книги2 / монография 22

Рост гендерной асимметрии

В итоге доля мужчин с высшим образованием выросла в составе всех работающих мужчин с 21,6% в 2001 г. до 29,9% в 2021 г. [Рабочая…, 2022: 34; Распределение численности…, 2002: табл. 2.7]. При этом не только монетарные37, но

инемонетарные бонусы от его наличия встречаются у женщин заметно реже, чем у мужчин. Так, в неформальной экономике, обеспечивающей гораздо меньшие социальные гарантии, заняты 16,8% мужчин и 22,0% женщин с высшим образованием [Рабочая…, 2022: 94].

Об относительно меньшей вероятности бонусов от наличия высшего образования для женщин говорит и то, что при общем быстром росте доли лиц с этим образовательным уровнем в составе безработного населения страны (с 11,3% в 2007 г. до 21,9% в 2021 г.) идёт постепенная феминизация этой группы. Если доля безработных мужчин с высшим образованием составляла в 2007 г. лишь 9,3% всех безработных страны, а к 2021 г. выросла до 17,6%, то для женщин эти показатели составили, соответственно, 13,6% и 26,4% [Рабочая…, 2022: 122]. Поскольку же престижность высшего образования, те монетарные и немонетарные бонусы, которые оно приносит независимо от профессиональной позиции, и большая вероятность трудоустройства при его наличии на наиболее привлекательные рабочие места представляют безусловный интерес для всех трудоспособных россиян, то мужчины, особенно на фоне изменения социально-профессиональной структуры России, будут всё чаще стараться его получать. В условиях дисбаланса между числом имеющих высшее образование

ичислом рабочих мест для них это приведёт к тому, что на ряде рабочих мест (прежде всего, среди полупрофессио-

37 Среди мужчин, имеющих высшее образование, но работающих не на позициях профессионалов и руководителей, например, 56% имеют зарплату по основному (или единственному) месту работы более 1,25 поселенческой медианы зарплат, тогда как среди женщин с такими же характеристиками – лишь 30%. Та же тенденция прослеживается и для отдельных профессиональных групп.

91

Глава 3. Динамика социально-профессиональной структуры российского общества

налов и служащих) будет появляться требование наличия высшего образования к претендующим на эти места. Соответственно, будет расти общее число рабочих мест, которые будут относиться к группе профессионалов, однако за этим ростом будет стоять не усложнение деятельности на них и не технологические изменения в экономике, а дисбаланс образовательной и социально-профессиональной структур российского общества.

Проблема возрастной асимметрии социально-профессиональной структуры России

Ещё одной важной особенностью социально-профессио- нальной структуры России выступает её возрастная асимметрия. Более того, общим трендом, на фоне которого происходят изменения в возрастной структуре социально-про- фессиональных групп, является усиление этой асимметрии,

вчастности, сокращение в 2010–2020-х гг. доли работающей молодежи и рост доли занятых 30–49 лет (см. рис. 3.5). В результате если ещё в 2009 г. возрастная структура работающего населения страны выглядела очень сбалансированной, то к 2021 г. картина резко изменилась: доля работающих 30–39 лет стала практически вдвое превышать долю молодёжи до 30 лет. Это наглядное проявление хорошо известного эффекта «демографической ямы» 1990-х гг. Менее известный эффект – стагнация, даже несмотря на пенсионную реформу и поднятие пенсионного возраста, доли пожилого (старше 50 лет) населения страны в составе занятых в последние годы (см. рис. 3.5). Способствовавшая, по данным ФСГС РФ, росту занятости в группе 55–64-летних с 15,9% в 2018 г. до 17,2% в 2021 г. (при 11,9% в 2009 г.), пенсионная реформа, таким образом, не принесла уравновешивающего негативную реакцию на неё в обществе вклада

вэкономический рост. Ведь вряд ли увеличение доли лиц от 55 лет и старше на 0,6 п. п. в составе занятого населения

92

Проблема возрастной асимметрии социально-профессиональной структуры России

Рис. 3.5. Динамика возрастной структуры занятости в России, ФСГС РФ, 2001–2021 гг., %38

можно считать таким вкладом, особенно при значительной доле недоиспользования рабочей силы39 и массовой молодёжной безработице40.

Сокращение доли молодёжи на фоне фактической стагнации числа занятых в экономике пожилых россиян приводит к тому, что непропорциональность представленности молодёжи и лиц старших возрастов в составе работающего населения страны нарастает. Соотношение занятых в возрасте

38Рассчитано по: [Федеральная…, 2002, табл. 2.1 и Рабочая…, 2022:

31].

39В 2021 г. доля рабочей силы, неиспользуемой в российской экономике, составляла 7,2% от всей рабочей силы [Рабочая…, 2022: 116].

40В 2021 г. 16,6% россиян в возрасте 20–24 лет являлись безработными по методологии МОТ при показателе в 8,0% по населению 55–59 лет [Рабочая…, 2022: 118–120]. Более того, безработица среди молодёжи с 2017 по 2021 гг. выросла, поскольку в 2017 г. соответствующий показатель составлял всего 14,7% [Рабочая…, 2018: 119].

93

Глава 3. Динамика социально-профессиональной структуры российского общества

до 25 лет и старше 55 лет выросло за 2010-е гг. с 1,1 до 3,3, что также отражает последствия «демографической ямы», которую усугубила уже после 2021 г. релокация в ходе СВО на Украине с сопутствовавшей ей мобилизацией. На этом фоне особенно значимой является динамика возрастного состава различных социально-профессиональных групп.

В целом возрастная структура различных профессиональных групп, по данным ФСГС РФ, характеризовалась в конце 2021 г. в нашей стране ещё более значительными дисбалансами, чем возрастная структура занятости в целом (см. рис. 3.6). Наиболее «молодёжной» по своему составу являлась группа работников торговли, сферы обслуживания и охраны граждан и собственности. Относительно высока была доля молодёжи до 30 лет также среди служащих

Рис. 3.6. Возрастная структура занятых по группам занятий, ФСГС РФ, 2021 г., %41

41 См.: [Рабочая…, 2022: 77–78].

94

Проблема возрастной асимметрии социально-профессиональной структуры России

и специалистов среднего и высшего уровня квалификации, а также неквалифицированных рабочих. Достаточно активно молодёжь идёт и в рабочие (30,0% всей работающей молодёжи 20–29 лет являлись в 2021 г. именно рабочими42). Странно лишь, что даже на фоне «демографической ямы» и трудодефицитной экономики молодёжь так часто идёт в неквалифицированные рабочие – 7,6% молодёжи этого возраста работали в 2021 г. именно на этих позициях43. При этом самыми «возрастными» являлись, судя по данным статистики, квалифицированные работники сельского, лесного и рыбного хозяйства, а также руководители.

Если же говорить о возрастном составе не профессиональных, а социально-профессиональных групп, опираясь на данные РМЭЗ после перекодировки профессиональных статусов, то молодёжная занятость шире всего представлена в группах рутинного и не предполагающего длительного обучения нефизического труда (см. рис. 3.7), особенно среди

Рис. 3.7. Возрастная структура представителей различных социально-профессиональных групп, РМЭЗ, 2021 г., %

42Рассчитано по: [Рабочая…, 2022: 74–75].

43См.: [Рабочая…, 2022: 74–75].

95

Глава 3. Динамика социально-профессиональной структуры российского общества

полупрофессионалов и служащих. Среди рабочих молодёжь до 30 лет при использовании перекодированной версии ISCO08 встречается несколько реже, чем по данным ФСГС РФ, однако и в этом случае её чаще можно встретить среди неквалифицированных рабочих, чем в любой из групп квалифицированных рабочих.

Среди профессионалов доля молодёжи, несмотря на популярность получения высшего образования у молодых россиян, заметно ниже, чем среди полупрофессионалов и служащих. Это тем более парадоксально, что за двадцать лет до этого, в 2001 г., доля молодёжи до 30 лет в составе профессионалов составляла 21%, а не 14%, как в 2021 г. (см. рис. 3.8). Таким образом, доля лиц с высшим образованием по мере уменьшения возраста растёт, а их представленность на позициях, предполагающих высшее образование, наоборот, сокращается. Более того, сократилась за это время доля молодёжи и среди руководителей, чьи позиции, как правило, также предполагают высшее образование: она стала составлять лишь 6% вместо 12% в 2001 г. При этом если сокращение доли молодёжи в составе профессионалов примерно соответствовало общему сокращению её доли среди занятых, то среди руководителей оно шло даже опережающими темпами.

Учитывая рост молодёжной безработицы и увеличение числа лиц с высшим образованием среди молодёжи, о которых мы уже говорили выше, такая ситуация может быть связана с тем, что путь на наиболее привлекательные44 профессиональные позиции для многих из них оказался закрыт. Это происходило во многом из-за того, что соответствующие рабочие места были заняты представителями старшего поколения,

44 О том, как именно рабочие места профессионалов (и почти в той же степени руководителей) обеспечивают наиболее благоприятные во всех отношениях позиции в системе неравенств, и в чём специфика их жизненных шансов в различных областях в сравнении с представителями других профессиональных групп, см. [Общество неравных…, 2022; Тихонова, 2023], а также четвёртую главу данной книги.

96

Проблема возрастной асимметрии социально-профессиональной структуры России

Рис. 3.8. Возрастная структура представителей различных социально-профессиональных групп, РМЭЗ, 2001 г., %

в чём свою роль сыграла пенсионная реформа. Не случайно за период 2001–2021 гг. доля лиц от 50 лет и старше выросла среди профессионалов с 24% до 32%. Для руководителей соответствующие показатели составили 27% и 32%, а для неквалифицированных рабочих – 22% и 41%. В целом же, как видно из сравнения данных рисунков 3.9 и 3.10, рост доли лиц старших возрастов характеризовал в 2001–2021 гг. все профессиональные группы, хотя и в разной степени.

Внимания заслуживает, впрочем, не только изменение возрастной структуры отдельных профессиональных групп, но и динамика профессиональных статусов молодёжи и пожилых россиян, поскольку именно эти возрастные группы отличаются наибольшей её спецификой на фоне остального занятого населения страны45. Как видно из данных таблицы 3.2, в 2001 г.

45 Что касается лиц средних возрастов, то на структуре их социальнопрофессиональных статусов сказывались прежде всего общие изменения социально-профессиональной структуры российского общества.

97

Глава 3. Динамика социально-профессиональной структуры российского общества

Таблица 3.2

Социально-профессиональный статус представителей разных возрастных групп, РМЭЗ, 2001 г., %46

молодёжь относительно чаще можно было встретить среди работников торговли, профессионалов и квалифицированных рабочих, являющихся водителями или операторами других машин и механизмов. К 2021 г. привлекательность последней позиции для молодёжи сократилась, в то время как привлекательность позиций полупрофессионалов, напротив, выросла (см. табл. 3.3). С учётом резкого роста позиций полупрофессионалов в российской экономике это привело к заметному росту молодёжи, работающей именно на этих позициях (на 7 п. п. при росте на 4 п. п. по занятым в целом). Как уже упоминалось выше, повысилась для молодёжи и вероятность занять позиции профессионалов, что на

46Фоном выделены показатели, отличающиеся от средних по массиву

вту или иную сторону более чем на 3%, а жирным шрифтом – три наиболее массовые в соответствующей возрастной группе позиции.

98

Проблема возрастной асимметрии социально-профессиональной структуры России

фоне роста (хотя и более умеренного, чем в отношении полупрофессионалов) доли этой группы в социально-профес- сиональной структуре российского общества привело к росту распространённости среди молодёжи до 30 лет соответствующих профессиональных статусов на 5 п. п. при росте группы профессионалов в целом на 2 п. п. Наконец, уменьшение доли рабочих среди молодёжи носило существенно опережающий характер по отношению к сокращению трёх относящихся к рабочим групп в составе социально-профес- сиональной структуры в целом: если общая численность рабочих сократилась, по данным РМЭЗ, примерно на 5 п. п., то среди молодёжи – на 12 п. п.

Таблица 3.3

Социально-профессиональный статус представителей разных возрастных групп, РМЭЗ, 2021 г., %47

47Фоном выделены показатели, отличающиеся от средних по массиву

вту или иную сторону более чем на 3%, а жирным шрифтом – три наиболее массовые в соответствующей возрастной группе позиции.

99

Глава 3. Динамика социально-профессиональной структуры российского общества

Интересна и ситуация со старшими возрастами. Так, для группы 50–59 лет структура занятости стала практически соответствовать средним показателям по занятым

вцелом, хотя в начале 2000-х гг. эта группа имела заметную специфику (см. табл. 3.3). Существенно изменился и состав группы 60+: на фоне роста группы профессионалов

всоциально-профессиональной структуре в целом в ней сократилась доля как этой группы, так и руководителей. Одновременно заметно выросла доля занятых на позициях рядовых работников сферы торговли и услуг. Что же касается позиций рабочих, то число занимающих их после 60 лет не изменилось, хотя некоторые структурные перераспределения пожилых россиян между тремя группами рабочих всё же произошли.

Таким образом, если не говорить о профессионалах, ставших самой массовой группой у россиян всех возрастов, то молодёжь сейчас относительно чаще работает полупрофессионалами и рядовыми работниками сферы торговли и услуг. Массовой является в ней и группа рабочих. При этом рост занятости молодёжи, опережающий общие изменения

всоциально-профессиональной структуре, в 2001–2021 гг. шёл преимущественно за счёт позиций полупрофессионалов. Намного опережающее сокращение численности соответствующей профессиональной группы в общей структуре характерно было только для занимающих позиции рабочих. Пожилое население также относительно чаще работало в 2021 г. в торговле и сфере обслуживания, при этом более четверти его представителей являлись рабочими. Доля являющихся рабочими пожилых россиян за 2001–2021 гг. не изменилась, а доля работающих на позициях рядовых работников сферы торговли и услуг выросла на фоне незначительного общего роста занятости в торговле. Одновременно заметно сократилась доля пожилых профессионалов, причём произошло это на фоне роста группы профессионалов в социально-профессиональной структуре в целом. Добавим к этому, что среди пожилых, как и среди молодё-

100