семинар славянофилы

1)

Впервые слово "славянофил" использовал в ироническом смысле для обозначения определенного общественного типа поэт Константин Батюшков. У истоков славянофильства стоял архимандрит Гавриил (Василий Воскресенский). Вышедшая в 1840 г. в Казани его "Русская философия" стала своего рода барометром зарождающегося славянофильства. Средоточием славянофилов в 1840-х гг. была Москва. Произведения славянофилов подвергались цензурным притеснениям, некоторые из славянофилов состояли под надзором полиции, подвергались арестам. Из-за цензуры славянофилы долгое время не имели постоянного печатного органа, печатались преимущественно в журнале "Москвитянин". После некоторого смягчения цензуры в конце 1850-х гг. они издавали журнал "Русская беседа", "Сельское благоустройство" и газеты "Молва" и "Парус".

В 40-50-х гг. по важнейшему вопросу о пути исторического развития России славянофилы выступали, в противовес западникам, против усвоения Россией форм и приёмов западно-европейской политической жизни и порядков. В борьбе славянофилов против европеизации проявлялся их консерватизм. В то же время, представляя интересы значительной части дворян-землевладельцев, испытывавшей растущее воздействие развивавшихся капиталистических отношений, они считали необходимым развитие торговли и промышленности, акционерного и банковского дела, строительства железных дорог и применения машин в сельском хозяйстве. славянофилы выступали за отмену крепостного права "сверху" с предоставлением крестьянским общинам земельных наделов за выкуп. Самарин, Кошелев и Черкасский были среди деятелей подготовки и проведения Крестьянской реформы 1861. Славянофилы придавали большое значение общественному мнению, под которым понимали мнение просвещённых либерально-буржуазных, имущих слоев, отстаивали идею созыва Земского собора (Думы) (1549-1653) из выборных представителей всех общественных слоев, но возражали против конституции и какого-либо формального ограничения самодержавия. добивались устранения цензурного гнёта, установления гласного суда с участием в нём выборных представителей населения;

Историческим воззрениям славянофилов была присуща идеализация старой, допетровской Руси, которую славянофилы представляли себе гармоническим обществом, лишённым противоречий, не знавшим внутренних потрясений, являвшим единство народа и царя, "земщины" и "власти". По мнению славянофилов, со времён Петра I, произвольно нарушившего органичное развитие России, государство встало над народом, дворянство и интеллигенция, односторонне и внешне усвоив западноевропейскую культуру, оторвались от народной жизни. Идеализируя патриархальность и принципы традиционализма, славянофилы приписывали по сути дела внеисторический характер русскому "народному духу".

Славянофилы призывали интеллигенцию к сближению с народом, к изучению его жизни и быта, культуры и языка. Они положили начало изучению истории крестьянства в России и много сделали для собирания и сохранения памятников русской культуры и языка (собрание народных песен П. В. Киреевского, словарь живого великорусского языка Даля и пр.). Существенный вклад внесли славянофилы в развитие славяноведения в России, в развитие, укрепление и оживление литературных и научных связей русской общественности и зарубежных славян; им принадлежала главная роль в создании и деятельности Славянских комитетов в России в 1858-78.

Эстетические и литературно-критические взгляды славянофилов наиболее полно выражены в статьях Хомякова, К. С. Аксакова, Самарина. Критикуя суждения В. Г. Белинского и "натуральную школу" в русской художественной литературе (статья Самарина "О мнениях "Современника", исторических и литературных", 1847), славянофилы обосновывали необходимость собственного пути развития для русской литературы, искусства и науки (статьи Хомякова "О возможности русской художественной школы", 1847; К. С. Аксакова "О русском воззрении", 1856; Самарина "Два слова о народности в науке", 1856; А. Н. Попова "О современном направлении искусств пластических", 1846). Художественное творчество, по их мнению, должно было отражать определённые стороны действительности, которые отвечали их теоретическим установкам, - общинность, патриархальную упорядоченность народный быта, "смирение" и религиозность русского человека. Художественно-литературные произведения славянофилов - стихотворения, поэмы и драматические сочинения Хомякова, К. С. и И. С. Аксаковых, повести Н. Кохановской - публицистичны, проникнуты живым интересом к этическим проблемам. Некоторые стихотворения Хомякова ("России", 1854), К. С. Аксакова ("Возврат", 1845; "Петру", 1845; "Свободное слово", 1853), поэма И. С. Аксакова "Бродяга" (1848), исполненные критического отношения к крепостнической действительности, резкого обличения неправедного суда, взяточничества, оторванности дворянской интеллигенции от жизни народа, имели большой общественный резонанс. Недопущенные царской цензурой к печати такие произведения распространялись в списках, многие были напечатаны в изданиях Вольной русской типографии А. И. Герцена, как произведения русской "потаённой литературы".

В годы революционной ситуации 1859-1861 произошло значительное сближение взглядов славянофилов и западников на почве либерализма.

Таким образом главные идеи славянофилов

1) идея народности, обоснование того, что в основе самобытного российского пути развития лежат православие и национальный русский характер;

2) гармония власти и народа в России в противоположность Европе, где обострены социальные конфликты. Самодержавие, по мнению славянофилов, избавляло российское общество от политической борьбы, в которой погрязла Европа;

3) общинный строй в деревне, коллективизм, соборность - основы русской общественной жизни;

4) ненасильственный путь развития России;

5) преобладание духовных ценностей над материальными в России;

6) критика Петра I за насильственные методы внедрения опыта, механически заимствованного у Запада, что привело к нарушению естественного развития России, породило крепостничество и социальные конфликты;

7) необходимость ликвидации крепостного права, но при сохранении общины и патриархального уклада жизни;

8) созыв Земского Собора для определения пути дальнейшего развития;

9) объединение всех славян под эгидой России;

Славянофилы отрицали революцию и радикальные реформы, считая возможным лишь постепенные преобразования, проводимые сверху под давлением общества по принципу царю - сила власти, народу - сила мнения.

Национальная идея, разработанная славянофилами Кириевским и Хомяковым еще в 1830 –х  годах, заключалась в следующем: каждая нация несет на себе историческую миссию, данную ей свыше.  Киреевский пришел к заключению, что в Европе «каждый народ уже совершил свое назначение, каждый выразил свой характер, пережил особенность своего направления, и уже ни один не живет отдельною жизнью: жизнь целой Европы поглотила самостоятельность всех частных государств». Хомяков давал западным народам и специальные, индивидуальные характеристики, но они всегда относились более к прошлому отдельных народов, нежели к их настоящему.  „Западная мысль совершила свой путь вследствие необходимого и логического развития своих начал. Отжили не формы, но начала духовные, не условия общества, но вера, в которой жили общества. Логика истории произносит свой приговор не над формами, но над духовной жизнью Западной Европы.

Две черты, по мнению славянофилов, характерны для западного мира: „односторонняя рассудочность и раздвоенность просветительного начала и совершенно соответствующая им раздвоенность общественной стихии, составленной из завоевателей и завоеванных. Развитие этих-то именно особенностей и довело до „гниения европейские народы. 

Исторические взгляды А.С. Хомякова

Алексей Степанович Хомяков (1804-1860) являлся общепризнанным главой

«московского направления». Именно его взгляды на исторический процесс во многом

определяли точку зрения других славянофилов. К сожалению, Хомяков не успел изложить

свои воззрения на историю в развернутом виде. Его фундаментальный труд «Записки о

всемирной истории» так и остался незавершенным. Что же касается журнальных статей, то в

них лишь отдельные высказывания, посвященные мировой и отечественной истории. Тем не

менее, даже по этим достаточно разрозненным отрывкам можно оценить оригинальность и

самобытность системы взглядов славянофильского мыслителя.

Вещественный мир представлялся А.С. Хомякову лишь внешним выражением

свободно творящего духа (Бога, абсолюта), а материальные факторы общественного

развития — его внешними проявлениями. История воспринималась им как процесс

постепенного проявления полноты духа в общественной жизни человечества. Развитие

каждого народа выражало собой проявление той или иной стороны абсолюта.

Соответственно, история народа представляла собой процесс проявления в его общественной

жизни некой изначально присущей ему первичной идеи. Каждый народ, таким образом,

обладал своей особой субстанцией, «началом» по славянофильской терминологии, которое

постепенно проявлялось в ходе его исторического развития. «...Каждый народ, — писал

Хомяков, — представляет такое же живое лицо, как и каждый человек, и... внутренняя его

жизнь есть не что иное, как развитие какого-нибудь нравственного или умственного начала,

осуществляемого обществом, такого начала, которое определяет судьбу государств,

возвышая и укрепляя их присущею в нем истиною или убивая присущею в нем ложью». Как

видим, в основе философии истории Хомякова лежал провиденциализм. Историческое

развитие каждого народа предопределялось абсолютом. Однако предопределение это не

носит фаталистического характера. В своем развитии народ в силу тех или иных причин

может отклониться от него и не выполнить возложенной на него «миссии».

Понимание славянофилами, и в том числе Хомяковым, процесса исторического

развития того или иного народа как постепенного проявления его «начала», субстанции

имело два неоспоримых преимущества. Во-первых, подобный подход подразумевал

стремление понять смысл истории народа. Во-вторых, заставлял обратить особое внимание

на специфику народной жизни, ибо лишь через нее становилось познаваемым «начало»,

субстанция народа. То, что именно славянофилы первыми обратили серьезное внимание на такое фундаментальное явление русской социальной действительности, как сельская

община, безусловно, является результатом их специфического понимания процесса

исторического развития как постепенного проявления народного «начала».

Всемирная история, по мысли Хомякова, являла собой арену борьбы двух основных

«начал» бытия — свободы и необходимости. Воплощением «начала» свободы в древности

являлись иранские, а необходимости — кушитские (эфиопские) племена. В истории других

народов «иранское» и «кушитское» «начала» проявлялись в смешанном виде. Русский народ,

по мысли Хомякова, развивался под влиянием «иранизма». Это и предопределило его

стремление к духовным, нравственным Ценностям и пренебрежение к материальным

интересам и формальной политической свободе.

Европейская цивилизация, в основе своей «иранская», по мысли Хомякова,

постепенно выродилась под влиянием «кушитства» и в XVIII-XIX вв. вступила в полосу

жесточайшего внутреннего кризиса. Проявления его славянофильский мыслитель видел в

ничем не сдерживаемом «эгоизме личностей», поклонении «золотому тельцу», разрыве с

традицией и безудержной революционности, угрожающей самим основам бытия западных

обществ. Несмотря на то, что русская образованная элита, впитавшая со времен Петра I идеи

европейского просвещения, была заражена тем же духовным недугом, что и весь западный

мир, Хомяков надеялся, что России удастся избежать судьбы Европы. Славянофильский

мыслитель стремился привлечь внимание общества к «народным началам», призванным

стать основой развития России по самобытному, исконному пути.

«Началом народного бытия» Хомяков считал общинность. В отечественной и отчасти

зарубежной исторической литературе уже давно утвердилась точка зрения, согласно которой

приверженность славянофилов общинному началу считается признаком их консерватизма.

По мнению исследователей, придерживающихся этой точки зрения, для представителей

«московского направления» община имела значение в первую очередь как институт,

играющий стабилизирующую, охранительную роль в общественной жизни России. Эта

позиция представляется верной лишь отчасти. Историко-философская концепция Хомякова

отводит общине гораздо большую роль в истории России, нежели простому охранительному

институту, выполняющему функцию стабилизирующего социального фактора. Община

воспринималась славянофильским мыслителем как социальное выражение сущности

русского народного духа. То, что именно она привлекла к себе внимание Хомякова,

естественным образом вытекало из его понимания исторического процесса. Его

историософская концепция требовала для своего обоснования отыскания особой субстанции

русского народа. И первое, что при этом неизбежно должно было бросаться в глаза, — это

наличие в России крестьянского мира, явления социальной действительности, не имевшего

аналогов в Западной Европе.

Что же, какое реальное смысловое содержание вкладывал славянофильский

мыслитель в понятие «общинность»? Прежде всего, этическое. В своих работах он

неоднократно отмечает, что община есть «...создание нравственной свободы русского

народа», что «...единство, которое лежало искони в понятии славянской общины...

заключается в понятии естественного и нравственного братства и внутренней правды».

Вполне корректно, на наш взгляд, будет характеризовать содержание, которое Хомяков

вкладывал в понятие «общинность» как «этический коллективизм».

Другой существенной чертой исторического развития России Хомяков считал

отсутствие в ее истории завоевания. Эта особенность накладывала существенный отпечаток

на историческое развитие России в сравнении с государствами Западной Европы. Там

общество основывалось на насилии победителей над побежденными и было пронизано

скрытой враждой между ними. Эта внутренняя вражда смягчалась временными договорами и

из них постепенно возникла жизнь, основанная на условии, на контракте, возникло

искусственное государство, жесткая иерархическая структура, на вершине которой

находились завоеватели, а внизу завоеванные. В России государство развивалось

естественным путем, его начало не было омрачено насилием и, следовательно, по мысли Хомякова, в нем отсутствовал тот изначальный внутренний антагонизм, который был

характерен для Запада.

Вот на такую социальную почву и легло православие, воспринятое Русью из

Византии. Хомяков рассматривал явление христианства как откровение абсолюта, как

окончательную истину и абсолютный идеал, воплощение которого на практике означало бы

достижение человечеством высшей точки своего развития. Но «абсолютную истину»

славянофильский мыслитель видел лишь в «первоначальном христианстве», учении, не

искаженном человеческими страстями и пороками. Православие рассматривалось

Хомяковым как единственное, восходящее к апостольской традиции каноническое учение.

Католицизм и протестантство он считал ересями, возникшими в результате искажения

«первоначального христианства» влиянием древнеримской цивилизации. Поскольку русский

народ был единственным великим народом, оставшимся верным принципам

«первоначального христианства», именно ему, по мысли Хомякова, предстояло воплотить в

своей истории и общественной жизни христианский идеал. В противоположность Гегелю,

который считал, что высшим Достижением всемирно-исторического развития является

германское государство и, соответственно, народом, идущим во главе прогресса, является

немецкий народ, Хомяков, выдвигал мысль о том, что вершиной прогресса человечества

является не идеальное государство, а христианское общество, основанное на высших

этических ценностях. Таким образом, носителем наиболее прогрессивной идеи

исторического развития выступал, по мысли Хомякова, русский народ, а страной,

призванной воплотить ее в жизнь, — Россия.

Ведущего славянофильского идеолога волновал вопрос о том, почему, несмотря на

долгую историю, Россия так и не смогла достичь предопределенного ей абсолютом идеала

христианского общества, почему «этический коллективизм», будучи началом народной и

духовной жизни России, так и не стал основой ее общественного устройства. Этот вопрос

являлся центральной темой спора между ним и И.В. Киреевским в 1852 г. В своей статье «О

характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России», опубликованной в

первом номере «Московского сборника», Киреевский рисовал допетровскую Русь в

радужных красках, как внутренне непротиворечивую, солидарную социальную общность,

связанную лишь единством убеждений ее народа. Автор в своих рассуждениях, по сути дела,

подменял реальную историческую Русь своим собственным идеалом. Термин

«ретроспективный утопизм», не совсем справедливо данный П.Я. Чаадаевым

славянофильству в целом, весьма верно характеризовал точку зрения И.В. Киреевского,

Хомяков открыто выступал против чрезмерной идеализации Руси в своей работе «По поводу

статьи И.В. Киреевского «О характере просвещения Европы...», которая должна была выйти

во втором номере «Московского сборника». Сборник однако не состоялся по причине

цензурных гонений, и статья Хомякова впервые увидела свет гораздо позже.

восприятии Древней Руси Хомяковым мы находим гораздо больше реализма, чем у

его соратника по славянофильскому кружку. Хомяков считал, что в ее общественной жизни

еще до Петровских реформ существовало глубокое внутреннее противоречие. По мнению

славянофильского мыслителя, с самого начала истории Руси в ней шла беспрерывная борьба

двух стремлений: стремления к государственному единству, чьим выразителем был князь,

княжеская дружина и духовенство, и стремления к обособлению, выражаемое «областной

земщиной», опирающейся на общину. Считая стремление к государственному единству

более высоким по своему существу, Хомяков тем не менее питал явную симпатию к

земскому началу, ибо дружина — главная сила, стремящаяся к единству страны, была

оторвана от земской жизни и в значительной степени складывалась из инородных элементов.

После долгой и кровавой борьбы идея государственного единства восторжествовала,

но внутреннее противоречие между дружиной и земщиной продолжало существовать уже в

едином государстве. Хотя это противоречие не было, по мнению Хомякова, столь глубоким,

как антагонизм завоевателей и завоеванных на Западе, славянофильский мыслитель

признавал, что единство Древней Руси было единством насильственным. Противоречие между двумя слоями общества усугублялось еще и тем, что влияние, оказываемое на них

православием, было различно. В дружине оно развивало личные добродетели, в земщине —

общежительные. Но ни земщиной, ни дружиной, по мнению Хомякова, православие не было

понято по-настоящему.

Земщина первоначально приняла более его обрядовую, чем внутреннюю сущность.

Дружина же находилась под влиянием Византии и для нее, по словам Хомякова,

«...оставались доступными почти исключительно только те стороны всеобъемлющего

просветительного начала, которые уже получили и проявление, и сознание в просветившей

нас Византии».

Таким образом, делал вывод славянофильский мыслитель, «вследствие внутреннего

разъединения общественного и отсутствия истинного познания о вере в большинстве народа,

разум не мог уяснить, и Древняя Русь не могла осуществить своего высокого призвания и

дать видимый образ мысли и чувству, положенным в основу ее духовной жизни», т.е.

достичь социального идеала, предназначенного ей абсолютом.

Надежд на это Хомяков, однако, не терял и возлагал свои упования на развитие

православием общежительных добродетелей в общине. Это развитие он считал

«...прекрасной и новой стороной проявления жизни христианской в человечестве». Хомяков

смотрел на общину как на маленькую и несовершенную модель соборного общества и

достижение социального идеала связывал с усилением общинного начала в жизни страны.