Символизм и модерн
В 1870–1890-х гг. в России возникли первые центры модернизма, «нового искусства», важнейшими (скорее параллельными, чем чередующимися) направлениями которого явились импрессионизм, символизм и модерн.
Российский импрессионизм не был специфически групповым течением, он лишь ярко преломился в творчестве многих, в том числе и некоторых крупных, мастеров рубежа эпох (в частности, в живописи И. Е. Репина, И. И. Левитана, В. А. Серова, И. Э. Грабаря, а также в скульптуре П. П. Трубецкого; «чистыми импрессионистами» принято считать немногих, в первую очередь живописца К. А. Коровина). Символизм (проникнутый влечением к абсолютной, «запредельной» красоте, лишь смутно проступающей в реальном мире и находящей оптимальное выражение в языке намёков и символов, исторически-ретроспективных или пророческих) предстал по сути почти синонимом модерна, наполнив его поэтическим содержанием; последний же ввёл это содержание в сферы конкретных видов искусства, в том числе архитектуры и прикладного творчества.
Свойственные символизму и модерну утопические чаяния, страстная вера в духовно преображающие (в том числе и социально преображающие) функции искусства проявлялись во всех видах творчества. Но эстетические утопии были неразрывно сопряжены с красотой упадка, декаданса, острым сознанием исторической обречённости. Совпадая с ранними фазами российской массовой культуры, модерн охватил и все виды тиражной графики, от рекламы до масс-медиального дизайна в целом (вплоть до заголовка большевистской «Правды»). Когда революция (в виде «генеральной репетиции» 1905) началась, часть виднейших мастеров нового искусства встали на её сторону, помещая свои политические карикатуры в леворадикальных журналах типа «Жупел» и «Адская почта»; открытая или потаённая революционная символика проступила и во многих станковых произведениях. Искусство Серебряного века отражало роковые разломы и трагические противоречия реального бытия.
Народные промыслы
На протяжении XVIII-XIX веков кустарные промыслы оставались значительным подспорьем крестьянства и городской бедноты. Мелкими сельскими ремеслами и кустарной промышленностью в XIX веке было занято в четыре раза больше людей, чем в крупной промышленности, и они занимали второе место после земледелия в качестве источника благосостояния малоимущих слоев населения. Недаром на Руси была в ходу пословица: “Соха кормит, ремесло поит, промыслы обувают, одевают”.
В 1888 году специальной комиссией было издано шестнадцать томов материалов по кустарным промыслам различных губерний. При Министерстве государственных имуществ был создан Кустарный комитет, направляющий деятельность земских управ по распространению кустарных промыслов. В Тамбовской губернии изучение кустарных промыслов началось с подворного обследования в 1880-1884 годах Статистическим отделением земской управы 24803 крестьянских семейств, в которых были кустари. Все кустарные промыслы в губернии были объединены в шесть групп
Деревообрабатывающие.
Обработка волокнистых веществ (лен, конопля и др.).
Обработка животных продуктов (шерсть, кожа).
Обработка минеральных веществ (глина, камень).
Обработка металла.
Смешанные производства.
Для каждой местности были характерны те ремесла, которые, используя местный материал, удовлетворяли бытовым запросам местного населения. По данным статистического отделения можно судить о том, что кустарные промыслы в губернии были развиты слабо по сравнению с другими регионами России. Число кустарей составляло лишь пять процентов всего мужского рабочего населения. Однако в статистические данные не были включены промыслы, в которых было занято женское население, тогда как ткачеством, вязанием, ковровым и кружевным производством, вышивкой в основном занимались именно женщины.