POSTANOVLENIYa_KS_

Заявитель

Гражданин Смирнов А.Б.

Основание

Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба А.Б.Смирнова на нарушение его конституционных

рассмотрения

прав статьей 18 Закона Российской Федерации "О гражданстве Российской Федерации",

регулирующей вопросы приобретения гражданства в порядке регистрации, пункт "г" которой был

применен при разрешении исковых требований заявителя. По его мнению, данная норма, согласно

которой граждане бывшего СССР, проживающие на территориях государств, входивших в состав

бывшего СССР, а также прибывшие для проживания на территорию Российской Федерации после 6

февраля 1992 года, приобретают гражданство Российской Федерации в порядке регистрации, не

соответствует статьям 6 (часть 3), 17 (часть 2) и 55 (часть 2) Конституции Российской Федерации.

Позиция

А.Б.Смирнова оспаривает конституционность пункта "г" статьи 18 Закона Российской Федерации "О

заявителя

гражданстве Российской Федерации", непосредственно примененного в его деле. Однако эта норма

была применена фактически не в целом, а только в части, касающейся приобретения российского

гражданства лицами, которые:

- родились на территории, входившей на момент их рождения в состав территории Российской

Федерации,

- являлись гражданами бывшего СССР,

- не изъявляли свободно своего желания прекратить принадлежность к гражданству Российской

Федерации,

- выехали ранее на постоянное жительство за пределы Российской Федерации, но в пределах

бывшего СССР,

- не являются гражданами других государств, входивших в состав бывшего СССР,

- и впоследствии вернулись на постоянное жительство в пределы Российской Федерации.

Позиция КС РФ

При рассмотрении вопроса о гражданстве А.Б.Смирнова суды и другие правоприменительные

органы руководствовались положениями части первой статьи 13 и пунктом "г" статьи 18 Закона

Российской Федерации "О гражданстве Российской Федерации", придавая этим нормам смысл,

исключающий признание его гражданином Российской Федерации по рождению. Поскольку на день

вступления в силу названного Закона А.Б.Смирнов не проживал на территории Российской

Федерации (пункт "г" статьи 18), он был отнесен к лицам, которые должны приобретать гражданство

в порядке регистрации. То есть факт отсутствия А.Б.Смирнова на территории Российской Федерации

в связи с проживанием на день вступления в силу Закона Российской Федерации "О гражданстве

Российской Федерации" в одной из республик бывшего СССР рассматривался правоприменительной

практикой, исходя из буквального смысла пункта "г" статьи 18 Закона, как свидетельствующий об

утрате им российского гражданства.

Таким образом, данная норма позволяла признавать лиц, которые состояли в гражданстве

Российской Федерации по рождению, но в то же время относились к категории, указанной в пункте 2

мотивировочной части настоящего Постановления, утратившими гражданство Российской

Федерации и потому исключала приобретение ими гражданства в результате признания,

предусмотренного статьей 13 Закона. Таким образом, факт нахождения гражданина бывшего

СССР за пределами Российской Федерации в момент вступления в силу Закона Российской

Федерации "О гражданстве Российской Федерации" может рассматриваться как одно из

условий для приобретения гражданства Российской Федерации в порядке регистрации

только в отношении лиц, которые не считаются состоявшими в гражданстве Российской

Федерации по рождению. Иное понимание не соответствует статье 27 Конституции

Российской Федерации, согласно которой гражданин Российской Федерации имеет право

свободно выезжать за пределы Российской Федерации, не утрачивая гражданства, и

беспрепятственно возвращаться в Российскую Федерацию. Регистрация, предусмотренная

пунктом "г" статьи 18 Закона как особый временный порядок приобретения гражданства, сама по

себе не противоречит Конституции Российской Федерации, не нарушает конституционного

положения, согласно которому российское гражданство является единым и равным независимо от

оснований приобретения (статья 6, часть 1). Однако такая регистрация неприменима в отношении

имеющих гражданство по рождению. Вместе с тем определенные формы уведомления гражданином

государства необходимы для подтверждения того, что гражданин бывшего СССР прибыл на

территорию Российской Федерации именно для постоянного проживания, что он не изъявил желания

прекратить принадлежность к российскому гражданству по рождению, а также что он не принадлежит

к гражданству другого государства, входившего в состав бывшего СССР (пункт 5 раздела II

Положения о порядке рассмотрения вопросов гражданства Российской Федерации). Последнее

существенно применительно к решению вопроса о двойном гражданстве, поскольку согласно частям

первой и второй статьи 3 Закона оно может иметь место, только если предусмотрено

Заявитель

Гражданин Жмаковский А.В., группа членов СФ ФС РФ

Основание

Поводом к рассмотрению дела явился запрос группы членов Совета Федерации о проверке

рассмотрения

конституционности положений части первой статьи 136 Федерального закона "О федеральном

бюджете на 2003 год" и жалоба гражданина А.В. Жмаковского на нарушение его конституционных

прав и свобод положениями части первой статьи 135 Федерального закона "О федеральном

бюджете на 2002 год" и пункта 34 приложения 17 к данному Федеральному закону, а также части

первой статьи 128 Федерального закона "О федеральном бюджете на 2003 год" и подпункта 34

пункта 1 приложения 20 к данному Федеральному закону. Основанием к рассмотрению дела явилась

обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской

Федерации оспариваемые заявителями нормативные положения.

Позиция

В жалобе гражданина А.В. Жмаковского, уволенного с военной службы, оспаривается

заявителя

конституционность положений статьи 135 Федерального закона от 30 декабря 2001 года "О

федеральном бюджете на 2002 год" и пункта 34 приложения 17 к данному Федеральному закону,

статьи 128 Федерального закона от 24 декабря 2002 года "О федеральном бюджете на 2003 год" и

подпункта 34 пункта 1 приложения 20 к данному Федеральному закону, которыми приостановлено -

соответственно на 2002 год и на 2003 год - действие абзаца второго пункта 14 статьи 15

Федерального закона от 27 мая 1998 года "О статусе военнослужащих", согласно которому при

невозможности предоставить жилые помещения по установленным нормам в трехмесячный срок

органы местного самоуправления до их предоставления обязаны разместить граждан, уволенных с

военной службы, и членов их семей в других жилых помещениях или ежемесячно выплачивать им

денежную компенсацию за счет средств федерального бюджета в порядке и размерах, которые

определяются Правительством Российской Федерации. Заявитель, которому решением

Одинцовского городского суда Московской области от 24 марта 2003 года на основании

названных законоположений было отказано в удовлетворении иска о взыскании

задолженности по выплате компенсации за наем жилого помещения и возложении

обязанности на главу района впредь производить ежемесячную выплату этой компенсации,

полагает, что, приостанавливая действие абзаца второго пункта 14 статьи 15 Федерального

закона "О статусе военнослужащих", оспариваемые законоположения нарушают тем самым

условия контракта, заключенного им с Министерством обороны Российской Федерации,

отменяют и умаляют права и свободы человека и гражданина, не обеспечивают социальную

защиту граждан, уволенных с военной службы, и членов их семей, не гарантируют право

каждого на жилище, а потому противоречат Конституции Российской Федерации, ее статьям 2,

7 (часть 1), 15 (части 1 и 2), 18, 39, 40, 45 (часть 1) и 55 (части 2 и 3).

Позиция КС РФ

Федеральный закон о федеральном бюджете создает надлежащие финансовые условия для

реализации норм, закрепленных в иных федеральных законах, изданных до его принятия и

предусматривающих финансовые обязательства государства, т.е. предполагающих предоставление

каких-либо средств и материальных гарантий и необходимость соответствующих расходов. Как

таковой он не порождает и не отменяет прав и обязательств и потому не может в качестве lex

posterior (последующего закона) изменять положения других федеральных законов, в том числе

федеральных законов о налогах, а также материальных законов, затрагивающих расходы

Российской Федерации, и тем более - лишать их юридической силы.

Из этого следует, что в Российской Федерации как правовом государстве - в силу вытекающих из

Конституции Российской Федерации требований - федеральный закон о федеральном бюджете не

может устанавливать положения, не связанные с государственными доходами и расходами.

Из статьи 101 (часть 5) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 71 (пункт

"з"), 94, 102 (пункт "и" части 1), 103 (пункт "г" части 1) и 106 (пункт "а") следует, что определение

организации, полномочий и порядка деятельности Счетной палаты, в том числе по вопросам

оперативного контроля за ходом исполнения федерального бюджета и представления

Федеральному Собранию соответствующих отчетов, не относится к вопросам, составляющим

предмет регулирования федерального закона о федеральном бюджете, представляющего собой

специальную юридическую форму, в которую облекается федеральный бюджет, не предполагающий

по своей природе включение в него положений, не связанных с государственными доходами и

Заявитель

Народные депутаты РФ, Президент Мордовской ССР Гуслянников В.Д.

Основание

Поводом к рассмотрению дела согласно части четвертой статьи 58 Закона о Конституционном

рассмотрения

Суде Российской Федерации явились ходатайство народных депутатов Российской Федерации и

ходатайство В.Д. Гуслянникова, избранного в 1991 году Президентом Мордовской ССР, с

требованием признать не соответствующими Конституции Российской Федерации названные Закон и

Постановление Верховного Совета Мордовской ССР, а также ходатайство Верховного Совета

Российской Федерации с требованием признать не соответствующим Конституции Российской

Федерации названный Указ Президента Российской Федерации. Основанием к рассмотрению дела

согласно частям первой, второй и третьей статьи 58 Закона о Конституционном Суде Российской

Федерации явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли эти

нормативные акты в целом или в отдельных частях Конституции Российской Федерации с точки

зрения установленного в Российской Федерации разделения законодательной, исполнительной и

судебной властей, закрепленного Конституцией разграничения компетенции между высшими

органами государственной власти и управления Российской Федерации, а также разграничения

предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти

Российской Федерации и органами власти республик в составе Российской Федерации.

Позиция

Законом Мордовской ССР от 7 апреля 1993 года "Об упразднении постов Президента и вице-президента

заявителя

Мордовской ССР и о внесении изменений и дополнений в Конституцию (Основной Закон) Мордовской ССР" из

Конституции республики исключена глава "Президент Мордовской ССР" (статьи 110 - 113.2) и введена глава

"Совет Министров - Правительство Мордовской ССР" (статьи 110 - 117), а также изменена редакция ряда других

статей Конституции. Согласно статье 78 Конституции Российской Федерации республика в составе Российской

Федерации обладает на своей территории всей полнотой государственной власти, кроме тех полномочий,

которые отнесены к ведению Российской Федерации. Конституция Российской Федерации в редакции от 21

апреля 1992 года и Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами

государственной власти Российской Федерации и органами власти суверенных республик в составе Российской

Федерации не относят установленные системы государственных органов республик ни к ведению Российской

Федерации, ни к совместному ведению Российской Федерации и республик в ее составе. В силу этого

республика вправе самостоятельно решать вопросы установления и изменения системы своих государственных

органов власти при условии соблюдения требований Конституции Российской Федерации. Это не противоречит

статье 132(1) Конституции Российской Федерации, определяющей, что глава исполнительной власти

(Президент) республики является ее высшим должностным лицом и входит в единую систему исполнительной

власти Российской Федерации. Данная норма, а также положения статей, содержащихся в главах 15(1) и 16

Конституции Российской Федерации, допускают возможность установления различных форм организации

исполнительной власти, включая введение института Президента республики. В соответствии со статьей 132(2)

Основного Закона России полномочия, порядок избрания и деятельности главы исполнительной власти

(Президента) республики определяются Конституцией и законами республики в составе Российской Федерации.

Закон Мордовской ССР от 7 апреля 1993 года "Об упразднении постов Президента и вице-президента

Мордовской ССР и о внесении изменений и дополнений в Конституцию (Основной Закон) Мордовской ССР" не

нарушает основополагающих конституционных принципов, поскольку вводит в Конституцию Мордовской ССР

такие институты и нормы, которые соответствуют Конституции Российской Федерации. Верховный Совет

Мордовской ССР учредил институт Президента без вынесения этого вопроса на всенародное голосование

(референдум), в силу чего и упразднение данного института не требовало прямого волеизъявления народа, и,

следовательно, принцип народовластия нарушен не был. Приняв названный Закон, Верховный Совет

Мордовской ССР осуществил свое право на внесение изменений и дополнений в Основной Закон республики.

Законом не нарушен и принцип федерализма, поскольку упразднение постов Президента и вице-президента

республики в составе Российской Федерации не относится к ведению Федерации, не является и предметом

совместного ведения федеральных и республиканских органов. В равной мере нельзя признать, что этим

разрушается единая система исполнительной власти Российской Федерации. Изменение структуры

республиканской исполнительной власти является правом республики, закрепленным Конституцией Российской

Федерации и Федеративным договором как ее составной частью; при этом исполнительная власть республики

продолжает оставаться в единой системе исполнительной власти Российской Федерации. Рассмотрение во

взаимосвязи норм Конституции Российской Федерации и Федеративного договора приводит к выводу, что

Верховный Совет Мордовской ССР, приняв рассматриваемый Закон, действовал в пределах своих полномочий,

не нарушил компетенции федеральных органов государственной власти и закрепленного Конституцией

Российской Федерации разграничения предметов ведения между Российской Федерацией и входящими в ее

состав республиками.

Позиция КС РФ

Постановлением Верховного Совета Мордовской ССР "О порядке введения в действие Закона

Мордовской ССР "Об упразднении постов Президента и вице-президента Мордовской ССР и о

внесении изменений и дополнений в Конституцию (Основной Закон) Мордовской ССР" определяется

время введения в действие названного Закона, объявляются прекращенными полномочия

Президента и вице-президента Мордовской ССР, устанавливается размер пособий в связи с

прекращением полномочий этих должностных лиц республики, а также поручается Правительству

Мордовской ССР выполнять свои обязанности до сформирования Совета Министров Мордовской

ССР, возлагается исполнение обязанностей Председателя Совета Министров - Правительства

республики на конкретное лицо. Названные в Постановлении Верховного Совета Мордовской ССР

предметы правового регулирования в соответствии с Федеративным договором относятся к

исключительному ведению Мордовской ССР. Поэтому оценка его конституционности выходит за

пределы полномочий Конституционного Суда Российской Федерации, который согласно части

третьей статьи 58 Закона о Конституционном Суде Российской Федерации проверяет

конституционность законов и других нормативных актов высших государственных органов республик

в составе Российской Федерации исключительно с точки зрения их соответствия закрепленному

Конституцией Российской Федерации разграничению предметов ведения между Российской

Федерацией и республиками в составе Российской Федерации. В связи с этим Конституционный Суд

Российской Федерации на основании пункта 1 части первой и части второй статьи 62 Закона о

Конституционном Суде Российской Федерации производство по делу в части, касающейся проверки

конституционности Постановления Верховного Совета Мордовской ССР от 7 апреля 1993 года "О

порядке введения в действие Закона Мордовской ССР "Об упразднении постов Президента и вице-

президента Мордовской ССР и о внесении изменений и дополнений в Конституцию (Основной Закон)

Мордовской ССР", прекращает до его рассмотрения в порядке, установленном законодательством

Мордовской ССР. Пункт 1 Указа Президента Российской Федерации не соответствует статье 3

Конституции Российской Федерации, закрепляющей принцип разделения властей. При этом

Президент вмешался в компетенцию не только законодательной, но и судебной власти, дав

оценку степени соответствия Закона Мордовской ССР Конституции и законам Российской

Федерации. Кроме того, согласно статье 81(1) Конституции Российской Федерации и статье IV

Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами

государственной власти Российской Федерации и органами власти суверенных республик в

составе Российской Федерации федеральные органы государственной власти не могут

издавать правовые акты по вопросам, отнесенным к ведению органов государственной

власти республик в составе Российской Федерации. Рассматриваемый Указ вошел в

противоречие со статьей 121(8) Конституции Российской Федерации, устанавливающей, что

Президент Российской Федерации издает указы по вопросам, отнесенным к его ведению,

которые не могут противоречить Конституции и законам Российской Федерации. В случае

такого противоречия действует норма Конституции, закона Российской Федерации. Согласно

пункту "г" части первой статьи 72, статьям 78, 132, 132(2) Конституции Российской Федерации,

пункту 1 статьи III Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между

федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти

суверенных республик в составе Российской Федерации определение компетенции, порядка

избрания, структуры и деятельности органов государственной власти республик в составе

Российской Федерации - прерогатива самих республик. Таким образом, пункт 1 Указа

Президента Российской Федерации от 8 апреля 1993 г. No. 430 "Об обеспечении единства

системы исполнительной власти Российской Федерации на территории Мордовской ССР" не

соответствует Конституции Российской Федерации, ее статьям 3, 78, 121(5) и 121(8), статьям I,

II и III Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными

органами государственной власти Российской Федерации и органами власти суверенных

республик в составе Российской Федерации.

Решение КС РФ

1. Признать Закон Мордовской ССР от 7 апреля 1993 года "Об упразднении постов Президента и

вице-президента Мордовской ССР и о внесении изменений и дополнений в Конституцию (Основной

Закон) Мордовской ССР" соответствующим Конституции Российской Федерации с точки зрения

закрепленного Конституцией Российской Федерации разграничения предметов ведения между

Российской Федерацией и республиками в составе Российской Федерации.

Заявитель

Группа депутатов ГД ФС РФ, СФ ФС РФ,

Основание

Основанием к рассмотрению дела, согласно части второй статьи 36 Федерального конституционного

рассмотрения

закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", явилась обнаружившаяся

неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли указанные в запросах акты Конституции

Российской Федерации.

Позиция

Группа депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации в своем

заявителя

запросе оспаривает конституционность Указа Президента Российской Федерации от 2 ноября 1993 г.

N 1833 в части, касающейся возможности использования Вооруженных Сил Российской Федерации

при разрешении внутренних конфликтов, и Постановления Правительства Российской Федерации от

9 декабря 1994 г. N 1360. По их мнению, использование во исполнение этих актов на территории

Чеченской Республики Вооруженных Сил Российской Федерации, повлекшее значительные жертвы

среди гражданского населения, противоречит статье 15 Конституции Российской Федерации и

международным обязательствам, принятым на себя Российской Федерацией. Оспариваемые

Советом Федерации Указы Президента Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. N 2137, от 9

декабря 1994 г. N 2166, Постановление Правительства Российской Федерации от 9 декабря 1994 г. N

1360 предписывали применение мер государственного принуждения для обеспечения

государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации,

разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики. В

запросе Совета Федерации оспаривается полномочие Президента Российской Федерации поручить

Правительству применение особых мер, включая использование Вооруженных Сил, для защиты в

соответствии со статьями 80 и 82 Конституции Российской Федерации основ конституционного

строя, суверенитета и государственной целостности, поскольку использование Вооруженных Сил

Российской Федерации на ее территории при чрезвычайных обстоятельствах допускается лишь в

рамках санкционированного Советом Федерации чрезвычайного или военного положения. Однако

из Конституции Российской Федерации не следует, что обеспечение государственной целостности и

конституционного порядка в экстраординарных ситуациях может быть осуществлено исключительно

путем введения чрезвычайного или военного положения.

Позиция КС РФ

Верховный Совет СССР, ратифицировав 4 августа 1989 года Дополнительный протокол к Женевским

конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного

характера (Протокол II), поручил Совету Министров СССР подготовить и представить в Верховный Совет СССР

предложение о внесении соответствующих изменений в законодательство. Однако это поручение не было

исполнено. Тем не менее положения данного Дополнительного протокола о гуманном обращении со всеми

лицами, не принимавшими непосредственного участия или прекратившими принимать участие в военных

действиях, о раненых, больных, о защите гражданского населения, объектов, необходимых для выживания

гражданского населения, установок и сооружений, содержащих опасные силы, о защите культурных ценностей и

мест отправления культа подлежат применению обеими сторонами вооруженного конфликта. Вместе с тем

ненадлежащий учет данных положений во внутреннем законодательстве послужил одной из причин

несоблюдения правил названного Дополнительного протокола, согласно которым применение силы должно

быть соизмеримо с целями и должны прилагаться все усилия к тому, чтобы избежать ущерба гражданским

лицам и их имуществу. Основные положения военной доктрины Российской Федерации, принятые

Указом Президента Российской Федерации от 2 ноября 1993 г. N 1833, являются составной частью

концепции безопасности Российской Федерации и представляют собой систему официально принятых

в государстве взглядов по военным вопросам, в том числе по вопросу использования Вооруженных

Сил и других войск для защиты жизненно важных интересов. В документе рассматриваются варианты

возникновения военных угроз, адекватного поведения государства и применения его Вооруженных Сил.

Основные положения военной доктрины Российской Федерации не содержат нормативных

предписаний. Нормативное содержание отсутствует в связи с этим и в Указе Президента Российской

Федерации от 2 ноября 1993 г. N 1833, которым они приняты. Таким образом, эти документы не

относятся к числу актов, которые могут проверяться Конституционным Судом Российской Федерации

на их соответствие Конституции Российской Федерации, и, следовательно, производство по их

Решение КС РФ

1. Прекратить на основании статьи 68 и части второй статьи 43 Федерального конституционного закона "О

Конституционном Суде Российской Федерации" производство по делу в части, касающейся проверки

конституционности Указа Президента Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. N 2137 "О мероприятиях по

восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской

Республики".

2.

Признать, что Указ Президента Российской Федерации от 9 декабря 1994 г. N 2166 "О мерах по пресечению

деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-

ингушского конфликта" принят в пределах конституционных полномочий Президента Российской Федерации,

предусмотренных статьями 71 (пункт "м"), 78 (часть 4), 80 (часть 2), 82 (часть 1), 87 (часть 1), 90 (часть 3) и 114

(пункт "ж" части 1) Конституции Российской Федерации, и соответствует Конституции Российской Федерации.

3. Признать содержащиеся в Постановлении Правительства Российской Федерации от 9 декабря 1994 г. N 1360

"Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации,

законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории

Чеченской Республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа" положения о выдворении за пределы

Чеченской Республики лиц, представляющих угрозу общественной безопасности и личной безопасности

граждан (часть 5 абзаца первого пункта 3), а также о лишении аккредитации журналистов, работающих в зоне

вооруженного конфликта (абзац второй пункта 6), не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее

статьям 27 (часть 1), 29 (части 4 и 5), 55 (часть 3) и 56 Конституции Российской Федерации.

4. Прекратить

на основании статьи 68 и пункта 1 части первой статьи 43 Федерального конституционного закона "О

Конституционном Суде Российской Федерации" производство по делу в части, касающейся проверки

конституционности Указа Президента Российской Федерации от 2 ноября 1993 г. N 1833 "Об Основных

положениях военной доктрины Российской Федерации", а также в части, касающейся проверки

конституционности Основных положений военной доктрины Российской Федерации.

Заявитель

Калининградская областная дума

Основание

Поводом к рассмотрению дела явился запрос Калининградской областной Думы о проверке

рассмотрения

конституционности статей 23 и 24 Временного положения об обеспечении деятельности депутатов

Калининградской областной Думы. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся

неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли названные статьи Временного положения Конституции

Российской Федерации с точки зрения разграничения предметов ведения и полномочий между органами

государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской

Федерации.

Позиция

Однако Калининградская областная Дума считает статьи 23 и 24 Временного положения подлежащими

заявителя

действию вопреки официально принятым решениям органов судебной власти. По мнению Думы, вопрос

депутатской неприкосновенности урегулирован ею в рамках конституционных полномочий законодательного

органа субъекта Российской Федерации. Таким образом, заявитель фактически просит проверить

конституционность названных статей Временного положения с точки зрения разграничения предметов ведения

и полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами, установленного Конституцией Российской

Федерации.

Позиция КС РФ

Поскольку по указанным предметам ведения субъекты Российской Федерации не могут принимать

собственные законодательные акты, постольку Калининградская областная Дума не имела права

самостоятельно урегулировать уголовно - правовые аспекты статуса своих депутатов, их неприкосновенности.

Отсутствие соответствующего федерального закона по вопросам совместного ведения само по себе не

препятствует Калининградской областной Думе принять собственный нормативный акт, что следует из смысла

статей 72, 76 (часть 2) и 77 (часть 1) Конституции Российской Федерации и вытекает из природы совместной

компетенции. Однако по предметам совместного ведения тот или иной вопрос должен быть решен в

соответствии с главой 1 Конституции Российской Федерации, закрепляющей основы конституционного строя,

другими положениями Конституции Российской Федерации и базирующейся на них системой федеральных

правовых актов, в которых эти положения воспроизводятся и конкретизируются. Вопрос о неприкосновенности

депутатов в сфере административной ответственности и иных административных мер в том виде, как он решен

в статьях 23 и 24 Временного положения, затрагивает не только организацию системы органов государственной

власти субъекта Российской Федерации, но и принципы, основные положения и институты административного

права и административной ответственности, то есть, по сути дела, относится к основам административного

права, установленным действующим федеральным законодательством. Изъятия из него по такому кругу

вопросов не могут быть введены актом субъекта Российской Федерации. Статьей 76 (части 2 и 5) Конституции

Российской Федерации предусмотрено, что законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской

Федерации по вопросам совместного ведения принимаются в соответствии с федеральными законами и не

должны им противоречить. Следовательно, предусмотрев для депутатов изъятия из действующих норм

федерального законодательства по вопросам административных правонарушений и административной

ответственности, статьи 23 и 24 Временного положения нарушают разграничение предметов ведения и

полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной

власти ее субъектов, установленное Конституцией Российской Федерации. Таким образом, в данном вопросе

законодатель связывает гарантии деятельности депутата с обязательным подключением полномочий

прокурора вышестоящего уровня. Такой порядок не нарушает процессуальных механизмов в сфере

уголовной и административной ответственности, установленных федеральным законодательством в

соответствии с Конституцией Российской Федерации. Исключив возможность привлечения депутата к

уголовной и административной ответственности, налагаемой в судебном порядке, а также задержания,

ареста, обыска, личного досмотра или допроса без согласия Калининградской областной Думы,

Временное положение установило особый, не предусмотренный Конституцией Российской Федерации и

федеральным законом порядок осуществления правосудия и судопроизводства. Между тем по смыслу

статей 71 (пункты "г", "о"), 77 (часть 1), 118 (часть 3), 120 (часть 1) и 124 Конституции Российской

Федерации порядок организации и деятельности судебной власти, осуществление правосудия

относится к исключительной компетенции Российской Федерации. В связи с лишением депутата

неприкосновенности статья 24 Временного положения устанавливает также особые полномочия и

порядок деятельности прокурора области, тогда как согласно статье 129 (часть 5) Конституции

Российской Федерации полномочия, организация и порядок деятельности прокуратуры определяются

федеральным законом.

Решение КС РФ

1. Признать статьи 23 и 24 Временного положения об обеспечении деятельности депутатов

Калининградской областной Думы, утвержденного Постановлением Калининградской областной

Думы от 8 июля 1994 года, не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 71

(пункты "г", "о"), 72 (пункты "к", "н" части 1), 76 (части 1, 2 и 5), 77 (часть 1), 118, 120 (часть 1), 129

(часть 5).

Заявитель

Администрация Алтайского края

Основание

Поводом к рассмотрению дела явился запрос администрации Алтайского края о проверке

рассмотрения

конституционности положений статей 44, 45, абзаца 2 части четвертой статьи 71, абзацев 11 и 12 статьи 73,

статьи 77, частей второй и третьей статьи 81, части первой статьи 82, части второй статьи 83, части второй

статьи 84, статьи 85 и части второй статьи 87 Устава (Основного Закона) Алтайского края. Основанием к

рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли

Конституции Российской Федерации указанные в запросе нормы.

Позиция

Заявитель оспаривает конституционность статей 44, 45 и абзаца 11 статьи 73 Устава, которые

заявителя

определяют компетенцию Законодательного Собрания по установлению порядка образования в крае

внебюджетных и валютных фондов, утверждению положений об этих фондах, а также установлению порядка

пользования кредитами на хозяйственные и социальные цели. Предметом запроса является также статья 77

Устава, согласно которой деятельность Законодательного Собрания не может быть приостановлена или

досрочно прекращена решением любого органа государственной власти Российской Федерации и края;

приостановление деятельности Законодательного Собрания, его постоянных комитетов и комиссий возможно

лишь по решению самого Законодательного Собрания; прекращение полномочий Законодательного Собрания

возможно в связи с истечением срока полномочий его депутатов или в установленных случаях - по решению

самого Законодательного Собрания. По мнению заявителя, предписания данной статьи выводят

Законодательное Собрание из-под юрисдикции Российской Федерации. Между тем в Уставе зафиксировано, что

правовые основы осуществления государственной власти в крае устанавливаются Конституцией Российской

Федерации, федеральными законами, Уставом и законами края, а организация и осуществление

государственной власти в крае основываются на общих принципах организации и осуществления

государственной власти в Российской Федерации. Ничто в статье 77 Устава не указывает на иное. По

утверждению заявителя, закрепленная в Уставе организация системы органов государственной власти в

Алтайском крае не соответствует статье 10 Конституции Российской Федерации, не создает достаточной

системы сдержек и противовесов между исполнительной и законодательной властью, не обеспечивает баланса

между ними. В связи с этим им оспаривается ряд статей Устава, которые Конституционный Суд Российской

Федерации оценивает как по отдельности, так и в совокупности. Заявитель оспаривает конституционность части

второй статьи 84 Устава, которая предусматривает возможность отстранения от должности главы

администрации края на основании решений судов общей юрисдикции или краевого арбитражного суда,

подтверждающих наличие в его действиях признаков грубого нарушения Конституции Российской Федерации,

федеральных законов, Устава, законов края. Однако освобождение главы администрации от должности не

может основываться на судебном решении о наличии лишь неких "признаков" какого-либо нарушения,

поскольку это делает основания освобождения по существу неопределенными. Кроме того, в силу статьи 49

(часть 1) Конституции Российской Федерации заключение прокурора о наличии в действиях главы

администрации признаков преступления может служить основанием лишь для временного отстранения его от

должности.

Позиция КС РФ

Конституция Российской Федерации не содержит прямого указания в отношении порядка избрания глав

исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации. Однако она

предусматривает в статье 3 (часть 2), что народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через

органы государственной власти. Из смысла этой статьи в ее взаимосвязи со статьей 32 Конституции Российской

Федерации, закрепляющей право граждан избирать органы государственной власти, вытекает, что высшее

должностное лицо, формирующее орган исполнительной власти, получает свой мандат непосредственно от

народа и перед ним ответственно. Поскольку федеративное устройство Российской Федерации основано на

единстве системы государственной власти (статья 5, часть 3, Конституции Российской Федерации), органы

государственной власти в субъектах Российской Федерации формируются на тех же принципах, что и

федеральные. Федеральный закон от 6 декабря 1994 года "Об основных гарантиях избирательных прав

граждан Российской Федерации" называет в числе избираемых гражданами должностных лиц главу

исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации (статья 2). Порядок

формирования исполнительной власти субъектов Российской Федерации на основе прямого избрания глав

администраций предусматривается в большинстве принятых уставов субъектов Российской Федерации. В

Уставе Алтайского края (статья 83 в редакции от 2 октября 1995 года) установлено иное: главу администрации

избирает Законодательное Собрание; им может быть избран гражданин Российской Федерации, отвечающий

предусмотренным требованиям. Тем самым Законодательное Собрание превращено в своеобразную

избирательную коллегию, решение которой подменяет прямое волеизъявление избирателей. Такой порядок

избрания не соответствует Конституции Российской Федерации и действующему законодательству. Избранный

в таком порядке глава администрации не может считаться легитимным независимым представителем

исполнительной власти, поскольку ни законодательная, ни исполнительная власть не вправе определять одна

для другой ее представителя, в том числе в федеральных органах. Эти требования, вытекающие из

самостоятельности исполнительной и законодательной властей и обосновывающие независимое

формирование их органов, отражены в статье 95 (часть 2) Конституции Российской Федерации, согласно

которой в Совет Федерации входят по два представителя от каждого субъекта Российской Федерации: по

одному от представительного и исполнительного органов государственной власти. Такое раздельное

представительство становится бессмысленным, если оба представителя - председатель Законодательного

Собрания и глава администрации - избраны одним и тем же органом.