5 курс / Сексология (доп.) / Лики_и_маски_однополой_любви_Лунный_свет_на_заре_Кон_И_С_

форм отвечает определенным потребностям и имеет своих поклонников и противников.

Больше всего споров вызывает, естественно, анонимный и, по определению,

грязный (хотя по российским стандартам западные туалеты кажутся чистыми) туалетный секс. Общественные туалеты стали важным элементом мужской гомосексуальной культуры с момента своего возникновения. «Вонючие храмы Приапа», как назвал парижские писсуары Гаролд Норе, «предлагали такое разнообразие религиозного опыта, с которым не могла соперничать ни одна христианская церковь (оргазм, безусловно, самая непосредственная и универсальная форма соединения с Богом)»20 .

Многие психиатры видят в туалетном сексе свидетельство эмоциональной ущербности и неспособности геев к психологической интимности, любви и принятию связанных с ними обязанностей. Но в условиях дискриминации и полицейских преследований у гомосексуалов часто не было выбора*,

остальное — дело привычки. Сегодня удельный вес «туалетных» контактов в цивилизованных странах гораздо меньше. Тем не менее они не исчезли.

По образному выражению американской писательницы Камиллы Палья, «анонимный секс в темном закоулке — уплата дани мечте о мужской свободе

(в России это назвали бы членскими взносами. — И. К.). Незнакомый чужой мужчина — это странствующий языческий бог, а алтарем, как и в древности,

может быть любое место, где ты преклоняешь колени. «Натуральные» мужчины, посещающие проституток, также героически стараются освободить секс от эмоций, долга, семьи, другими словами, — от общества,

религии и детородной Матери Природы»21 .

Многих мужчин, независимо от их сексуальной ориентации, в сексе больше всего привлекает новизна и количество. Гомосексуальность лишь гипертрофирует это свойство, превращая бани и сауны, по выражению Фуко,

в лаборатории сексуального экспериментирования. «Туалеты, — пишет

английский писатель Дэвид Риз, — нельзя отождествлять со страданием,

унижением, хаосом и смертью. Это просто места, где легче всего найти х… Не больше и не меньше. Такие встречи неромантичны, но обычно безвредны и вполне удовлетворяют многих людей. Один «натуральный» друг сказал мне: «Если бы существовали их гетеросексуальные аналоги, я ходил бы туда каждую ночь»**22 .

У большинства гетеросексуалов количество сексуальных партнеров лимитируется институтом брака, моральными обязательствами, рождением детей и многими другими социальными и культурными факторами.

v Впрочем, какой-то выбор был всегда. На вопрос Кинзи, какой процент ваших сексуальных партнеров вы подцепили в общественных туалетах? 63,2% гомосексуалов сказали, что никогда не делали этого, зато 20%

приобрели таким путем от 68 до 100% своих партнеров, собственно сексом в туалетах занимались только 10% опрошенных (Gebhardt and Johnson, tables

516, 528).

v Дарил Бем предложил своим студентам анонимно ответить на вопрос,

хотели бы они посетить некое банно-спортивное заведение, где можно без огласки, на добровольных началах, заниматься безопасным гетеросексуальным сексом. Единожды посетить такое заведение пожелали в

2,3 раза больше, делать это иногда — в 4 раза больше и ходить туда регулярно — в 16 раз больше мужчин, чем женщин.

Сексуальные контакты между мужчинами в банях, саунах и барах практически не' регламентированы ничем, кроме собственной потенции. В

отличие от коммерческого секса, одноразовый секс ради удовольствия не обязательно безличен. А отсутствие интимности и любви заменяет своеобразное чувство мужской солидарности («Я ощущаю чувство братства со всеми мужчинами, с которыми трахался»).

Однако секс со многими случайными партнерами несет в себе смертельную эпидемиологическую угрозу. Почти все геи, ведущие такой образ жизни, периодически лечатся от венерических заболеваний, многим пришлось заплатить за этот опыт собственной жизнью или жизнями своих близких. Кроме того, это почти неизбежно вовлекает человека в криминальную среду, где сексуальный контакт или его попытка нередко заканчивается ограблением, избиением и даже убийством.

Велики и его психологические издержки — отчуждение, безлюбовность, дефицит человеческого тепла и интимности. Чем больше сменяемость сексуальных партнеров, тем меньше эмоциональной вовлеченности. Между тем геи, как никто другой, чувствительны к эмоциональному тонусу отношений и остро переживают одиночество. «Это как путешествие… Только ты освоился на новом месте — где жить, где питаться, что смотреть и чего не смотреть, как уже пора уезжать. И ты начинаешь все сначала в другом городе»23 . Кочевая жизнь приятна не всем и не всегда.

Потребность в стабильных отношениях и способность поддерживать их зависят, с одной стороны, от типа личности, а с другой — от возраста. Многие юноши и молодые мужчины, независимо от их сексуальной ориентации, до поры до времени не испытывают нужды в постоянстве. Их сексуальная активность экспериментальна и экстенсивна. Когда московская «голубая» газета «РИСК» (1992, № 2—3) открыла дискуссию о проблеме постоянного партнера, 19-летний Игорь написал:

«По-моему, все эти разговоры о постоянстве — одна сплошная муть… Спать все время с одним и тем же — скучно, это же ежу понятно! Я, слава Богу, не урод и могу себе найти столько парней, сколько надо: разные тела, разные губы, разные члены — каждый раз новый кайф. Вот лет через 20, когда мне уже будет ничего не нужно, придется обзавестись кем-то постоянным, а сейчас — что я, чокнутый?»

А рядом — письмо 27-летнего Дмитрия: «Я не знаю, что такое проблема постоянного партнера. Просто с тех пор, как год назад он вошел в мою жизнь, она стала наполненной и осмысленной. Я хочу его постоянно, все время, но дело не в этом: уже достаточно давно секс отошел куда-то на второй план, к тому же жить нам негде, так что вместе мы по большей части гуляем по городу и пьем чай в гостях у его или моих друзей, давно уже ставших общими… Наверно, нас можно назвать постоянными партнерами, а

для меня он — никакой не «партнер», а любимый. И это навсегда».

Однополые (как и разнополые) пары подразделяют по степени их стабильности на постоянные и случайные, а по степени сексуальной исключительности — на закрытые (моногамные) и открытые. Закрытые отношения предполагают одного постоянного партнера и полное отсутствие случайных связей. При открытых отношениях наличие постоянного партнера не исключает возможности каких-то иных, временных.

В Сан-Франциско начала 1970-х годов 71% всех опрошенных геев (485

человек) и три четверти лесбиянок (211 человек) распределились по следующим пяти типам24 .

1) Закрытые пары (67 мужчин и 81 женщина) напоминают счастливые разнополые браки. Это устойчивые, сплоченные пары, связанные взаимной любовью и общностью интересов. У них меньше всего сексуальных проблем,

они не ищут случайных, временных партнеров на стороне, хорошо социально и психологически приспособлены, отличаются высоким самоуважением и значительно реже других гомосексуалов страдают от одиночества.

2) Открытые пары (120 мужчин и 51 женщина) также живут совместно, но их партнерство не является сексуально-исключительным. Хотя они привязаны друг к другу, они нередко развлекаются на стороне, испытывая в связи с этим различные тревоги. Их социальная и психологическая адаптированность

несколько ниже, чем у первой группы, но значительно выше, чем у

остальных гомосексуалов.

3)Функционалы (102 мужчины и 30 женщин) напоминают гетеросексуальных холостяков, живущих самостоятельно и жизнь которых строится вокруг сексуальных похождений и приключений. Их сексуальная активность выше и количество партнеров больше, чем у остальных групп, но их контакты лишены эмоциональной вовлеченности, экстенсивны, часто безличны. Хотя в целом это энергичные, жизнерадостные и преуспевающие люди, их социально-психологическая адаптированность ниже, чем у первых двух типов.

4)Дисфункционалы (66 мужчин и 16 женщин) больше всего подходят под классический стереотипный образ гомосексуала-невротика. Эти люди не в силах ни принять свою гомосексуальность, ни подавить ее. Для них характерны пониженное самоуважение и наличие множества внешних и внутренних конфликтов, для разрешения которых часто требуется психотерапевтическая помощь.

5)Асексуалы (110 мужчин и 33 женщины)— люди, которые категорически не принимают и всячески подавляют свою гомосексуальность, практически отказываясь от сексуальной жизни. Это крайне осложняет их эмоциональные отношения с другими людьми, заставляет скрываться, порождает чувство одиночества и всевозможные психосексуальные проблемы. Эти люди считают себя несчастными, часто обращаются к врачам и среди них самый высокий процент самоубийств.

В последнюю четверть века ориентация геев на стабильные отношения усилилась. В конце 1970-х годов от 40 до 60% американских геев имели более или менее стабильные парные отношения и приблизительно половина из них жили совместно25 . 8% из опрошенных Блумстейном и Шварц 1576

лесбийских пар и 18% из 1938 мужских пар жили совместно

свыше 10 лет26 . В наиболее подробном американском опросе, охватившем

1749 человек, больше 10 лет существовали 14% женских и 25% мужских пар. 82% этих мужчин и 75% женщин жили вместе27 .

В 1987 г. Даннекер собрал данные не только о текущем статусе респондентов, но и обо всех их прежних отношениях, в общей сложности о

2232 мужских парах28 . 39,9% из них существовали меньше 6 месяцев, 19,5%

— от 6 до 12 месяцев, 17,5% — один–два года, 16,1% — от двух до пяти лет,

5,7% — от пяти до десяти лет и 1,3% — свыше 10 лет. Никогда не имели постоянных отношений меньше 4%. В момент опроса три пятых (59%) имели стабильные отношения, но у 41% из них эта дружба началась не больше чем год назад. Важный фактор стабильности отношений — возраст, отношения молодых мужчин менее устойчивы. Максимальный процент стабильных пар

(65%) имеют 46—50-летние. У гомосексуалов Восточной Германии в 1990 г.

постоянного партнера имели 56%, причем 48% из них вели общее хозяйство и еще 36% хотели бы его вести. У 35% 30—40-летних мужчин длительность сожительства была свыше трех, у 24% — свыше пяти и у 10% — свыше 10

лет29 . В Англии в конце 1980-х годов партнерские отношения имели от 57

до 65% опрошенных геев, их средняя длительность составляла 4 года,

максимальная — 38 лет30 .

Что стоит за этими цифрами и чем мужские однополые пары отличаются от женских, от разнополых пар? У 60% немецких геев партнерство началось с секса, у одной трети этому предшествовала недолгая влюбленность и только у 9% — долгая взаимная любовь. Однако очень скоро они сталкиваются с теми же проблемами, что и разнополые пары — разделение домашнего труда, управление финансами, выработка собственного стиля жизни и т. д.

Общие критерии оценки удовлетворенности партнерством практически те же, что в гетеросексуальных браках, причем геи оценивают свои взаимоотношения по тем же критериям, что женатые мужчины, а лесбиянки

— как замужние женщины31 . Но насколько адекватны эти критерии?

Стабильность разнополого брака поддерживается не только сексуальной близостью и любовью, но и наличием детей и множеством социальных условий. Общество делает все, чтобы сохранить брак. В однополом союзе все внешние силы действуют против него. Ни церковной, ни правовой охраны у него нет, соседи и родственники смотрят косо, если пара распадется, это никого не удивит и не встревожит.

Первая проблема совместной жизни — распределение домашних обязанностей. На первый взгляд разнополым парам в этом отношении легче.

Существует привычная система полоролевых норм и ожиданий, типичные обязанности мужа и жены и т. п. Однако многочисленные исследования, как зарубежные, так и российские, показывают, что браки, основанные не на гендерных стереотипах, а на действительном равенстве полов, с учетом индивидуальных особенностей супругов, являются более счастливыми и устойчивыми.

У однополой пары обязательной, стандартной полоролевой/гендерной дифференциации нет и быть не может. Но этот «минус» порой оказывается

«плюсом». Поскольку вести себя по образцу своих родителей, как поступают многие молодые супруги, двое мужчин заведомо не могут, разделение домашнего труда, порождающее больше всего семейных конфликтов, здесь с самого начала строится с учетом индивидуальных особенностей: каждый делает то, что он лучше умеет или что ему больше нравится, а если какая-то необходимая работа никому не нравится, — на основе разумного компромисса. Этому способствует еще одно обстоятельство. Мужчины привыкли эксплуатировать женский труд и подчас даже не замечают этого.

Труд другого мужчины безнаказанно эксплуатировать нельзя. Самый избалованный родителями мальчик никогда не позволит себе капризов в обществе сверстников. То же— и в мужских сожительствах. Вот как описывает это один московский гей:

«Димка со студенческих (= общежитских) лет привык к стирке, а готовил еду даже не без удовольствия (потому что это всегда было для него дополнением к университетской столовой, т. е. связывалось психологически с отходом от обыденности и рутины), — я же как раз ни того ни другого не умею и не люблю; зато я всегда хожу по продуктовым, за первый месяц нашей жизни в отдельной квартире изучил всю диспозицию нашего микрорайона, составил схему оптимальных маршрутов (в угловом магазинчике сыр свежее и дешевле, зато в молочном кефир вкуснее — с другого завода, в универсаме всегда есть «бородинские» батоны, и т. д.) — в общем, извлек из обязанности удовольствие; мытье посуды обычно за мной, подметание пола— с тех пор как я работаю дома, это для меня прекрасное средство успокоиться и собраться с мыслями, когда что-то не клеится в работе (наше домашнее присловье: «Не знаешь, что делать, — подмети в кухне!»). Пожалуй,

осталось только одно дело, которое нам не удалось поделить, — это глажка рубашек (у обоих совершенно нет такого навыка, да и утюг нам мои родители подарили только через полгода совместной жизни); в конце концов мы просто на это дело плюнули и перешли на свитера и модели, которые глажки не требуют…»

Вторая проблема — регулирование сексуальных отношений. Общий уровень сексуальной активности мужских пар значительно выше, чем женских и смешанных. В первые недели и месяцы совместной жизни некоторые буквально не вылезают из постели.

С возрастом, а точнее — со стажем совместной жизни уровень сексуальной активности снижается так же, как это происходит в разнополых браках. «Сначала мы занимались сексом перед завтраком, перед обедом и перед ужином. Первым отпал завтрак, потом обед и, наконец, ужин. Осталась только ночь и иногда послеобеденная суббота, — и мы оба втайне были этим встревожены».

Сексуальная жизнь в браке вообще отличается от случайных встреч. Как пишет цитированный выше молодой москвич, «мы съехались и стали жить вместе на 4-м году постоянных партнерских отношений. До этого каждая проведенная вместе ночь была не то чтобы событием — это было бы слишком громко сказано, — но неким отдельным, специальным мероприятием: ее надо было организовывать, готовить, будь то ситуация отъезда моих родителей или его соседей по комнате, визит к тем немногим из моих друзей (его друзья были не в курсе), у кого была лишняя комната… Жизнь в одной комнате в этом смысле перестраивает восприятие: заниматься любовью становится возможным, в принципе, в любой момент. И потому часто сексуального контакта (в узком, так сказать, смысле слова, потому что,

шире говоря, жизнь вместе с любимым человеком наполнена бесчисленными мелочами, жестами, движениями более или менее эротического характера — поцелуями, касаниями, ласками мимоходом…) не происходит потому, что до него, что называется, руки не доходят: пока оба вернемся с работы или после каких-то дел, пока приготовим ужин, потом ежевечерний ритуал — новости на канале НТВ, и после тоже какие-то любимые и часто совместные занятия,

так что когда где-нибудь в третьем часу доползаем до кровати (а вставать-то в девять!), то сил уже хватает только на то, чтобы теснее прижаться друг к другу, — и это не вызывает особого огорчения, потому что ведь никакие совместные удовольствия теперь уже от нас никуда не денутся…»

В связи с этим возникает вопрос о сексуальной исключительности и верности. Из 156 калифорнийских мужских пар, обследованных Дэвидом Маквиртером и Эндрю Маттисоном до эпидемии СПИДа, ни одна пара не выдержала искуса больше пяти лет, а большинство стало искать развлечений на стороне уже на втором году совместной жизни32 . В более поздних и географически разнообразных исследованиях верность встречается гораздо чаще. Тем не менее строгая моногамия среди геев — скорее исключение, чем правило. Ее соблюдение зависит, с одной стороны, от стажа сожительства, а

с другой — от соотношения возраста партнеров. Более длительное

сожительство и большая разница в возрасте партнеров предполагают большую сексуальную снисходительность.

Кое-что из того, о чем пишут Маквиртер и Маттисон, я видел собственными глазами. Я познакомился с Дэвидом и Эндрю в 1988 г. на годичном собрании Международной Академии сексологических исследований и затем два или три раза гостил у них в Сан-Диего. Больше всего меня поразило — это было мое первое знакомство с американскими геями — их спокойствие и чувство собственного достоинства. Оба работают и хорошо зарабатывают. Высокие элегантные мужчины. Дэвид — суровый, властный, главный врач большого психиатрического госпиталя, Эндрю — более мягкий и заботливый, но отнюдь не женственный. Когда они сошлись, 40-летний Дэвид был женат и имел двоих детей, а 20-летний Эндрю был студентом. Я спросил Дэвида, был ли их роман громом среди ясного неба. Нет, конечно, ответил он, меня еще

17-летним школьником заставили лечиться у психиатра, но ничего не помогло. После развода дети-подростки, девочка и мальчик, предпочли остаться не с матерью, а с отцом, и двое мужчин вырастили и воспитали их.

Когда я последний раз был у них в гостях, Дэвид и Эндрю радостно сообщили мне, что у них родился внук. Я подумал, что что-то неладно с моим английским, и спросил, что значит «у нас». Но внук, сын дочери Дэвида, в самом деле общий, оба дедушки не чают в нем души, и родители мальчика любят их обоих. Хозяйство ведут сообща, и я мало видел таких элегантных и ухоженных домов. Много путешествуют и развлекаются,

всегда вместе. Спросить их о сексуальной верности я бы не решился, но Эндрю сам мне сказал, что, конечно, у них обоих бывают увлечения и приключения на стороне, но это не отменяет взаимной любви и не подрывает прочности их союза.

С другой парой меня познакомили в баре. 16-летний школьник Альберт впервые увидел 31-летнего пастора Джекоба в церкви: «Он стоял за кафедрой, читая свою воскресную проповедь, и я сразу же понял, что