5 курс / Психиатрия детская (доп.) / Нейропсихология / Govard_Gardner_Struktura_Razuma

особенно легко изучают новый материал с помощью

что принятие такого предположения, как теория множественного интеллекта, позволит точнее проводить анализ того, как можно расценивать определенные образовательные цели и достигать их. Следует еще раз отметить, что даже если с когнитивными механизмами человека все в порядке, то образование не всегда даст видимый результат. Большинство современных психологов разделяют мнение, что человек стремится учиться, но в действительности оказывается, что такие факторы, как подобающая мотивация, связанные с учебой эмоции, ряд ценностей, способствующих определенному виду обучения, и культурный контекст, неотделимы от образовательного процесса (хотя не всегда привлекают к себе должное внимание). В ходе одного из венесуэльских исследований было выяснено, что подобающая мотивация к учебе может оказаться решающим условием успеха образовательной программы (и ученика). В идеале анализ экспериментов в сфере образования должен учитывать такие факторы, как мотивация, личность и ценности. Поэтому тот факт, что моя теория базируется в основном на "исключительно когнитивных элементах", нужно рассматривать как один из ее недостатков.

МЕТОД РАЗВИТИЯ ДАРОВАНИЯ ПО СИСТЕМЕ СУЗУКИ

Возвращаясь к примеру, приведенному в начале этой главы, желательно объяснить успех музыкальной программы Сузуки через призму нашей схемы человеческого интеллекта. Но прежде важно подробнее рассказать об этом необычном и очень

эффективном эксперименте. Для этого я воспользуюсь своими наблюдениями в Мацумото, личным опытом родителя, ребенок которого занимался по Программе развития дарования Сузуки, а также ценными исследованиями этого метода, которое проводил Луис Таниучи из Гарвардского университета.

Программа развития дарования, созданная перед Второй мировой войной японским скрипачом Шиничи Сузуки и представляющая собой тщательно разработанный метод музыкального образования, начинается буквально с рождения. Ее цель — совершенствование исполнительских навыков у маленьких детей. Ключевым фактором для успеха программы остается мама ребенка, которая практически с самого начала является ее центром и постоянно подталкивает ребенка к дальнейшему прогрессу.

При традиционном варианте программы, который достиг совершенства в Японии, а в последнее время начал применяться и в других странах, ребенок в течение первого года жизни ежедневно слушает записи великих исполнителей. К году он начинает регулярно слушать 20 коротких мелодий, из которых будет состоять его программа, когда начнется настоящее изучение инструмента.

За полгода до начала занятий, в возрасте около двух лет, ребенок начинает ходить на уроки в группе. Эти занятия, длящиеся около полутора часов, объединяют детей разного возраста и уровня подготовки, при этом в группе находятся дети с двух- или трехлетней разницей в возрасте. На уроки приходят матери, которые вместе с детьми и учителями участвуют в играх и упражнениях. Уроки состоят из общих упражнений, которые выполняют все дети и которые должны

принести им пользу, а также коротких выступлений каждого ученика, исполняющего пьесу, над которой он в данный момент работает. Будущий ученик внимательно слушает и участвует по мере своих сил. На таких уроках у него появляется возможность увидеть, что он сам будет делать, когда тоже приступит к занятиям. Акцент делается на прогрессе каждого ребенка из недели в неделю, а не на конкуренции с другими детьми.

Вернувшись домой, родители всячески поощряют интерес своего ребенка к музыкальному инструменту. Мама получает небольшую детскую скрипку, на которой ее ребенок однажды начнет играть, и каждый день исполняет на ней что-то сама. (Если она не умеет играть на скрипке, то берет такие же уроки, которые вскоре предстоят и ее ребенку.) Малыш со все возрастающим любопытством наблюдает за ней, и наконец в один прекрасный день мама позволяет ему прикоснуться к инструменту. Это волнующее событие. Вскоре после этого, когда мама и учитель решили, что интерес ребенка достиг максимума, малыша приглашают присоединиться к группе и проводят с ним индивидуальные занятия по игре на его собственном инструменте. Пройден еще один важный этап. Затем мама и ребенок возвращаются домой и усердно готовятся к следующему уроку, чтобы поразить учителя тем, какого прогресса малыш добился за неделю. В течение нескольких следующих месяцев их совместная работа продолжается: постепенно мама отказывается от

следует программе, которую, приложив огромные усилия, разработал Сузуки со своими коллегами.

Агенты, место и средства передачи знания — все это предусмотрено. Каждый шаг программы тщательно продуман, с тем чтобы она развивала ребенка, а не приводила его в отчаяние и не вызывала значительных трудностей. Исполнение постоянно корректируется с помощью записей, а также на примере мамы и учителя. Ребенок переходит к новому уроку или произведению только после того, как досконально выучит предыдущее, кроме того, он всегда возвращается к старым пьесам, чтобы убедиться, что модели и уроки не забылись. Большой акцент делается на повторении и практике, и ребенок стремится точно воспроизводить звуки, услышанные на записях. Это способствует впечатляющему совместному выступлению, хотя и не позволяет осуществлять интересные вариации. (Возможно, этим объясняется, почему юный скрипач, которого я видел, не был готов к критике со стороны музыканта, не обучавшегося по системе Сузуки.) Главная цель программы — добиться приятного звучания, и детей часто просят сыграть произведение как можно красивее. На уроках Центра Сузуки для лучших учеников одно из самых сложных заданий — абсолютное владение мелодией. Как и в практике дзэн-буддизма, ученик должен повторять пьесу до тысячи раз в неделю, чтобы понять, что значит ее идеальное исполнение.

В течение следующих нескольких лет ребенок продолжает ежедневные уроки наряду с индивидуальными и групповыми занятиями каждую неделю. Естественно, у разных детей прогресс идёт с разной скоростью, но даже самые отстающие играют на скрипке так, что западным зрителям остается только поражаться. Один из 30 учеников, начавших обучение в два или три года, в шесть лет сможет сыграть концерт Вивальди, а Моцарта —

к девяти или десяти годам. Того же уровня добьется и средний ученик, лишь несколькими годами позже. Разительным отличием от западной традиции является тот факт, что этих детей не нужно кнутом или пряником заставлять упражняться, более того, сам ребенок просит выделить ему время для занятий. (Если он не хочет упражняться, винят в этом маму, поэтому именно ей советуют, как восстановить правильную мотивацию и поощрять инициативу ребенка.)

Следует подчеркнуть, что идеальное исполнение, которое стороннему наблюдателю может показаться самоцелью, не было главной задачей Сузуки. Скорее, он был заинтересован в формировании человека с сильным, положительным и привлекательным характером, поэтому рассматривал превосходное музыкальное исполнение просто как средство достичь этого — средство, которое можно применять к любым интенсивным занятиям искусством. По этой причине не столь важно, что многие ученики программы Сузуки забрасывают скрипку, став взрослыми. Однако стоит отметить, что около 5% учеников Сузуки становятся

музыкантами, и их количество крупнейших консерваториях

КРИТИКА МЕТОДА СУЗУКИ

Что можно сказать об этом удивительном эксперименте в свете теории интеллектуальных способностей? Конечно, ключевым, с такой точки зрения, будет тот факт, что Сузуки сосредоточился на одном виде интеллекта — музыкальном — и помог людям с предположительно большим врожденным талантом быстро добиться

оригинальной программе Сузуки тот талант, который Дэвид Фельдман обнаружил у вундеркиндов, стал доступен для намного большего круга людей.

маленького ребенка и того способа, с помощью которого можно наиболее эффективно преодолеть эти ступени (а именно — исполняя постоянно усложняющиеся произведения).

И все же успех этого метода зависит не только от четкого представления о том, как могут развиваться музыкальные способности. Мне кажется, Сузуки провел чрезвычайно точный анализ всех факторов — от агентов передачи до вида интеллекта, — имеющих отношение к совершенствованию этих навыков. Сначала он понял, насколько важна повышенная сензитивность первых лет жизни: хотя формальное обучение начинается в три года, уже с начала жизни были заложены основы для дальнейшей работы с помощью постепенного знакомства с материалом, который нужно будет изучить. Музыкальные пьесы "витают в воздухе" так же, как и родной язык ребенка.

Учитывая, что в развитии музыкальных способностей имеет место сензитивный период, а мозг маленького ребенка особенно пластичен для такого рода обучения, Сузуки, несомненно, воспользовался важными нейробиологическими факторами. Во-вторых, и, наверное, это самое важное, он превосходно задействовал отношения между матерью и ребенком, сделав их главным элементом для повышения мотивации и стремления научиться играть на скрипке. Благодаря отличному владению межличностными знаниями — знание матери о своем ребенке и знание ребенка о матери, — а также пониманию прочных эмоциональных связей,

характерных для этих отношений, Сузуки удалось

Скрипка становится основным средством сохранения

тот факт, что значительная часть обучения и исполнения по методу Сузуки происходит "в контексте" учебы, в которой принимают участие много других детей, основывается на привычке маленьких детей подражать поведению ровесников, которые оказываются рядом. Если свести сложный метод Сузуки к одной формуле, то она будет выражаться в виде прочных межличностных знаний, которые используются как средство овладения сложными музыкальными навыками, при значительной поддержке со стороны культуры. Не случайно эта программа, целиком построенная на работе матери со своим ребенком и использующая поддержку окружающих, возникла именно в Японии.

Но у каждой системы есть свои недостатки, поэтому стоит вспомнить и о сомнительных аспектах метода Сузуки. Он во многом построен на обучении на слух, хотя, возможно, это самое разумное решение, если учесть возраст детей. Нужно потратить много времени, чтобы научить дошкольников разбираться в нотных записях, и очень часто настойчивое ознакомление с партитурой вызывает отвращение к занятиям даже у самых одаренных в музыке детей. С другой стороны, поскольку в программе Сузуки чтение нот не считается особенно важным, дети часто не умеют играть с листа. Активное изучение нотных записей в шесть или семь лет можно было бы считать правильным решением, если бы к этому времени привычка к восприятию на слух уже не укоренилась столь прочно. Та самая пластичность,

которая позволила так быстро учиться вначале, теперь сменилась ригидным и не поддающимся изменениям стилем исполнения.

Еще одно важное возражение против метода Сузуки касается ограниченности музыкальных навыков и знаний, которые можно развить с его помощью. С одной стороны, исполняется исключительно западная музыка от периода барокко до романтизма, а это лишь часть музыки Запада, и уж тем более малая толика всего мирового репертуара. И поскольку дети ограничены этими строгими рамками в самые важные сензитивные годы своего музыкального образования, программа Сузуки может развить крайне ограниченный вкус.

Значительная часть метода направлена на рабское и бездумное подражание определенному исполнению пьесы, например, записи классической сонаты в исполнении Фрица Крайслера. Скорее всего, дети придут к выводу, что существует всего один способ правильно интерпретировать произведение, и не осознают, что может быть множество интерпретаций. Что еще хуже, детям кажется, что важная составляющая музыки — продублировать услышанный звук и постараться никоим образом его не изменить. Неудивительно, что очень немногие, если такие вообще бывают, дети, прошедшие обучение по методу Сузуки, стремятся попробовать себя в качестве композиторов. Само представление, что это можно сыграть иначе, что пьесу можно пересочинить, подавляется при таком крайне подражательном обучении. В данном случае единственно возможный способ передачи знаний может нанести большой вред.

Наконец, при такой учебе возможен вред и для личности. С точки зрения ребенка, он еженедельно посвящает много часов достижению

единственной цели и развитию одного вида интеллекта — за счет подавления других его видов. Что еще очевиднее, при таком режиме огромные требования предъявляются к маме: предполагается, что она полностью посвятит себя развитию в своем ребенке определенных способностей. Если это ей удастся, ребенок, скорее всего, насладится овациями, если же она проиграет, то вся вина ляжет на нее. (Одна мама как-то пожаловалась Сузуки, что на обучение ребенка уходит слишком много времени, на что музыкант сразу же ответил: "Тогда зачем вы его рожали?") И последнее: неважно, добьется ли ребенок совершенства в сфере музыки, но в конце концов он обязательно покинет дом, а личные умения и качества мамы, вероятно, не получат должного признания, и результат этого будет весьма плачевен (по крайней мере, в глазах представителя западной культуры).

Эти недостатки, возможно, незначительны по сравнению с удовольствием от мастерской игры, которое получают многие люди благодаря методу Сузуки (в том числе и мамы!). Тем не менее стоит задуматься, какие изменения могут снизить эти недочеты, сохранив ключевые моменты метода. Согласно моему анализу нет причин, почему дети не могут расширять свой репертуар, и у них очень мало оснований не совершенствовать свои навыки чтения нотных записей. Несомненно, в распоряжение ребенка можно предоставить больше средств. Больше проблем связано с несоответствием между идеальным воспроизведением модели другого человека и исполнением вариаций собственного музыкального произведения. Переход от мастерского исполнения к сочинению оригинальной музыки совершить очень сложно в любой ситуации, и мне кажется, что метод Сузуки

делает его практически невозможным. Что касается вреда личностным знаниям, то он тоже присутствует. В обществах, где матери не настолько поглощены жизнью своих детей, метод Сузуки не столь успешен и часто напоминает "стандартное" музыкальное образование.

Внимание метода Сузуки к музыке, вероятно, оправдано, поскольку в этой сфере человек может многого добиться, даже не обладая большими знаниями о мире. Но, как я уже говорил, выбор музыкальной сферы не окончателен. По словам самого Сузуки, другие виды искусства, от флористики до живописи, тоже могут развивать те же черты характера, особенно если этой деятельностью заниматься с таким же упорством, энергией и преданностью. В Мацумото существует детский сад и подготовительная школа, где с явным успехом используется более обширный материал. И в современной Японии считается, что потенциал дошкольников совершенствоваться в разных областях (в том числе чтении, математике и письме) чрезвычайно высок (даже по сравнению с представителями среднего класса в США, которые традиционно уделяют детям большое внимание). Основатель компании SONY Macypy Ибука даже написал книгу Kindergarten Is Too Late! ("Детский сад — это уже поздно!"), ставшую бестселлером, где высказывается общее убеждение японцев в том, что главный период жизни — это первые пять лет.

ЯПОНСКАЯ СИСТЕМА: "ЗА" И "ПРОТИВ"

У успеха множество творцов, и феноменальный успех Японии после Второй мировой войны, безусловно, породил массу кандидатов на звание "первопричины". Похоже, никто не сомневается, что японцы умеют учиться на