5 курс / Психиатрия детская (доп.) / Нейропсихология / Govard_Gardner_Struktura_Razuma

созвездия, раскладывая камешки на полу хижины. Порой проводится специальная церемония или ритуал, во время которого ученику раскрываются секреты или даются практические советы, которые он в дальнейшем может использовать "в контексте". А по мере того, как общество все больше усложняется и задачи становятся все разностороннее, обучение все чаще происходит в контексте, отдаленном от действительной сферы

"школами". Я подробнее расскажу о таких сложных формах обучения, когда речь пойдет о школах, начиная от неформальных мест передачи знаний до традиционных религиозных школ и заканчивая современными светскими школами, с которыми большинство читателей знакомы лучше всего.

Говоря о различных способах обучения, мы встречаем еще три переменные, которые нужно учитывать в любом уравнении, связанном с образованием. Прежде всего, для передачи знаний используются различные средства. Если прямое

"на песке", то более формальные виды обучения основываются на отдельных средствах передачи. К ним относятся отдельные символические системы, например язык или математика, а также все расширяющаяся группа средств, включающая книги, брошюры, таблицы, карты, телевидение, компьютеры и различные комбинации этих и других средств передачи. Естественно, эти средства отличаются в зависимости от того, какие виды интеллекта требуются для их правильного использования, а также какую информацию они лучше всего передают.

Затем следует специальное место, где происходит обучение. Большая часть образования, особенно в традиционных сообществах, осуществляется в контексте: ученик просто сидит рядом с моделью (или склоняется над ней), когда та "делает свое дело". Обучение "в контексте" можно проводить дома, если именно там обычно выполняется изучаемое действие, например приготовление пищи. Как я уже отмечал, когда общество усложняется, в нем возникает тенденция создавать специализированные заведения для учебы. Школы — это самый очевидный пример, но к

ученичества. А иногда специальные условия, например те, что необходимы для церемонии или обряда инициации, облегчают быструю и эффективную передачу знаний (а зачастую и во многом воздействуют на этот процесс). Предполагается, что почти любую информацию можно передать в любом месте, но, как я уже говорил, лингвистические и логико-математические знания, скорее всего, будут передаваться в местах, специально предназначенных для этого.

Третья переменная в уравнении знаний касается отдельных агентов, на которых возложена эта задача. Как правило, учителями являются родители или бабушка и дедушка, традиционно одного пола с учеником. Другие родственники, а также члены одной касты или клана также могут быть носителями специальной мудрости. Часто передают знания сверстники, а также братья или сестры. Более того, в случае с некоторыми задачами дети больше узнают от братьев и сестер, чем от чужих учителей. Очень часто в пределах одной культуры происходит сближение людей. Подростки в конечном итоге обучаются у тех

взрослых, которые обладают навыками, необходимыми этим детям для будущей жизни. Такое

взрослого и склонностями ребенка. (Подобное сближение чаще происходит в обществах с неформальным обучением.) Наконец, в некоторых культурах возникает целый класс учителей и лидеров — сначала религиозных, затем светских, — работа которых заключается в том, чтобы передать некоторым или, возможно, всем детям в своей общине определенный объем знаний. Иногда ожидается, что учитель будет служить примером для других, хотя в светских школах главным требованием сейчас является хорошее знание своего предмета. Возможно, впервые наличие отношений между ребенком и взрослым больше не считается необходимой предпосылкой для возникновения связей в системе образования. Вместо этого наблюдается противоположная ситуация, когда проживание в определенной местности или принадлежность к религиозной общине служит основой для возникновения таких отношений.

Теперь несколько слов об общем контексте, в котором происходит обучение. Каждый из трех наших примеров, приведенных в начале книги, имеет место в определенном культурном контексте. В традиционных неграмотных сообществах основное обучение считается необходимым требованием для выживания. Следовательно, все или почти все представители такой общины обладают одними и теми же знаниями. Относительно небольшая часть

окружении. Поскольку эти виды знаний сравнительно прямолинейны, я не буду к ним больше возвращаться. Вместо этого мы рассмотрим те виды информации в традиционном обществе, для передачи которых действительно требуется продолжительное обучение, например знания, необходимые нашему юному пулувату или юноше, который станет исполнителем эпических поэм в неграмотной общине Югославии.

В обществах, где грамотность передается в традиционных религиозных группах, ситуация складывается несколько иначе. Здесь определенный сегмент общества, как правило, состоящий из юношей, приобретает навык, благодаря которому люди, владеющие им, будут обособлены от тех, кто не развил в себе такого умения. Наблюдается постепенный процесс отсеивания, в результате чего некоторые получают всего лишь крупицу этих специальных знаний, а более образованные ученики становятся впоследствии религиозными или светскими лидерами своей общины. Вне школы может происходить дальнейшее разделение труда, однако зачастую относительно простая в техническом и экономическом отношении структура общества позволяет большинству людей приобрести один и тот же общий объем знаний и умений.

На противоположной стороне оси находится современное технологическое общество, которое характеризуется широким диапазоном ролей и навыков. Поскольку ни один человек не может в совершенстве овладеть ими всеми, то наблюдается разделение труда, при котором для достижения успеха передача знаний осуществляется в специальных заведениях. Приобретение знаний практически полностью происходит в специальных местах: технических училищах и студиях, фабриках и корпорациях. Если в традиционном обществе

почти каждый человек представляет себе, какими знаниями владеют другие, то для технологического общества характерно наличие профессионалов, специальные знания которых непонятны для обычного жителя так же, как письменность загадочна для неграмотного человека.

Виды интеллекта, играющие здесь особую роль, различны в каждом из контекстов обучения. В традиционных неграмотных сообществах высоко ценятся межличностные знания. Активно используются пространственные и телесные способности, а музыкальные и пространственные формы знаний играют важную роль в определенных случаях. В обществе, где существуют традиционные религиозные школы, самыми важными считаются лингвистические знания. Активно развиваются межличностные способности, совершенному владению которыми сопутствует развитие определенных видов логико-математических знаний. Наконец, в современном светском обществе главную роль играют логико-математические знания, ценятся также некоторые виды лингвистических способностей, а вот значение межличностных знаний значительно снижается, их даже могут затмевать внутриличностные знания.

Я сделал краткий обзор схемы анализа и некоторых категорий, которые можно применить во многих образовательных системах. Естественно, любое применение данной схемы должно восприниматься как пробное и предварительное, для которого необходимо как тщательное изучение

использования данных категорий. Чтобы понять, как можно воспользоваться этой схемой в трех

изложены всего лишь три возможные культурные ситуации — в других контекстах возможно множество других комбинаций, а также выдвижение на передний план видов интеллекта, средств обучения, специальных мест обучения и отдельных агентов, которые не были учтены в нашем обзоре. Однако одно из достоинств этой схемы состоит в том, что ее никак нельзя назвать прокрустовым ложем. Она поможет осознать аспекты образовательного уравнения, которые в противном случае могут остаться незамеченными.

НАВЫКИ В НЕГРАМОТНЫХ СООБЩЕСТВАХ

Еще несколько тысяч лет назад почти все люди жили в сообществах, где вся энергия направлялась на удовлетворение основных потребностей, прежде всего посредством охоты, собирательства, земледелия и приготовления пищи. В таких сообществах большинство форм знаний были преимущественно общими, потому что для всех людей (или, по крайней мере, людей одного пола) было важно уметь обеспечивать себя и других, за которых они несли ответственность. Дети приобретали эти знания в сравнительно раннем возрасте, как правило, путем наблюдения и подражания действиям взрослых родственников. Не

обучение или делать явные различия в степени владения каким-либо навыком.

Но даже в неграмотных сообществах выделяются умения, которые можно назвать сложными, крайне избирательными и предназначенными лишь для тех, кто добился в этом занятии совершенства. Именно эти навыки представляют особый интерес для нашего исследования. Навигация пулуватов на Каролинских

островах в Микронезии — наглядный пример таких умений. Статус "мастера-морехода", которого добиваются лишь немногие избранные (не более пяти человек) члены общины, получить крайне сложно. Многие мужчины даже и не пытаются приобрести нечто большее, чем базовые знания по мореходству, а из тех, кто все же решается испытать свои силы, меньше половины заканчивают курс обучения и становятся искусными мореходами. Постройка каноэ также представляет собой весьма сложное занятие, для этого умения нужно много учиться, и совершенными навыками обладают лишь немногие островитяне.

Благодаря исследованию Томаса Гледвина, речь о котором шла в главе 8, мы можем многое узнать о том, что нужно, чтобы стать хорошим мореплавателем среди пулуватов. Гледвин выделяет два направления обучения, необходимые для успеха в навигации. Одна часть знаний передается устно и "вне контекста": на этом этапе наизусть заучивается огромное количество фактической информации, например особенности и расположение всех островов, названия и движение всех звезд,

никто не может выучить все это, если не пройдет изнурительного и долгого курса обучения...

Информация преподается и заучивается в ходе бесконечных повторений и проверок. Учение

основанный на лингвистическом интеллекте, играет очень важную роль, но его едва ли будет

достаточно для юного морехода. Еще более важный курс обучения касается собственно практики мореходства. Подросток должен изучить все течения, знать, в чем особенности прохождения между разными островами, какие системы используются для оценки пройденного расстояния, какую информацию можно получить, наблюдая за волнами, а также как следует плыть во время шторма, как удерживать курс в темноте, предсказывать погоду, обращаться с обитателями моря и пользоваться звездами для прокладывания курса. Для многих из этих навыков необходимо создавать "ментальные модели", чтобы мореплаватель мог самостоятельно удержаться на курсе, имея единственный постоянный ориентир в виде звезд над головой. Для этих ключевых аспектов навигации лингвистические знания будут не слишком полезны, главное здесь — острое чутье, а также применение пространственных и телесно-кинестетических способностей.

Совсем не похожи на мореходов-пулуватов те жители сельской Югославии, которые становятся исполнителями устной поэзии. Как утверждают Миллман Пэрри и Альберт Лорд, для обучения исполнителей эпических поэм, т.е. людей, которые, например, исполняют каждую ночь разные песни в течение всех сорока ночей исламского месяца рамадан, не используется никакое формальное образование. Будущий певец просто ночь за ночью слушает других исполнителей, заучивая сюжет истории и, что еще важнее, различные лингвистические и музыкальные формулы, на которых строится выступление. Спустя годы таких наблюдений и запоминания человек начинает сам применять эти формулы, постигая, как развивать или украшать услышанные песни, а возможно, и создавать новые произведения. По

словам Лорда, "это процесс имитации и ассимиляции посредством слушания и большой практики самостоятельного исполнения". Наконец,

аудиторией. Здесь у него появляется шанс проверить, может ли приобретенное им путем долгого наблюдения и совершенствования мастерство оказать желаемое воздействие на слушателей его общины.

Имореход-пулуват, и югославский

исполнитель эпических поэм в совершенстве владеют своими навыками, благодаря которым они занимают особое положение в своей общине. В обоих случаях важным требованием для будущего специалиста является восприимчивая лингвистическая память, которая постоянно развивается. Но если мореход зависит от своих пространственных и телесных способностей, то для исполнителя эпических поэм важны музыкальные умения, а также межличностные навыки общения с публикой. Практически все обучение югославского исполнителя эпических поэм происходит "в контексте", без формальных наставлений: по большому счету, его можно назвать самоучкой. С другой стороны, у пулуватов при обучении мореходству применяются внешние образовательные процедуры и по крайней мере часть знаний приобретается "вне контекста", например в хижине для хранения каноэ, где камешки на полу символизируют звезды. Обучаясь строить каноэ, подросток почти всегда работает с отцом, но в случае с навигацией и устной поэзией родственных связей самих по себе недостаточно. Многие члены семьи не обладают достаточными способностями (или желанием), чтобы развить высокое мастерство в этом виде деятельности, но одаренный человек