38. Народность в понимании а.С Пушкина и народность в языке произведений а.С.Пушкина.

Народность творчества А. С. Пушкина была не внешней, не поверхностной, а глубокой, основанной на уважении к народу, вере в его духовные силы. Народность языка Пушкина проявлялась в эстетически и логически оправданном употреблении средств народной речи, в их строгом отборе, в соответствии принципам соразмерности и сообразности.

Категория народности языка произведений Пушкина характеризуется двумя основополагающими принципами:

• Пушкин выдвинул положение о сближении литературного языка и разговорной речи русского народа;

• Пушкин отбирал из национального русского языка не только разговорные и просторечные единицы, но и элементы книжной речи, заимствования, языковые средства устного народного творчества.

Считая народность основой литературного языка, Пушкин расширил это понятие: народность должна определяться всем содержанием и своеобразием национальной русской культуры в ее историческом развитии. Такое понимание народности предопределяет рассмотрение единства языка и литературы в связи с историей их развития и в связи с историей носителя национального языка — русского народа.

Таким образом, именно в отборе общенациональных языковых средств, в оправданном их сочетании в пределах контекста проявился творческий потенциал великого поэта, когда «разум неистощим в соображении понятий, как язык неистощим в соединении слов» (А. С. Пушкин. «Об обязанностях человека...»).

Категория народности выражается у Пушкина в индивидуализации речи персонажей, где единица живой речи занимает ведущее положение. Так, посредством просторечных слов Пушкин дифференцирует речь своих героев в зависимости от того, к какой социальной группе принадлежит персонаж, каковы его образование, воспитание и т. д. Например:

Пушкин использует только общерусские единицы живой речи (просторечие, простонародные и разговорные единицы), которые сохраняют в письменной речи разговорный характер.

Допустив единицы живой речи в литературный язык, Пушкин употреблял их в определенных функциях:

• номинативной (жило— ‘жилище’),

• стилистической, как эмоционально-экспрессивное средство [Молчи, пустая голова! <...> Хоть лоб широк, да мозгу мало! Я еду, еду, не свищу, а как наеду, не спущу! («Руслан и Людмила»)],

• художественной (изобразительно-выразительной):

«Категория духовного самосознания <...> отпечатывается в многочисленных и разнообразных продуктах национальной культуры, в процессе создания которых диалог с Пушкиным играл роль важнейшего творческого стимула... Пушкин в своей идеальной роли оказывается “вечным спутником”, который соприсутствует во всем культурном наследии, переходящем к последующим поколениям; без постоянной апелляции к Пушкину для этих поколений делается невозможным полноценное восприятие всей культурной истории, лежащей между ними и Пушкиным».

39. Взгляды а.С. Пушкина на взаимоотношение русского и церковнославянского языков.

Исторически система русской литературной речи складывалась из церковнославянизмов, элементов разговорной речи и заимствований из европейских языков. Интенсивное освоение последних русским литературным языком начинается с Петровской эпохи. Заслуга Пушкина состоит в том, что он понял необходимость синтеза всех этих речевых стихий и блестяще осуществил этот синтез.

К началу 1820-х годов из языка Пушкина постепенно исчезают многие фонетические, словообразовательные и морфологические церковнославянизмы:

• расточить – «рассеять»,

• сретать – «встречать»,

• воитель – «воин»,

• влиять – «вливать»

Вместе тем, поэт сохраняет многое из церковнославянской лексики, ибо она была не просто дополнительным источником синонимии, – за ней стояли легко узнаваемые образы, часто внутренняя форма этих слов была более прозрачной. Кроме того, с церковнославянизмами была связана традиция словоупотребления, объединявшая духовную культуру многих веков и делавшая единой эту культуру.

Пушкин выработал формы соотношения русского и церковнославянского языков, обеспечив тем самым первому национальную устойчивость, а второму функциональную преемственность и сохранение устойчивости в культурно-языковой ситуации.

Особая роль церковнославянского языка в истории русского была связана с тем, что сначала старославянский, а потом и собственно церковнославянский язык был наднациональным языком. Он возник как язык проповеди, адресованной всем славянам. Древнерусская культура, во многом благодаря церковнославянскому языку, была четко вписана в славянскую, шире – православную, еще шире – христианскую и, наконец, – в мировую культуру и цивилизацию. Церковнославянский язык был одновременно и культурно-языковой нишей, которая не давала выветриться русской культуре и русскому языку, и проводником внешних идей и влияний. В русском литературном языке появляется много архаизмов, книжная культура ориентируется на кирилломе-фодиевские и древнекиевские традиции. Появляется особый стилистический прием, который получил наименование «плетение словес».

Пушкин создал своего рода «прокладку» между этими языками (русским и церковнославянским) – своеобразный культурный слой русской лексики, прочно соединивший эти две речевые стихии. Этот слой был сформирован, в частности, за счет церковнославянских слов, которые получили новое значение.