POSTANOVLENIYa_KS_

Заявитель

Граждане А.Г.Злобин, Ю.А.Хнаев

Основание

Поводом к рассмотрению дела явились жалоба гражданина А.Г.Злобина и жалоба мэра поселка

рассмотрения

городского типа Палана Корякского автономного округа Ю.А.Хнаева на нарушение их

конституционных прав и свобод в сфере осуществления местного самоуправления положениями,

соответственно, Закона Красноярского края "О порядке отзыва депутата представительного органа

местного самоуправления" и Закона Корякского автономного округа "О порядке отзыва депутата

представительного органа местного самоуправления, выборного должностного лица местного

самоуправления в Корякском автономном округе".

Позиция

Как следует из жалоб, заявители, не ставя перед Конституционным Судом Российской Федерации

заявителя

вопрос о проверке конституционности собственно института отзыва выборного должностного лица

местного самоуправления, оспаривают следующие положения Закона Красноярского края "О

порядке отзыва депутата представительного органа местного самоуправления" и Закона Корякского

автономного округа "О порядке отзыва депутата представительного органа местного

самоуправления, выборного должностного лица местного самоуправления в Корякском

автономном округе", касающиеся оснований и порядка такого отзыва:

положения о том, что выборное должностное лицо местного самоуправления может быть

отозвано вследствие утраты доверия избирателей, как не устанавливающие конкретные основания

утраты доверия (статья 1 Закона Красноярского края и пункт 1 статьи 2 Закона Корякского

автономного округа);

положения, регулирующие процедуру отзыва выборного должностного лица местного

самоуправления, как не предусматривающие обязательность уведомления выборного

должностного лица о предстоящем собрании инициативной группы и истребования объяснений у

отзываемого лица (статьи 6 и 10 Закона Красноярского края);

положения, закрепляющие условия внесения предложения в представительный орган местного

самоуправления о проведении голосования об отзыве выборного должностного лица местного

самоуправления, как не предусматривающие сбор подписей достаточного числа избирателей в

поддержку голосования (пункт 1 статьи 11 Закона Красноярского края);

положения, устанавливающие порядок рассмотрения представительным органом местного

самоуправления вопроса о назначении голосования об отзыве выборного должностного лица

местного самоуправления, как не содержащие указания на необходимость подтверждения

выдвигаемых оснований отзыва фактическими обстоятельствами и не предусматривающие

обязательность уведомления этого лица о времени и месте заседания представительного органа

местного самоуправления (статья 5 и пункт 9 статьи 13 Закона Красноярского края);

положения, в силу которых отзыв выборного должностного лица местного самоуправления может

быть осуществлен меньшинством от общего числа граждан, имеющих право участвовать в

голосовании (подпункты "а" и "в" пункта 3 статьи 26 Закона Красноярского края, статья 37 и пункт 1

статьи 39 Закона Корякского автономного округа).

Кроме того, в жалобе А.Г.Злобина указывается, что пункт 8 статьи 26 Закона Красноярского края - в

противоречие с соответствующими нормами трудового законодательства - не содержит

формулировку записи увольнения в трудовой книжке в случае признания выборного должностного

лица местного самоуправления отозванным. Однако данная жалоба в этой части не подлежит

рассмотрению, поскольку разрешение такого вопроса к компетенции Конституционного Суда

Российской Федерации не относится.

Заявитель

ГД ФС РФ

Основание

Поводом к рассмотрению дела явился запрос Государственной Думы о толковании указанных

рассмотрения

положений Конституции Российской Федерации.

Позиция

Государственная Дума усматривает неопределенность в понимании приведенных положений

заявителя

Конституции Российской Федерации в части, касающейся момента прекращения полномочий Государственной

Думы в случае ее роспуска Президентом Российской Федерации. По мнению заявителя, полномочия

Государственной Думы в таком случае прекращаются с момента начала работы Государственной Думы нового

созыва, поскольку Конституция Российской Федерации не устанавливает какого-либо иного момента

прекращения полномочий Государственной Думы, кроме названного в статье 99 (часть 4) Конституции

Российской Федерации. В подтверждение своей позиции заявитель ссылается на положения Конституции

Российской Федерации о Федеральном Собрании как постоянно действующем органе (статья 99, часть 1) и о

моменте прекращения полномочий Государственной Думы прежнего созыва (статья 99, часть 4). Заявитель

считает, что и в период после роспуска Государственная Дума обязана рассмотреть представленную

Президентом Российской Федерации кандидатуру Председателя Правительства в соответствии со статьей 111

(части 2 и 3) Конституции Российской Федерации; Государственная Дума в силу статьи 88 Конституции

Российской Федерации должна быть незамедлительно информирована Президентом Российской Федерации о

введении им на территории Российской Федерации или в отдельных ее местностях чрезвычайного положения.

Таким образом, согласно позиции заявителя, Государственная Дума после роспуска Президентом Российской

Федерации продолжает осуществлять свои полномочия до момента начала работы Государственной Думы

нового созыва.

Позиция КС РФ

По буквальному смыслу пункта "б" статьи 84 Конституции Российской Федерации, случаи и порядок

роспуска Государственной Думы Президентом Российской Федерации устанавливаются самой Конституцией

Российской Федерации. Данное правомочие Президента Российской Федерации конкретизировано в статьях

109 (часть 1), 111 (часть 4) и 117 (части 3 и 4) Конституции Российской Федерации. В силу Конституции

Российской Федерации никакой другой орган государственной власти не вправе распускать Государственную

Думу. Исходя из этого, Федеральный конституционный закон от 10 октября 1995 года "О референдуме

Российской Федерации" запрещает выносить на референдум вопросы о досрочном прекращении или

продлении срока полномочий Государственной Думы (пункт 2 части второй статьи 3). Роспуск Государственной

Думы как конституционно - правовой способ разрешения возможных конфликтов между Президентом

Российской Федерации и Государственной Думой при формировании Правительства Российской Федерации

(статья 111, часть 4, Конституции Российской Федерации), а также между Государственной Думой и

Правительством Российской Федерации при выражении ею недоверия Правительству Российской Федерации

или отказе последнему в доверии (статья 117, части 3 и 4, Конституции Российской Федерации) преследует

конституционную цель обеспечить своевременное формирование Правительства Российской Федерации или

соответственно продолжение функционирования Правительства Российской Федерации, поддерживаемого

Президентом Российской Федерации вопреки недоверию, выраженному Правительству Российской Федерации

Государственной Думой. Статус Федерального Собрания как постоянно действующего органа гарантируется,

кроме того, невозможностью роспуска Совета Федерации, а также установленными статьей 109 Конституции

Российской Федерации запретами на роспуск Государственной Думы - в течение года после ее избрания по

основаниям, предусмотренным статьей 117 Конституции Российской Федерации (часть 3); с момента

выдвижения Государственной Думой обвинения против Президента Российской Федерации до принятия

соответствующего решения Советом Федерации (часть 4); в период действия на всей территории Российской

Федерации военного или чрезвычайного положения и в течение шести месяцев до окончания срока полномочий

Президента Российской Федерации (часть 5). Государственная Дума не может быть распущена исполняющим

обязанности Президента Российской Федерации (статья 92, часть 3, Конституции Российской Федерации). В

силу статей 10 и 11 Конституции Российской Федерации и исходя из установленной ею системы сдержек и

противовесов, никакие органы государственной власти не вправе осуществлять, а тем более присваивать не

принадлежащие им конституционные полномочия. В случае роспуска Государственной Думы и назначения

новых выборов, как это предусмотрено статьями 84 (пункт "б"), 109 (части 1 и 2), 111 (часть 4) и 117 (части 3 и

4) Конституции Российской Федерации, конституционные полномочия, принадлежащие Государственной Думе,

не могут осуществляться ни Президентом Российской Федерации, ни другой палатой Федерального Собрания -

Советом Федерации. Превентивное значение названных конституционно - правовых последствий возможного

роспуска Государственной Думы заключается в том, что они призваны удерживать Президента Российской

Федерации и Государственную Думу от необоснованных конфликтов, препятствующих согласованному

функционированию и взаимодействию органов государственной власти.

Решение КС РФ

1. Из положений статей 84 (пункт "б"), 109 (части 1 и 2), 111 (часть 4) и 117 (части 3 и 4) Конституции Российской

Федерации во взаимосвязи с положениями статьи 99 (части 1, 2 и 4), а также другими положениями Конституции

Российской Федерации следует, что роспуск Государственной Думы Президентом Российской Федерации

означает прекращение, начиная с момента назначения даты новых выборов, осуществления Государственной

Думой предусмотренных Конституцией Российской Федерации полномочий по принятию законов, а также иных

ее конституционных полномочий, которые реализуются путем принятия решений на заседаниях палаты. При

этом исключается осуществление указанных полномочий Государственной Думы Президентом Российской

Федерации, Советом Федерации, другими органами государственной власти.

Заявитель

ГД ФС РФ

Основание

Поводом к рассмотрению дела, согласно части первой статьи 36 Федерального конституционного закона

рассмотрения

"О Конституционном Суде Российской Федерации", явился запрос Государственной Думы Федерального

Собрания Российской Федерации, направленный в Конституционный Суд Российской Федерации на основании

Постановления Государственной Думы от 17 февраля 1995 г. No. 538-1 ГД "Об обращении в Конституционный

Суд Российской Федерации". Основанием к рассмотрению дела, согласно части второй статьи 36 Федерального

конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", явилась обнаружившаяся

неопределенность в понимании названных статей Конституции Российской Федерации в связи с используемыми

в них понятиями "общее число депутатов Государственной Думы" и "общее число членов Совета Федерации и

депутатов Государственной Думы". Вследствие этого требуется разъяснить, тождественно ли общее число

депутатов Государственной Думы ее численному составу, установленному статьей 95 (часть 3) Конституции

Российской Федерации, либо оно означает число фактически избранных депутатов, за исключением тех, чьи

полномочия на момент голосования прекращены в установленном порядке, а также является ли указание на

общее число членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы основанием для принятия решений

на базе суммы голосов членов обеих палат Федерального Собрания.

Позиция

Таким образом, предлагаемое в запросе Государственной Думы отождествление понятий "общее

заявителя

число депутатов" и "число фактически избранных депутатов" не отвечает требованиям Конституции

Российской Федерации гарантировать народное представительство в Федеральном Собрании и

может воспрепятствовать реализации конституционных положений об организации палат

Федерального Собрания и законодательном процессе.

Позиция КС РФ

В статьях 107 (часть 3) и 135 (часть 2) Конституции Российской Федерации предусматривается принятие

решений квалифицированным большинством голосов от общего числа членов Совета Федерации и депутатов

Государственной Думы.

Понимание указанных положений как способа подведения итогов голосования исходя из общей суммы

голосов членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы противоречит Конституции Российской

Федерации.

Федеративное устройство Российской Федерации обусловливает двухпалатную структуру Федерального

Собрания и значительную самостоятельность Совета Федерации и Государственной Думы по отношению друг к

другу. В своей организации и деятельности они призваны отразить разные стороны народного

представительства в Российской Федерации - прямое представительство населения и представительство

субъектов Российской Федерации. Различна и их компетенция.

Статья 100 (часть 1) Конституции Российской Федерации устанавливает, что Совет Федерации и

Государственная Дума заседают раздельно. В силу статей 102 (часть 3), 103 (часть 3), 105, 108 (часть 2)

Конституции Российской Федерации федеральные законы, постановления Совета Федерации и

Государственной Думы принимаются палатами Федерального Собрания раздельно. В статье 107 (часть 3)

Конституции Российской Федерации подчеркивается, что повторное рассмотрение федерального закона

палатами Федерального Собрания осуществляется в установленном Конституцией Российской Федерации

порядке, т.е. также раздельно. В тех предусмотренных частью 3 статьи 100 Конституции Российской Федерации

случаях, когда палаты собираются совместно, голосования не проводятся и решения не принимаются.

Таким образом, указание на общее число членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы,

содержащееся в тексте статей 107 и 135 Конституции Российской Федерации, должно пониматься только как

единый для обеих палат принцип определения результатов голосования.

Решение КС РФ

1. Положение об общем числе депутатов Государственной Думы, содержащееся в статьях 103 (часть 3),

105 (части 2 и 5), 107 (часть 3), 108 (часть 2), 117 (часть 3) и 135 (часть 2) Конституции Российской Федерации,

следует понимать как число депутатов, установленное для Государственной Думы статьей 95 (часть 3)

Конституции Российской Федерации, - 450 депутатов.

2. Положение об общем числе членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы,

содержащееся в статьях 107 (часть 3) и 135 (часть 2) Конституции Российской Федерации, следует понимать как

предусматривающее голосование раздельно по палатам и определение его результатов соответственно от

численности каждой палаты, установленной статьей 95 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации.

3. Решения Государственной Думы, принятые ранее в соответствии с иным порядком подведения итогов

голосования, пересмотру в связи с данным толкованием не подлежат.

Заявитель

Президент РФ

Основание

Поводом к рассмотрению дела явился запрос Президента Российской Федерации о проверке

рассмотрения

конституционности указанных Постановлений. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся

неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли оспариваемые в запросе Постановления Конституции

Российской Федерации.

Позиция

В своем запросе в Конституционный Суд Российской Федерации Президент Российской Федерации

заявителя

утверждает, что указанные Постановления Государственной Думы, определяя порядок применения

соответствующих федеральных законов, вводят нормы, по существу дополняющие эти федеральные

законы. Между тем внесение изменений и дополнений в федеральные законы может

осуществляться исключительно в рамках установленной Конституцией Российской Федерации

законодательной процедуры путем принятия федеральных законов об изменении и дополнении

федеральных законов. Кроме того, Конституция Российской Федерации не содержит нормы,

допускающей разъяснение или официальное толкование федеральных законов палатами

Федерального Собрания; в законотворческом процессе участвуют не только Государственная Дума,

но и Совет Федерации и Президент Российской Федерации. Следовательно, нет никаких

конституционных оснований к тому, чтобы официальное толкование законов осуществлял лишь

один из участников законотворческого процесса. В связи с этим заявитель просит признать

оспариваемые им Постановления Государственной Думы не соответствующими Конституции

Российской Федерации, ее статьям 3 (часть 4), 94, 95, 103 (часть 2), 104, 105, 106, 107 и 108.

Позиция КС РФ

Государственная Дума полагала, что она вправе принять эти Постановления в силу статьи 105 (часть 1)

Конституции Российской Федерации, согласно которой федеральные законы принимаются Государственной

Думой. Однако данное конституционное положение не может рассматриваться в отрыве от других предписаний

Конституции Российской Федерации, а именно ее статей 94, 95 (часть 1), 105 (части 2, 3, 4 и 5), 106 и 107.

Как следует из Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 22 апреля 1996 года по

делу о толковании отдельных положений статьи 107 Конституции Российской Федерации, понятие "принятый

федеральный закон", содержащееся в части 1 статьи 107 Конституции Российской Федерации, относится к

результату законотворческой деятельности обеих палат и, следовательно, не совпадает с понятием "принятый

Государственной Думой федеральный закон" (части 1, 2 и 3 статьи 105, статья 106). Различное содержание

этих понятий отражает специфику отдельных стадий законодательного процесса. Под принятым федеральным

законом по смыслу части 1 статьи 107 Конституции Российской Федерации понимаются: законы, принятые

Государственной Думой и одобренные Советом Федерации в соответствии с частями 1, 2, 3 и 4 статьи 105

Конституции Российской Федерации; законы, повторно принятые Государственной Думой в соответствии с

частью 5 статьи 105 Конституции Российской Федерации; законы, одобренные Государственной Думой и

Советом Федерации в соответствии с частью 3 статьи 107 Конституции Российской Федерации. Кроме того,

принятый федеральный закон подписывается и обнародуется Президентом Российской Федерации.

В том же порядке должен приниматься, подписываться и обнародоваться и акт законодательного органа,

посредством которого осуществляется официальное, имеющее силу закона разъяснение федерального закона.

Если же разъяснение предпринято в форме постановления Государственной Думы, то есть без соблюдения

требований статей 105, 106, 107 Конституции Российской Федерации, предъявляемых к принятию федеральных

законов, то оно не может рассматриваться в качестве акта Федерального Собрания - законодательного органа

Российской Федерации. Будучи актом лишь одной из его палат, такое постановление не является аутентичным

официальным разъяснением закона. Нельзя его признать и делегированным официальным разъяснением

закона, поскольку Конституция Российской Федерации не предоставляет Государственной Думе

соответствующего права.

Отсюда следует, что оспариваемые акты - по форме и с точки зрения установленного Конституцией

Российской Федерации разграничения компетенции между федеральными органами государственной власти -

не соответствуют Конституции Российской Федерации, ее статьям 94, 95 (часть 1), 105, 106 и 107.

Согласно части второй статьи 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде

Заявитель

Администрация Хабаровского края

Основание

Поводом к рассмотрению дела явились запрос администрации Хабаровского края о проверке конституционности отдельных

положений о лесном фонде, закрепленных в статьях 19, 46 и 47 Лесного кодекса Российской Федерации, по содержанию норм

рассмотрения

и с точки зрения установленного Конституцией Российской Федерации разграничения предметов ведения и полномочий

между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской

Федерации; запрос Правительства Республики Карелия о проверке конституционности Лесного кодекса Российской

Федерации в целом - по порядку принятия, а его статей 1, 18, 19, 22, 23, 25, 27, 31, 34 - 38, 41, 42, 44, 46 - 48, 51, 53, 60, 62 -

66, 71, 80, 84 - 91, 93, 94, 97, 98, 103 - 107, 131, 134 - 136 - с точки зрения установленного Конституцией Российской

Федерации разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации

и органами государственной власти субъектов Российской Федерации.

Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли

Конституции Российской Федерации указанные положения Лесного кодекса Российской Федерации.

Позиция

По мнению администрации Хабаровского края, из статей 72 (пункты "в" и "г" части 1) и 76 (часть 2) Конституции Российской

Федерации следует, что федеральные законы, принимаемые по таким предметам совместного ведения Российской

заявителя

Федерации и ее субъектов, как вопросы владения, пользования и распоряжения землей, недрами, водными и другими

природными ресурсами, а также разграничение государственной собственности, должны предусматривать достаточные и

равные возможности для Российской Федерации и ее субъектов по осуществлению этих полномочий. Между тем статьей 19

Лесного кодекса Российской Федерации не произведено разграничение государственной собственности (а именно лесного

фонда) на федеральную собственность и собственность субъектов Российской Федерации, а признано право собственности

на лесной фонд за Российской Федерацией в целом. Статьями 46 и 47 Лесного кодекса Российской Федерации Российская

Федерация наделена правом владения, пользования и распоряжения лесным фондом, в то время как полномочия субъектов

Российской Федерации сведены лишь к участию в осуществлении (не принадлежащих им) прав владения, пользования и

распоряжения лесным фондом. Таким образом, как утверждает заявитель, названные положения статей 19, 46 и 47 Лесного

кодекса Российской Федерации не только ограничивают, но и фактически лишают Хабаровский край конституционного права

совместного с Российской Федерацией владения, пользования и распоряжения лесным фондом, находящимся на его

территории.

Правительство Республики Карелия считает, что разграничение предметов ведения и полномочий между органами

государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации в

соответствии со статьей 11 (часть 3) Конституции Российской Федерации может осуществляться Конституцией Российской

Федерации либо Федеративным и иными договорами о разграничении предметов ведения и полномочий, но не федеральным

законом. Конституция Российской Федерации, по мнению заявителя, не определяет порядок (процедуру) разграничения

государственной собственности (в данном случае на лесные природные ресурсы) и не разграничивает полномочия между

органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов в области использования, охраны, защиты лесного

фонда и воспроизводства лесов. В таком случае необходимо руководствоваться пунктом 3 статьи III Федеративного договора

- Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти

Российской Федерации и органами власти суверенных республик в составе Российской Федерации от 31 марта 1992 года, а

также Соглашением о разграничении государственной собственности между Российской Федерацией и Республикой Карелия

от 26 мая 1993 года, заключенным Советом Министров - Правительством Российской Федерации и Советом Министров

Республики Карелия. Поэтому федеральный законодатель не имеет полномочий отнести лесной фонд к федеральной

собственности и не может разграничивать компетенцию федеральных органов государственной власти и органов

государственной власти субъектов Российской Федерации в области использования, охраны, защиты лесного фонда и

воспроизводства лесов. Следовательно, по мнению заявителя, указанные положения статей 19, 46 и 47 Лесного кодекса

Российской Федерации не соответствуют Конституции Российской Федерации, ее статьям 11 (часть 3) и 72 (пункт "г" части 1).

Позиция КС РФ

Таким образом, закрепленные статьями 46 и 47 Лесного кодекса Российской Федерации и конкретизированные в других его

статьях полномочия Российской Федерации и ее субъектов по вопросам владения, пользования и распоряжения лесным

фондом в области использования, охраны, защиты лесного фонда и воспроизводства лесов распределены и осуществляются

как находящиеся в совместном ведении, с тем чтобы при принятии соответствующих решений была возможность обеспечить

учет и согласование интересов Российской Федерации и ее субъектов. Таким образом, федеральный законодатель,

определив в оспариваемых положениях статей 19, 46 и 47 Лесного кодекса Российской Федерации особый правовой режим

собственности на лесной фонд и связанные с этим принципиальные особенности регулирования вопросов владения,

пользования и распоряжения лесным фондом, а также разграничения такой собственности, не нарушил Конституцию

Российской Федерации. Как следует из статьи 71 (пункт "а") Конституции Российской Федерации, принятие и изменение всех

федеральных законов находится в ведении Российской Федерации, а не в совместном ведении Российской Федерации и ее

субъектов. Закрепленный Конституцией Российской Федерации порядок принятия федеральных законов (статьи 104 - 108) не

предусматривает обязательного направления законопроекта по предметам совместного ведения республикам в составе

Российской Федерации и специального рассмотрения их предложений в федеральном парламенте. Вместе с тем, поскольку,

согласно Конституции Российской Федерации, законопроекты вносятся именно в Государственную Думу (статья 104, часть 2)

и федеральные законы сначала принимаются Государственной Думой (статья 105, часть 1), то сама Государственная Дума

была вправе, конкретизируя данные конституционные нормы, предусмотреть в своем Регламенте положение, согласно

которому законопроекты по предметам совместного ведения направляются субъектам Российской Федерации для дачи

предложений и замечаний (статья 102 Регламента Государственной Думы). Материалами дела подтверждается, что проект

Лесного кодекса Российской Федерации направлялся субъектам Российской Федерации, в том числе Республике Карелии. Их

предложения и замечания, в частности по статьям 19, 46 и 47 о праве собственности на лесной фонд, ее разграничении и

использовании, были рассмотрены в Государственной Думе. Таким образом, при принятии Лесного кодекса Российской

Федерации предусмотренный Конституцией Российской Федерации порядок принятия федеральных законов нарушен не был.

Решение КС РФ

1. Признать Лесной кодекс Российской Федерации соответствующим Конституции Российской Федерации по

порядку принятия. 2. Признать положения о лесном фонде, содержащиеся в частях первой и второй статьи 19,

абзаце четвертом статьи 46 и абзаце четвертом статьи 47 Лесного кодекса Российской Федерации,

соответствующими Конституции Российской Федерации.

Заявитель

ГД ФС РФ

Основание

Поводом к рассмотрению дела явился запрос Государственной Думы о толковании положений части

рассмотрения

4 статьи 111 Конституции Российской Федерации.

Позиция

Государственная Дума просит дать толкование этой конституционной нормы, а именно разъяснить, вправе ли

заявителя

Президент Российской Федерации вновь представить отклоненную Государственной Думой кандидатуру

Председателя Правительства Российской Федерации и каковы правовые последствия трехкратного отклонения

Государственной Думой одной и той же кандидатуры на указанную должность.

Государственная Дума считает, что, по смыслу положений статьи 111 и связанных с ней статей 83 (пункт "а"), 84

(пункт "б") и 103 (пункт "а" части 1) Конституции Российской Федерации, Президент Российской Федерации не

вправе повторно представлять одну и ту же кандидатуру Председателя Правительства Российской Федерации,

а Государственная Дума может быть распущена Президентом Российской Федерации только после отклонения

ею трех разных представленных им кандидатур Председателя Правительства Российской Федерации, т. е. под

"представленными кандидатурами", по мнению заявителя, в части 4 статьи 111 Конституции Российской

Федерации подразумеваются разные лица.

Позиция КС РФ

Практика применения статьи 111 Конституции Российской Федерации обнаруживает различные подходы к

реализации закрепленных в ней правомочий, включая одобрение предложенной кандидатуры Председателя

Правительства Российской Федерации при первом же представлении, представление одного и того же

кандидата трижды, а также применение согласительных процедур после двухкратного отклонения кандидата.

Однако в дальнейшем не исключается возможность формирования конституционного обычая, основанного и на

каком-либо одном варианте взаимодействия главы государства и Государственной Думы из допускаемых

частью 4 статьи 111 Конституции Российской Федерации и адекватных целям стабильного функционирования

конституционного строя с учетом исторического контекста. По смыслу части 4 статьи 111 Конституции

Российской Федерации, обязательным последствием трехкратного отклонения Государственной Думой

представленных Президентом Российской Федерации кандидатур Председателя Правительства Российской

Федерации - вне зависимости от того, какой из возможных вариантов представления кандидатов при этом

использовался - является назначение Президентом Российской Федерации Председателя Правительства

Российской Федерации, роспуск Государственной Думы и назначение новых выборов. Такой конституционно-

правовой способ разрешения возникшего между Президентом Российской Федерации и Государственной Думой

разногласия с использованием механизма свободных выборов соответствует основам конституционного строя

Российской Федерации как демократического правового государства.

Решение КС РФ

1. Положение части 4 статьи 111 Конституции Российской Федерации о трехкратном отклонении

представленных кандидатур Председателя Правительства Российской Федерации Государственной Думой во

взаимосвязи с другими положениями данной статьи означает, что Президент Российской Федерации при

внесении в Государственную Думу предложений о кандидатурах на должность Председателя Правительства

Российской Федерации вправе представлять одного и того же кандидата дважды или трижды либо

представлять каждый раз нового кандидата. Право Президента Российской Федерации предлагать ту или иную

кандидатуру и настаивать на ее одобрении, с одной стороны, и право Государственной Думы рассматривать

представленную кандидатуру и решать вопрос о согласии на назначение - с другой, должны реализовываться с

учетом конституционных требований о согласованном функционировании и взаимодействии участников этого

процесса, в том числе на основе предусмотренных Конституцией Российской Федерации или не

противоречащих ей форм взаимодействия, складывающихся в процессе реализации полномочий главы

государства и в парламентской практике.

После трехкратного отклонения представленных Президентом Российской Федерации кандидатур

Председателя Правительства Российской Федерации - независимо от того, представлялся ли каждый раз новый

кандидат либо один и тот же кандидат дважды или трижды, Государственная Дума подлежит роспуску.

Заявитель

Советский районный суд Челябинска+жалобы граждан

Основание

Поводом к рассмотрению дела явились запрос Советского районного суда города Челябинска о

рассмотрения

проверке конституционности названного постановления, а также жалобы граждан С.Н.Арутюнова,

Д.Г.Дмитриева, О.В.Исаева, М.В.Кольцова, В.Н.Корпуснова, А.Ф.Костина, С.П.Марчука,

М.А.Миколайчука, К.Ю.Мирзаянца, А.Г.Невоструева, Р.А.Парецкого, Г.М.Парецкой,

А.А.Салахетдинова, А.Ю.Сукача, Ю.А.Фролова и П.Б.Шалимова на нарушение этим постановлением

их конституционных прав и свобод.

Позиция

В своих жалобах в Конституционный Суд Российской Федерации граждане, которые подлежали

заявителя

амнистированию на основании подпунктов "б" и "д" пункта 2 постановления от 26 мая 2000 года в

первоначальной редакции, но которым в связи с указанными изменениями соответствующие

органы отказали в прекращении уголовных дел (С.Н.Арутюнов, Д.Г.Дмитриев, А.Ф.Костин,

М.А.Миколайчук, К.Ю.Мирзаянц, А.Г.Невоструев, Г.М.Парецкая, Р.А.Парецкий, А.А.Салахетдинов,

А.Ю.Сукач, Ю.А.Фролов), освобождении от наказания при вынесении обвинительного приговора

(М.В.Кольцов), освобождении из мест лишения свободы (О.В.Исаев, В.Н.Корпуснов, С.П.Марчук,

П.Б.Шалимов), оспаривают конституционность введения с момента опубликования постановления

Государственной Думы от 28 июня 2000 года ранее не распространенного на них запрета на

амнистирование, содержащегося в пункте 12 постановления Государственной Думы от 26 мая 2000

года, который действует в отношении других лиц, совершивших такие же тяжкие преступления.

С запросом о проверке конституционности постановления Государственной Думы от 28 июня 2000

года в Конституционный Суд Российской Федерации обратился также Советский районный суд

города Челябинска, в производстве которого находится уголовное дело гражданина А.И.Кононова,

подлежавшего в соответствии с подпунктом "д" пункта 2 постановления от 26 мая 2000 года

освобождению от наказания. Как следует из запроса, в марте 2000 года это дело было назначено к

рассмотрению в судебном заседании на 31 июля 2000 года, чем, по мнению суда, исключалась

процессуальная возможность применения к подсудимому указанного постановления до этого

момента, а следовательно, до внесения в постановление изменений, в связи с которыми

применение амнистии в отношении него впоследствии стало невозможным.

Как утверждают заявители, постановление Государственной Думы от 28 июня 2000 года "О

внесении изменения в постановление Государственной Думы Федерального Собрания Российской

Федерации "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне

1941-1945 годов" противоречит Конституции Российской Федерации, ее статьям 2, 6 (часть 2), 15

(часть 1), 17 (часть 1), 18, 19 (части 1 и 2), 22 (часть 1), 45 (часть 1), 46, 54 (части 1 и 2), 55 (части 2 и 3),

56 (часть 3) и 103 (часть 1).

Позиция КС РФ

Как следует из содержания постановлений Государственной Думы от 26 мая 2000 года и от 28 июня

2000 года, а также из официально представленных материалов обсуждения Государственной Думой

проектов данных постановлений, заключений на них, подготовленных государственно-правовым

управлением Государственной Думы, и официальных данных о результатах голосования по

указанным проектам, Государственная Дума в силу определенных упущений в ходе работы над

актом об объявлении амнистии, по существу, допустила явные искажения целей и задач института

амнистии и ориентированной на них общей концепции этого акта. В результате лица, награжденные

орденами и медалями СССР и Российской Федерации, инвалиды I или II группы и отнесенные к I или

II группе диспансерного учета больные туберкулезом подлежали освобождению от уголовного

преследования и наказания независимо от тяжести содеянного, т. е. и в случаях совершения ими

тяжких и особо тяжких преступлений, что для других категорий амнистируемых исключалось.

При принятии постановления Государственной Думой такой подход не получил каких-либо

объяснений и обоснований, которые позволяли бы признать его согласующимся с конституционной