POSTANOVLENIYa_KS_

Заявитель

Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации гражданин В.Б. Бочков

Основание

Жалоба данного гражданина

рассмотрения

Позиция

Постановлением мирового судьи судебного участка N 1 Центрального округа города Курска от

заявителя

23 декабря 2003 года, оставленным без изменения вышестоящими судебными инстанциями,

гражданин В.Б. Бочков в соответствии со статьей 5.12 КоАП Российской Федерации был подвергнут

наказанию в виде административного штрафа в размере 1000 рублей. Признаки состава

правонарушения, предусмотренного указанной статьей, суды усмотрели в том, что в период

избирательной кампании по выборам депутатов Государственной Думы в октябре - ноябре 2003 года

В.Б. Бочков составил, подготовил для печати и передал индивидуальному предпринимателю для

изготовления тиражом 500 экземпляров агитационный материал с призывом к избирателям

голосовать против всех кандидатов, а именно листовку "Против всех - правильный выбор", а затем

распространил тираж без предоставления экземпляра (копии) либо фотографии листовки в

избирательную комиссию; при этом В.Б. Бочков, не будучи кандидатом в депутаты, в нарушение

пункта 7 статьи 63 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы

Федерального Собрания Российской Федерации" оплатил изготовление агитационного материала из

собственных денежных средств. Заместитель Председателя Верховного Суда Российской

Федерации, оставивший без удовлетворения надзорную жалобу на вынесенные по данному делу

судебные решения, при оценке действий В.Б. Бочкова как неправомерных сослался также на пункт 5

статьи 48 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в

референдуме граждан Российской Федерации", который предусматривает оплату расходов по

проведению предвыборной агитации исключительно за счет средств соответствующих

избирательных фондов в установленном законом порядке.

В жалобе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, поданной в

Конституционный Суд Российской Федерации в защиту конституционных прав гражданина

В.Б. Бочкова, оспаривается конституционность указанных законоположений, как

запрещающих гражданину предвыборную агитацию против всех кандидатов без

предварительной оплаты расходов на ее проведение за счет средств соответствующих

избирательных фондов, и находящихся в системной связи с ними положений статьи 58

Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в

референдуме граждан Российской Федерации" и статьи 66 Федерального закона "О выборах

депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации",

устанавливающих исчерпывающий перечень субъектов, управомоченных создавать

избирательные фонды, - как не называющих в их числе граждан.

По мнению заявителя, оспариваемое регулирование фактически исключает возможность

осуществления гражданами конституционного права свободно производить и

распространять информацию любым законным способом в форме предвыборной агитации,

имеющей целью побудить избирателей к голосованию против всех кандидатов, и тем самым

противоречит статьям 29 (части 1 и 4) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

Позиция КС РФ

Из этого следует, что право агитировать против всех участвующих в выборах кандидатов, как одна

из составляющих права участвовать в предвыборной агитации, в силу подпункта 28 статьи 2

Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в

референдуме граждан Российской Федерации" относится к признанным законодателем

избирательным правам граждан. Данный вывод подтверждается взаимосвязанными положениями

пункта 1 статьи 4 и пункта 1 статьи 48 названного Федерального закона, закрепляющими, что

гражданин Российской Федерации, который достигнет на день голосования возраста 18 лет, вправе

участвовать в предусмотренных законом и проводимых законными методами избирательных

действиях, а значит - осуществлять в допускаемых законом формах и законными методами

предвыборную агитацию. Однако юридические возможности граждан по проведению предвыборной

агитации, в том числе агитации против всех кандидатов, имеют существенные особенности, о чем

Заявитель

Арбитражный суд Нижегородской области и общества с ограниченной ответственностью "Барышский

мясокомбинат" и "ВОЛМЕТ", открытые акционерные общества "Завод "Реконд", "Эксплуатационно-

технический узел связи" и "Электронкомплекс", закрытые акционерные общества "ГЕОТЕХНИКА П" и

"РАНГ" и бюджетное учреждение здравоохранения Удмуртской Республики "Детская городская

больница N 3 "Нейрон" Министерства здравоохранения Удмуртской Республики"

Основание

Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том,

рассмотрения

соответствуют ли Конституции Российской Федерации положения статей 7.3, 9.1, 14.43, 15.19,

15.23.1 и 19.7.3 КоАП Российской Федерации.

Позиция

Заявители по настоящему делу, как следует из содержания их обращений, не подвергая

заявителя

сомнению конституционность диспозиций оспариваемых норм, усматривают нарушение Конституции

Российской Федерации, а именно ее статей 17, 19 (части 1 и 2), 34 (часть 1), 35 (части 1, 2 и 3), 45 и

55 (часть 3), в том, что установленные ими для юридических лиц значительные минимальные

размеры административных штрафов в системе действующего правового регулирования, не

допускающего назначение административного наказания ниже низшего предела соответствующей

административной санкции, не позволяют обеспечить применение соразмерного и

дифференцированного в зависимости от материального положения нарушителя административного

наказания и тем самым создают предпосылки для необоснованного ограничения права

собственности и права на занятие предпринимательской и иной не запрещенной законом

экономической деятельностью.

Позиция КС РФ

Практика законодательного регулирования административных штрафов, применяемых к

юридическим лицам, сложившаяся после принятия Кодекса Российской Федерации об

административных правонарушениях, показывает, что их размеры, изначально установленные за те

или иные административные правонарушения, в том числе применительно к наиболее значимым

для прав и свобод граждан, рыночной экономики, общественной безопасности, охраны окружающей

среды и природопользования сферам общественных отношений, подверглись корректировке в

сторону существенного увеличения, что было обусловлено различными факторами, связанными

преимущественно с формированием ответственного отношения к правовым предписаниям,

основанного на осознании важности их безусловного исполнения.

Само по себе законодательное регулирование, направленное на усиление административной

ответственности, не выходит за рамки полномочий федерального законодателя, который, как

отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, вправе вводить более строгие - соразмерные

реалиям того или иного этапа исторического развития - административные наказания за

административные правонарушения, объектами которых выступают общественные отношения,

нуждающиеся в повышенной защите государства (постановления от 17 января 2013 года N 1-П и от

14 февраля 2013 года N 4-П). В таком контексте положения Кодекса Российской Федерации об

административных правонарушениях, являющиеся предметом рассмотрения Конституционного Суда

Российской Федерации по настоящему делу и предусматривающие повышенные размеры

административных штрафов за деяния, которые - в их крайне противоправном выражении - могут

существенно затрагивать интересы недропользования как одной из основ благосостояния страны,

создавать реальную угрозу жизни и здоровью граждан вследствие грубого нарушения требований

промышленной безопасности или технических регламентов, приводить к дестабилизации

финансовой системы страны, деформированию корпоративных начал экономического развития и

тем самым - к заметному ухудшению социально-экономической ситуации, не могут расцениваться

как отступление от критериев конституционной соразмерности.

Определяя порядок исполнения постановления о назначении юридическому лицу

административного наказания в виде административного штрафа, Кодекс Российской Федерации об

административных правонарушениях предусматривает, что при наличии обстоятельств, вследствие

которых исполнение такого постановления невозможно в установленные сроки (а именно не позднее

Заявитель

граждане В.М. Гурджиянц, В.Н. Синцов, В.Н. Бугров и А.К. Никитин

Основание

Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том,

рассмотрения

соответствуют ли Конституции Российской Федерации положения названного Закона, допускающие

возможность отстранения адвоката от участия в качестве защитника в производстве по уголовным

делам, связанным с государственной тайной, ввиду отсутствия у него специального допуска к

государственной тайне.

Позиция

Военный суд Московского военного округа, рассматривавший уголовное дело по обвинению В.М.

заявителя

Гурджиянца в совершении преступления, предусмотренного статьей 64 УК РСФСР, отказался

допустить к участию в деле в качестве защитника обвиняемого адвоката Д.Д. Штейнберга.

Основанием для такого отказа послужило отсутствие у последнего специального допуска по

установленной форме к государственной тайне, предусмотренного статьей 21 Закона Российской

Федерации "О государственной тайне". В обоснование своего решения суд сослался на то, что

согласно статье 1 того же Закона его положения обязательны для исполнения на территории

Российской Федерации и за ее пределами органами представительной, исполнительной и судебной

властей, а также должностными лицами и гражданами. Полагая, что в результате применения судом

положений статей 1 и 21 названного Закона было нарушено его конституционное право на

получение квалифицированной юридической помощи, включая помощь адвоката, В.М. Гурджиянц

обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой о проверке конституционности

этих правовых норм. Жалобы с аналогичными требованиями поступили от граждан В.Н. Синцова,

В.Н. Бугрова и А.К. Никитина, которым следователями органов прокуратуры и Федеральной службы

безопасности Российской Федерации также было отказано в допуске к участию в деле избранных

ими защитников со ссылкой на предписания статьи 21 Закона Российской Федерации "О

государственной тайне".

Позиция КС РФ

Обжалуемая заявителями статья 21 Закона Российской Федерации "О государственной тайне"

устанавливает, что допуск должностных лиц и граждан к государственной тайне осуществляется в

добровольном порядке по решению руководителя органа государственной власти, предприятия,

учреждения или организации после проведения соответствующих проверочных мероприятий. Цель

такой проверки - выявление обстоятельств, которые в соответствии со статьей 22 данного Закона

могут служить основанием для отказа в допуске к государственной тайне. Решение об отказе

должностному лицу или гражданину в допуске к государственной тайне согласно части второй той же

статьи может быть обжаловано в вышестоящую организацию или в суд. Таким образом, обжалуемое

положение о порядке допуска к государственной тайне не может быть применено и к адвокату,

участвующему в уголовном судопроизводстве в качестве защитника. Однако, как установлено в ходе

судебного заседания, органы, осуществляющие производство по уголовным делам, связанным с

государственной тайной, основываясь на положениях статьи 21 Закона Российской Федерации "О

государственной тайне", признают отсутствие такого допуска у адвоката в качестве обстоятельства,

исключающего возможность его участия в процессе. Тем самым данной статье придается смысл, в

соответствии с которым именно она, а не уголовно-процессуальные нормы, является единственным

и достаточным правовым основанием для отстранения от участия в уголовном деле адвоката, не

имеющего допуска к государственной тайне. Поэтому отказ обвиняемому (подозреваемому) в

приглашении выбранного им адвоката по мотивам отсутствия у последнего допуска к

государственной тайне, а также предложение обвиняемому (подозреваемому) выбрать

защитника из определенного круга адвокатов, имеющих такой допуск, обусловленные

распространением положений статьи 21 Закона Российской Федерации "О государственной

тайне" на сферу уголовного судопроизводства, неправомерно ограничивают

конституционное право гражданина на получение квалифицированной юридической помощи

и право на самостоятельный выбор защитника (статья 48 Конституции Российской

Федерации, статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах).

Указанные конституционные права в силу статьи 56 (часть 3) Конституции Российской

Федерации не могут быть ограничены ни при каких обстоятельствах.

Решение КС РФ

1. Признать статью 1 Закона Российской Федерации "О государственной тайне" соответствующей Конституции

Российской Федерации. 2. Признать статью 21 Закона Российской Федерации "О государственной тайне" по ее

буквальному смыслу соответствующей Конституции Российской Федерации. Распространение положений

данной статьи на адвокатов, участвующих в качестве защитников в уголовном судопроизводстве, и отстранение

их от участия в деле в связи с отсутствием допуска к государственной тайне не соответствует Конституции

Российской Федерации, ее статьям 48 и 123 (часть 3).

Заявитель

Гражданин А.М.Малицкий

Основание

Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том,

рассмотрения

соответствуют ли Конституции Российской Федерации положения подпункта "а" пункта 1 и подпункта

"а" пункта 8 статьи 29 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на

участие в референдуме граждан Российской Федерации".

Позиция

По предложению Регионального отделения политической партии "Российская объединенная

заявителя

демократическая партия "Яблоко" в городе Москве заявитель по настоящему делу гражданин А.М. Малицкий

решением Московской городской избирательной комиссии от 7 декабря 2006 года был назначен членом

территориальной избирательной комиссии района Преображенское с правом решающего голоса.

26 июня 2009 года в Московскую городскую избирательную комиссию поступили уведомление А.М.

Малицкого о том, что с 12 июня 2009 года ему предоставлен вид на жительство на территории Литовской

Республики, а также выписка из протокола заседания регионального совета Регионального отделения

политической партии "Российская объединенная демократическая партия "Яблоко" в городе Москве о

выдвижении в состав территориальной избирательной комиссии района Преображенское другой кандидатуры.

Московская городская избирательная комиссия решением от 9 июля 2009 года приняла к сведению, что

полномочия члена территориальной избирательной комиссии района Преображенское А.М. Малицкого

немедленно прекращены в соответствии с подпунктом "а" пункта 8 статьи 29 Федерального закона "Об

основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", и

назначила в состав территориальной избирательной комиссии другого представителя, кандидатура которого

была предложена политической партией "Российская объединенная демократическая партия "Яблоко".

Решением Московского городского суда от 10 августа 2009 года, оставленным без изменения определением

Верховного Суда Российской Федерации от 24 августа 2009 года, в отмене решения Московской городской

избирательной комиссии от 9 июля 2009 года А.М. Малицкому было отказано. По мнению заявителя,

взаимосвязанные положения подпункта "а" пункта 1 и подпункта "а" пункта 8 статьи 29 Федерального закона "Об

основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации",

препятствуя назначению членом территориальной избирательной комиссии с правом решающего голоса

гражданина Российской Федерации, который имеет вид на жительство на территории иностранного государства,

носят дискриминационный характер по отношению к такому гражданину, необоснованно ограничивают его

право на участие в управлении делами государства, а потому противоречат Конституции Российской

Федерации, ее статьям 19 (часть 2), 32 (часть 1) и 55 (часть 3).

Позиция КС РФ

Таким образом, определяя способы и условия реализации гражданами Российской Федерации

гарантированного им статьей 32 (часть 1) Конституции Российской Федерации права на участие в

управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей, федеральный

законодатель не вправе допускать искажения конституционных принципов и норм, устанавливающих

основы правового положения граждан, равно как и отмены или умаления самого данного права, с тем

чтобы оно не утратило своего реального содержания.

Следовательно, определяя порядок формирования и деятельности избирательных комиссий,

федеральный законодатель не только вправе, но и обязан осуществлять такое правовое

регулирование, которое, с одной стороны, отвечало бы целям обеспечения свободного

волеизъявления граждан Российской Федерации при реализации ими избирательных прав и права на

участие в референдуме, а с другой - не допускало использования публично значимых полномочий

избирательных комиссий в ущерб правам и свободам граждан и иным конституционным ценностям, что

в равной мере относится и к определению условий назначения граждан Российской Федерации членами

избирательных, в том числе территориальных, комиссий с правом решающего голоса и исполнения ими

соответствующих полномочий. Таким образом, взаимосвязанные положения подпункта "а" пункта 1 и

подпункта "а" пункта 8 статьи 29 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и

права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" в части, лишающей гражданина

Российской Федерации, получившего вид на жительство на территории иностранного государства,

возможности быть членом территориальной избирательной комиссии с правом решающего голоса, не

соответствуют Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (часть 2), 32 (часть 1) и 55 (часть 3).

Решение КС РФ

1. Признать взаимосвязанные положения подпункта "а" пункта 1 и подпункта "а" пункта 8

статьи 29 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в

референдуме граждан Российской Федерации" в части, лишающей гражданина Российской

Федерации, получившего вид на жительство на территории иностранного государства, возможности

быть членом территориальной избирательной комиссии с правом решающего голоса, не

соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (часть 2), 32 (часть 1) и 55

(часть 3).

Заявитель

Гражданин А.Я.Аванов

Основание

нарушение конституционного права свободно выезжать за пределы Российской Федерации статьями

рассмотрения

2 и 8 названного Федерального закона

Позиция

Гражданин Российской Федерации А.Я. Аванов, имеющий постоянную прописку по месту

заявителя

жительства в городе Тбилиси (Республика Грузия), но фактически в течение многих лет

проживающий в городе Москве, в 1996 году обращался в УВИР ГУВД города Москвы с заявлением о

выдаче ему заграничного паспорта. Однако в этом ему было отказано за неимением жилого

помещения, наличие которого позволяло бы ему получить в городе Москве регистрацию по месту

жительства или по месту пребывания.

По тем же основаниям Тверской межмуниципальный народный суд Центрального округа

города Москвы отказал в удовлетворении жалобы А.Я. Аванова, сославшись, в частности, на статью

8 Федерального закона "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую

Федерацию". При этом суд указал, что А.Я. Аванов в соответствии с данной нормой вправе

обращаться за выдачей заграничного паспорта лишь в уполномоченные органы - по месту

жительства за пределами Российской Федерации, т.е. в Республике Грузия.

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации А.Я. Аванов просит проверить

конституционность положений статей 2 и 8 Федерального закона "О порядке выезда из Российской

Федерации и въезда в Российскую Федерацию", поскольку, по его мнению, порядок оформления и

выдачи заграничных паспортов лишь при условии регистрации по месту жительства является

ограничительным, так как приводит к дискриминации граждан и необоснованно препятствует

реализации конституционного права свободно выезжать за пределы Российской Федерации, т.е. не

соответствует статьям 19, 27 и 55 Конституции Российской Федерации.

Позиция КС РФ

Таким образом, согласно указанным нормативным актам и практике их применения место

жительства как факт, с которым связываются юридические последствия, реально определяется не

самим гражданином, а соответствующим органом внутренних дел. Иной порядок выдачи паспорта -

не по месту жительства, а по месту пребывания - возможен лишь в исключительных случаях,

предусмотренных частью третьей статьи 10 Федерального закона "О порядке выезда из Российской

Федерации и въезда в Российскую Федерацию". Не предусмотрены какие-либо иные исключения и

для граждан Российской Федерации, постоянно или преимущественно проживающих за рубежом.

Согласно частям первой и третьей статьи 8 Федерального закона "О порядке выезда из Российской

Федерации и въезда в Российскую Федерацию" они могут обращаться за получением паспорта лишь

в государстве, где зарегистрировано их постоянное пребывание, и иного порядка закон не

устанавливает.

Конституция Российской Федерации (статья 55, часть 3) допускает возможность ограничения

федеральным законом прав и свобод человека и гражданина, но только в той мере, в какой

это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья,

прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности

государства. Проверка обстоятельств, препятствующих выезду гражданина за пределы Российской

Федерации, возложена преимущественно на территориальные органы внутренних дел по месту

жительства гражданина, что обусловлено лишь целями рациональной организации деятельности

соответствующих органов. Такой порядок, если он является условием, ограничивающим права

граждан, не может быть признан соответствующим положению статьи 18 Конституции Российской

Федерации, согласно которому права и свободы человека и гражданина определяют смысл,

содержание и применение законов. Он не согласуется и с указанными в статье 55 (часть 3)

Конституции Российской Федерации целями, которые допускают определенные ограничения прав

граждан федеральным законом.

Решение КС РФ

1. Признать не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (части 1

и 2), 27 (часть 2), 55 (часть 3), положения части первой статьи 8 Федерального закона "О порядке

выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию" в части, по существу

препятствующей выдаче гражданину Российской Федерации заграничного паспорта в ином порядке

при отсутствии у него регистрации по месту жительства или по месту пребывания, а также

положение части третьей той же статьи в части, по существу препятствующей выдаче гражданину

Российской Федерации, имеющему место жительства за пределами ее территории, заграничного

паспорта в Российской Федерации.

Заявитель

губернатор Нижегородской области как глава исполнительной власти субъекта Российской

Федерации

Основание

проверка конституционности пунктов 10, 12 и 21 Правил регистрации и снятия граждан Российской

рассмотрения

Федерации с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах

Российской Федерации, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 17

июля 1995 г. N 713 (с изменениями, внесенными Постановлениями Правительства Российской

Федерации от 23 апреля 1996 г. N 512 и от 14 февраля 1997 г. N 172).

Позиция

Губернатор Нижегородской области полагает, что положения пунктов 10, 12 и 21 Правил

заявителя

регистрации и снятия граждан Российской Федерации с регистрационного учета по месту

пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации, устанавливая ограничения

срока регистрации по месту пребывания (пункт 10) и возможность отказа гражданину в регистрации

по месту пребывания и по месту жительства (пункты 12 и 21), по существу, придают регистрации

разрешительный характер, т.е. сохраняют институт прописки.

По мнению заявителя, оспариваемые им правовые нормы ограничивают закрепленное статьей

27 (часть 1) Конституции Российской Федерации право граждан свободно передвигаться, выбирать

место пребывания и жительства и вступают в противоречие со статьей 55 (часть 3) Конституции

Российской Федерации, предусматривающей возможность ограничения прав и свобод человека и

гражданина только федеральным законом, поскольку они выходят за пределы ограничений,

установленных Законом Российской Федерации от 25 июня 1993 года "О праве граждан Российской

Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах

Российской Федерации".

Позиция КС РФ

Таким образом, регистрация в том смысле, в каком это не противоречит Конституции

Российской Федерации, является лишь предусмотренным федеральным законом способом учета

граждан в пределах Российской Федерации, носящим уведомительный характер и отражающим

факт нахождения гражданина по месту пребывания или жительства. Перечисленные основания для

ограничений права выбирать место пребывания и жительства сформулированы в названном Законе

исчерпывающим образом, и только они могут служить предпосылкой для введения особого, а

именно разрешительного учета граждан, который по своему характеру и содержанию отличается от

уведомительной регистрации. Установление иных, кроме прямо указанных в федеральном законе,

оснований для введения разрешительного порядка регистрации является нарушением требований

Конституции Российской Федерации и федерального закона. Отступление от запрета расширять этот

перечень в подзаконных актах, в том числе в актах Правительства Российской Федерации, означает

недопустимую легализацию разрешительного порядка регистрации граждан. Как следует из части

первой статьи 6 Закона, для регистрации достаточно представления любого из указанных в ней

документов, который подтверждает добросовестное использование гражданином своего права. При

этом, по смыслу части второй данной статьи, представление гражданином соответствующих

документов порождает у органа регистрационного учета не право, а обязанность зарегистрировать

гражданина в жилом помещении, которое он избрал местом своего жительства. Введение же

дополнительных требований о представлении каких-либо иных документов могло бы фактически

привести к парализации соответствующих прав граждан.

Установление срока, по истечении которого гражданин обязан покинуть место пребывания,

является вмешательством органов исполнительной власти и других органов

регистрационного учета в гражданские, жилищные и иные правоотношения, складывающиеся

на основе согласия сторон, и ограничивает конституционное право граждан на свободу

выбора места пребывания и жительства.

Решение КС РФ

1. Признать пункты 10, 12 и 21 Правил регистрации и снятия граждан Российской Федерации с

регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской

Федерации, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 17 июля 1995

г. N 713, не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 27 (часть 1) и 55

(часть 3). 2. Согласно части второй статьи 87 Федерального конституционного закона "О

Конституционном Суде Российской Федерации" признание пунктов 10, 12 и 21 Правил регистрации и

снятия граждан Российской Федерации с регистрационного учета по месту пребывания и по месту

жительства в пределах Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской

Федерации является основанием отмены в установленном порядке положений других нормативных

актов, основанных на них либо воспроизводящих их или содержащих такие же положения.

Заявитель

Граждане В.П.Малков, Ю.А.Антропов

Основание

Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том,

рассмотрения

соответствуют ли Конституции Российской Федерации положения пункта 3 статьи 20 Федерального

закона от 22 августа 1996 года "О высшем и послевузовском профессиональном образовании".

Позиция

По мнению заявителей, установление законодателем предельного возраста при замещении ряда

заявителя

должностей в государственных и муниципальных высших учебных заведениях является

недопустимым ограничением свободы труда, препятствует реализации конституционного права

каждого свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и

профессию, носит дискриминационный характер, а потому положения пункта 3 статьи 20

Федерального закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" не

соответствуют статьям 2, 7 (часть 1), 15 (часть 1), 17 (части 1 и 2), 18, 19 (части 1 и 2), 37 (часть 1) и

55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации.

Позиция КС РФ

Различия, исключения или предпочтения в области труда и занятий, основанные на специфических

требованиях определенной работы, в соответствии с пунктом 2 статьи 1 Конвенции МОТ N 111 1958 года о

дискриминации в области труда и занятий, ратифицированной Союзом ССР в 1961 году и в силу статьи 15

(часть 4) Конституции Российской Федерации являющейся составной частью правовой системы Российской

Федерации, не считаются дискриминацией. Следовательно, установление предельного возраста при

замещении определенных должностей по трудовому договору (контракту) допустимо, если это

ограничение обусловлено спецификой и особенностями выполняемой работы; при введении такого

рода возрастных ограничений должно быть обеспечено соблюдение Конституции Российской

Федерации, в том числе конституционного принципа равенства, исключающего необоснованное

предъявление разных требований к лицам, выполняющим одинаковые по своему содержанию

функции. В противном случае установление предельного возраста, достижение которого является

основанием для освобождения от должности независимо от согласия работника, означало бы

дискриминацию по возрастному признаку. Аналогичная правовая позиция ранее уже была выражена

Конституционным Судом Российской Федерации в постановлениях от 4 февраля 1992 года по делу о

проверке конституционности правоприменительной практики расторжения трудового договора по

основанию, предусмотренному пунктом 1.1 статьи 33 КЗоТ РСФСР, и от 6 июня 1995 года по делу о

проверке конституционности абзаца второго части седьмой статьи 19 Закона РСФСР от 18 апреля 1991

года "О милиции".Устанавливая предельный возраст при замещении должности заведующего кафедрой,

законодатель вместе с тем не предусматривает каких-либо возрастных ограничений при замещении других

профессорско-преподавательских должностей на кафедре (что подтверждается и содержащимся в пункте 3

статьи 20 правилом о переводе лиц, которые занимают должности заведующих кафедрами и достигли

шестидесятипятилетнего возраста, с их согласия на иные должности, соответствующие их квалификации, -

профессора, доцента и пр.). Следовательно, сам по себе возраст, превышающий шестьдесят пять лет, не

препятствует успешному осуществлению данного вида деятельности. С учетом изложенного возрастное

ограничение при замещении должностей заведующих кафедрами в государственных и муниципальных

высших учебных заведениях не может рассматриваться в качестве специального требования,

обусловленного характером этой деятельности, особенностями данного вида труда, а сам по себе факт

достижения предельного возраста не может служить достаточным основанием для освобождения от

должности заведующего кафедрой или препятствовать участию в выборах на данную должность.

Однако по смыслу оспариваемых положений и сложившейся в соответствии с ними

правоприменительной практики лица, претендующие на замещение должности заведующего кафедрой,

только в силу того, что они достигли соответствующего возраста, лишаются возможности

баллотироваться и избираться на эту должность и, следовательно, на равных с другими лицами,

относящимися к профессорско-преподавательскому составу, условиях заключать трудовой договор

(контракт) о работе в данной должности, а если занимают ее, - продолжить работу до окончания срока,

на который они избраны. Тем самым положения пункта 3 статьи 20 Федерального закона "О высшем и

послевузовском профессиональном образовании", предусматривающие возрастные ограничения при

замещении должностей заведующих кафедрами в государственных и муниципальных высших учебных

заведениях, нарушают конституционный принцип равноправия, включая равенство возможностей

(статья 19, части 1 и 2, Конституции Российской Федерации), и приводят к дискриминации при

реализации права, закрепленного статьей 37 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

Решение КС РФ

1. Признать положения пункта 3 статьи 20 Федерального закона от 22 августа 1996 года "О высшем и

послевузовском профессиональном образовании", предусматривающие возрастные ограничения для лиц,

замещающих должности заведующих кафедрами в государственных и муниципальных высших учебных

заведениях, не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (части 1 и 2) и статьи 37

(1).