книги2 / монография 11

Дети способны воспринимать и осознавать нравственные представления о честности, правдивости, дружбе, взаимовыручке, солидарности, сочувствии, понимании, прощении. Наряду с этим они проявляют склонность к хвастовству, ябедничеству, лжи, наговорам, мелкому воровству и т. д., что является проявлением типичного «защитного» или «завоевательного» поведения: потребности выделиться, показать своё превосходство, желания «быть всегда хорошим» (иногда это вызвано опасением наказания со стороны взрослых), способности «постоять за себя», агрессивности и грубости по отношению к слабым, использование силы и т. п.

Значительное воздействие на развитие нравственной стороны личности оказывает мнение сверстников, которое пробуждает у ребёнка чувства и потребности, стимулирующие формирование психических, интеллектуальных, этических и эстетических качеств. Детское сообщество может оказывать большое влияние на создание собственной оценки личности, определять социальную ценность тех или иных поступков. Результатом взаимодействия ребёнка со сверстниками является возникновение особых межличностных отношений, от качества которых зависит социальный статус в детском коллективе, определяющий уровень эмоциональной комфортности.

Экзистенциальная сфера Мира детской субкультуры (мир переживаний) – внутренний аспект восприятия детьми окружающего мира и себя в нём.

Рассматривая Мир субкультуры детства, следует учитывать эмоциональные отношения, пронизывающие его как в личном, так и в коллективном пространстве, преемственность экзистенционального опыта поколений.

В жизни детей происходят такие же реальные психологические коллизии, как и в жизни взрослых (порой не уступающие по своему драматизму последним). Только – в отличие от взрослых людей – у детей отсутствует навык контроля собственных эмоций, спасающий от разрушающих эмоциональных последствий; у них ещё не выработан механизм «самозащиты», в связи с чем чувства проявляются реактивно, насыщенно, ярко; они искренни в выражении эмоций, и только со временем у них вырабатывается

221

способность «прятать» свои чувства (под давлением взрослых, диктующих нормы поведения).

Дети глубоко переживают трагические события и ситуации, с которыми им приходится сталкиваться в жизни, временную или фатальную потерю близких (не только людей, но и домашних питомцев), игрушек, предательство друзей, искренне не приемлют грубость и жестокость, проявляемые по отношению к ним взрослыми. Следует отметить, что детям присуща уникальная особенность психики – эвдемонизм, «спасающий» неокрепшую детскую психику от перегрузки. Как никто из взрослых, дети способны быстро переходить из одного эмоционального состояния в другое; они от всей души радуются, веселятся и получают удовольствие даже от незначительных мелочей – звуков, мимики, движений, слов в процессе общения друг с другом; в момент просмотра мультфильма; на зрелищных мероприятиях и в публичных местах.

Девочки и мальчики по-разному реагируют на происходящие с ними события. Если девочки внутренне настроены на ожидаемую ответную реакцию со стороны взрослых (поддержку, принятие / порицание, осуждение), а их эмоции носят ярко выраженный характер, то мальчики преимущественно скрывают свои эмоции (при этом «внутренний» резонанс, как правило, может быть интенсивным). Такая разница в эмоциональных реакциях бывает весьма значительной уже в среднем дошкольном возрасте.

Экзистенциальным компонентом мировосприятия детей можно признать их наблюдательность и способность к созерцанию. Многие дети дошкольного и младшего школьного возраста подолгу изучают предмет, привлекший их пристальное внимание (насекомое, животное; работу механизма; движение теней; солнечного зайчика и т. п.), пытаясь найти смысл происходящего и причины его появления. Характерной чертой сознания детей является продолжительное переосмысление услышанной или увиденной информации (полученной из рассказов, сказок, сообщений, фильмов, поступков людей и пр.) и многократное «сновапроговаривание» со взрослыми или сверстниками содержания сюжетов и смыслов увиденного.

Многие дети обладают уникальной способностью фиксировать незначительные (с точки зрения взрослых) факты и события, которые ярко запечатлеваются в их сознании. Время от времени

222

возвращаясь к их обсуждению, вспоминая их детали, воспроизводя отдельные слова или действия, дети акцентируют внимание окружающих на значимости этих жизненных моментов (подобные ретроспективы начинаются со слов: «А помнишь…»).

На фоне внутренних побуждений и внешних коллизий в Мире детей рождаются экзистенциальные переживания, возникающие в качестве реакции на дисгармонию между индивидуальными представлениями и реальностью. Дети задают вопросы: «Почему люди бывают добрыми и злыми?», «Зачем люди обманывают друг друга?», «Что такое смерть?», «Почему взрослые не умеют веселиться?» и т. п., за которыми следует утопический сценарий будущих потенциальных преобразований: «Когда я вырасту, то сделаю так, чтобы не было войны…, чтобы дети никогда не плакали…, чтобы мамы и папы никогда не умирали…, чтобы никто ни с кем не дрался…» и т. д.

Автономия Мира детской субкультуры. В качестве субъектов собственной жизни дети нуждаются в наличии «собственного пространства» в окружающей среде. Благодаря наличию у каждого ребёнка подобного субпространства происходит «открытие» себя в качестве независимой личности, свободной от условностей мира взрослых.

Как правило, Мир детской субкультуры является закрытым для окружающих взрослых. Дети постоянно стремятся к независимости и самостоятельности, поэтому, создавая свой мир, они окружают его незримыми границами. У детей есть свои правила поведения для каждой ситуации, порой расходящиеся с установленными этическим нормами взрослого мира. Многие дети демонстрируют неприятие, когда со стороны окружающих старших проявляется по отношению к ним назойливое внимание (ребёнок может обидеться или рассердиться, если его обнимают и целуют без предварительного согласия; он замыкается и перестаёт отвечать на вопросы, если взрослый пытается навязчиво что-то спрашивать или просить о чём-либо и т. п.).

Автономность проявляется в чувстве собственности не только по отношению к близким, но и – в большей степени – к «чужим». Дети не позволяют другому ребёнку «хозяйничать» в своём игровом уголке, отбирают игрушки, устраивают скандалы по поводу несанкционированного вмешательства в их личное пространство.

223

Живя одновременно в двух мирах – внешнем публичном и внутреннем интимном, – дети не устанавливают принципиальных границ между ними. Это органическое «перетекание» из одного мира в другой сопровождается чувством единения (сопричастности) с другими детьми или, наоборот, ощущением своей инаковости (отверженности), не позволяющей присоединиться к детскому сообществу.

Детство характеризуется особой информационной чистотой и не обремененностью стереотипами. Именно это качество позволяет ребёнку создавать собственное неповторимое пространство. «Дети как особый, своеобразный субэтнос являются носителями, хранителями и созидателями своей субкультуры, которая, как и любая субкультура, определяется своей «картиной мира» и воспринимается ребёнком не так, как взрослым» [Проблемы детской литературы…, 2001: 34].

Устойчивое существование у всех народов Земли Мира детской субкультуры обусловлено программой преемственности, заложенной культурогенезом. На каждом возрастном этапе детства (дошкольном – от 3 до 6 лет; младшем школьном – от 7 до 10 лет; среднем школьном – от 11 до 13 лет) происходит приращение или исчезновение каких-либо компонентов субкультуры, что соответствует закономерностям возрастного развития – изменению статуса, интересов, приоритетов, ценностных ориентиров и др.

224

Мифологические составляющие Мира детской субкультуры

Наиболее выразительным примером проявления способности сознания детей «считывать» культурный опыт поколений, а также трансформировать реальность в ирреальность может служить существование в Мире детской субкультуры мифологического контекста10 Аналогия между мышлением ребёнка и системой архаических представлений о мире обнаруживается в неразделимости живого и неживого, объекта и субъекта, реального и вымышленного, видимого и невидимого и т. п.

Существование в Мире детской субкультуры мифологических компонентов довольно устойчиво: сама её природа связывает прошлое (выраженное в мифах) и настоящее (выраженное в

10 В IV главе мы раскрыли мифологический контекст Мира детей, который предваряет следующий этап культурогенеза (третий уровень «Архитектоники мира детства»), характеризующийся формированием в сознании детей картины ирреального мира. Мифологический компонент мира в повседневной жизни детского сообщества детской субкультуры становится особенно значимым.

225

иррационализации событий жизни). Проникая через образы, верования, ритуалы, мифологические компоненты Мира детской субкультуры либо корректируются в соответствии с новыми реалиями, либо способствуют созданию на традиционной основе новых мифов – в этом заключается закономерный процесс культурогенеза. Каждое поколение проходит через безусловное восприятие многочисленных тайн мира, его «фатальные» закономерности, верит в чудеса, волшебство и т. п.: «В детстве всем нравится иметь настоящие тайны. А потом просто привыкаешь всегда от всех кое-что скрывать» [Фрай, 2017: 367-368].

Рассмотрим основные проявления мифологических элементов

вразличных сферах жизнедеятельности детского сообщества, используя для этого в качестве иллюстраций фрагменты художественной литературы, в которых, на наш взгляд, выразительно представлены описания мифологического контекста Мира детсткой субкультуры.

Характерной особенностью мировосприятия детей является их склонность к мифологизации событий, отражающей мифологическую направленность мышления. Эта особенность заложена

вособой «готовности» сознания ребёнка интерпретировать события в рамках системы собственных понятий, обусловленных спецификой детского миропонимания: «Настает Вечер, двери заперты на запор, Кристоф дома. Дом… Надёжное убежище от всего, что внушает страх, – от темноты, от ночи, от всех неизвестных и потому страшных вещей…». <…> «Его пугало то неведомое, что таится в темноте, злые силы, подстерегающие всё живое, чудовища и уроды, чей фантастический образ ребёнок с трепетом носит в своём мозгу и невольно примешивает ко всему, что видит. Быть может, то всплывали в нём последние остатки древней, вымершей фауны» [Роллан, 1995: 33, 60-61].

Одним из значимых процессов мыслительной деятельности детей в интеллектуальном развитии считается воображение – способность детей дополнять, додумывать, дорисовывать то, что скрыто от взгляда или недосказано: «В детстве для нас <…> вещи исполнены волшебства. <…> Рассказ – о мальчишке, мечтавшем о новых теннисных туфлях, в которых ему будет по силам перепрыгивать через реки, дома и улицы, и даже через кусты, тротуары, собак. Для него эти туфли – стремительный бег

226

антилоп и газелей по африканском вельду. Энергия бурливых рек и бушующих гроз сокрыта в этих туфлях: они ему необходимы, они нужны ему больше всего на свете» [Брэдбери, 2014: 9].

Вспоминая своё детство, Л. Толстой признавался, что он «в 7– 8 лет… имел страшное желание полетать в воздухе <…>. Это вполне возможно, если сесть на корточки и обнять колени, причём, чем сильнее сжимать колени, тем выше можно полететь» [См.: Басинский, 2011: 87-88].

Тесно связана с мифологическим сознанием и игра. Как и мифы, детские игры имеют сюжет и правила, которые обязательно должны соблюдаться всеми участниками; многие детские игры сохраняют значительное количество элементов, восходящих к календарному или семейному обрядовым циклам, имеющим непосредственную связь с архаичными мифологическими представлениями (это было описано исследователями-фолькло- ристами ещё в конце XIX – начале XX вв.).

Игры детей сопровождаются определёнными ритуальными действиями, протекающими в рамках строгих требований к исполнению правил: получение разрешения (согласия) на участие в игре; начало игры и её развитие; использование определённых игровых атрибутов и т. п. Детскую игру сближает с мифом особое эмоциональное сопереживание, использование стандартных «магических» фраз, символизирующих начало игры, её продолжение или завершение (например: «Жили-были…», «Как-то раз…», «Однажды…», «Неожиданно раздался стук в дверь…», «Вот и всё», «Потом доиграем…» и др.). Назначение ритуализированной игры заключается в социализации и инкультурации ребёнка, его приобщении к коллективной деятельности.

Детская субкультура имеет свой язык, в котором отражаются непосредственные представления детей об окружающем мире. Наиболее исследованной областью являются устные речевые «произведения» – детский фольклор. Эта форма коллективного творчества закреплена и реализована в системе устойчивых текстов, ритуалов, которые передаются от поколения к поколению, и имеет большое значение для регулирования игровой и коммуникативной деятельности.

Детский фольклор – как и другие формы детского прикладного творчества – содержит в себе модель «взрослого» мира.

227

Особенностью детского фольклора является то, что в нём отсутствуют «сказитель» (под которым подразумевается профессиональный исполнитель фольклорных произведений, одарённый большой памятью и знанием традиций) и слушатель: восприятие традиции осуществляется как «подхватывание» в процессе игровой активности ребёнка.

В дошкольном детстве детский фольклор представлен сказками, страшилками, считалками, дразнилками; в школьный период – страшными историями, жестокими стишками, изменёнными вариантами текстов песен («песни-переделки»), стихов в шутливый или откровенно «издевательской» манере; в подростковом и юношеском возрасте – мистическими (эзотерическими) историями, эротическими, романтическими и фантастическими рассказами, sms-текстами, рекламными слоганами и т. п.

«Страшилки», «страшные рассказы», как и подобные по тематике архаичные мифы, выполняют психологическую функцию – преодоления препятствий или противоречий окружающего мира. Широко известны рассказы о «Чёрной руке», «Красном пятне», «Чёрной комнате» [Успенский, 2002]. Современную интерпретацию такого повествования мы обнаружили в рассказе М. Воробьёвой «Чёрная рука»: «…Сон, который мне снился в детстве и повторялся довольно часто. <…> Это был сон без изображения. Только абсолютная темнота и голос… <…> Голос говорил всегда одно и тоже: “Чёрная рука никогда не приблизится к твоей улице, никогда не войдёт в твой подъезд, не поднимется по твоей лестнице и не зайдёт в твою квартиру. Чёрная рука не пройдёт к твоей кровати, не схватит тебя никогда. <…> Потому что дома у тебя нет, да и тебя нет!”» [См. Фрай, 2017: 105].

Как отмечают исследователи (О.Н. Гречина, М.В. Осорина, М.П. Чередникова, К.А. Рублев и некоторые др.), постоянное воспроизводство в детском фольклоре «страшных историй» отражает динамику становления детского мышления и представлений об окружающем мире (зависящих от возрастных периодов). По мнению А.Я. Гуревича, страхи детей, выраженные в рассказах, – это явление не только психологическое, но и культурное, восходящее к основному семантическому «инвентарю культуры» [Гуревич, 1984].

228

Основными персонажами «страшных рассказов» выступают фантастические существа («оборотни», «вампиры», мертвецы, ведьмы), предметы (перчатка, занавеска, простыня, ящичек, портрет, кукла), части тела животного или человека (глаз, рука, голова), которые причиняют зло или вред человеку (они, например, могут «украсть» ребёнка) и его жилищу. В детском сообществе бытует много рассказов, в которых повествуется о нарушении запретов и последующей расплате за это (например, не следует надевать чёрные перчатки или платье, поскольку это может привести к смерти). В подобных рассказах соединяются два мира – реальный и ирреальный (фантастический), воспроизводя аффекты коллективного бессознательного, выраженные в образах архаичной культуры. Здесь же обнаруживаются и «границы» дуальных миров: пространство дома / территория вне его; земля / небо, наземный мир / подземный мир, что свидетельствует о связи детского мифотворчества с архаической космологией.

Фантастические образы навеяны народными сказками и быличками, фантастическими рассказами, фильмами, в которых предметы одушевляются: они могут говорить, передвигаться, вести «человеческий» образ жизни. Так, первоначальные культурные образы (чаще всего, визуальные), вызывая у ребёнка определённые переживания, формируют его представления о предметном мире, а также расширяют знания: «Важная особенность детского сознания заключается в том, что «вера в «одухотворённость» вещей <…> легко уживается с «естественно-научным» подходом к миру» [Субботский, 2005]. В раннем возрасте дети воспринимают окружающие предметы как субъектов своих игр, наделяя их качествами, аналогичными своим: они разговаривают с предметами, выполняют за них необходимые действия, транслируют эмоции, чувства, реакции и поведение, легко переходя в формат диалога.

Значительную часть детского фольклора представляет смеховая культура. Дети с ранних лет демонстрируют чувство юмора. О таких диалогах-«заманках» писали многие отечественные исследователи детского фольклора: В.П. Аникин, В.А. Василенко, Г.С. Виноградов, А.Н. Веселовский, И.С. Кон, А.Н. Мартынова, В.В. Митрофанова, М.В. Осорина, Д.Н. Садовников, М.П. Чередникова и др.

229

Прекрасные примеры словесных юмористических шуток детей представлены в книге К. Чуковского «От двух до пяти».

Дети любят подшучивать друг над другом, разыгрывая весёлые диалоги, например:

–Скажи: тише!..

–Тише…

–У тебя под кроватью мыши…

Взрослые (чаще всего, бабушки и дедушки) тоже могут выступать в роли «шутников», что в дальнейшем располагает детей, переадресующих эти шутки другим ребятам, к новым подражаниям

иповторам:

–Хочешь, сказку про бычка?

–Да, хочу!

–Вот и сказочка вся!

Особое место занимают в детской субкультуре детские анекдоты, которые поражают стороннего слушателя своим «абсурдным» содержанием, например: «Летели два крокодила, один зелёный, другой в Африку»; «Навстречу друг другу едут два поезда по одноколейке, но так и не встречаются… Почему? – Не судьба!»

Изучению детского устного творчества посвящено большое количество работ как зарубежных, так и отечественных исследователей, однако на сегодняшний день в наименьшей степени остаётся изученой детская магия [Чередникова, 2002].

Интерес к этой теме впервые возникает у детей в возрасте 5– 9 лет. Они начинают верить в магические слова, заклинания и колдовство. «Вера» в существование магии как особого элемента реального мира рождается под впечатлением сказок и фантастических фильмов, в которых волшебство способно изменить ход времени, превратить героев в другие существа или предметы, перенести их на большие расстояния или в другие миры. Неизменно любимый детьми магический атрибут – волшебная палочка. Манипулируя ей, ребёнок произносит «заклинание», которое «оживляет» предметы, «расколдовывает» или «заколдовывает» коголибо, наделяет вещи волшебными свойствами и т. п. В таких игровых «заклинаниях» кроется потребность ребёнка стать творцом воображаемого им мира, испытывать от этого неподдельные радость и восторг, недоступные в «обыденных» ситуациях.

230