5 курс / Психиатрия детская (доп.) / Нейропсихология / Govard_Gardner_Struktura_Razuma

обнаруживаются в животном царстве и, безусловно,

— у отряда приматов: узнавание лиц и голосов, создание прочных отношений с другими особями, а также широкая гамма чувств не являются принадлежностью исключительно человеческого вида. Более того, на каждую из этих форм можно повлиять в ходе экспериментальной хирургии. Но способность символизировать эти две формы знания так, чтобы можно было выразить свое понимание себя и других, похоже, присуща только человеку. Она позволяет нам формулировать теории и

когда-то уже называл "метафорой Я". Скорее всего, в развитии и совершенствовании этих личностных интеллектов участвуют многие участки мозга (как корковые, так и подкорковые). Но из-

относительно позднего развития в истории вида в целом и человека в частности, лобные доли занимают привилегированное и незаменимое положение для функционирования личностных интеллектов.

Статус личностных знаний изучался и у других групп с различными патологиями. Некоторые расстройства могут блокировать развитие понимания себя и других. Что касается маленьких детей, то иногда встречаются случаи аутизма: ребенок, сохранивший способность обрабатывать информацию, особенно в сфере музыки или математики, но проявляющий патологию в том, что не способен общаться с другими, и настолько неверно осознающий себя, что сталкивается со значительными трудностями при использовании слов я и меня. Какова бы ни была причина такого нарушения, здесь, несомненно, присутствует

проблема с пониманием других и использованием этих знаний для понимания себя. Отведение взгляда от других людей служит ярким признаком такого расстройства.

Насколько я знаю, ученые идиоты с чрезвычайно развитым чувством "Я" не встречаются. Такие знания и совершенствование, похоже, требуют настолько интенсивной интеграции других способностей, что человек в подобном случае должен быть исключительно нормальным. Но все же следует отметить, что при некоторых нарушениях, например синдроме Дауна, способность налаживать эффективные социальные связи с другими довольно хорошо сохраняется, по крайней мере по сравнению с более "яркими" когнитивными способностями, например речевыми или логическими. Но крайне сомнительно, что такая форма межличностной "сообразительности" переходит в понимание собственного состояния.

чрезвычайно тонко чувствовать мотивы и намерения окружающих, не проявляя особой чувствительности к собственным мотивам или ощущениям. Наконец, существует вероятность того, что некоторые люди могут обладать совершенными знаниями о собственных чувствах, не будучи способными применять эти знания по отношению к другим. Как ясно из определения, такое состояние постороннему человеку выявить особенно непросто.

Можно проследить судьбу личностных интеллектов у людей, переживших разнообразные травмы лобных долей мозга, — например, у тех, кто страдает афазией в результате повреждения доминирующего полушария мозга. Может показаться, что ключом к самопознанию является речь и при

отсутствии такой формы символизации способность понимать себя или сотрудничать с другими окажется серьезно, если не фатально, нарушенной. На самом же деле серьезная афазия может не оказать значительного воздействия на личностные интеллекты. Среди тех, кто страдал афазией, но выздоровел настолько, чтобы описать свое состояние, мы видим убедительные свидетельства: хотя может иметь место снижение общей чувствительности или серьезная депрессия в связи с таким состоянием, но никто из пациентов не ощущает себя другим человеком. Они понимают свои потребности, желания и стремления, поэтому прилагают все усилия, чтобы добиться поставленных целей. Члены семьи (и врачи), как правило, признают, что, даже учитывая серьезность нарушения, способность больного с афазией взаимодействовать с другими людьми и размышлять над собственным положением сохраняется удивительно хорошо.

Как будто для подтверждения этой мысли, отмечается, что у людей с травмами правого (недоминантного, или подчиненного) полушария наблюдается совершенно иная симптоматическая картина. У таких пациентов речь сохраняется в неприкосновенности, поэтому можно было бы ожидать, что не нарушится и способность выносить суждения о себе и других людях. На первый взгляд может показаться, что эти пациенты остались совершенно такими же людьми, как и прежде. Но в целом достаточно пообщаться с ними всего

непреодолимая пропасть между прошлой личностью и

поверхностными, а высказывания, как кажется, делает совсем не тот человек, что был до мозговой травмы. Более того, человек не осознает произошедшей с ним перемены, не стремится к выздоровлению, не желает заново строить или восстанавливать взаимоотношения с близкими. Пациент может заявлять, что с ним все в порядке (заболевание часто сопровождается отрицанием болезни) и на следующий день он вернется к работе, но на самом деле он будет часами неподвижно сидеть у порога. Возможно, непонимание собственного состояния — главная причина плохих показателей выздоровления, которые, как правило, отмечаются у пациентов с травмами правого полушария. В то же время часты случаи поразительного восстановления навыков у пациентов с афазиями, что говорит о сохранности чувства "Я" и о стремлении, наряду с осознанием проблемы, справиться с болезнью.

Альцгеймера — разновидностью пресенильной демен- ции — расстройство способности обрабатывать информацию, особенно в пространственной, логической и лингвистической сферах, оказывается очень серьезным. Но в то же время человек остается социально адекватным и не забывает извиняться за допущенные ошибки. Складывается впечатление, что пациент чувствует снижение способностей, осознает этот упадок и переживает

кажется, подобное странное положение дел можно объяснить тем, что лобные доли такого пациента остаются в относительной сохранности на начальных этапах этой разновидности пресенильной деменции: болезнь Альцгеймера с особой жестокостью поражает затылочные доли мозга. И наоборот, пациенты, страдающие болезнью Пика — еще одна разновидность пресенильной деменции, которая в намного большей степени затрагивает лобные доли, — стремительно утрачивают социальную приспособленность, симптом, напоминающий раздражительность при патологиях лобных долей.

ПЕРЕМЕНЫ В ЛИЧНОСТНЫХ ЗНАНИЯХ

До этого момента я рассматривал патологии, которые каким-либо образом снижают личностные знания. Но можно изучать и тех людей, личностные знания которых были изменены — а не ограничены —

врезультате расстройства неврологического характера. Пациенты, страдающие эпилепсией височной доли мозга, служат особенно наглядным примером в этом отношении. Такие люди начинают проявлять себя с несколько другой стороны: меняется их мировоззрение, они становятся задумчивыми, склонными к сочинению объемных трудов, все больше тяготеют к изучению философии и религии, а также постоянно размышляют над сложными вопросами мироздания. Иногда у такого человека случаются внезапные приступы ярости, но

вто же время наблюдается усиление этических и религиозных чувств, в результате чего у него может возникнуть желание быть добрым, заботливым и богобоязненным. Кроме того, у таких пациентов может наблюдаться особая прилипчивость: они стремятся создавать чрезвычайно прочные связи с окружающими и не могут "расстаться" с человеком.

Неразумно было бы проводить прямые параллели между эпилепсией и разрушением тканей мозга, поскольку в таком состоянии наблюдается не обширное разрушение нейронов, а, скорее, аномальная активизация нервной ткани. И все же тот факт, что в результате подобного состояния может во многом измениться личность человека и его способ взаимодействия с окружающими, хотя результаты лингвистического и других стандартных тестов когнитивных способностей остаются прежними, служит еще одним доказательством нашего утверждения о выделении личностных интеллектов в отдельные виды.

Возможно, правильнее было бы говорить о двух сферах нарушений. На основе тщательного изучения пациентов с эпилепсией височной доли мозга Дэвид Вир не так давно выдвинул несколько любопытных предположений о двух формах поведенческого расстройства и их нейроанато- мических характеристиках. Одни участки коры головного мозга, расположенные в дорсальной (затылочной) зоне, имеют большое значение для способностей наблюдать и концентрировать внимание, травмы этих участков приводят к равнодушию и утрате чувства заботы о другом человеке. Другие располагаются в вентральной (височной) зоне коры и играют важнейшую роль при выделении раздражителей, обучении и правильной эмоциональной реакции. Повреждения в этих участках вызывают утрату внимания к внешним раздражителям и, как следствие, неадекватное сексуальное или агрессивное поведение по отношению к другим людям, при котором не учитываются предыдущие знания о последствиях

интеллектами, но легко можно провести аналогии между этими нарушениями и ними.

Возможно, самое сенсационное открытие в

популярным газетам (а также тем, кто ознакомился с главой 3 данной книги), сегодня два полушария мозга можно разделить хирургическим путем и изучать отдельно друг от друга. Кроме получения дополнительных сведений о том, что левое полушарие отвечает за речевые функции, а правое

— за пространственные, изучение "пациентов с расщепленным мозгом" помогло доказать, что человек обладает (по крайней мере потенциально) более чем одним сознанием. И действительно, в человеке может проявляться два и даже больше сознаний, или "Я", которые вследствие хирургического вмешательства отделяются друг от друга.

В настоящее время прилагаются значительные усилия для описания этих разновидностей сознания, для понимания того, являются ли они одинаково субъективными или объективными и не имеет ли одно из них какого-либо преимущества перед вторым. Вполне может оказаться, что оба сознания участвуют в обработке эмоций, при этом левое полушарие больше склонно к эйфории, счастью и оптимизму, а правое — к пессимизму, враждебности (вот почему повреждение одного полушария влечет за собой появление качеств личности, свойственных второму). Может оказаться

итак, что сознание левого полушария просто

больше ориентировано на слова и другие дискретные символы и аналитические категории, а правое полушарие отвечает в первую очередь за эмоциональную, пространственную и межличностную

сферы. Возможно, подтверждением этих двух когнитивных стилей у нормального человека можно считать тот факт, что люди с доминирующим правым полушарием склонны к гуманитарным наукам, а те, у кого главенствует левое полушарие, имеют более трезвый, научный, "прямолинейный" склад ума. И

интеллекте, которую можно получить в ходе изучения разделенных полушарий.

Поскольку я уже высказывал критические замечания о тех ученых, которые слишком легко соглашаются характеризовать каждое полушарие единственным эпитетом, то необходимо еще раз подчеркнуть, к каким ошибкам в отношении личностных интеллектов могут привести подобные безапелляционные утверждения, основанные на таких поверхностных свидетельствах, которые были получены при изучении различных групп пациентов. Если говорить беспристрастно, то объем знаний о личностных интеллектах меньше и, несомненно, не столь убедителен, чем о других, более традиционных видах интеллекта, не настолько

пациентов с различными мозговыми травмами, можно трактовать неоднозначно, и нет никакой уверенности в том, что контраст между травмами левого и правого полушарий, между повреждениями коры мозга и подкорковых участков, между травмами передних и задних долей головного мозга повлечет за собой именно такое разделение личностных интеллектов на составные части. И все же наша дискуссия позволяет предположить, что личностные интеллекты могут пострадать в

относительной изоляции от других видов интеллекта: в литературе как об эволюции, так и о патологиях имеются весьма правдоподобные свидетельства о том, что внутри- и межличностный интеллект можно отделить друг от друга. Для полностью неопровержимых доказательств потребуется разработка более совершенных способов измерений и создание более тонкого описательного метода для каждого из этих личностных интеллектов.

ЛИЧНОСТЬ В ДРУГИХ КУЛЬТУРАХ

Возможно, корни личностных интеллектов теряются в биологии, но в различных культурах обнаруживаются значительные и разнообразные варианты их проявлений. При выявлении некоторых из них, а также при определении того, каким образом можно нарушить баланс между внутри- и межличностными знаниями в разных "Я", огромное значение имели антропологические исследования. Начать разговор на эту тему я хотел бы с результатов исследования, которые Клиффорд Гиртц получил в ходе двадцатипятилетней работы по сравнению трех противоположных представлений о личности.

Работая в 1950-х годах на острове Ява, Гиртц обнаружил там не менее жизнеспособное и устойчивое понимание личности, чем то, что было разработано европейскими мыслителями. Как разновидностью философских изысканий, любой житель Явы интересуется вопросом, что же собой представляет личность. С точки зрения этого народа, в человеке скрываются две противоположности. Первая касается понятий "внутри" и "снаружи". Подобно представителям западной цивилизации, жители Явы выделяют внутреннюю "сферу чувств" — поток субъективных

ощущений, которые воспринимаются непосредственно. Ее противоположностью считается "внешний мир" — внешние действия, движения, позы

иречь, которые в нашей культуре пришлись бы по душе ярым бихевиористам. "Внешнее" и "внутреннее" не выступают разновидностями одного

итого же понятия, они, скорее, считаются

понятием "чистого", "цивилизованного", с одной стороны, и "грубого", "нецивилизованного" или "вульгарного" — с другой. Жители Явы стремятся достичь чистого, цивилизованного состояния и во внутренней сфере (с помощью религии), и во внешнем мире (посредством освоения этикета). В результате такой работы появилось разделенное понимание "Я", которое представляет собой "наполовину невысказанное чувство и наполовину непрочувствованный жест". Внутренний мир тихих эмоций и внешний мир открытого поведения противостоят друг другу как отдельные сферы, и яванцу приходится каким-то образом совмещать эти понятия в своем едином теле и своей единственной жизни. Конечно, напряжение между двумя "ликами" личностных знаний в яванском контексте четко выражено.

То, что на Яве имеет философский оттенок, на острове Бали выражается с помощью театра. В этой индуистской культуре наблюдается постоянное стремление к стилизации всех аспектов существования личности до такой степени, что все специфическое подавляется в угоду утверждения места каждого человека в спектакле жизни на Бали. Люди оцениваются согласно маскам, которые носят, ролям, которые играют в этой вечной постановке. Людей различают согласно их ролям в