POSTANOVLENIYa_KS_

Заявители

Граждане С.С.Маленкин, Р.Н.Мартынов, С.В.Пустовалов

Основание

Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том,

рассмотрения

соответствуют ли Конституции РФ положения статей 90, 96, 122 и 216 УПК РСФСР.

Позиция

В своих жалобах в Конституционный Суд Российской Федерации Р.Н.Мартынов и С.В.Пустовалов оспаривают

заявителя

конституционность статьи 96 УПК РСФСР, устанавливающей, что заключение под стражу в качестве меры

пресечения применяется с соблюдением требований статьи 11 УПК РСФСР, т.е. на основании судебного

решения или с санкции прокурора, и определяющей соответствующие полномочия должностных лиц органов

прокуратуры. По мнению заявителей, положения этой статьи противоречат статье 22 (часть 2) Конституции

Российской Федерации, согласно которой арест, заключение под стражу и содержание под стражей

допускаются только по судебному решению, а до судебного решения лицо не может быть подвергнуто

задержанию на срок более 48 часов. Кроме того, С.В.Пустовалов просит признать не соответствующей

Конституции Российской Федерации статью 216 УПК РСФСР, предусматривающую право прокурора при

утверждении обвинительного заключения избирать в отношении обвиняемого меру пресечения в виде

заключения под стражу, в том числе несмотря на истечение установленных статьей 97 УПК РСФСР предельных

сроков содержания под стражей. С.С.Маленкин в своей жалобе утверждает, что статья 90 УПК РСФСР, как

позволяющая в исключительных случаях применять с санкции прокурора меру пресечения в виде заключения

под стражу на срок до десяти суток в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления, до

предъявления ему обвинения, и статья 122 УПК РСФСР, как позволяющая задерживать лицо, подозреваемое в

совершении преступления, без судебного решения на срок более 48 часов, нарушают гарантируемое статьей 22

Конституции Российской Федерации право на свободу и личную неприкосновенность.

Позиция КС РФ

Таким образом, как в Конституции Российской Федерации, так и в Федеральном законе "О

ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" сохранение

действия положений уголовно-процессуального закона, которыми регламентируются порядок

задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления, и порядок применения заключения

под стражу, рассматривается как переходная мера, ограниченная по времени периодом,

необходимым лишь для внесения в законодательство соответствующих изменений. Как следует из

этой правовой позиции, подтвержденной Конституционным Судом Российской Федерации в

официально опубликованном Определении от 2 апреля 2001 года по жалобе гражданина

С.В.Посохова на нарушение его конституционных прав статьями 90 и 122 УПК РСФСР, в связи с тем,

что после принятия Конституции Российской Федерации прошел значительный срок, достаточный не

только для выполнения законодателем предписания абзаца второго пункта 6 раздела второго

"Заключительные и переходные положения" Конституции Российской Федерации о приведении

уголовно-процессуального законодательства в соответствие с Конституцией Российской Федерации,

но и для обеспечения его действия, меняется конституционное значение переходных положений,

содержащихся в Конституции Российской Федерации, поскольку временные нормы фактически

становятся постоянно действующими и в таком качестве нарушают не только право,

гарантированное статьей 22 Конституции Российской Федерации, но и провозглашенный ею принцип

непосредственного действия прав и свобод человека и гражданина (статья 18). Таким образом,

поскольку в настоящее время не имеется оснований для сохранения действия положений

статей 90, 96, 122 и 216 УПК РСФСР, допускающих возможность задержания лица,

подозреваемого в совершении преступления, на срок свыше 48 часов и применения в

качестве меры пресечения заключения под стражу без судебного решения, данные

положения не могут рассматриваться как соответствующие Конституции Российской

Федерации. В связи с этим Федеральному Собранию надлежит незамедлительно внести в

законодательство изменения, с тем чтобы обеспечить введение в действие норм,

предусматривающих судебный порядок применения ареста (заключения под стражу),

содержания под стражей, а также задержания подозреваемого на срок свыше 48 часов,

одновременно с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации как единой

системой норм, определяющих общие начала и порядок уголовного судопроизводства, т. е. с

1 июля 2002 года.

Решение КС РФ

1. Признать положения статей 90, 96, 122 и 216 УПК РСФСР, допускающие задержание лица,

подозреваемого в совершении преступления, на срок свыше 48 часов и применение в качестве меры

пресечения заключения под стражу без судебного решения, не соответствующими Конституции

Российской Федерации, ее статьям 17, 22 и 46 (часть 1), а также абзацу второму пункта 6 раздела

второго "Заключительные и переходные положения". Данные положения УПК РСФСР, а также все

иные нормативные правовые положения, допускающие задержание до судебного решения на срок

свыше 48 часов, а также арест (заключение под стражу) и содержание под стражей без судебного

решения с 1 июля 2002 года не подлежат применению.

Заявитель

Группа народных депутатов Российской Федерации

Основание

проверка конституционности названных Указов, в котором содержится требование признать их не

рассмотрения

соответствующими Конституции Российской Федерации в редакции от 24 мая и 1 ноября 1991 года,

поскольку, по мнению заявителей, Президент Российской Федерации, издавая названные Указы,

вторгся в сферы законодательной и судебной властей

Позиция

В ходатайстве группы народных депутатов Российской Федерации утверждается, что Указ Президента

заявителя

Российской Федерации от 23 августа 1991 года "О приостановлении деятельности Коммунистической партии

РСФСР" является антиконституционным, поскольку приостановление деятельности общественного

объединения возможно только в условиях чрезвычайного положения, которого не было в момент издания Указа,

и что тем самым Президент Российской Федерации превысил свои полномочия. Представители Президента

Российской Федерации утверждали, что решение Президента о приостановлении деятельности КП РСФСР на

территории Российской Федерации соответствовало его конституционным полномочиям, установленному в

Российской Федерации разделению властей и закрепленному Конституцией Российской Федерации

разграничению компетенции между высшими органами государственной власти и управления Российской

Федерации. Из содержания Указа от 23 августа 1991 года следует, что Президент Российской Федерации при

его издании исходил из статуса Компартии как общественного объединения. В Указе, в частности, отмечалось,

что КП РСФСР не зарегистрировалась в установленном порядке, что органы Компартии поддержали ГКЧП,

непосредственно участвовали в создании чрезвычайных комитетов в ряде регионов, чем грубо нарушали

Конституцию и законы Российской Федерации, Закон СССР "Об общественных объединениях", а также

препятствовали исполнению Указа Президента Российской Федерации от 20 июля 1991 года "О прекращении

деятельности организационных структур политических партий и массовых общественных движений в

государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР". Таким образом, руководство КП РСФСР

выражало несогласие с Указом Президента от 20 июля 1991 года и препятствовало его исполнению. В

ходатайстве народных депутатов о проверке конституционности указов Президента Российской

Федерации объявление государственной собственностью имущества КПСС и КП РСФСР названо

"национализацией" и утверждается, что данное изъятие осуществлено Президентом в противоречии с

Конституцией Российской Федерации (статьи 10, 49) и действующими в Российской Федерации

законами, в частности, Законом РСФСР "О собственности в РСФСР" (статьи 1, 2, 17, 30, 31, 32), Законом

СССР "Об общественных объединениях" (статьи 18, 22), в которых содержатся гарантии защиты права

собственности общественных объединений.

Позиция КС РФ

Издавая Указ от 23 августа 1991 года, Президент Российской Федерации исходил из статуса КП РСФСР как

общественного объединения, следовал статьям 6 и 7 Конституции Российской Федерации в редакции от 24 мая

1991 года, статьям 6 и 7 Конституции СССР, действовавшей в редакции от 26 декабря 1990 года, статье 1

Закона СССР "Об общественных объединениях". Указ был направлен на непосредственное применение части

второй статьи 7 Конституции Российской Федерации в редакции от 24 мая 1991 года, не допускающей

деятельности партий, организаций и движений, имеющих целью или методом действий, в частности,

насильственное изменение конституционного строя, подрыв государственной безопасности. При этом судебный

порядок ограничения права на объединение в Конституции Российской Федерации закреплен не был. Указ же

предусматривал обращение к органам судебной власти после завершения расследования для решения вопроса

о неконституционности действий КП РСФСР, что соответствовало принципам рассмотрения аналогичных

вопросов, установленным Законом СССР "Об усилении ответственности за посягательства на национальное

равноправие граждан и насильственное нарушение единства территории Союза ССР". Конституционный Суд

принимает во внимание и тот факт, что Постановлением Верховного Совета СССР от 29 августа 1991 года "О

ситуации, возникшей в стране в связи с имевшим место государственным переворотом" была приостановлена

деятельность КПСС на всей территории СССР; согласно этому Постановлению решение вопроса о ее

дальнейшей судьбе должно было зависеть от результатов расследования органами прокуратуры по фактам

участия руководящих органов КПСС в действиях по насильственному изменению конституционного строя и в

случае их подтверждения предусматривалось их рассмотрение в высшем судебном органе. Приостановление

деятельности КП РСФСР требовало принятия мер по сохранности ее имущества. Вместе с тем

Конституционный Суд отмечает, что содержащееся в пункте 1 Указа предписание Прокуратуре РСФСР

провести расследование фактов антиконституционной деятельности органов Компартии РСФСР и

изложенное в пункте 5 Указа предложение Прокуратуре РСФСР обеспечить надзор за исполнением

настоящего Указа не имеют юридического значения, поскольку соответствующая обязанность

Прокуратуры вытекает из статей 176, 177 и 179 Конституции Российской Федерации в редакции от 24 мая

1991 года. Не соответствует принципу разграничения компетенции между государственными органами

содержащееся в пункте 1 поручение Министерству внутренних дел РСФСР провести расследование

фактов антиконституционной деятельности органов Компартии РСФСР, так как органы внутренних дел

согласно статье 126 Уголовно-процессуального кодекса республики не вправе проводить

предварительное расследование по такого рода делам. В пункте 6 Указа устанавливалось, что он

Заявитель

Судья Советского района города Омска Ю.Г.Иваненко

Основание

проверка конституционности положений пунктов 1, 3 и 4 статьи 32 и статьи 49 Федерального закона

рассмотрения

"О товариществах собственников жилья"

Позиция

По мнению заявителя, указанные положения, как допускающие возможность принудительного

заявителя

членства в товариществе собственников жилья, противоречат статьям 30 (часть 2) и 55 (часть 2)

Конституции Российской Федерации. Предметом запроса суда являются нормы, регулирующие

отношения, связанные с обязательным членством в товариществе собственников жилья. Однако

пункт 1 статьи 49 Федерального закона "О товариществах собственников жилья" не затрагивает

отношений членства в товариществе собственников жилья, а касается вопросов государственной

регистрации вновь создаваемого кондоминиума и регистрации товарищества собственников жилья.

Поэтому Конституционный Суд Российской Федерации в данном деле проверяет конституционность

лишь пунктов 1, 3 и 4 статьи 32 и пунктов 2 и 3 статьи 49 названного Закона.

Позиция КС РФ

В соответствии со статьями 20 и 21 Закона для обеспечения эксплуатации кондоминиума

домовладельцы на общем собрании самостоятельно выбирают способ управления кондоминиумом.

В качестве одного из таких способов Закон предусматривает образование товарищества

собственников жилья (пункт 2 статьи 20). Однако товарищество как один из возможных способов

управления кондоминиумом и членство в нем являются производными (вторичными) по отношению к

праву собственности домовладельцев. По смыслу статьи 35 (часть 2) Конституции Российской

Федерации, возникновение права собственности не может быть поставлено в зависимость от

членства в товариществе. Из смысла и содержания части 2 статьи 30 Конституции Российской

Федерации вытекает невозможность принуждения к вступлению в какое-либо объединение

или пребыванию в нем. Любое объединение, его структура и организационно - правовые

формы управления им должны быть основаны на личной инициативе, добровольном

волеизъявлении и, следовательно, на добровольном членстве в таком объединении.

Применительно к товариществу собственников жилья как объединению это означает

невозможность принудительного членства в нем, несмотря на решение большинства

объединиться в товарищество. Из принципа добровольности членства в объединении

следует, что создание товарищества собственников жилья в кондоминиуме не исключает

возможности для отдельных домовладельцев оставаться вне данного объединения, при

этом не утрачивая с ним иных правовых связей, кроме членства в товариществе. Отказ части

домовладельцев от вступления в члены товарищества собственников жилья не освобождает их от

участия в несении необходимых расходов, связанных с управлением кондоминиумом в целях его

содержания и эксплуатации.

В свою очередь, товарищество собственников жилья не вправе нарушать права

домовладельцев, отказавшихся от членства в товариществе, устанавливая преимущества и льготы

по владению и пользованию общей долевой собственностью только для членов товарищества либо

налагая на домовладельцев, не являющихся членами товарищества, дополнительные обязанности,

выходящие за рамки возмещения необходимых затрат по управлению кондоминиумом и его

эксплуатации.

Определение необходимых расходов, связанных с управлением, содержанием и

эксплуатацией кондоминиума, должно производиться в порядке достижения общего согласия всех

домовладельцев, а споры по данным вопросам - разрешаться в судебном порядке.

Решение КС РФ

1. Признать пункты 1, 3 и 4 статьи 32 и пункты 2 и 3 статьи 49 Федерального закона "О

товариществах собственников жилья" в той мере, в какой они допускают обязательность членства в

товариществе собственников жилья, без добровольного волеизъявления домовладельца, не

соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статье 30.

Заявитель

Эжвинский районный суа Республики Коми, администрация Владимирской области, а также

гражданка О.В.Романовская

Основание

проверка конституционности отдельных положений статей 2, 12, 17, 24 и 34 Основ законодательства

рассмотрения

Российской Федерации о нотариате от 11 февраля 1993 года

Позиция

Северодвинский городской суд Архангельской области на основании статей 2, 12, 24 и 34 Основ

заявителя

законодательства Российской Федерации о нотариате удовлетворил иск нотариальной палаты

Архангельской области о лишении гражданки О.В.Романовской, исключенной из состава

нотариальной палаты, права нотариальной деятельности. В своей жалобе в Конституционный Суд

Российской Федерации О.В.Романовская утверждает, что примененные в ее деле часть четвертая

статьи 2 и часть первая статьи 24 Основ нарушают принцип равенства прав и свобод человека

независимо от принадлежности к общественным объединениям, а также конституционные права на

свободу пребывания в каком-либо объединении и распоряжения своими способностями к труду,

выбора рода деятельности и профессии, т. е. не соответствуют статьям 19, 30 и 37 Конституции

Российской Федерации. Кроме того, в жалобе оспаривается конституционность положения пункта 3

части пятой статьи 12 Основ, наделяющего нотариальную палату полномочием обращаться в суд с

ходатайством о лишении нотариуса, занимающегося частной практикой, права нотариальной

деятельности за нарушение законодательства. Заявительница полагает, что данная норма,

возлагающая на негосударственное объединение контрольные функции, нарушает статьи 3 и 11

Конституции Российской Федерации, согласно которым властные полномочия должны

осуществляться только органами государственной власти и местного самоуправления.

По мнению администрации Владимирской области, нотариусы, занимающиеся частной практикой,

выполняют государственные функции, и потому их деятельность, по смыслу статей 3 (часть 2) и 11

(часть 2) Конституции Российской Федерации, должна контролироваться только органами

государственной власти. В связи с этим заявителем оспаривается конституционность отдельных

положений Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, предоставляющих

нотариальной палате следующие организационно-контрольные полномочия: совместно с органом

юстиции разрешать вопросы учреждения и ликвидации должности нотариуса, определять

количество должностей нотариусов в нотариальном округе (части первая и вторая статьи 12);

самостоятельно осуществлять контроль за исполнением нотариусами, занимающимися частной

практикой, профессиональных обязанностей (часть первая статьи 34) и обращаться в суд с

представлениями о прекращении их деятельности в случаях совершения ими действий,

противоречащих законодательству Российской Федерации (часть вторая статьи 17).

Таким образом, предметом проверки Конституционного Суда Российской Федерации по данному

делу являются положения части четвертой статьи 2 и части первой статьи 24 Основ

законодательства Российской Федерации о нотариате об обязательности для нотариуса,

занимающегося частной практикой, членства в нотариальной палате и положения частей первой и

второй, пункта 3 части пятой статьи 12, части второй статьи 17 и части первой статьи 34 Основ об

осуществлении нотариальной палатой организационно-контрольных функций в сфере нотариальной

деятельности.

Позиция КС РФ

Наделение государством нотариальных палат в соответствии с законом отдельными

управленческими и контрольными полномочиями в целях обеспечения в нотариальной деятельности

гарантий прав и свобод граждан не противоречит Конституции Российской Федерации. Ее статьи 45

(часть 1) и 48 (часть 1), закрепляя обязанность государства гарантировать защиту прав и свобод, в

том числе права на получение квалифицированной юридической помощи, не связывают

законодателя в выборе путей выполнения указанной обязанности. Им, в частности, определяются и

способы контроля со стороны нотариальных палат за деятельностью нотариусов, занимающихся

частной практикой. Предусмотренные Основами законодательства Российской Федерации о

нотариате способы контроля согласуются с международной практикой: резолюция Европейского

парламента от 18 января 1994 года характеризует профессию нотариуса как публичную службу,

контролируемую государством или органом, действующим на основании устава и наделенным

соответствующими полномочиями от имени государства.

Вместе с тем контрольные полномочия нотариальных палат, закрепленные в оспариваемых

положениях Основ законодательства Российской Федерации о нотариате (пункт 3 части пятой статьи

12, часть вторая статьи 17 и часть первая статьи 34), не исключают существование и иного

государственного контроля за деятельностью как нотариусов, так и нотариальных палат: органы

юстиции регистрируют уставы нотариальных палат и, следовательно, проверяют их соответствие

закону, а также совместно с нотариальными палатами осуществляют контроль за исполнением

Заявитель

Государственное Собрание - Курултай Республики Башкортостан, Губернатор Ярославской области

и Арбитражный суд Красноярского края, а также ОАО "Холдинговая компания "Отечество", ООО

"Гориславцев и К°. Юридические услуги", ЗАО "Гориславцев и К°. Аудит", ОАО "Тюменская нефтяная

компания", ООО "Юридическая фирма "Лекс", ООО "Юридическая фирма "Север-Лекс", ООО

"Юридическая фирма "Правовой профиль", ЗАО "Классик Компани", ООО "Юридическая фирма

"Юрус", ЗАО "Управление и Финансы", ООО "Юридическая фирма "Ардашев и Партнеры", ЗАО

"Информационно-вычислительный центр", ООО "Аудиторская фирма "Каббалкаудит" и граждане

В.С. Арефьев, Т.А. Бектемиров, С.В. Киселев, А.В. Королев, А.Ф. Костин, Т.С. Кравцева, О.А. Курков,

М.В. Марущенко, В.А. Огнев, С.В. Палкин, И.Ю. Тимаков, М.И. Урбина, Э.Р. Хаснеева, Ю.Н. Чинков,

К.В. Шостов

Основание

Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том,

рассмотрения

соответствует ли Конституции Российской Федерации положения части 5 статьи 59 Арбитражного

процессуального кодекса Российской Федерации.

Позиция

Конституционность части 5 статьи 59 АПК Российской Федерации оспаривается в порядке

заявителя

статьи 125 (часть 2) Конституции Российской Федерации Государственным Собранием - Курултаем

Республики Башкортостан и Губернатором Ярославской области. Как указывается в запросах, в

отличие от организаций граждане в силу части 3 той же статьи Арбитражного процессуального

кодекса Российской Федерации могут выбирать в качестве своих представителей в арбитражном

суде не только адвокатов, но и иных оказывающих юридическую помощь лиц. Тем самым, по мнению

заявителей, оспариваемая норма вопреки статьям 19 (части 1 и 2) и 123 (часть 3) Конституции

Российской Федерации ставит стороны в арбитражном процессе в неравное положение, а также

нарушает конституционные права частнопрактикующих юристов и сотрудников юридических фирм,

не имеющих статуса адвоката, поскольку препятствует их участию в арбитражном процессе в

качестве представителей организаций, что противоречит статьям 2, 8, 19, 34, 35 и 55 Конституции

Российской Федерации.

В запросе Арбитражного суда Красноярского края, который при рассмотрении дела по иску

налогового органа к ОАО "Красноярский завод синтетического каучука" о взыскании налоговых

санкций был вынужден отказать в признании полномочий представителя ответчика по доверенности

- аудитора Н.В. Карамышева, поскольку тот не являлся адвокатом и не состоял в штате завода,

утверждается, что часть 5 статьи 59 АПК Российской Федерации противоречит статьям 19 (части 1 и

2), 30 (часть 2), 45 (часть 2) и 48 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

Со ссылкой на часть 5 статьи 59 АПК Российской Федерации арбитражные суды отказали ряду

организаций - ОАО "Тюменская нефтяная компания", ЗАО "Гориславцев и К°. Аудит", ЗАО

"Информационно-вычислительный центр" и ЗАО "Классик Компани" в признании полномочий

избранных ими в качестве представителей лиц, не состоящих в их штате и не имеющих статус

адвоката. Нарушение своих конституционных прав эти организации усматривают в том, что

названное законоположение лишает их - в отличие от граждан в арбитражном процессе и от всех

участников гражданского процесса - возможности пользоваться квалифицированной юридической

помощью со стороны избранных ими по своему усмотрению представителей, что противоречит

статьям 19 (части 1 и 2), 45, 48 (часть 1) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации. Кроме

того, по их мнению, оспариваемая норма не соответствует статьям 1, 2, 7, 8, 15, 17, 18, 30, 34, 37, 46

и 55 Конституции Российской Федерации.

С жалобами на нарушение конституционных прав и свобод частью 5 статьи 59 АПК Российской

Федерации в Конституционный Суд Российской Федерации обратились также ООО "Юридическая

фирма "Правовой профиль", ООО "Юридическая фирма "Лекс", ООО "Юридическая фирма "Север-

Лекс", ОАО "Холдинговая компания "Отечество", ООО "Юридическая фирма "Юрус", ООО

"Гориславцев и К°. Юридические услуги", ООО "Юридическая фирма "Ардашев и Партнеры", ЗАО

"Управление и финансы" и ООО "Аудиторская фирма "Каббалкаудит", занимающиеся оказанием

юридических или аудиторских услуг, а также ряд сотрудников юридических и аудиторских фирм и

частнопрактикующих юристов, которым арбитражные суды со ссылкой на оспариваемую норму

отказали в допуске к участию в арбитражном процессе в качестве представителей других

организаций в соответствии с заключенными между ними договорами.

Заявители утверждают, что часть 5 статьи 59 АПК Российской Федерации нарушает

закрепленные Конституцией Российской Федерации право граждан и их объединений на свободное

использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной

согласуется со статьей 45 (часть 2) Конституции Российской Федерации; такое ограничение вопреки

статье 48 (часть 1) Конституции Российской Федерации значительно сузило бы возможности

потерпевшего и гражданского истца свободно выбирать способ защиты своих интересов, а также

право на доступ к правосудию, что гарантировано статьей 46 (часть 1) Конституции Российской

Федерации (определения от 5 декабря 2003 года N 446-О по жалобам граждан Л.Д. Вальдмана, С.М.

Григорьева и региональной общественной организации "Объединение вкладчиков "МММ" на

нарушение конституционных прав и свобод рядом положений Уголовно-процессуального кодекса

Российской Федерации, Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и

Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и от 5

февраля 2004 года N 25-О по жалобе гражданки В.О. Ивкиной на нарушение ее конституционных

прав частью первой статьи 45 и статьей 405 УПК Российской Федерации).

Не делает исключений для организаций при выборе защитника или представителя и Кодекс

Российской Федерации об административных правонарушениях: согласно его статье 25.5 в качестве

защитника для оказания юридической помощи лицу, в отношении которого ведется производство по

делу об административном правонарушении, или представителя потерпевшего допускается адвокат

или иное лицо, полномочия которого удостоверяются доверенностью, оформленной в соответствии

с законом.

Таким образом, государство, допуская в действующей системе правового

регулирования возможность выступать в арбитражном суде в качестве представителей

организаций штатных сотрудников либо адвокатов, а в качестве представителей граждан -

иных, помимо адвокатов, лиц, оказывающих юридическую помощь, тем самым, по существу,

не предъявляет особых требований к качеству предоставляемой юридической помощи и,

следовательно, не гарантирует ее надлежащий уровень, а потому не вправе возлагать на

организации обязанность выбирать в качестве представителей только адвокатов или

содержать юристов в штате.

Между тем сама по себе организационно-правая форма участника судопроизводства

(физическое либо юридическое лицо, гражданин либо организация) не предопределяет

различия в условиях и характере оказываемой ему юридической помощи при

представительстве в арбитражном процессе и не свидетельствует о существовании таких

различий. Следовательно, вводящая названный критерий часть 5 статьи 59 АПК Российской

Федерации, при том что индивидуальные предприниматели и иные граждане в арбитражном

процессе (а в гражданском процессе - и организации) не ограничены в выборе представителя,

не отвечает принципам соразмерности и справедливости, которые должны соблюдаться при

ограничении в конституционно значимых целях свободы договоров, свободного

использования своих способностей для предпринимательской и иной не запрещенной

законом деятельности. Тем самым нарушается и конституционный принцип юридического

равенства, поскольку адвокаты и их объединения произвольно ставятся в

привилегированное положение по отношению к частнопрактикующим юристам и

организациям, предметом деятельности которых является оказание юридической помощи,

включая представительство в суде.

5. Таким образом, часть 5 статьи 59 АПК Российской Федерации, в системной связи с

пунктом 4 статьи 2 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в

Российской Федерации" позволяющая организации выбирать представителя, не состоящего

в ее штате, лишь из числа адвокатов и исключающая право работников организаций и

частнопрактикующих юристов, предметом деятельности которых является оказание

юридической помощи, выступать в арбитражном суде по соглашению с другими

организациями в качестве их представителей, в действующей системе правового

регулирования не соответствует статьям 19 (части 1 и 2), 46 (часть 1), 55 (часть 3) и 123 (часть

3) Конституции Российской Федерации.

Решение КС РФ

1. Признать часть 5 статьи 59 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации

не соответствующей Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (части 1 и 2), 46 (часть 1),

55 (часть 3) и 123 (часть 3), в той мере, в какой она в системной связи с пунктом 4 статьи 2

Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" в

действующей системе правового регулирования исключает для выбранных организациями лиц,

оказывающих юридическую помощь, возможность выступать в арбитражном суде в качестве

представителей, если они не относятся к числу адвокатов или лиц, состоящих в штате этих

организаций.

Заявитель

Гражданин А.Г.Меженцев

Основание

Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба гражданина А.Г.Меженцева на нарушение его конституционных

рассмотрения

прав абзацем восьмым пункта 1 статьи 20 Федерального закона от 26 октября 2002 года "О несостоятельности

(банкротстве)". Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том,

соответствует ли содержащееся в нем законоположение Конституции Российской Федерации.

Позиция

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин А.Г.Меженцев указывает, что

заявителя

порядок отбора кандидатур для утверждения в должности арбитражного управляющего, предполагающий

обязательность членства в саморегулируемой организации арбитражных управляющих, означает для лиц, не

желающих вступать в такую организацию, запрет на осуществление профессиональной деятельности. По

мнению заявителя, абзац восьмой пункта 1 статьи 20 Федерального закона "О несостоятельности

(банкротстве)", закрепляющий это требование, противоречит статье 30 Конституции Российской Федерации, в

силу которой никто не может быть принужден к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем.

Позиция КС РФ

Таким образом, конституционный принцип демократического правового государства и гарантируемая

Конституцией Российской Федерации свобода экономической деятельности предполагают развитие

необходимых для становления гражданского общества начал самоуправления и автономии в экономической

сфере, проявлением чего является создание саморегулируемых организаций, и, соответственно, -

государственную поддержку и стимулирование гражданской активности в данной сфере.

Это, однако, не означает, что государство отказывается как от своего конституционного полномочия по

установлению правовых основ единого рынка, особенно в тех случаях, когда представители той или иной

профессии наделяются публично-правовыми функциями, а образуемые ими саморегулируемые организации -

правом разрабатывать и устанавливать обязательные для своих членов правила профессиональной

деятельности, так и от конституционного полномочия влиять на содержание правовых норм, принимаемых

саморегулируемыми организациями, посредством судебного нормоконтроля, а также иным образом (статья 46,

часть 1; статья 120, часть 2; статья 129, часть 5, Конституции Российской Федерации). Саморегулируемые

организации арбитражных управляющих обладают двойственной правовой природой: с одной стороны, это

некоммерческие организации, и регистрируются они в порядке, предусмотренном статьей 3 Федерального

закона "О некоммерческих организациях", с другой стороны - с даты включения в единый государственный

реестр саморегулируемых организаций арбитражных управляющих они приобретают особый публично-

правовой статус саморегулируемой организации арбитражных управляющих (пункт 1 статьи 21 Федерального

закона "О несостоятельности (банкротстве)").

Как следует из статей 21 и 22 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", саморегулируемые

организации арбитражных управляющих, хотя они и выполняют функцию защиты прав и интересов своих

членов, создаются для регулирования и обеспечения профессионального осуществления их деятельности. В

пункте 2 статьи 251 Налогового кодекса Российской Федерации профессиональные объединения, построенные

на принципе обязательного членства, прямо называются публично-правовыми объединениями.

В Постановлении от 19 мая 1998 года N 15-П по делу о проверке конституционности отдельных положений

статей 2, 12, 17, 24 и 34 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате Конституционный Суд

Российской Федерации пришел к выводу, что норма, устанавливающая обязательное членство занимающихся

частной практикой нотариусов в нотариальной палате в качестве условия занятия этой профессией, не

затрагивает ни конституционный принцип равенства, ни конституционные права на свободу объединения и

свободный выбор рода деятельности и профессии (статьи 19, 30 и 37 Конституции Российской Федерации),

поскольку государство вправе устанавливать для всех граждан, желающих осуществлять публичную

деятельность, обязательные условия назначения на должность и пребывания в должности.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, Конституция Российской Федерации не запрещает

государству передавать полномочия исполнительных органов власти негосударственным организациям,

участвующим в выполнении отдельных функций публичной власти. По смыслу ее статей 78 (части 2 и 3) и 132

(часть 2) такая передача возможна при условии, что это не противоречит Конституции Российской Федерации и

федеральным законам. Именно в силу публичного предназначения нотариальных палат для их организации

оказался неприемлем принцип добровольности, характерный для членства в других объединениях, которые

создаются исключительно на основе общности интересов граждан (статья 30 Конституции Российской

Федерации, статья 117 ГК Российской Федерации, статья 3 Федерального закона "Об общественных

объединениях"). Таким образом, само по себе закрепление федеральным законодателем в качестве

необходимого условия осуществления деятельности арбитражного управляющего членство в

саморегулируемой организации арбитражных управляющих, на которую государством возлагаются

соответствующие полномочия, как направленное на реализацию целей Федерального закона "О

несостоятельности (банкротстве)", не противоречит Конституции Российской Федерации. Положение об

обязательном членстве в саморегулируемой организации арбитражных управляющих обусловливает

открытость этих организаций для вступления новых членов (при том, что они соответствуют

требованиям закона) и не допускает возможность немотивированного отказа в принятии в организацию.

При этом, исходя из требования статьи 34 (часть 2) Конституции Российской Федерации,

саморегулируемые организации арбитражных управляющих не вправе устанавливать такие правила

членства, которые способны привести к недопущению, ограничению и тем более устранению

конкуренции.

Согласно пункту 2 статьи 45 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" заявленная