5 курс / Психиатрия детская (доп.) / Нейропсихология / Govard_Gardner_Struktura_Razuma

извечном перечне персонажей, которые благодаря случайному набору текущих факторов выходят на передний план, чтобы отразить устойчивую взаимосвязь разных статусов. Большой риск такого рода "представления Я" заключается в том, что публичная роль человека может распасться на части и при этом проявится его личность. Гиртц говорит так: "Когда такое случается, что все- таки иногда бывает, непосредственность момента ощущается со все возрастающей отчетливостью, и люди внезапно и невольно становятся живыми". Прилагаются все усилия, чтобы сохранить стилизованное "Я" перед угрозой внезапности, спонтанности и грубости. В этой культуре принято четкое разделение между двумя личностными интеллектами и делается все возможное, чтобы подчеркнуть межличностное и подавить внутриличностное проявление своего "Я".

В середине 1960-х годов Гиртц изучал марокканцев, живущих в небольшом городке Сефроу примерно в 30 км к югу от Феса. Население города поразительно разнообразно по этническому составу (арабы, берберы и евреи) и профессиональной принадлежности (портные, конюхи и солдаты) — это пример общины, типичной для Средневековья. Возможно, для того чтобы не затеряться в таком скоплении народа, марокканцы разработали особую практику под названием nisba для символического обозначения друг друга. У каждого человека есть своя nisba, которая описывает его, — это краткое добавление к имени, обозначающее местность или группу, из которой происходит этот человек. Под таким определением — "Умар из племени бугаду", "Мухаммед из района Сус" — человек известен другим. Точность описания, которым пользуются в данный момент, может зависеть от ситуации — чем меньше группа, к которой принадлежит человек,

тем точнее будет его определение, — однако подобная практика распространена среди всех жителей Сефроу.

Понятие nisba необходимо рассматривать как часть общей картины жизни. Одна из самых красочных характеристик марокканского общества — это четкое разграничение между личным и общественным "Я". Живая и изменчивая мозаика общественной жизни тщательно отделяется от охраняемой приватности личных интересов человека. Марокканцы не делят свое многообразное общество на касты, у них принято учитывать ситуации, в которых люди выделяются на фоне других (брак, религия, закон и образование), а также более публичные контексты (работа, дружба, торговля), где создаются различные связи с окружающими. Люди взаимодействуют друг с другом, используя общественные категории, значение которых сводится к географическому расположению, и оставляют более личные формы жизни для тишины своих шатров и храмов. Таким образом, система nisba создает определенную структуру, в которой человека можно определить по предположительно неизменным характеристикам(речь, кровь, вера) и все же ему предоставляется значительная широта действий в личных отношениях в общественных местах. Это разновидность гипериндивидуализма в общественных отношениях, где практически все поддается решению в процессе взаимодействия. Но в то же время человек не рискует потерять свое "Я", которое тщательно противопоставляется этой деятельности в виде более интимных и тайных занятий, например продолжения рода и молитвы. В Марокко имеется пространство для развития как внутри-, так и межличностного интеллекта, но эти две разновидности никогда не соединяются в единое целое.

Хотя работа Гиртца была посвящена другой задаче — объяснить, как антрополог может понять представителей иной культуры посредством изучения их символических форм, — такие описания подтверждают классификацию интеллектов, предложенную в данной главе. Здесь мы видим три различные культуры, расположенные в разных частях света и разделенные многими веками цивилизации, каждая из которых решает одну и ту же задачу: как уравновесить чувства, потребности и предпочтения человека, с одной стороны, и позволить ему сосуществовать и эффективно функционировать в обществе — с другой. В каждой культуре этот вопрос решается по-своему. Яванцы явно разделяют две отдельные сферы существования, которые каждый человек должен каким-то образом держать в равновесии. Жители Бали склоняются к общественной роли и отчаянно пытаются помешать "необработанным" аспектам личности проявиться (за исключением, возможно, относительно мало ритуализированных петушиных боев). Марокканцы относят решение определенных

культура в конечном итоге формирует свой тип личности, особенное чувство "Я", своеобразную, но все же высокоадаптивную смесь тех аспектов опыта, которые являются исключительно личными, внутренними, с теми, что управляют жизнью человека в обществе. То, как выражается "Я", как удерживается баланс, зависит от множества факторов, в том числе от истории и ценностей данной культуры, а также, возможно, от экологии и экономики. Едва ли можно предугадать, какие формы примет понимание личности и "Я" в разных

уголках мира. Но все же мы можем предсказать, что каждая культура должна тем или иным способом разработать свое понимание этих феноменов, а также что между внутри- и межличностными аспектами обязательно будет развиваться определенная связь. Следовательно, чувство "Я", принятое в разных культурах, будет отражать синтез, принятый в ней между внутри- и межличностной гранью существования.

Изучая мировые культуры, мы сталкиваемся с поразительным разнообразием как внутри-, так и межличностного интеллекта. Кроме того, можно заметить, что самим этим интеллектам в разных культурах отводятся свои места. Например, если в контексте западной культуры огромное значение имеют логико-математический и лингвистический интеллекты, то личностные интеллекты особенно ценятся в традиционных сообществах и даже в современных развитых культурах на Востоке (например, в Японии). Вкратце рассмотрев несколько культур, невозможно полностью осознать все разнообразие решений, принятых в отношении личностных интеллектов и чувства "Я". Но мы можем классифицировать и охарактеризовать эти результаты по различным направлениям.

Воспользовавшись определением, которое предлагает мой коллега Гарри Ласкер, я могу начать наш обзор с рассказа о двух идеальных типах общества. В обществе частиц, подобном нашему, "Я" присуще каждому человеку. Считается, что человек обладает значительной автономией и сам управляет своей судьбой, которая может привести как к ничем не омраченному триумфу, так и к гибельному поражению. Проявляется огромный интерес, даже некое очарование, к отдельной личности, хотя при этом считается, что внешние обстоятельства могут либо помогать, либо мешать.

Западный образ одинокого героя, который борется с враждебным внешним миром и недоброжелательными окружающими, символизирует жизнь в обществе "частиц". Особенно ярко это выражено во французской литературе.

Великая национальная литературная традиция...

представляет "Я" как средоточие всех возможностей,

цель жизни, поскольку, только осознав все, можно стать полностью свободным.

Проводя аналогию с физикой, обществу "частиц" можно противопоставить общество полей. В нем внимание, власть и контроль отдаются в руки других людей или даже обществу в целом. Ни в коей мере не подчеркивая роль отдельного человека с его целями, желаниями и страхами, общество "полей" уделяет практически безраздельное внимание окружению, в котором оказывается человек. Такой контекст считается определяющей силой в жизни человека, местом принятия решений. Даже в тех случаях, когда человек выделяется на общем фоне, он считается "избранным" или "движимым" к своей нише, не имея собственного мнения (и даже желания иметь его) относительно развития своей судьбы. Для Жана- Поля Сартра, апостола французской литературной традиции, "ад — это другие". Для представителей общества "полей" "Я человека — это другие", поэтому если рядом с человеком нет его

окружения, у него не остается даже намека на собственное "Я".82

82 История показывает примеры замены общества "полей" на общество "частиц" в течение достаточно короткого времени. Еще относительно недавно в нашем обществе актуальными были известные слова В. Маяковского: "единица — вздор, единица

Почти все традиционные сообщества и даже современные восточные культуры придают намного больше значения факторам "поля" и менее склонны приписывать какую-либо видную роль или свободу воли отдельной "частице". У народности маори в Новой Зеландии, например, целостность человека определяется присущим ему статусом и его взаимоотношениями с группой. Вне своей группы маори остается никем. Изнутри не исходит ни страданий, ни удовольствия, эти ощущения рассматриваются как результат воздействия внешних сил. Точно так же у народности динка из Южного Судана не существует понятия разума, в котором накапливается опыт человека. Вместо этого человек всегда считается объектом, на который направлено воздействие, например, со стороны местности. Мир является не объектом изучения, а, скорее, активным деятелем, влияние которого ощущается пассивным человеком. Насколько такая точка зрения отличается от традиционного на Западе общества "частиц"! Роль "Я" как отдельной атомной частицы — это специфическое наследие западной политической, философской и литературной традиции, уходящей

"наше" осознание личности от того, как это понятие представлено в других культурах. Кроме того, мы должны понимать, что даже в западных обществах существует широкое индивидуальное разнообразие меры "поле-независимости" и связанного с ней "локуса контроля".

В зависимости от трактовки личностной сферы, мировые культуры можно классифицировать и по другим признакам. Первый из них — это степень

— ноль". — Примеч. ред.

разработки в данной культуре эксплицитной теории личности. Некоторые сообщества, например маори в Новой Зеландии, выделяют личностные различия только в повседневной речи. Другие группы, например индийские йоги, сформулировали такую теорию развития "Я", которая намного сложнее и разностороннее, чем любая звучавшая когда-либо на Западе. Способ определения личности служит еще одним критерием для сравнения. В традиционном Китае разум и физические объекты не разделялись. В отличие от этой культуры в индейском племени оджибва, живущем в районе Великих озер, пространство личности включает в себя намного больший диапазон составляющих, в том числе животных, скалы и собственную бабушку. Культуры отличаются друг от друга и по тем аспектам личности, которые в них особенно ценятся. У японцев культивируется стиль "общения с минимальным сообщением". Отказавшись от "максимального сообщения" устной речи, японцы зависят от скрытых невербальных знаков, с помощью которых разъясняются истинные чувства, мотивы и послание человека. Кроме того, в этой культуре ценится и почитается jikkan — "настоящие и непосредственные чувства", а также особым уважением пользуются люди, настроенные на свои jikkan. Развиваясь по совершенно другому пути, индейцы навахо придают особое значение способности слушать. Правильное выслушивание считается ключом к принятию верного решения. Считается, что люди, умеющие слушать, обладают особым даром.

межличностного интеллектов, в них можно выделить социальные роли, для которых требуется максимальное развитие обоих этих видов. Особенно

ярким примером в этом отношении можно назвать представителей народности иксиль в Гватемале, которые обращаются к шаману или "хранителю дня" за советом и поддержкой. Н. Бенджамин и Лор М. Колби утверждают, что для роли шамана требуется совершенное владение обоими личностными интеллектами.

Он должен понять ситуацию [своего пациента], его поведение и проблему. Кроме того, он должен подавать пример собственной жизнью или, по крайней мере, стремиться к этому. Для этого необходимо умение анализировать себя, а также сочувствовать другим, чтобы понимать их потребности. Нужно постоянно пересматривать, менять и совершенствовать образ своего "Я": для этого требуется постоянно анализировать и переоценивать окружающих. В рамках этого шаман оценивает личностные качества клиента и его взаимоотношения с семьей и друзьями. Необходимо также понимать цели и ценности, которые движут людьми, и то, как эти цели и ценности могут меняться в зависимости от контекста или ситуации.

Тщательное изучение различных ролей, которые выполняют важную функцию в разных обществах, несомненно, помогло бы понять, какое значение придается в них внутри- и межличностному интеллектам. Поскольку даже врач, религиозный лидер или художник в нашей культуре развивают в себе определенные формы личностных знаний, становится понятным, что шаманы, маги, колдуны, предсказатели и т.п. обладают крайне дифференцированными личностными знаниями. В западной культуре есть Руссо и Пруст, которые развивали знание своего "Я". Есть Шекспир, Бальзак и Ките, отличавшиеся совершенным знанием людей и умевшие настолько удачно отождествлять себя с окружающими, что такая способность может служить нам примером. Но есть все основания

вполне можем считать, что в культурах, где социальные связи играют более важную роль, чем в нашем обществе, в большом почете способность понимать других людей и видеть движущие ими мотивы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассматривая формы знания, имеющие отношение к нам самим, мы затронули область, где

предположить, что некоторые виды интеллекта, например участвующие в обработке пространственной информации, функционируют во многом сходно во всех культурах и в целом не поддаются влиянию извне. Но очевидно, что если речь идет о личностных интеллектах, культура играет важнейшую роль. И действительно, именно посредством освоения и использования системы символов данной культуры личностные интеллекты приобретают свои характерные черты.

вид, человек поднялся на уникальный уровень индивидуализации, которая достигает своей кульминации в чувстве личностной идентичности. Как отметил социолог Томас Лакман, возникновение чувства личностной идентичности возможно лишь

развитому чувству перспективы мы можем оценивать окружающую действительность посредством богатой и довольно прочной структуры объектов и событий. Мы можем пойти еще дальше и интегрировать последовательность ситуаций, получив историю типичных событий. Мы можем взаимодействовать с

другими людьми и видеть отражение нас самих в их поведении и поступках. Наконец, появление чувства личностной идентичности служит связующим звеном между филогенетическими факторами человеческого существования и той определенной моделью истории, которая была разработана предыдущими поколениями. Поскольку у каждой культуры есть своя история, осознание себя и других в ней обязательно будет уникальным.

В свете этих последних обстоятельств необходимо задать вопрос, стоит ли считать, что личностные интеллекты — знание себя и других — являются такими же специфичными (и обобщенными), как и другие виды интеллекта, которые мы рассмотрели в предыдущих главах. Возможно, правильнее было бы думать, что знание себя и других стоит немного выше, выступает более интегрированной формой интеллекта, более зависимой от культуры и исторических факторов, действительно независимым видом интеллекта, который, в конечном счете, контролирует более "первичные виды" интеллекта и управляет ими.

Вряд ли вопрос об "особенности" личностных интеллектов имеет четкий и однозначный ответ. В некотором отношении личностные интеллекты — такие же базовые и биологически обусловленные, как и все остальные виды интеллекта, рассмотренные нами: их истоки можно проследить до непосредственных чувств человека (если речь идет о внутри-личностном интеллекте) и до непосредственного восприятия важных для человека окружающих его людей (в случае с межличностным интеллектом). В таком понимании личностные интеллекты вполне соответствуют нашим рабочим понятиям о базовом интеллекте. И все же не менее правильным будет утверждение, что отличительной чертой личностных интеллектов может выступать