Антиутопия в английской послевоенной литературе. Произведения Дж. Оруэлла.

С древних времен писатели и философы пробовали создавать образ будущего общества, его законов и устоев. Так родился жанр утопии – произведения, описывающие идеальное общественное устройство. Название жанру дала работа философа Томаса Мора «Утопия» (1516 г.), от гр. «место, нигде не существующее». В XX веке стремительное развитие науки, бурные социальные преобразования (для Великобритании – война, распад империи, потеря практически всех колоний, нарастающее рабочее движение) вызвали обеспокоенность тем, куда движется общество. Разочарование, сменившее послевоенный общественный подъем, дало толчок к развитию жанра антиутопии - романа-предупреждения. (Первые антиутопии появились еще в 20-е-30-е годы XX столетия, в промежутке между двумя войнами, напр., Олдос Хаксли, «О дивный новый мир»).

Глубина социального пессимизма и сила сатирического мастерства характеризуют послевоенные романы Джорджа Оруэлла (нстоящее имя Эрик Блэр) «Скотный двор» и «1984». В первом из них, созданном в духе свифтовской сатиры, Оруэлл создает откровенный пасквиль на социализм, не лишенный, вместе с тем, верных наблюдений и ряда точных характеристик. В направленной против идей тоталитаризма антиутопии «1984» Оруэлл обращается к будущему, создавая картину в высшей степени устрашающе-пессимистическую. Планета разделена на три сверхдержавы – Евразию, Океанию и Остазию, которые беспрестанно воюют друг с другом. Их население пребывает в нищете и постоянном страхе, тоталитаризм торжествует, человек полностью подчинен государственной машине. Что касается Англии, то ее будущее обрисовано следующим образом: страна становится провинцией («взлетно-посадочной площадкой») одной из сверхдержав. В мире одерживают верх зло, несправедливость, насилие.

В девизах и формулах тоталитаризма выражены основные законы жизни: «война — это мир», «свобода — это рабство», «незнание - сила». Главные министерства тоталитарного государства: министерство правды, насаждающее ложь, министерство мира, ведающее войной, министерство любви, регламентирующее чувства и насаждающее страх и ненависть. Романы Оруэлла - яркий и сильный образец современной антиутопии, по существу не оставляющей никаких иллюзий человечеству относительно будущего. Самое решительное осуждение коммунизма соединяется в них с не менее очевидной критикой монополистического капитализма.

Антиутопи Д.О. также предупреждают об опасности извращения идеи всеобщего равенства, со времен Великой французской революции вдохновлявшей мечтателей о светлом будущем. В сатирической притче «Скотный двор» революционные преобразования на ферме начинаются под лозунгом: «Все животные равны», а заканчиваются другим лозунгом: «Все животные равны, но некоторые равнее». В «1984» общество делится на членов партии (внутри которой, в свою очередь, есть привилегированная «внутренняя партия») и пролов (сокращенно от пролетарий). Все они живут под властью всевидящего и всеслышащего Большого Брата (намек на Сталина и других современных Д.О. тоталитарных вождей), которого каждый должен не просто слушаться, но обязан любить. Преступлением считается не только противозаконный поступок, но и независимая мысль – «мыслепреступление». Люди лишены права на истину, объективную, свободную от власти партии: «Свобода – это возможность сказать, что дважды два – четыре. Если дозволено это, все остальное отсюда следует», - рассуждает главный герой романа Уинстон. Жизнь человека полностью прозрачна для государства, в каждой комнате есть «телекран», работающий не только на передачу информации, но и на прием, т.е. власть может контролировать своих подданных ежеминутно.

Описанное в «1984» общество построено на лжи, вернее на «двоемыслии». «Двоемыслие означает способность одновременно держаться двух противоположных убеждений. Партийный интеллигент знает, в какую сторону менять свои воспоминания; следовательно, сознает, что мошенничает с действительностью; однако при помощи двоемыслия, он уверяет себя, что действительность осталась неприкосновенна… Даже пользуясь словом «двоемыслие», необходимо прибегать к двоемыслию…» Утверждается, что прошлое не существует объективно, а лишь в документах и воспоминаниях, поэтому «изменчивость прошлого – главный догмат ангсоца». Партия управляет не только настоящим и будущим, но и прошлым. Поэтому она всесильна. Проблема уничтожения мысли решается средствами языка: изобретен «новояз», отличный от других языков тем, «что словарь его с каждым годом не увеличивался, а уменьшался. Каждое сокращение было успехом, ибо, чем меньше выбор слов, тем меньше искушение задуматься». Все слова, выражающие нечто необычное, исключаются: человек будет «не в силах совершить многие преступления и ошибки просто потому, что они безымянны и, следовательно, немыслимы». Быть не таким, как все, нельзя, страшно, это подрыв общественных устоев, зло, которое общество карает. Изуродованы и отношения между мужчиной и женщиной. Пропагандируется воздержание (Молодежный антиполовой союз), возможен только брак по разрешению партии (но, если есть взаимная склонность, разрешения не дадут). Дети обязаны доносить на родителей. Понятия «душ», «любовь», «доверия» преступны сами по себе. Религию заменили «двухминутки ненависти». В мире будущего уничтожаются искусство, литература: их производство машинизировано, они стали «обычными потребительскими товарами, как повидло и шнурки для ботинок».

Вот такому мироустройству и противостоят Уинстон и Джулия, дерзая бороться за право на свое мнение, на свободу и любовь. Но финал мрачен. Попав в подвалы министерства любви, Уинстон после долгого сопротивления сначала капитулирует интеллектуально (признает, что 2х2=5), а затем и духовно – в отчаянной попытке спастись он кричит: «Отдайте им Джулию! Не меня!» Последняя фраза романа говорит о полном торжестве партии: «Он любил Старшего Брата».

У Дж. Оруэлл мир будущего – это «мир страха, предательства и мучений», символом которого служит «сапог, топчущий лицо человека». Лишившись индивидуальности, свободы, человек будущего перестает быть человеком.