5 курс / Психиатрия детская (доп.) / Нейропсихология / Govard_Gardner_Struktura_Razuma

Создание различных технических средств, как бы парадоксально это ни звучало, привело к тому, что человек теперь не готов полагаться на собственные способности. И следствия этого, которые мы можем наблюдать в западном мире, несомненно, не единственно возможные, и уж тем

мышлению, от обучения через наблюдение к школьному образованию и от неграмотности к грамотности, возможно, происходила без особых сложностей на Западе и в некоторых других регионах планеты. Но история западной цивилизации отнюдь не универсальная сага, и было бы глубочайшим заблуждением утверждать, что так может быть. На мой взгляд, многие проблемы современности возникают оттого, что модель и историю Запада пытаются применить в других культурах с другой историей, иными традициями образования и другими предпочтениями в интеллектуальной сфере. Как именно можно сбалансировать эти факторы и создать наиболее эффективную образовательную систему, я не берусь объяснить. Однако в последней главе я хотел бы высказать некоторые предположения относительно того, как моя теоретическая база может помочь в этих попытках.

14 Применение интеллектов

ИНТЕЛЛЕКТ В ЦЕНТРЕ ВНИМАНИЯ

В апреле 1989 года я посетил Центр развития дарования по системе Сузуки в японском городе Мацумото, где встретил людей, отвечавших за применение программы, а также побывал на концерте, в котором принимали участие ученики разных классов этого центра. Их выступление было поистине невероятным. Дети семи-восьми лет играли отрывки из скрипичных концертов, подросток виртуозно исполнил музыкальную пьесу периода романтизма, совсем маленькие дети, которые едва могли удержать скрипку в руках, в унисон сыграли несколько произведений, которыми мог бы гордиться любой школьник на Западе. Дети играли с чувством, пониманием и точностью, явно наслаждаясь собой и, несомненно, радуя публику, состоящую в основном из мам исполнителей, которые восторженно наклонялись вперед, чтобы не пропустить ни одного движения своих чад. Единственный человек, который чувствовал себя не в своей тарелке, был скрипач лет одиннадцати, игру которого яростно, хотя и без ожесточения, раскритиковал приезжий профессиональный исполнитель из Европы.

Конечно, если бы я услышал, как за кулисами играет один из учеников Центра Сузуки, то подумал бы, что исполнитель намного старше. Скорее всего, узнав, что ему всего три или четыре года, я решил бы, что это ребенок- вундеркинд (или обманщик). А под словом вундеркинд я подразумевал бы удачную наследственность, которая на самом деле представляет собой талант, развитый с помощью специального образования. С другой стороны, не

меньшей ошибкой было бы предполагать, что в других случаях ранних музыкальных способностей генетические факторы не сыграли своей роли. Если бы у меня была возможность услышать юного Моцарта или ребенка-аутиста, который способен исполнить несколько сотен мелодий, то, скорее всего, мне пришлось бы своими глазами увидеть реализацию сильных наследственных склонностей.

В этой книге я приложил усилия для того, чтобы не противопоставлять генетические факторы культурным. Специалистам в социальных науках необходима схема, которая наряду с учетом генетической предрасположенности и нейробиологических факторов принимала бы во внимание и формирующую роль окружающей среды. Даже если дети, обучающиеся в Центре Сузуки, в некотором отношении представляют собой группу избранных, в которую вошли отпрыски музыкальных семей, они, бесспорно, достигли подобных высот в исполнительском мастерстве в столь юном возрасте благодаря искусной разработке программы и усилиям родителей. Второе условие было даже важнее. В данной главе я хочу изучить, каким образом теория множественного интеллекта может нам помочь лучше понять причины эффективности — или неэффективности — некоторых программ, задача которых — развить потенциал человека. В конце, воспользовавшись схемой, предложенной в главе 13, я сформулирую несколько принципов, которые помогут специалистам в области образования лучше продумать цели и способы возможных нововведений.

По сравнению с ситуацией, которая наблюдалась 100, а то и всего 30 лет назад, вопрос о развитии интеллекта, реализации потенциала человека и роли образования все чаще поднимается мировым сообществом. Эти темы рассматриваются не только теми, кто имеет к ним

непосредственное отношение, но и такими неожиданными (и неожиданно внушительными) организациями, как банки экономического развития или правительства отдельных стран. Правильно это

суверенитета, не сомневаются, что составляющие прогресса, успеха и счастья тесно связаны с возможностью получить лучшее образование для всего населения страны, особенно для ее детей. На мой взгляд, благодаря этому психологические и педагогические науки получили уникальный шанс доказать, что и они могут принести некоторую пользу. Если эту возможность упустить, она в ближайшее время больше не повторится.

Такая организация, как Всемирный банк,

промышленных предприятий, но предусматривает инвестиции в развитие человека и в систему образования. В 1980 году Роберт С. Макнамара, в то время президент банка, выступил с речью, в которой заявил: "Развитие — это, несомненно, не экономический прогресс, который измеряется объемами валового национального продукта. Это нечто более фундаментальное: развитие человека, т.е. реализация его врожденного потенциала". Далее он отметил, что развитие человека, которое он определяет как лучшее образование, здоровье, питание и планирование семьи на местном уровне, способствует экономическому развитию столь же эффективно, как и капиталовложения в производство. В известном докладе ЮНЕСКО 1972 года под названием Learning to Be ("Обучение существованию") Эдгар Фор, бывший премьер- министр Франции, и его коллеги высказали смелое утверждение: "Человеческий мозг обладает

огромным неиспользуемым потенциалом, который некоторые специалисты более или менее единогласно оценивают в 90%". Задача образования

—реализовать этот неиспользуемый потенциал.

Вполном согласии с такими высказываниями международный "мозговой центр" — Римский клуб — подготовил доклад о том, как образование и обучение могут занять достойное место в современном мире и мире будущего. Вот что заявил президент клуба Аурелио Печчеи.

Все решения проблем человечества, а также любые гарантии будущего для человека можно найти лишь в нас самих. Для этого всем нам нужно учиться [выделение Печчеи] активизировать наш дремлющий потенциал и в дальнейшем использовать его разумно и целенаправленно.

Авторы работы No Limits to Learning ("Образование без границ") соглашаются с тем, что "по-видимому, для любых практических целей нет предела обучению". В качестве средства

сообща планируют, к чему придет мир в будущем, а также предпринимают совместные действия для того, чтобы использовать все представившиеся возможности и предотвратить катастрофу. Авторы говорят следующее.

Инновационное обучение — это формулирование и классификация проблем. Его основными признаками являются интеграция, синтез и расширение горизонтов. Оно действует в открытых ситуациях или

рассмотрению традиционных предположений, которые

необходимые изменения. Ценности такого обучения не постоянны, а довольно изменчивы. Инновационное обучение развивает наш мыслительный процесс, воссоздавая целостное представление о реальности, а не ее отдельные фрагменты.

По этому отрывку можно точно понять, что собой представляет все исследование. Похвальный в своих стремлениях и необычный по форме доклад Римского клуба говорит о способности, которая, несомненно, очень пригодится для развития как отдельного человека, так и общества в целом. Но недостаток этой работы заключается в том, что в ней нет конкретных предложений по осуществлению такого типа бучения, а также не учитываются возможные биологические и культурные условия для реализации этого проекта, например разумный, неэгоистичный и прогрессивный подход к решению проблем. Доклад остается всего лишь общими фразами.

Совсем не такой осмотрительной точки зрения придерживается Луис Альберто Мачадо, венесуэльский политик, первый (и пока единственный) министр в мире, ратующий за Программу развития интеллекта человека. Суммируя работы мировых философов и результаты исследований в разных отраслях науки, министр Мачадо приходит к выводу, что у каждого человека есть потенциал для того, чтобы развить свои способности. Вот некоторые из его высказываний.

Во всех нас заложен одинаковый потенциал, который в течение жизни реализуется различными способами в соответствии с особенностями каждого человека.

Человеку предоставляется неограниченное число возможностей, материализовать которые можно в ходе обучения.

Эйнштейн развил свой интеллект так же, как другие люди учатся играть "на слух"; следовательно,

развитием интеллекта должно заниматься правительство.

Развитие интеллекта человека позволяет ему разумно управлять биологической эволюцией своего собственного вида и исключать из этого процесса все случайности.

Свободный интеллект каждого человека — это образ и подобие Божественного интеллекта.

На основе оптимистичного предположения о том, что каждый человек может стать гением (по выражению Мачадо), он со своими коллегами выступил с амбициозной программой повышения интеллектуального уровня всего населения Венесуэлы.

Мы [венесуэльцы] полностью изменим нашу систему образования. Мы будем обучать людей тому, как ежедневно совершенствовать свой интеллект, от

детей с момента рождения и даже еще раньше, как развивать их способности. Таким образом, мы создадим для нашего народа и для всех людей на Земле настоящее новое будущее.

При помощи ученых со всего мира (но в основном с Запада) Проект Мачадо теперь включает

всебя 14 отдельных программ, которые зародились

вразных местах, а сейчас применяются в контексте Венесуэлы, от яслей и начальной школы до трудовой деятельности и службы в армии.

Грандиозность Проекта Мачадо может видеть каждый, поэтому он, вероятно, является слишком легкой целью для критических нападок международных обозревателей. Можно легко делать выстрелы наугад, стремясь доказать, что это амбициозное и, возможно, в чем-то ошибочное мероприятие не сможет принести ожидаемых плодов. Ведь как бы там ни было, мы действительно очень

мало знаем, что такое интеллект (или виды

интеллекта), как эти способности можно лучше развивать и как в чужой обстановке внедрять навыки, появившиеся в другой культурной и исторической среде. Но ту же критику можно легко направить в адрес других грандиозных программ современности, например тех, что проводятся Институтом реализации человеческого потенциала в Филадельфии. Работники этой необычной организации заявляют, что могут обучить лишь начинающих ходить детей, даже пострадавших в результате мозговой травмы, всем "школьным навыкам", и в своих публикациях беспечно утверждают, что "наш генетический потенциал равен потенциалу Леонардо да Винчи, Шекспира, Моцарта, Микеланджело, Эдисона и Эйнштейна". К

доказательств успешности своих проектов.

Но, скорее всего, подобного рода работа может лишь доставить минутное удовольствие профану, но не принесет пользы специалистам, честно заинтересованным в совершенствовании навыков и знаний людей. Задача прагматически настроенного ученого состоит в том, чтобы предложить лучший набор инструментов и посоветовать, как с их помощью добиться положительных результатов, а не вызвать новый прилив неоправданных надежд. В последующих разделах я постараюсь внести свой скромный вклад в этом направлении.

ТЕОРИЯ МНОЖЕСТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА НА КОНКРЕТНЫХ ПРИМЕРАХ

представляет человек как отдельный вид, а также выделить сферы, в которых его представители при наличии необходимых ресурсов и своевременной поддержки могут добиться больших успехов. С такой точки зрения, лозунги о том, что "нет пределов обучению", не приносят никакой пользы: не только будет ошибкой полагать, что человек может все, но, кроме того, отсутствуют и критерии, что можно попытаться сделать, а что не стоит. Мои семь "основных" видов интеллекта — это попытка очертить семь интеллектуальных сфер, в которых большинство людей обладают потенциалом для значительных достижений, а также предположить, из каких главных этапов состоит этот процесс для одаренных людей и людей, которые в целом относятся к обычным, но обладают явной склонностью к определенному занятию.

Однако мы видели, что, за исключением

развиваются в вакууме. Они активизируются с помощью символической деятельности культуры, в которой имеют практическое значение и явные последствия. Например, врожденная способность издавать определенные (лингвистические) звуки особым способом используется в общении людей в виде речи, а во многих культурах и в виде письма. Наконец, такие способности, достигшие высокого уровня развития, занимают центральное место в некоторых социальных ролях, от адвоката или поэта в современной западной цивилизации до рассказчика, шамана или вождя традиционного общества.

Прежде чем необработанный интеллектуальный потенциал, будь то лингвистический, музыкальный или логико-математический, реализуется в виде зрелой культурной способности, требуется

длительный процесс обучения. Частично в него вплетены "естественные" процессы развития, при которых определенная способность в ходе совершенствования проходит ряд предсказуемых стадий. Я обозначил некоторые веховые моменты, которые наблюдаются в сфере речи и могут рассказать о похожих "потоко-образных" процессах в других интеллектуальных сферах. Но когда дело доходит до передачи специальных умений и знаний, начинается более сложный и не столь "естественный" процесс. В предыдущей главе я сделал первые попытки проанализировать такую передачу, определив тип передаваемых знаний, агентов передачи, средств и места ее осуществления. Как мне кажется, подобный анализ следует проводить каждый раз, когда политический деятель советует внедрять новшества в систему образования.

человека можно активизировать разными способами. Как я уже говорил, лингвистические способности могут стать методом, для которого потребуются и некоторые нелингвистические навыки: речь часто используется как средство обучения человека

процессам. Сама речь тоже может стать объектом исследования, когда человек изучает родной или иностранный язык, а возможно, совершенствуется в сфере, в которой язык играет первоочередную роль, например истории или политологии. Наконец, важны и факторы, сопутствующие развитию лингвистического интеллекта. Если, например, в первые десять лет жизни человек проявляет явные речевые способности, а на втором десятке эти склонности исчезают, или когда маленькие дети