книги2 / монография 22

Отставание российских профессионалов

мире, как в фантасмагории Л. Кэрролла, «нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы кудато попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее», т. е. профессионалы должны регулярно доучиваться, чтобы сохранить свою квалификацию.

Именно эта идея заложена в сформулированной в 1970- е гг. концепции обучения в течение всей жизни (lifelong learning) [Faure et al, 1972]. Данная концепция подразумевает личную ответственность каждого работника за своё образование – по аналогии со «здоровьесберегающим поведением» можно говорить о «знаниесберегающем поведении». Сознательное поведение в данном вопросе особенно актуально, поскольку его поощрение со стороны работодателя даже в развитых странах является проблемой как с точки зрения отдачи от дополнительного образования для работника (повышения заработной платы [Wolter, Weber, 1999]), так и с точки зрения выгодности в целом такого рода дополнительного образования для работодателя (из-за стимулирования текучести кадров [Leuven, 2005]).

Хотя, согласно требованиям российского трудового законодательства, повышение квалификации должно проводиться не реже одного раза в пять лет (если не установлены специальные сроки), но зачастую такого рода дополнительное профессиональное образование является не получением новых знаний, а лишь его симуляцией или вообще отсутствует. В целом в российской трудовой культуре постоянное повышение квалификации, т. е. обновление человеческого капитала, пока ещё не стало нормой. В российских исследованиях с учётом этой национальной специфики зачастую вопрос о повышении квалификации задаётся в ракурсе пополнения знаний вообще (не только профессиональных) за последние три года. Тем самым, вопрос задаётся в наиболее общем виде, подразумевая дополнительное образование в целом. Что же касается зарубежных стран, то в большинстве из них концепция образования в течение всей жизни давно уже принята на вооружение, поэтому в исследовании

391

Глава 12. Сравнение состояния человеческого капитала российских профессионалов

ISSP вопрос по обновлению человеческого капитала звучит

вболее чёткой форме: «Проходили ли вы в течение последних 12 месяцев какое-либо профессиональное обучение, посещали ли курсы повышения квалификации – по месту работы или где-либо ещё?». Таким образом, задаётся относительно короткий (по российским меркам) промежуток времени, а также сразу отсеивается получение новых навыков, напрямую не связанных с трудовыми обязанностями. Поскольку шкала ответов на вопрос о повышении квалификации является тройственной («да», «нет», «затрудняюсь ответить»), не позволяя улавливать степень вовлеченности

всистемы дополнительного образования, то анализ этой характеристики целесообразно строить непосредственно по линейным показателям (см. табл. 12.3).

Проведённый в 2015 г. опрос показывает, что обновление человеческого капитала – существенная проблема для профессионалов России, отстающих по ней от других стран выборки с большим разрывом. За рубежом в течение года проходили профессиональное переобучение порядка 65–75% таких работников, в России же – только 26% (разрыв примерно в 2,5 раза). Похожий показатель только у Индии (29%), которая по двум предыдущим показателям оказывалась страной либо с худшими показателями, либо второй наихудшей (после Венесуэлы). Другие ближайшие к России по данному критерию страны, Венгрия и Израиль, имели показатели почти в 2 раза выше (48%).

Может показаться странным, что на фоне двух предыдущих «средне-слабых» показателей российские профессионалы так сильно (не на проценты, а в разы!) проигрывают своим зарубежным коллегам по показателю обновления профессиональных знаний. К сожалению, вряд ли здесь можно говорить о случайной флуктуации, поскольку на слабое развитие «знаниесберегающего поведения» у российских работников в литературе уже многократно обращалось внимание (см., например, [Russia’s Persistent Weaknesses

392

Динамика человеческого капитала

of Human Capital, 2014; Бондаренко, 2017; Коршунов и др., 2020]). Соответствующая проблема достаточно подробно анализировалась и в предыдущих главах данной книги на массиве РМЭЗ. Очевидно, что по данному критерию оценивания человеческого капитала профессионалов Россия действительно очень существенно отстаёт от большинства стран мира, включая даже развивающиеся страны203.

Динамика человеческого капитала российских профессионалов на фоне их зарубежных

коллег

Итак, анализ данных опроса ISSP в 2015 г. показал, что Россия отстаёт от зарубежных стран (за исключением Венесуэлы и Индии) по всем трём рассматриваемым нами показателям общего человеческого капитала. Если в первом случае отставание можно посчитать отчасти результатом недостатков измерительной методики, то в двух других случаях речь идёт о несомненном реальном отставании (во втором случае – умеренном, в третьем – очень сильном). Чтобы понять, насколько полученные результаты стабильны во времени, рассмотрим динамику изменений всех трёх исследуемых характеристик общего человеческого капитала профессионалов, сопоставив данные с разрывом в 10 лет, т. е. результаты опросов ISSP в 2015 и 2005 гг. К сожалению, такое сопоставление можно выполнить только с 11 странами, в число которых входят в основном развитые страны (см. табл. 12.4).

203 В очередной раз сравнивая показатели, полученные по российским профессионалам, с данными по другим профессиональным группам, отметим, что дополнительное образование – «ахиллесова пята» для работников России в целом. Так, например, при сравнении рабочих разных стран в проекте ISSP Россия оказывается в общем рейтинге на последнем месте, заметно хуже Латвии, Чехии и Венесуэлы. В России только каждый восьмой рабочий (13%) смог ответить положительно на вопрос о своём опыте повышения квалификации за последний год.

393

Глава 12. Сравнение состояния человеческого капитала российских профессионалов

Динамика балльных оценок базового образования (показатель «Количество лет обучения») профессионалов демонстрирует их низкую волатильность: в 2005 г. наблюдалась та же, что и в 2015 г., норма в коридоре значений 60–70 баллов, хотя за десятилетие в целом произошло некоторое её повышение. Это ожидаемо, поскольку образовательная система меняется медленно, а современные показатели базового образования работников интегрированно отражают характеристики сферы образования за предыдущие примерно полвека, сглаживая перепады отдельных периодов. За 2005–2015 гг. большинство стран (например, Швеция, Германия, США) несколько повысили балльную оценку, другие её почти не меняли, две страны (Чехия и Норвегия) несколько снизили. Есть также примеры относительно резких – более чем на 10% – улучшений (Великобритания) и ухудшений (Мексика), но они выглядят как исключение. Балльный показатель России в 2005–2015 гг. изменился незначительно, от 50,9 балла в 2005 г. до 51,3 баллов в 2015 г. Это правомерно интерпретировать как относительную стабильность показателя, например, как в Японии и Венгрии. В каждом из двух замеров ISSP Россия оставалась на самом низком уровне среди всех стран. В принципе это можно интерпретировать так, что российские профессионалы стабильно отличаются от своих зарубежных коллег по критерию длительности базового образования в худшую сторону. Поскольку, как ранее указывалось, речь идёт об отличиях в основном на уровне не высшего профессионального, а среднего общего образования (причём скорее формальных, чем содержательных), то более точным будет вывод, что Россия по длительности базового образования профессионалов стабильно находится ниже среднего уровня, но допустимы разные интерпретации того, насколько именно она ниже и, самое главное, влияет ли это на качество профессиональной подготовки.

Показатели двух волн ISSP по накоплению производственного опыта профессионалами различаются сильнее,

394

Динамика человеческого капитала

чем показатели по базовому обучению. Лишь в двух странах (Венгрия и США) изменений почти не было. Чаще всего страны выборки демонстрировали рост данного показателя

вдиапазоне 4–10%. Снижение показателя за этот период времени – в целом редкое явление. Россия и Мексика оказались единственными в выборке странами, где наблюдалось сильное снижение этого показателя (соответственно – 10% и – 14%). Такие изменения определённо сигнализируют об «отрыве» России от других стран в отношении запроса на «профессионализацию профессионалов».

Если преемственность опыта работы как метод компенсации амортизации базового обучения имеет тенденцию

вбольшинстве стран (но не в России) расти, то другой метод, профессиональное до- и переобучение, изменяется более противоречиво204. С одной стороны (см. табл. 12.4), регулярное дополнительное образование для профессионалов стало привычным институтом: почти во всех странах, с которыми мы сравниваем Россию, не только в 2015 г., но и в 2005 г. более 50% всех профессионалов повышали квалификацию в течение последнего года, так что Россия на этом фоне сильно проигрывает. С другой стороны, даже

внаиболее развитых странах участие профессионалов в повышении квалификации со временем изменяется очень поразному: в одних оно увеличивается (как в Германии, Латвии и Великобритании), в других стабильно (как в США и Норвегии), в третьих снижается (как в Израиле, Японии, Венгрии и Швеции). Россия, хотя и демонстрирует самое сильное сокращение вовлеченности в систему дополнитель-

204 Показательно, что вопрос о дополнительном профессиональном образовании в исследовании ISSP фигурирует только с 2005 г. Объясняется это тем, что идея непрерывного образования, согласно которой всем должен быть обеспечен доступ к высококачественным образовательным услугам в течение всей трудовой жизни в соответствии с возникающими потребностями и предпочтениями людей, была закреплена в качестве приоритетной в Лиссабонской стратегии лишь в 2000 г. [Lisbon European…, 2000].

395

Глава 12. Сравнение состояния человеческого капитала российских профессионалов

ного образования (на 21%), но не сильно отличается по этой тенденции от Швеции (снижение на 19%) и Венгрии (снижение на 16%).

Завершая сравнительный обзор динамики трёх характеристик общего человеческого капитала российских профессионалов, следует сделать вывод, что по двум из трёх характеристик Россия демонстрирует тенденцию к снижению показателей, что усиливает её отставание от развитых стран.

Итак, мы рассмотрели по данным опросов ISSP в статике

ив динамике три характеристики общего человеческого капитала профессионалов, сравнивая Россию с другими странами мира. Основные результаты анализа сведены в таблице 12.5, где для сопоставления показана ситуация не только с профессионалами, но и с рабочими.

Полученная информация по российским профессионалам свидетельствует о наличии определённых проблем с каждым отдельным компонентом их человеческого капитала. При этом для сравнения отметим, что хотя российские рабочие тоже проигрывают по человеческому капиталу на фоне их зарубежных коллег, но ситуация с ними обстоит не так плохо. Пожалуй, можно даже утверждать, что готовность рабочих к постиндустриальному обществу в России несколько выше, чем у отечественных профессионалов.

Для оценки того, в какой степени Россия в целом отстаёт в международной конкуренции по всему комплексу характеристик общего человеческого капитала работников, надо понять, чем являются по отношению друг к другу эти три характеристики. Если они могут хотя бы частично компенсировать друг друга, то низкое значение одного из факторов хотя

иухудшает общую интегральную оценку, но не критически, поскольку интегральная оценка выводится путём сложения факторов, так что низкое значение одного фактора может компенсироваться высоким значением другого. Однако если низкое значение хотя бы одного фактора обесценивает высокие значения всех других (принцип «дырявого ведра»), то интегральная оценка выводится умножением факторов

396

Динамика человеческого капитала

Таблица 12.5

Динамика некоторых характеристик общего человеческого капитала профессионалов и рабочих России на фоне профессионалов и рабочих других стран, ISSP

и критически зависит от самого слабого элемента-множи- теля. От ответа на данный вопрос вытекает вывод, следует ли оценить общий человеческий капитал российских профессионалов в сравнении с человеческим капиталом их зарубежных коллег как просто слабый или очень слабый (исходя, прежде всего, из аномально-сильного отставания по вовлеченности в дополнительное профессиональное образо-

397

Глава 12. Сравнение состояния человеческого капитала российских профессионалов

вание). Более верным представляется суждение об относительной взаимозаменяемости рассмотренных характеристик с точки зрения их способности приносить доход (т. е. быть реальным активом): даже нулевые значения любой из трёх характеристик (и даже двух из них) в принципе дают возможность работнику быть производительным за счёт высоких значений других характеристик. Поэтому интегральная оценка должна даваться сложением, а не умножением205.

Рассчитаем теперь интегральные показатели качества общего человеческого капитала профессионалов, суммируя балльные оценки трёх ранее рассмотренных характеристик и деля полученную сумму на 3206 (см. рис. 12.3). Как и ранее, интегральную оценку следует понимать как показатель того, в какой степени конкретная страна приблизилась к идеальной интегральной оценке в 100 баллов.

Как видим, у профессионалов России сравнительная интегральная оценка качества их общего человеческого капитала оказалась существенно хуже, чем у их коллег в других странах, причём с сильным разрывом. В 2005 и 2015 гг. у большинства стран интегральные оценки в основном находились в интервале 60–70 баллов, в то время как у России – лишь 50,6 баллов в 2005 г. и 46,1 баллов в 2015 г. И по величине интегрального балла, и по отрицательной динамике его изменения Россия сопоставима лишь с наименее успешными среднеразвитыми странами. По величине этого балла

205Чтобы количественные характеристики можно было как-либо интегрировать, их величины должны быть независимы друг от друга. Корреляция по Пирсону между баллами «количества лет обучения» и «преемственности опыта» оказалась 0,140* (значимость на уровне 0,05, двухсторонняя). Такая низкая, хотя и значимая, корреляция интерпретируется как почти полное отсутствие зависимости одной характеристики от другой. Построение таблицы сопряженности между баллами «количества лет обучения» и «повышением квалификации» приводит

каналогичному выводу о независимости характеристик.

206Полученные суммирующие оценки отчасти условны, поскольку основаны на предположительной однородности баллов, измеряющих качественно разные аспекты трудового поведения работников.

398

2005 2015

Рис. 12.3. Динамика интегральной оценки качества общего человеческого капитала профессионалов разных стран, ISSP, 2005–2015 гг., баллы

Россия в 2015 г. находилась между Индией (39,5 баллов)

иВенесуэлой (49,4 баллов), а по существенному (на 9%) снижению за десятилетие этого балла Россия сопоставима только с Мексикой (снижение на 10%), которая, однако, сильно обгоняет Россию по интегральному баллу (59,8 баллов).

Поскольку именно профессионалы являются главной социальной группой, обеспечивающей технологический прорыв страны, полученная оценка их человеческого капитала

иего динамики ставит под большой вопрос даже потенциальную возможность обгоняющего развития России. Размеры их отставания от коллег в других странах таковы, что скорее можно говорить об образовательном разрыве – о качественном отставании образовательных характеристик отечественных профессионалов от аналогичных характеристик их коллег даже в странах типа Мексики.

Дополнительное профессиональное образование российских профессионалов за последнее десятилетие

Получив такие далеко не оптимистичные выводы, закономерно поставить вопрос об актуальности данных из ис-

399

Глава 12. Сравнение состояния человеческого капитала российских профессионалов

следования ISSP. К сожалению, следующая волна опросов ISSP по данной теме планируется лишь в 2025 г. В то же время в период с 2015 г. по 2023 г. в России, как и в мире в целом, произошло очень много серьёзных и крупномасштабных изменений.

Одно из самых важных явлений, оказавших огромное влияние на человеческий капитал во всех его трактовках, – глобальная ковид-пандемия 2020–2022 гг. С одной стороны, она повлияла на качество обучения, ограничив личные контакты преподавателя с аудиторией и резко сократив возможности неформального образования на рабочем месте, однако, с другой стороны, раскрыла потенциал новых удаленных форм пополнения знаний [Römer, 2022]. Так, в период вынужденных ограничений многие виды деятельности стали реализовываться в онлайн-режиме, включая обучение на всех без исключения уровнях. Это, в свою очередь, упростило доступ к дополнительному профессиональному образованию, в результате чего аудитория программ, направленных на переобучение и повышение квалификации, должна была расшириться. О формировании такой тенденции сообщалось в российских СМИ уже начиная с 2020 г. [Центры дополнительного обучения…, 2020; Во время пандемии…, 2021]. Впрочем, следует обратить внимание на отсутствие к 2023 г. исследований, которые бы подтверждали наличие какого-то существенного сдвига в сфере дополнительного профессионального образования в нашей стране. Скорее даже наоборот: в докладе сотрудников Центра экономики непрерывного образования Института прикладных экономических исследований РАНХиГС так же, как и до пандемии, отмечалась явная недостаточность распространённости данного вида образования среди российских работников по сравнению с показателями во многих других странах [Федотов, 2021]. Кроме того, исследователи из данного коллектива отмечали, что, несмотря на новые дистанционные возможности при пандемии, «дополнительное профессиональное образование сократились, поскольку

400