Опера о чуме (учебник)

нует Великой эпидемией чумы в Лондоне (1665–1666), унёсшей жизни порядка 100 000 человек (или 20% населения города).

Таким образом, обе эти истории напоминают нам об ещё одном важном законе эпидемиологии: нельзя пренебрегать противоэпидемическими мероприятиями даже в «мирное время».

Вместе с тем будет нечестным по отношению к чумному микробу не упомянуть о его положительном влиянии на человечество. Так, ввиду сложной эпидемиологической обстановки уже осенью 1665 года прекращаются занятия в Тринити-колледже Кембриджского университета, вынудив одного 23-летнего юношу отправиться домой, в Усадьбу Ву лсторп (графство Линкольншир, Англия). Там, в уединении, вероятно, от скуки он разложит белый цвет на спектры, откроет закон всемирного тяготения, а также выведет основную теорему анализа. В историю он войдёт как величайший математик и отец классической физики сэр Исаáк Нью тон. Впоследствии про своё «чумное» уединение он напишет: «…В это время я переживал лучшую пору своей юности».

Через несколько лет после этого, в 1679 году, чума бушевала в австрийском городе Вене. Несмотря на то, что расположившийся на Дунае город был важным перекрёстком торговых путей Европы и Азии, гигиеническая ситуация в нём была ненормальной даже для того времени: зловонные кучи мусора ввиду отсутствия общественных коллекторов и дренажных систем, склады тканей и зерна, в которых успешно плодились крысы… Немудрено, что эта среда оказалась весьма благоприятной для чумы, забравшей в свой венский вальс порядка 76 тысяч жителей, из-за чего во многих частях Европы за ней надолго закрепилось название «венской смерти».

Помощь населению оказывало братство Святой Троицы, которое строило больницы, предлагая в них лечение рвотными настоями и кровопусканием. Впрочем, о роли братств во время эпидемий чумы мы поговорим в следующей главе, а тут лишь укажем, что действительно эффективной мерой во время этой эпидемии был вывоз трупов на окраины города, где они сваливались в большие ямы для сжигания. Однако тут они подолгу оставались на открытом воздухе, становясь лёгкой добычей местных крыс.

20

Сцена погребения во время Великой эпидемии чумы в Лондоне. Фрагмент одной из серебряных кружек (1675/76), заказанных в качестве подарка друзьям сэра Эдмунда Бéрри Гóдфри, которому было пожаловано рыцарское звание в знак признания его заслуг перед городом (надпись: «Милостью Бога и Короля Карла II / то, что было чумой для других, для него было здоровьем» / EBG 1665).

Хранится в Метропóлитен-музее

С одной из таких ям связана легенда, ставшая основой народной песни «Ach, du lieber Augustin» (нем. «Ах, мой милый Августи н»).

Известный своим пристрастием к алкоголю городской певец Августин, будучи не слишком трезвым, свалился в канаву и заснул. Проезжавший мимо патруль, приняв его за одну из жертв чумы, бросил несчастного Августина в одну из чумных ям, где, проспавшись до утра, он умудрился не заразиться. Пиво спасло его от заражения! Несмотря на это, Августин умер от алкогольного отравления 11 марта 1685 года в возрасте 35 лет, о чём свидетельствует запись в церковной книге.

История Августина стала настолько известной, что в честь него назвали многие питейные заведения и гостиницы в самой Вене, а в 1770 году мелодию песни вызванивали куранты Спасской башни Московского кремля, правда, недолго. В том же году чума пришла в Москву. В ту пору архиепископом Московским был Амврóсий (Зéртис-Камéнский), который, боясь распространения инфекции

21

из-за скопления народа у Боголюбской иконы Божьей Матери, повелел запретить к ней паломничества (в народе быстрее чумы распространялось поверье, что только многолюдными молебнами можно остановить «моровую язву»). Данное действие привело к тому, что после колокольного звона 15 сентября 1771 года несколько тысяч «истинно верующих» людей, вооружённых дубинками, топорами, камнями и кольями, с криками «Богородицу грабят!» разграбили Чу дов монастырь. На следующий день был разграблен и Донской монастырь, в котором обезумевшая толпа, схватив 62летнего архиепископа, уже за стенами монастыря устроила ему допрос с пристрастием, от которого он и скончался. Очевидно, что описанные события только ухудшили ситуацию в городе, в котором и так уже умирало больше тысячи человек в сутки, поскольку почти год о сложной эпидемической ситуации замалчивалось на всех уровнях (от фабрики, где она началась, до городских властей), а брошенные на ликвидацию подлекари и студенты, по воспоминаниям Дании ла Самóйловича Самойлóвича-Сущи нского1 (также избитого толпой до полусмерти), «испытывали ужасные страдания и в большинстве гибли».

Таким образом, важно помнить, что первейшим противоэпидемическим мероприятием должно быть разъяснение жизненной необходимости их применения гражданам, а в идеале – создание той модели начального и среднего образования, при которой у граждан не будет возникать сомнений в необходимости проведения карантинных мероприятий во время эпидемий. Вместе с тем многих людей, помимо страха смерти, сводит с ума ещё и ощущение бессмысленно уходящего времени. Как проницательно подметил в своём труде «Истории Флорентийского собора» митрополит Дорофéй Митили нский: «Смертоносная бубонная чума накрыла Феррáру, и город плакал о безвременно ушедших жизнях нас охватил малодушный страх смерти, а скорбь от грозящей гибели едва не свела нас с ума».

1 1744–1805 украинский военный врач. Доказал возможность контактного заражения чумой.

22

Солнце клонится к закату, уступая место вечернему сумраку. Из мраморного здания эпохи Возрождения, украшенного коринфскими пилястрами и статуями, выходят люди в белых туниках и, величественно пройдя по площади, заходят в базилику, именуемую Сан-Занипóло (вен. «святых Иоанна и Павла»). Это большое здание из красного кирпича, выполненное в традиционном для города готическом стиле, мало чем отличается от других той эпохи: два вертикальных пилястра делят его на три части, где в центральной, прямо над арочным входом, украшенным колоннами, возвышается большое круглое окно-роза, а по бокам симметрично расположились окна поменьше. Вершину фасада венчают три остроугольных свода. И нет ничего особо примечательного в фасаде и интерьере, есть только саркофаги тех, кто нашёл в ней свой последний приют. Именно этой базилике выпала честь стать пристанищем для многих дожей и знаменитых горожан, а сейчас в неё идут члены старинного врачебного братства, чтобы помолиться и, выйдя, делать свою работу, уже, быть может, никогда не вернувшись в неё снова живыми.

Как невозможно говорить о чуме, не упомянув Венецию, так невозможно и говорить о Венеции, не упомянув это братство – Великую скуóлу святого Марка (Scuola Grande di San Marco). Будучи культурным детищем восточной части Римской империи, Венеция впитала в себя не только элементы архитектурного стиля, отпечаток которого до сих пор несут на себе многие строения, но и лучшие достижения ромейской («византийской») медицины, основанной на трудах великих врачей прошлого. Сама концепция, существенно отличающаяся от европейской, предполагает, что в каждом крупном городе и монастыре имеются учреждения, в которых вне зависимости от национальности, пола, социального положения и профессии любому больному человеку будет оказана не только медицинская помощь, но предоставлены одежда и питание. В больнице есть главный врач, его заместители, администраторы и штатные врачи различных специальностей, причём как мужчины, так и женщины. Отдельно стоит упомянуть комплекс «Прибежи-

23

ще» (370 год), который, помимо больницы, включал в себя гостиницу для малоимущих иногородних граждан, дом престарелых, лепрозорий, приют для бедных и учебное заведение, в котором, находясь на лечении, можно было освоить новую профессию. Именно эта идея, организационно очень похожая на современную медицину, нашла своё отражение в Венеции. В первую очередь необходимо отметить перенесение такого уникального явления, как скуола, которое из Византии хотя и «проникло» в раз личные страны, но прижилось и дошло до наших дней только в Венеции.

Скуóла – это благотворительное общество граждан (братство), объединённых под покровительством какого-нибудь святого. И хотя члены скуол совершали совместные молитвы, посещали богослужения, сами скуолы не являлись частью церковного аппарата и существовали независимо от церкви. Возможно, именно поэтому они играли большую роль в социальной и даже политической жизни Республики. Великая скуола святого Марка была основана в 1261 году, явившись первым в мире профессиональным объединением врачей. Как и все другие Великие скуолы, она была закрыта Наполеоном I Бонапартом в 1807 году здание в 1819 году было переоборудовано под австрийский госпиталь, а имущество, большая часть которого состояла из картин (именно скуолы были главными работодателями многих художников, среди которых встречаются такие знаменитые, как Тинторетто, Беллини, Микеланджело), передано в галереи Франции и Австрии, хотя некоторые полотна всё же через некоторое время были возвращены в Венецию.

Великая скуола святого Марка интересует нас в первую очередь потому, что она сыграла большую роль во время эпидемии чумы (причём как уже упомянутой, так и бывшей на сто лет ранее). Пожалуй, это были первые случаи, когда борьбу с чумой вели именно врачи, которые, помимо эффективных противоэпидемических мероприятий (о которых мы уже говорили), осуществляли и хирургические, заключавшиеся во вскрытии бубонов (конгломератов из слитых с кожей лимфатических узлов), в то время как «обычные» чумные доктора их только прижигали и следили за наличием пуль-

Процессия членов Великой скуолы святого Марка ►

24

са, да и то посредством длинной трости, чтобы избежать контакта. Конечно, дистанционный осмотр позволял снизить риск заражения, однако никак не помогал больному, поскольку прижигание не давало выхода содержимого бубона наружу, но способствовало его разрушению внутри организма. Вскрытие же, наоборот, хотя и в разы повышало риск инфицирования для врача, по-видимому, было эффективной процедурой1, снижающей содержание возбудителя в организме, так как в бубоне происходит обильное размножение возбудителя и, следовательно, содержится достаточное его количество, готовое нарушить защитную функцию конгломерата и мигрировать в кровоток, чтобы разнестись кровью по всему организму. Справедливости ради отметим, что высвобожденное из вскрытого бубона содержимое серьёзно повышает риск аэрогенного заражения и, как следствие, распространения уже лёгочной формы чумы, учитывая, что чумной аэрозоль способен «висеть в воздухе» помещения несколько часов, не говоря уже о возможности заражения самого врача, осуществляющего процедуру, однако этот метод в разы повышал шансы пациента на выздоровление.

Бытует мнение, что последний свой приют заразившиеся герои обрели в подземной крипте церкви Сан-Симеóне Пи кколо, куда их перенесли уже после эпидемии и снятия карантина. Замурованные

вкрипте, они изолированы от земли и воды. На входе в «чумную» часть крипты до сего дня имеется аллегорическое изображение смерти в виде скелета и надписи: «Memorare novissima tua et in eternun non peccabis»2 и «Miseremini mei miseremini mei»3, отзываясь

висторической памяти только одним девизом – «Memento mori»4.

1Так, О. И. Бронштейн в начале прошлого века писал об эффективности данной процедуры.

2Лат. «Помни о конце твоём, и не согрешишь» фрагмент стиха из Книги Пре-

мудрости Иисуса, сына Сира хова: «Omnibusoperibus tuis memorare novissima tua, et in aeternum non peccabis» (лат. «Во всех делах твоих помни о конце твоём, и не согрешишь» Сир. 7:39).

3Лат. «Помилуйте меня, помилуйте меня» фрагмент стиха из Книги Иова: «Miseremini mei miseremini mei saltim vos amici mei quia manus Domini tetigit me» (лат. «Помилуйте меня, помилуйте меня вы, друзья мои, ибо рука Божья коснулась меня» Иов 19:21).

4Лат. «Помни о смерти». Примечательно, что данный девиз пришёл из Древнего Рима, где во время триумфального шествия полководца специальный раб, стоящий за спиной, с определённой периодичностью напоминал полководцу, что он, несмотря на всю славу и величие, всего лишь смертный. Эта традиция сохранилась и

26

Фреска с изображением смерти в крипте церкви Сан-Симеоне Пикколо

во времена Восточной римской империи, где уже специально назначенный министр говорил её Императору.

27

Они вышли тогда, чтобы впервые в мировой истории дать отпор самому страшному врагу. Конечно, нельзя умалять заслуги отдельных врачей, как, например, уже упомянутых Мишеля де Нострадама и Григориса, но борьба братьев Великой скуолы святого Марка отличается тем, что это было не исключение из правил, когда один какой-то врач решал помочь «чумным» докторам, а слаженная работа фактически первой системы здравоохранения инфекционного профиля. И эти люди, чьих имён мы даже не знаем, воплотили в жизнь старинный принцип aliis inserviendo consumor1.

Другим важным введением было обязательное мытьё рук с мылом и их дезинфекция уксусом (особенно для врачей!). Конечно, говорить, что гигиена была чем-то новым для Венеции, нельзя, так как учение о гигиене было частью культурного наследия Римской империи, однако если рассматривать опыт Венеции в контексте общеевропейского (вспомнить хотя бы тот факт, что одним из основоположников асептики был Игнац Филипп Зéммельвайс 2 , живший в середине XIX века), то гигиена и асептика также внесли важный вклад в победу над чумой.

Говоря о гигиене, нельзя не перенестись ненадолго в Баварию конца XIX века, где президент Баварской академии наук Макс фон Петтенкóфер3, оценивая, правда, кривые не чумы, а эпидемий тифа и холеры и видя их тождественность с кривыми колебаний подпочвенных вод, выдвинул достаточно интересную теорию, названную локалистической, почвенной (Grundwassertheorie), согласно которой, наряду с возбудителем, не меньшее, если не сказать большее, значение в эпидемическом процессе играют физико-химические и органические особенности почвы и почвенных вод (то есть выступал противником теории Рóберта Кóха4 об исключительной роли воз-

1Лат. «Служа другим, расточаю себя» в русский язык вошло как «Светя другим, сгораю сам».

2Ignaz Philipp Semmelweis, 1818–1865 венгерский врач, акушер, профессор Будапештского университета.

3Max von Pettenkofer, 1818–1901 германский химик и врач, гигиенист, основатель первого в Европе Института гигиены (Мюнхен).

4Robert Koch, 1843–1910 германский врач, бактериолог. Член Прусской академии наук. Лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине (1905). Выделил

икультивировал вне организма возбудитель сибирской язвы, открыл возбудитель туберкулёза. Адаптировал в 1877 году постулаты, сформулированные немецким патологоанатомом Фридрихом Густавом Якобом Генле (1809–1885), которые впоследствии были названы постулатами Генле – Коха (Henle – Koch Postulates).

28

будителя). В доказательство своей теории утром 7 октября 1892 года, в свои 73 года, Макс фон Петтенкóфер даже выпил перед Кохом и другими свидетелями холерные вибрионы, имея при этом удачливость не заболеть!1 Теория просуществовала долго, и, хотя оказалась ошибочной, оказала огромное влияние на развитие сани- тарно-гигиенических мероприятий, в первую очередь, улучшение водоснабжения и канализационной системы, сделав Мюнхен того времени одним из самых чистых, эпидемиологически благополучных городов мира. Многие его ученики, среди которых следует выделить Фёдора Фёдоровича Эрисмáна2, распространили учение о гигиене по всему миру.

Тут будет справедливым снова упомянуть врача Даниила Самойловича Самойлóвича-Сущинского, который доказал, что «чумная зараза» может передаваться через инструменты врача, вскрывающего бубоны, поскольку «хотя [я] очищал от гноя свои биструи и ланцеты, но, так как они нужны были мне каждую минуту, я их всегда имел при себе. Отсюда легко заключить, что я не только всегда имел дело с чумным ядом, но что яд этот всегда был в моих карманах». Он же, установив, что «дважды чумой не болеют», предположил возможность вакцинации и совместно с Кассиáном Иосифовичем Ягельским3 использовал дым от порошка, разработанного последним, чтобы окуривать жилища, больницы и общественные здания, что сыграло определённую роль в ликвидации эпидемии чумы в Москве4.

Всё это приводит нас к ещё одному закону эпидемиологии

(эпидемиологической триаде): распространение инфекции прекращается при разрушении хотя бы одного звена цепочки «возбудитель – пере-

1Вероятно ассистенты дали ему не токсигенный штамм.

2Friedrich Huldreich Erismann, 1842–1915 швейцарский и российский врач, ги-

гиенист. Основатель учения о школьной гигиене.

31736–1774 российский врач, один из основателей эпидемиологии в Российской империи.

4Следует отметить, что окуривание долгое время оставалось единственным эффективным средством в борьбе с чумой. Так, ещё в 1812 году во время эпидемии чумы в городе Одессе производилось окуривание по методу французского химика Луи Бернара Гито на де Мо рво (1737–1816), включающее использование «кислосольного окисленного газа», состоящего из 3 частей поваренной соли, 1 части чёрного марганца (оксид марганца) и 2 частей серной кислоты. Несложно догадаться, что выделяемым в результате реакции газом является хлор.

29