книги2 / монография 22

Дополнительное профессиональное образование

доходы части акторов снизились» [Логинов, Янковская, Яковлев, 2022: 5].

Такая противоречивость информации в отношении развития системы дополнительного профессионального образования в России после начала пандемии ещё больше актуализирует необходимость свежих данных. Несмотря на их отсутствие для международного сравнения, можно получить дополнительную информацию, используя результаты Мониторинга Института социологии ФНИСЦ РАН. В данном случае для нас важно не сопоставление данных по российским профессионалам с их зарубежными коллегами, а возможность узнать, был ли какой-то сдвиг в сфере ДПО в среде этой группы работников после 2015 г.

В Мониторинге ИС ФНИСЦ РАН регулярно задаётся вопрос: «Как Вы за последние 3 года пополняли свои знания?». Этот вопрос не идентичен тому, который фигурирует в исследовании ISSP. Во-первых, он конкретизирует формы деятельности, направленные на пополнение знаний и, вовторых, затрагивает трёхгодичный опыт работников в этой сфере. Хотя все предложенные в нём варианты пополнения знаний (см. табл. 12.6) связаны с наращиванием человеческого капитала, но их значимость для нашего исследования существенно различается. Так, вопрос о дополнительном образовании в проекте ISSP касается только неформального образования, т. е. курсов, тренингов, мастер-классов, корпоративных форм обучения и т. п. В то же время те формы пополнения знаний, которые предложены в Мониторинге ИС ФНИСЦ РАН, кроме неформального образования затрагивают как формальные формы обучения (учёба в техникуме, вузе или аспирантуре), так и информальное образование (самостоятельное чтение литературы и приобретение новых навыков, т. е. самообразование).

С учётом этой специфики проанализируем новейшие тенденции дополнительного образования российских профессионалов.

401

Глава 12. Сравнение состояния человеческого капитала российских профессионалов

Таблица 12.6

Динамика разных форм пополнения знаний российскими профессионалами, 2015–2021 гг., ИС ФНИСЦ РАН, %207

С точки зрения наращивания человеческого капитала по специальности в первую очередь полезна информация, которую дают ответы, касающиеся повышения квалификации. Динамика ответов по этой позиции свидетельствует, что ситуация с дополнительным профессиональным образованием российских профессионалов после 2015 г. не только не улучшилась, а, наоборот, стала только хуже. Причём пандемия, по всей видимости, в этом не сыграла существенной роли: с 2017 г. доля профессионалов, прошедших дополнительное обучение по их прежней специальности, остаётся стабильной (порядка трети численности группы).

Все остальные виды пополнения знаний не так жёстко привязаны к специализации работника. Например, в слу-

207 Допускалось неограниченное количество ответов.

402

Дополнительное профессиональное образование

чае с переподготовкой по новой специальности речь может идти о частичном обнулении того человеческого капитала, который был накоплен работником ранее. Развитие навыков работы на компьютере, изучение иностранных языков, частные уроки с целью повысить свою ценность как работника также могут быть не связаны со специализацией профессионала. Впрочем, следует отметить, что и в вопросе, который фигурирует в проекте ISSP, привязка к конкретной специализации отсутствует. Как бы то ни было, по всем этим формам пополнения знаний в 2021 г. наблюдалось сокращение активности: показатели оказались самыми низкими за весь период Мониторинга ИС ФНИСЦ РАН.

Оставшиеся три формы обучения (самостоятельное чтение литературы и приобретение новых навыков, учеба в техникуме, вузе или аспирантуре, а также приобретение навыков, необходимых для новых видов деятельности208) не подходят под критерии, заданные в исследовании ISSP. Тем не менее отметим, что как раз по ним ситуация с пополнением знаний среди профессионалов выглядит не худшим образом. Так, показатель по самообразованию в 2021 г. хуже, чем в 2015 г., но чуть лучше, чем в 2017 и 2018 гг. Приобретение практических навыков для новых видов деятельности было всегда мало распространено среди профессионалов, но в 2021 г. характеризовало 13% этих работников. Это самый высокий показатель, аналогичный тому, что был в 2015 г. Существенно сократилось лишь обучение в техникуме, вузе и аспирантуре, что связано с сокращением в составе профессионалов «поствузовской» молодёжи, проанализированным в предшествующих главах книги.

В целом в 2021 г. доля российских профессионалов, которые вообще никак не пополняли свои знания на протяжении последних трёх лет, оказалась самой высокой с 2015 г. (35%).

208 В данном случае ответ сформулирован таким образом, что может подразумевать как неформальное образование, так и информальное. Неоднозначность трактовки вынуждает нас вынести эту форму пополнения знаний за рамки нашего основного анализа.

403

Глава 12. Сравнение состояния человеческого капитала российских профессионалов

В первую очередь это связано с более редким обучением работе на компьютере, изучением иностранных языков и приобретением формального образования. Это те формы деятельности, которые в процессе обучения во многом ориентированы на коммуникацию. С учётом того, что заданный вопросом трёхгодичный период времени частично пришёлся на самый сложный период пандемийной изоляции (со строгими ограничениями и к тому же длительный по времени), можно предположить, что снижение активности в этих направлениях отчасти является результатом пандемии и, следовательно, временным явлением. В любом случае с точки зрения общей динамики участия российских профессионалов в дополнительном профессиональном образовании о ка- ких-либо значимых улучшениях в последние годы говорить явно не приходится.

Выводы

Подведем итоги компаративистского анализа человеческого капитала профессионалов России в сравнении с другими странами.

Наиболее важные его выводы можно изложить в двух положениях. Во-первых, в международной экономической конкуренции Россия обладает по критерию качества общего человеческого капитала кадрами профессионалов с низкими (на уровне не самых успешных среднеразвитых стран типа Венесуэлы) показателями по всем трём рассмотренным характеристикам (длительность базового обучения, накопление производственного опыта, вовлеченность в дополнительное профессиональное образование). Во-вторых, главной проблемой профессионалов России является крайне слабая (в сравнении с их коллегами из зарубежных стран) вовлеченность в систему дополнительного профессионального образования.

Выявленному феномену недооценки дополнительного профессионального образования как главной причины об-

404

Выводы

разовательного разрыва можно дать два объяснения: культурологическое, связанное с неизбежным отставанием общественного сознания при импорте институтов, и структурное, связанное с высокой гетерогенностью отечественных профессионалов. Вероятнее всего, обе эти причины действуют одновременно.

Первое объяснение акцентирует внимание на нередком отставании общественного сознания от общественного бытия. Свой человеческий капитал, связанный с накоплением знаний, российские работники воспринимают всё ещё в духе индустриальной эпохи – как однократно (в молодости) полученный и навсегда значимый. Иначе говоря, в современной России учеба всё ещё воспринимается как стадия взросления, а не как нормальный образ жизни взрослых работников. Это значит, что переход от однократного к пожизненному обучению населением страны, в том числе профессионалами, пока ещё не вполне понят и усвоен. Поскольку культурные стереотипы меняются медленно, то за последние 8 лет, прошедшие после опроса ISSP 2015 г., вовлеченность российских профессионалов в дополнительное образование существенно не изменилась. Чтобы переломить такую ситуацию, необходима активная работа с массовым сознанием (включая административное принуждение к участию в дополнительном образовании, что наблюдается в последние годы).

Второе объяснение связано с высокой разнородностью тех российских работников, которых относят к профессионалам по критериям наличия у них высшего образования и занимаемой должности, предполагающей именно такой образовательный уровень. На самом же деле высшее образование генерирует сейчас в России не только профессионалов, но и квази-профессионалов209. Речь идёт о тех, кто после окончания вузов занимается хотя и нефизическим, но ру-

209 Квази-профессионалов не стоит путать со специалистами с высшим образованием, также не ориентированных на углублённое освоение какой-то профессии, но обладающих широким набором компетенций и работающих над их расширением.

405

Глава 12. Сравнение состояния человеческого капитала российских профессионалов

тинным и малосамостоятельным трудом. Квази-профессио- налы почти не страдают от амортизации профессиональных знаний. Их массовость объясняется структурой российской экономики и недопониманием работодателями значимости высококвалифицированного труда, о чём уже много говорилось в предшествующих главах.

Поскольку в современной международной конкурентной среде именно слабое развитие дополнительного профессионального образования является одним из главных тормозов успешного экономического развития России, то при модернизации отечественного образования приоритетное внимание надо обращать именно на эту сферу.

406

Гл а в а 1 3

ВЕКТОР ЭВОЛЮЦИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА ПРОФЕССИОНАЛОВ И ПЕРСПЕКТИВЫ МЕЖДУНАРОДНОЙ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ РОССИИ210

Если суммировать содержание предыдущих глав, то напрашивается вывод, что отечественных профессионалов пока трудно назвать безусловно авангардной социальной группой российского общества. Хотя их человеческий потенциал в целом лучше, чем у других групп российских работников, однако эти различия не слишком велики, их человеческий капитал даёт не слишком высокие «отдачи», а в сравнении с профессионалами экономически развитых стран их характеристики существенно отстают.

Попробуем в финальной главе сформулировать общие выводы о статике и динамике характеристик российских профессионалов, связанных с их человеческим капиталом в обеих его трактовках, а также об их перспективах в контексте общего понимания места России в современной глобальной конкуренции и в формационном развитии.

Российские профессионалы как протокласс

Изложенные в данной монографии выводы о характеристиках отечественных профессионалов в целом совпадают с предшествующими исследованиями этой социальной группы. Если зарубежные дискурсы о профессионалах направлены в первую очередь на подчеркивание роста их роли в обществе (вспомним хотя бы бестселлеры Р. Флориды), то для российского обсуждения данной проблематики больше типична именно критическая направленность, преимущественное внимание к «незрелости» этой социальной группы. Основное внимание обращается на её высокую разно-

210 В главе частично использованы материалы статей [Латов, Тихонова, 2021; Латов, 2023].

407

Глава 13. Вектор эволюции человеческого капитала

родность и недостаточно высокий уровень профессиональной квалификации у значительной части отечественных профессионалов. Из-за этого они не только недостаточно влияют на развитие общества, но и в массе своей мало выделяются по своим характеристикам среди других наёмных работников. Такая их «приниженность» в сравнении с их западными коллегами стала ещё более заметной в последнее десятилетие, когда общий слабый экономический рост и два затяжных кризиса (2014–2016 и 2020–2022 гг.) сильно осложнили процесс формирования у них «постденежной» мотивации.

«Незрелость» российских профессионалов связана в первую очередь с особенностями российского рынка труда, где объективно немного рабочих мест, реально предполагающих знаниеёмкий труд. Одна из его ключевых особенностей – дисбаланс между относительно высокой численностью лиц с высшим образованием, которое постепенно становится национальной культурной нормой, и ограниченным числом рабочих мест для них на российском рынке труда [Тихонова, 2020; Хворостов, Вехтер, 2020: 92]. Это предполагает переход части высокообразованных работников на нетипичные для них сегменты рынка труда, что, в свою очередь, поднимает на этих рабочих местах планку требований к работникам. Другая его особенность – наличие большого числа непривлекательных для лиц с высокой квалификацией рабочих мест, формально предполагающих высшее образование, но с низкой оплатой труда, расположенных в непривлекательных локациях и т. д. Отсутствие нужных кандидатур вынуждает работодателей брать на такие рабочие места работников с неподходящим уровнем квалификации, что снижает планку требований к профессионалам. В результате в стране «перепроизводство» профессионалов сочетается с относительно умеренными требованиями к их квалификации и низкими стимулами для её повышения.

«Нормальный» (соответствующий нормативному представлению о нём) профессионал, способный успешно выпол-

408

Российские профессионалы как протокласс

нять свою работу в обществах современного типа, – это, как правило, профессионал, работающий по специальности, полученной в вузе на очном отделении. Но в России очень много «не-нормальных» профессионалов, которые учились по одной профессии, а работают по другой, да и очное образование тоже есть далеко не у всех из них. Ранее уже указывалось, что имеет очное высшее образование по той же или хотя бы смежной с выполняемой работой специальности лишь немногим более четверти профессионалов современной России [Каравай, 2021].

Ещё меньше тех, кто, по пословице, не просто «получил» высшее образование (точнее, документ о его получении), но

иреально его «взял», окончив вуз с хорошими и отличными оценками. В результате, если перейти от показателей длительности лет обучения к оценке наличия реальных знаний/навыков, то обнаруживается, что получение высшего образования слабо влияет на прирост компетентности [Попов, 2020: 35; Попов, Стрельникова, 2017; Воронина, Попов, 2019].

Имея не слишком качественный человеческий капитал, очень многие российские профессионалы не могут рассчитывать на своих рабочих местах не только на высокую оплату, но и на нематериальные преференции. Среди рабочих мест профессионалов к тем, которые обеспечивают доходы выше прожиточного минимума, комфортные условия труда

исоциальную защищенность, относится максимум 2/3 из них [Тихонова, 2020]. При этом занятость на рабочих местах разного качества, как и следовало ожидать, тесно коррелирует с качеством человеческого капитала профессионалов: если у представителей их ядра («нормальных» профессионалов) есть предпосылки для занятия такого рода рабочих мест, то у его дальней периферии их заведомо нет.

Таким образом, хотя профессионалы в России первой половины 2020-х гг. составляют примерно 20–25% работающих россиян, но к условному постиндустриальному укладу можно отнести лишь малую их часть, порядка четверти. Это

409

Глава 13. Вектор эволюции человеческого капитала

довольно незначительная доля от всего работающего населения, приблизительно 5%.

Впрочем, вывод о высокой гетерогенности российских профессионалов не следует трактовать как проявление какой-то исключительной отсталости России в сравнении с Западом. В зарубежных исследованиях социальной стратификации, в частности в работах Д. Груски и его коллег, тоже подчеркивается, что различия между подгруппами профессионалов стали в современных развитых странах более глубокими, чем межклассовые различия. Такая высокая их внутренняя разнородность породила даже предложение вообще отказаться от анализа «больших классов» как некорректного научного концепта [Grusky, Weeden, 2008].

На самом деле есть более логичный путь объяснения современной высокой гетерогенности профессионалов в России и во всём мире – это акцентирование внимания на переходном характере современной эпохи. Действительно, когда общество переживает длительный переход от одной формации к другой (как это было, например, в Западной Европе XIV–XVIII вв.), то старые социальные группы «ломаются», а новые только начинают формироваться. Поэтому на современных профессионалов, причём не только в России, нужно смотреть как на не столько уже сформировавшийся «новый класс», сколько как на социальную базу его формирования. Уместно напомнить, что даже Р. Флорида, автор часто используемого для обозначения этого «нового класса» термина «креативный класс», сделал в названии своей наиболее известной книги «Рождение (rise) креативного класса» [Florida, 2002] акцент именно на его формировании.

Обсуждение формирования нового класса вообще вряд ли целесообразно вести в ракурсе жёсткой дихотомии «есть класс – нет класса». Гораздо лучше для этого подходят те полузабытые наработки марксистского дискурса, которые связаны с изучением длительных процессов вызревания новых социальных групп.

410