книги2 / монография 22

Проблема возрастной асимметрии социально-профессиональной структуры России

жи, стал ещё более выраженным высокий уровень безработицы: при общем показателе в 4,8% в 2021 г. по группам 50–54 и 55–59 лет он составлял 8,3% и 8,0%48, а по группе мужчин 55–59 лет – даже 9,5%49. В 2001 г. эти показатели составляли 5,6%, 6,1% и 6,7% соответственно [Уровень безработицы…, 2002: табл. 4.2].

Всё это, с учётом сказанного выше, свидетельствует, что даже в условиях трудодефицитной экономики относительно менее конкурентоспособные на рынке труда группы (молодёжь и пожилые) по-прежнему находятся в проблемной ситуации. И дело не только в том, что среди них высока и выросла за 2001–2021 гг. доля безработных (при этом среди молодёжи она примерно вдвое выше, чем среди пожилых). Как видно из данных РМЭЗ, шансы на то, что их работа (при её наличии) будет иметь постоянный характер, для молодёжи существенно ниже, чем у россиян 30–49 лет и даже пожилых россиян: лишь 51% молодёжи и 68% россиян 50–59 лет имели в 2021 г. постоянную работу, в то время как в средних возрастах таких было около 90%. В то же время вероятность, что их занятость будет теневой, была тогда для них заметно выше средних показателей: лишь 43% работающих россиян до 30 лет и 57% пожилых работников (при более чем двух третях у россиян 30–49 лет) были оформлены на работе официально. Кроме того, представители молодёжи с высшим образованием имели меньшие шансы устроиться на работу, обеспечивающую относительно высокие шансы попасть в состав среднего класса (т. е. на позиции профессионалов или руководителей), чем даже пожилые россияне (среди имеющих высшее образование к этим социально-профессиональным группам относились 52,0% молодёжи до 30 лет и 65,2% работающих россиян 50–59 лет). Эта разница обуславливается различием шансов на занятие позиций руководителей, в то время как

48См.: [Рабочая…, 2022: 119].

49См. там же.

101

Глава 3. Динамика социально-профессиональной структуры российского общества

доля занимающих рабочие места профессионалов у имеющих высшее образование в этих возрастных группах была одинакова.

В то же время динамика изменения занятости в полярных возрастных группах говорит о том, что успешную конкуренцию представители молодёжи и пожилых способны выдерживать в современной российской экономике применительно к разным профессиональным позициям. Среди пожилых россиян за 2001–2021 гг. снизилась доля профессионалов, хотя доля имеющих высшее образование среди них выросла за это время на 5 п. п. В то же время среди молодёжи доля профессионалов, как уже отмечалось выше, выросла даже чуть более быстрыми темпами, чем группа профессионалов в целом. Гораздо быстрее, чем соответствующие социально-профессиональные группы в целом, растёт и занятость молодёжи на других позициях с нефизическим характером труда. В то же время на позициях рабочих представители пожилых россиян оказались более конкурентоспособны, в том числе и за счёт меньшего интереса к ним молодёжи. В результате доля рабочих в группе 50–59-летних за 20 лет даже увеличилась на фоне общего сокращения числа рабочих в российской экономике. Заметно выросла среди россиян 50–59 лет также доля работающих рядовыми работниками сферы торговли и услуг, в то время как среди молодёжи этот показатель практически не изменился.

Таким образом, пожилые россияне постепенно «выдавливаются» на относительно менее престижные профессиональные позиции, в то время как молодёжь старается их избегать. Однако, в силу меньшей своей конкурентоспособности в сравнении с россиянами средних возрастов, она характеризуется худшими условиями занятости – меньшей вероятностью устроиться на работу, соответствующую уровню образования, иметь официальную и постоянную занятость и т. п.

102

Поселенческие диспропорции социально-профессиональной структуры

Поселенческие диспропорции социально-профессиональной структуры

Наряду с усиливающейся социально-демографической асимметричностью социально-профессиональной структуры России важной её особенностью выступает также специфика территориальной локализации тех или иных социаль- но-профессиональных групп. Главной из этих особенностей является то, что по мере движения от центров субъектов РФ к сёлам сокращается доля групп с офисной занятостью, но растёт доля рабочих (см. табл. 3.4). В целом, если выделить отдельно также Москву50, доля руководителей и профессионалов (как потенциального ядра среднего класса), а также полупрофессионалов и служащих (как потенциальной периферии этого ядра), в столице в 1,57 раза больше, чем в сёлах. Если доля этих групп в социально-профессиональной структуре Москвы составляла в 2021 г. 71% (и лишь 20% насчитывали в общей сумме три группы рабочих), то в сёлах эти показатели составляли 46% и 36% соответственно. Однако эти различия обуславливаются не только тем, что Москва является интеллектуальным центром страны, но и тем, что она является её управленческим центром. Доля профессионалов различается в полярных типах населённых пунктов лишь в полтора раза (составляя 29% в Москве и 20% в сёлах), в то время как доли служащих в их социально-профессиональ- ных структурах различаются вдвое (5% и 10%).

Ещё одним характерным отличием социально-профессио- нальной структуры разных типов поселений выступает доля занятых в торговле и сфере услуг, которая, напротив, по мере движения от столицы к сельским населённым пунктам растёт (см. табл. 3.4). Если в Москве она по отношению к показателям других населённых пунктов очень низка, что объ-

50 Хотя выборка РМЭЗ не является для Москвы репрезентативной, однако то, что она насчитывала в 2021 г. 827 человек, позволяет с определёнными оговорками рассматривать Москву как самостоятельный объект при сравнении.

103

Глава 3. Динамика социально-профессиональной структуры российского общества

ясняется распространённостью в столице интернет-торговли и крупных торговых центров, то в других типах поселений торговля «поглощает» значительную часть рабочей силы.

Таблица 3.4

Социально-профессиональная структура разных типов поселений, РМЭЗ, 2021 г., %

Похожая тенденция характерна и для рабочих. Применительно к ним также можно говорить о росте их доли в социально-профессиональной структуре по мере движения от столицы к более мелким городам. Однако в городах, не являющихся центрами субъектов Федерации, а также в сёлах их доли среди занятого населения практически одинаковы. В то же время применительно к ним прослеживаются различия в их структуре: во всех типах городов, включая столицу, основная часть квалифицированных рабочих от-

104

Поселенческие диспропорции социально-профессиональной структуры

носится к рабочим ручного труда, а в сёлах это в основном операторы машин и механизмов (механизаторы, трактористы, водители и т. п.).

В 2001 г. картина социально-профессиональной структуры разных типов поселений выглядела существенно иначе (см. табл. 3.5). Как видно из сравнения данных (см. таблицы 3.4 и 3.5), основные тренды изменения социально-про- фессиональной структуры «сработали» в разных населённых пунктах по-разному. Так, рост доли профессионалов характеризовал в первую очередь сельскую местность (7 п. п. или почти 60% в относительном выражении, в результате чего в 2021 г. в сельской местности проживал уже 21% всех профессионалов вместо 14% в 2001 г.). При этом в областных центрах их доля среди работающих изменилась мало. Таким образом, рост числа профессионалов шёл как бы «снизу».

Таблица 3.5

Социально-профессиональная структура разных типов поселений, РМЭЗ, 2001 г., %

105

Глава 3. Динамика социально-профессиональной структуры российского общества

Полупрофессионалы за 2001–2021 гг. заметно прибавили «веса» во всех типах населённых пунктов. В наибольшей степени рост их численности был заметен в крупных городах – Санкт-Петербурге, областных центрах и особенно Москве, где их доля выросла в числе работающих за период 2001–2021 гг., по данным РМЭЗ, почти в полтора раза. В других городах и сельской местности их численность тоже выросла, но не столь значительно. Таким образом, их рост шёл «сверху». В результате в 2021 г. в столицах и областных центрах была сосредоточена уже половина данной группы.

Что касается рабочих, то чётко прослеживается сокращение их численности во всех типах поселений. Однако за этой общей тенденцией стоят принципиально разные процессы. С одной стороны, продолжилась деиндустриализация занятости в Москве (сокращение доли рабочих на 8 п. п. или 41% в относительном выражении) и, в меньшей степени, в других городах. С другой стороны, резко сократилось число рабочих в сельской местности (на 11 п. п. или на 30%

вотносительном выражении). С учётом роста продукции российского сельского хозяйства за 2001–2021 гг. за сокращением числа рабочих в селах стоит, видимо, переход к развитию крупных агрофирм с быстрым ростом производительности труда работников, что можно рассматривать как позитивную тенденцию в отличие от деиндустриализации занятости в городах. В пользу такой интерпретации данных говорят и структурные изменения занятости на позициях рабочих в сельской местности: в наибольшей степени там сократилась численность операторов машин и механизмов, а также неквалифицированных рабочих, что при технологическом перевооружении вполне логично. В то же время

вдругих типах поселений структура занятости рабочих изменилась мало.

Что же касается остальных социально-профессиональ- ных групп, то сокращение доли руководителей затронуло все населённые пункты, хотя ярче всего оно проявилось

106

Поселенческие диспропорции социально-профессиональной структуры

вполярных их типах. Доля служащих резко выросла только в двух крупнейших мегаполисах страны, а в остальных типах поселений вклад этой группы в их социально-про- фессиональные структуры практически не изменился. Наконец, рост группы рядовых работников сферы торговли и услуг в 2001–2021 гг. произошёл в основном, по данным РМЭЗ, за счёт жителей сельской местности и, в меньшей степени, жителей малых и средних городов.

Такая динамика социально-профессиональной структуры разных типов населённых пунктов говорит не только о том, что российская экономика (а следовательно, и общество в целом) находится пока на позднеиндустриальном этапе развития, но и о том, что даже в крупных российских городах, включая Москву, говорить о переходе к постиндустриальному этапу развития пока не приходится. А это означает, что российское общество ещё не скоро перейдет от ценностей выживания к ценностям самореализации [Ингхларт, Вельцель, 2011]. Говорит такая структура и о том, что база для формирования массового среднего класса присутствует пока только в самых крупных городах страны, хотя расширение её происходит за счёт изменения ситуации прежде всего в сельской местности.

Пока же, судя по данным РМЭЗ, почти половина профессионалов (48% по состоянию на 2021 г.) сконцентрирована

вдвух столицах и в центрах субъектов Федерации. При этом шансов на занятие рабочих мест профессионалов у женщин относительно больше в сельской местности, в то время как мужчин чаще можно встретить на этих позициях в крупных городах (см. табл. 3.6). Это отражает разную степень конкуренции за соответствующие рабочие места на рынках труда

вэтих типах поселений.

Что же касается представителей наиболее слабых на рынке труда возрастных групп (молодёжи и старших возрастных когорт), то они шире представлены среди профессионалов там, где, хотя и по разным причинам, ощущается дефицит нужных кадров. Для молодёжи дополнительные шансы

107

Глава 3. Динамика социально-профессиональной структуры российского общества

появляются в крупных городах с их более широким рынком труда (среди работающей молодёжи до 30 лет, являющейся профессионалами, проживают именно в них 52% при 48% по профессионалам в целом), а для пожилых россиян – в сельской местности (в селах проживают 28% профессионалов 50–59 лет при 21% по профессионалам в целом).

Таблица 3.6

Место жительства профессионалов с учётом их гендерной принадлежности,

РМЭЗ, 2001 г., %

Такая картина станет понятнее, если учесть, что место жительства является с точки зрения уровня их профессиональной подготовки для профессионалов очень важным дифференцирующим фактором, прямо влияющим на их конкурентоспособность. Так, хотя в целом по России высшее образование имеют более 3/4 этой группы, однако в разных типах населённых пунктов этот показатель различается очень существенно. В столицах и центрах субъектов Федерации доля не имеющих высшего образования среди профессионалов составляла к началу 2022 г. всего 14%, в то время как в сёлах таких было 37%. Более того, если говорить о продолжительности обучения, то в крупных городах лишь 12% профессионалов имели тогда менее 15 лет общей продолжительности обучения (включая курсы продолжительностью от 6 месяцев), а в сёлах таких была треть (34%). При этом в сельской местности доля получивших образо-

108

Выводы

вание на очном отделении вузов составляла лишь 57% при 71% в столицах и центрах субъектов РФ. Все три эти характеристики профессиональной подготовки (наличие высшего образования, продолжительность обучения не менее 15 лет и его очный характер) характеризовали в 2021 г. лишь половину профессионалов в сельской местности (50%) и более чем две трети (67%) – в крупных городах. Однако эти показатели сильно различались по возрастным когортам. Если для молодёжи до 30 лет, работавшей на позициях профессионалов в сельской местности, доля имевших все три эти характеристики образования практически совпадала с характерной для центров субъектов РФ и двух столиц (70% и 73%), то для профессионалов 50–59 лет соответствующие показатели различались очень существенно, составляя 43% и 73%.

Выводы

Динамика профессиональной структуры нашей страны в XXI в. свидетельствует о том, что в этот период в российском обществе продолжали происходить интенсивные изменения: сокращалась численность квалифицированных рабочих индустриального сектора и шёл рост полупрофессионалов и других групп работников нефизического труда.

Одной из наиболее важных тенденций эволюции соци- ально-профессиональной структуры России являлась в данный период усиливающаяся гендерная асимметрия этой структуры, характерная и для профессионалов. Мужчины безусловно доминируют сейчас в России среди квалифицированных рабочих, а также, в значительно меньшей степени, среди руководителей. При этом их доминирование среди руководителей постепенно ослабевает, а среди рабочих, напротив, резко усиливается. Что же касается женщин, то их перевес наиболее ярко заметен среди профессионалов. Этот перевес не только сохраняется, но и усиливается, поскольку рост числа мужчин-профессионалов не успевает

109

Глава 3. Динамика социально-профессиональной структуры российского общества

за ростом группы профессионалов в российском обществе. В целом же за изменением гендерных портретов отдельных социально-профессиональных групп стоит не столько утрата ими традиционной «гендерной привязки», сколько изменение численности этих групп в рамках социально-профес- сиональной структуры.

Усиливающаяся гендерная асимметрия социально-про- фессиональной структуры общества неизбежно будет усугублять разницу ожиданий и поведения российских мужчин

иженщин, особенно молодёжи, в сферах брачности, рождаемости, представлений о гендерных ролях в семье. Это скажется и на общих демографических показателях нации, поскольку вероятность завязать отношения, создать семью

ииметь в ней хорошие взаимоотношения для женщиныпрофессионала с мужчиной-рабочим ниже, чем при близости типа их профессиональной деятельности. Отчасти смягчает этот дисбаланс усиливающееся стремление мужчин к получению высшего образования, поскольку получение высшего образования для мужчин в современной России более оправдано, чем для женщин. В результате в российском обществе сейчас распространена ситуация, когда оба супруга имеют высшее образование, но принципиально разную социально-профессиональную принадлежность, что затрудняет формирование классовых идентичностей и соответствующих поведенческих стереотипов в их домохозяйствах. Немаловажно также, что рост числа мужчин с высшим образованием приводит к ослаблению позиций имеющих его женщин на рынке труда, в результате чего идёт феминизация группы лиц с высшим образованием в составе безработного населения страны.

Говоря об оценке последствий роста числа имеющих высшее образование среди трудоспособного населения страны, необходимо отметить, что в условиях нарастания среди них безработицы в силу дисбаланса численности его обладателей

ирабочих мест для них, на ряде рабочих мест, прежде всего у полупрофессионалов и служащих, уже предъявляется и бу-

110