книги2 / 281
.pdf
Ю.Л. Плущевская
Институт экономики РАН, г. Москва
СИНТЕЗ НЕОРТОДОКСАЛЬНЫХ ТЕЧЕНИЙ КАК ПУТЬ К НОВОМУ ЭКОНОМИЧЕСКОМУ МЕЙНСТРИМУ
В настоящее время мейнстрим современной экономической науки переживает системный кризис: существует много вопросов к теоретическим постулатам, неэффективны практические рекомендации. Все это ставит проблему необходимости пересмотра его предмета и ключевых принципов. Эти выводы содержатся в работах видных западных и российских ученых (Автономов, 2018; Кэй, 2015; Некипелов, 2019;
Ольсевич, 2013, Рязанов, 2018; Худокормов, 2008).
При этом было бы странно полагаться на то, что ортодоксальное «ядро» способно к самостоятельному радикальному перерождению: предлагаемые европейскими и американскими экономистами направления его развития носят частный характер (Андреев, Полбин, 2019). Однако и очевидной альтернативы – самостоятельного научного направления, готового занять место нового «центра» экономической теории, – пока нет. Основному течению противостоит, скорее, широкий неортодоксальный «ландшафт», состоящий из «озер» теоретических школ и направлений, различающихся между собой по широте предметного охвата, понятийному наполнению, глубине анализа и соединенных довольно узкими связями-ручьями1.
1.Систематизация основных ортодоксальных и неортодоксальных направлений западной экономической мысли содержится в работе (Худокормов, 2008). Современная российская школа экономической мысли, видимо, пока формируется (Ядгаров, 2015).
111
112
Ю.Л. Плущевская • Синтез неортодоксальных течений как путь к новому экономическому мейнстриму
Определение причин подобной асимметричной сегментации экономической науки требует отдельного исследования. В целом, видимо, рост числа и разнообразия научных школ представляет собой естественный этап развития любой отрасли знания. Выделение же отдельного теоретического направления в качестве основного может быть обусловлено сочетанием ряда условий – ярких лидеров, идеологической
ипрактической востребованности, а его усиление почти до монопольной позиции – финансовой поддержкой властей
инаращиванием мощного защитного пояса (по И. Лакатошу). Каковы бы ни были причины, текущий потенциал каж-
дого отдельного неортодоксального направления экономической науки недостаточен для выдвижения на положение нового лидера. Поэтому нужен синтез. Прежде всего – внутридисциплинарный, направленный на создание сильного, разностороннего течения экономической мысли, претендента на статус основного. Нельзя обойтись и без междисциплинарного синтеза, нацеленного на повышение как формальной строгости, так и практической применимости теоретических наработок. На наш взгляд, платформой для такого синтеза может стать марксистская политическая экономия.
Марксизм и естественно-научный инструментарий
Марксистская политическая экономия является всеобъемлющей проработанной общественной теорией, обладающей пониманием фундаментальных законов развития общественных систем. Она дает основу для глубокого разностороннего анализа и прогнозирования развития современной экономики (Бузгалин, Колганов, 2015; Смит, 2022). Однако ее слабыми сторонами являются игнорирование математического инструментария, определенная консервация понятийного аппарата и восходящий к классикам пространный стиль изложения. Результат – низкий интерес молодых экономистов, прошедших западные программы обучения и привыкших к строгому и компактному языку формул
и графиков, малочисленность последователей и недостаточность научных разработок.
Другой важный аспект состоит в том, что изучение таких сложных неравновесных систем, как капиталистическая экономика, не может быть полноценным без привлечения адекватного математического аппарата. Его слабое применение сужает возможности познания. Кроме того, из-за низкой формализации результаты анализа оказываются невостребованными в государственном макроэкономическом регулировании, а ведь практической программой марксизма является активное преодоление капитализма и переход к более высокой общественной формации.
В то же время, блестяще владеют инструментарием естественных наук представители таких неортодоксальных направлений, как эконофизика, синергетическая экономика, эволюционная экономическая теория. Они видят параллели между природными и социальными системами и стремятся сформулировать универсальные законы развития применительно к экономике. Однако стройная теоретическая парадигма ими пока не создана, зачастую исследованиям недостает предметной содержательности, а понятийный аппарат не вполне стыкуется с тем, которым оперируют экономисты.
При этом «естественно-научные» направления и марксизм по существу совпадают во взглядах на объект экономической науки. И те, и другие сходятся в понимании экономики как сложной системы, которая действует в рамках всеобщих законов природы и общества. Данная система – саморазвивающаяся; в терминологии диалектического материализма это свойство звучит как положение о том, что источником динамики в экономике являются ее собственные внутренние противоречия и их преодоление, а на языке естественных наук оно выражено как принцип самоорганизации сложных систем. Свойство нелинейности развития представлено в марксизме тезисом о развитии «по спирали», а в науках о природе – концепцией неравновесности динамических процессов. Марксизм утверждает, что общественные системы являются конкрет-
113
114
Ю.Л. Плущевская • Синтез неортодоксальных течений как путь к новому экономическому мейнстриму
но-историческими; это тождественно такой характеристике любой самоорганизующейся системы, как пространственная и временная ограниченность существования.
Такая принципиальная общность представлений об объекте науки задает твердый фундамент для синтеза марксизма
иестественно-научных концепций в неортодоксальном крыле экономической теории. Объединение теоретической глубины
ипроработанности марксистской политэкономии с богатым современным физико-математическим инструментарием, как представляется, обладает мощным научным потенциалом. Важный шаг в данном направлении сделал Р. Гудвин.
Модель «классовой борьбы» Р. Гудвина и ее дальнейшее развитие
Будучи марксистом, Р. Гудвин особое внимание уделял анализу экономических циклов как проявлению внутренних противоречий развития капиталистического хозяйства. В своей пионерской работе (Goodwin, 1967) он предложил модель для описания разнонаправленных колебаний уровня безработицы (показателя состояния рынка труда) и доли оплаты труда в совокупном доходе (характеризующей распределение созданной стоимости между рабочими и капиталистами) в деловом (среднесрочном) цикле. Позже она получила название «модель классовой борьбы», в силу марксистских взглядов автора. Она представляет собой систему дифференциальных уравнений первого порядка и относится к широкому классу моделей «хищник–жертва», пионерская версия которых была предложена А. Лоткой и В. Вольтеррой для изучения биологических популяций. Ее применение уче- ным-марксистом, на наш взгляд, неслучайно: этот инструмент описывает взаимодействие между природными популяциями с противоположными интересами, что наилучшим образом отвечает диалектическому духу марксизма2.
2.О модели Лотки–Вольтерры и схожих с ней, а также об их применении в различных областях науки см.: (Трубецков, 2011).
Ясное изложение механизма гармонических колебаний безработицы и доли оплаты труда в совокупном доходе в модели Р.Гудвина дал Д. Харви (Harvie, 2000. Рр. 353–354). Если безработица опускается ниже некоторого равновесного уровня, относительный дефицит рабочей силы обусловливает повышение заработной платы. Доля оплаты труда в ВВП растет при уменьшении доли прибыли. Как следствие, замедляется рост объема инвестиций или происходит их снижение. В свою очередь, это приводит к сокращению занятости и доли заработной платы в совокупном доходе. Результатом соответствующего повышения доли прибыли является увеличение инвестиций и, вновь, – занятости.
Модель описывает циклы в изменении структуры совокупного дохода как результат антагонистического взаимодействия переменных заработной платы и прибыли. И это порождает вопросы, в какой мере она оправдывает свое «классовое» название и какова ее корректная теоретическая трактовка. При построении модели Р. Гудвин помещает противоречия между трудом и капиталом в плоскость распределительных отношений, рассматривая их как конфликт между капиталистами и наемными рабочими по поводу доли в доходе общества. Однако данный подход, по существу, отличен от марксистской теории, в соответствии с которой основной классовый конфликт лежит в сфере производственных отношений. Следствием стали проблемы в содержательной интерпретации модели. Связь колебаний структуры дохода с изменениями занятости вполне можно ассоциировать с концепцией, заложенной в кривую Филлипса, и даже трактовать как как форму проявления противоположности интересов занятых и безработных3. На подобное понимание наталкивает сама модельная спецификация: в роли «хищника» выступает переменная доли оплаты труда в выпуске, «жертвы» – занятость, при этом обе переменные можно считать показателями на стороне рынка труда.
3. Такую интерпретацию дает Р. Солоу (Harvie, 2000. P. 353).
115
116
Ю.Л. Плущевская • Синтез неортодоксальных течений как путь к новому экономическому мейнстриму
Вероятно, размытость теоретических оснований стала одной из причин, по которой марксисты не уделили модели «классовой борьбы» должного внимания. Дальнейшие разработки в этой области велись западными исследователями, необязательно из левого крыла экономической мысли. Их усилия были сосредоточены на преодолении проблемы структурной неустойчивости исходной модели Р. Гудвина, преобразовании уравнений и расширении набора переменных для большего соответствия эмпирически наблюдаемым зависимостям. При этом способ описания взаимоотношения между трудом и капиталом и главные фазовые переменные оставались принципиально теми же. В целом модификации модели Р. Гудвина фактически сближали ее с мейнстримным модельным аппаратом.
Видимо, теоретическая и методологическая «половинчатость» стали основными причинами неудачи верификаций как исходной модели «классовой борьбы», так и ее разновидностей (Плущевская, 2017). Анализируя причины неуспеха, Д. Харви (Harvie, 2000), а также Н. Моура и М. Рибейро (Moura, Ribeiro, 2013) пришли к выводу о необходимости пересмотра теоретических гипотез и спецификации базовой модели Р. Гудвина.
На наш взгляд, наиболее очевидный способ – описывать противоположные интересы труда и капитала в сфере производства стоимости, а не ее распределения.
Моделирование производства стоимости
Модель, в которой цикл возникает как результат противоречия между трудом и капиталом в производственной сфере, была предложена нами в работе (Плущевская, 2017; 2020). Как и модель Р. Гудвина, она сформулирована в виде системы дифференциальных уравнений первого порядка. Содержательное отличие – в замене фазовых переменных, которыми стали капитал и прибавочная стоимость.
Спецификация модели отталкивается от следующих исходных предпосылок. По К. Марксу, целью и смыслом капи-
талистического производства является возрастание капитала. Оно происходит в результате кругооборота, в ходе которого капитал последовательно принимает формы денежного, действительного (в сферах производства и обращения) и вновь денежного капитала.
Источником приращения капитала является производство прибавочной стоимости рабочей силой (вслед за К. Марксом обозначим ее как mt). Затраты на приобретение живого труда представляют собой переменный капитал. Это – одна из двух составных частей капитала в сфере производства, или производительного капитала. Вторая часть – постоянный капитал, затраты на овеществленный труд. Деление производительного капитала на две части происходит на уровне отдельного капиталиста. С точки зрения экономики в целом стоимость ранее произведенных основных
иоборотных средств в каждом обороте заново воспроизводится живым трудом, и, таким образом, на макроэкономическом уровне постоянный капитал сводится к переменному,
ипроизводительный капитал общества выступает только в виде затрат на совокупную рабочую силу, агрегированного переменного капитала vt.
Вбазовой версии модели, предназначенной для описания движения действительного капитала, запас денежного
капитала Vt в полном объеме4 авансируется в поток производительного капитала:
Vt = αvt, α = 1. |
(1) |
Приращение капитала в каждом обороте – это прибавочная стоимость. Учитывая непрерывность экономического времени, это положение можно записать в следующем виде (точка над переменной означает производную по времени):
· |
= mt. |
(2) |
vt |
4. Это допущение может быть снято в дальнейшем, при моделировании финансового капитала.
117
118
Ю.Л. Плущевская • Синтез неортодоксальных течений как путь к новому экономическому мейнстриму
Это же выражение означает, что прибавочная стоимость целиком возвращается в производство в форме производительного капитала, который применяется в следующем капитальном обороте. Здесь предположим, что работники полностью используют заработную плату на потребление5, сбережения и кредиты отсутствуют. Иными словами, мы моделируем текущие потоки стоимости, а не их межвременное перераспределение.
Капитальная стоимость в форме готовых товаров (товарный капитал) – это сумма производительного капитала и созданной им прибавочной стоимости, или стоимость совокупного выпуска, qt = vt + mt. Его продажа в заключительном звене оборота возвращает капитал в денежную форму, который в следующем обороте вновь будет авансирован в переменный капитал.
Рост выпуска и возрастание денежного капитала имеют пределы. Произведенная стоимость, включая прибавочную, только тогда обретает денежную форму, когда готовые товары находят сбыт. А объемы последнего ограничиваются покупательной способностью, т. е. доходами общества, объем которых эквивалентен выпуску. Это означает, что динамика приращения капитала, или прибавочной стоимости, связана с выпуском обратной зависимостью:
m· t = –βqt = –β(vt + mt), |
(3) |
где 0 < β < 1 (так как прибавочная стоимость является частью выпуска).
Итак, уравнения (1) – (3) задают простейшую неомарксистскую модель делового цикла. По форме она, как и модель Р. Гудвина, относится к классу моделей Лотки–Вольтерры6. В соответствующей терминологии «хищником» в ней выступает переменная добавленной стоимости, характеризующая
5.Потребление здесь включает и личное потребление капиталиста; соответственно, в этой части его доход учитывается в составе фонда заработной платы. Мы абстрагируемся от количественных и качественных различий в потреблении рабочего и капиталиста.
6.Близким аналогом является модель Ланчестера–Осипова, которую Д. Трубецков относит к указанному типу моделей (Трубецков, 2011. С. 81–82).
движение капитала, «жертвой» – затраты на рабочую силу. Такая трактовка, как представляется, вполне соответствует положениям марксовой теории и в меньшей мере допускает множественность толкований, которая имеет место в случае моделей Р. Гудвина и его последователей.
Решения приведенной выше системы имеют форму уравнений затухающих колебаний капитала vt и прибавочной стоимости mt:
m |
= e–0,5βt(C |
1 |
cos φt + C |
2 |
sin φt), |
(4) |
t |
|
|
|
|
||
|
|
|
|
|
|
(5) |
где
Параметры A, B – исходные условия. Начало цикла характеризуется вовлечением в производство дополнительного (инновационного) капитала – v·0 = A > 0, который обеспечивает рост прибавочной стоимости m· 0 = B > 0. Динамика выпуска qt oписывается как сумма уравнений (4) и (5) и, следовательно, также представляет собой затухающие колебания.
В предложенном подходе среднесрочная экономическая динамика моделируется как последовательность самостоятельных флуктуаций. Каждая из них характеризуется свойственными ей параметрами – амплитудой, продолжительностью, точкой начала. Это соответствует определению циклов в экономической науке, которые понимаются как чередование фаз экономического подъема, пика, спада и кризиса, не имеющее строгой регулярности. Именно такие колебания, заметно различающиеся траекториями основных переменных, наблюдаются в статистике.
Для проверки возможности практического применения модели была проведена ее верификация на фактических данных. Детальные описания данных, алгоритма и результаты расчетов представлены в статье (Плущевская, 2022). Здесь приведем основные подходы и главные выводы.
119
120
Ю.Л. Плущевская • Синтез неортодоксальных течений как путь к новому экономическому мейнстриму
Верификация модели
Расчеты проводились на статистике годового ВВП США, которая содержит длинные ряды данных высокого качества. Что более важно, циклы в американской экономике с XX в. определялись преимущественно внутренними движущими силами и мало «зашумлены» экзогенными влияниями.
В качестве показателей, которые были приняты как статистическое отображение теоретических величин двух основных переменных модели (стоимости рабочей силы и прибавочной стоимости), выступили компоненты ВВП по методу распределения доходов – оплата труда и чистая операционная прибыль. Для пересчета значений показателей в сопоставимые цены применялся дефлятор ВВП.
Выборка охватила период с 1929 по 2019 гг.7 В ней, с опорой на датировку Национального бюро экономических исследований США (NBER)8, были выделены 12 среднесрочных циклов (табл. 1). Кроме того, между отдельными циклами заключены периоды, в которых динамика переменных соответствовала тренду, не демонстрируя явных флуктуаций. Их интерпретация будет дана ниже.
В рамках общепринятого подхода колебания в деловом цикле определяются как отклонения выпуска (и его составляющих) переменных от долгосрочной траектории9. Моделирование последней – отдельная задача. Поэтому для каждого из циклов строился тренд выпуска, который, в отсутствие содержательных гипотез о его форме, был задан линейным. Он был использован для приведения статистических переменных прибыли, капитала (и выпуска как их суммы) к виду, соответствующему модельным требованиям.
7.https://apps.bea.gov/iTable/iTable.cfm?reqid=19&step=2#reqid=19&step=2&isuri=1&1921 =survey. Расчеты проводились на данных по состоянию на март 2021 г.
8.https://www.nber.org/research/data/us-business-cycle-expansions-and-contractions. По состоянию на март 2021 г.
9.В принципе, на наш взгляд, среднесрочный цикл – это такая экономическая флуктуация, которая находит свое выражение в колебаниях собственно совокупного выпуска. Более длительные циклы должны проявляться в других показателях экономической динамики.