книги2 / 17

находят свое место в действующих правовых комплексах, совершенствуются вместе с ними и обеспечивают их развитие. В современной науке сложились научные подходы, признающие особое значение различного рода генетических,

предметных, функциональных и иных связей между структурными элементами правовой реальности. При этом акцент следует сместить в сторону объяснения механизма интеграционного образования новых правовых общностей, укрепле-

ния единства внутри уже существующих элементов системы права85.

Значительное воздействие цифровизация оказывает на форму права. Циф-

ровая компьютерно-программная формализация права может способствовать упорядочению нормативно-правовых актов в электронном виртуальном мире.

С помощью математической логики формируется возможность выявлять про-

тиворечия в праве, неполноту регулирования конкретных отношений86. В про-

цессе активного использования в практической юриспруденции новых техноло-

гий обработки базы данных, складываются перспективы дальнейших процессов цифровой формализации права. Формализация позволяет изобразить содержа-

ние права с помощью системы искусственных символов, знаков. В сфере пра-

вовой реальности формализация характеризуется закреплением в словесно-

документальной форме определенного содержания нормативно-правового акта.

Как отмечает В.Д. Зорькин, не следует отбрасывать идею оформления законов в программный код с целью обеспечения стройности, определенности и одно-

значности содержания нормативно-правовых актов87. Семантически и логиче-

ски содержание текста нормативно-правового акта, выражающее определенную мысль, представляет собой последовательное изложение символов, которое может быть осознано конкретным субъектом.

85Петров Д.Е. Система права // Отрасли законодательства и отрасли права Российской Федерации: общетеоретический, межотраслевой, отраслевой и историко-правовой аспекты: монография / под общ. ред. Р.Л. Хачатурова. М., 2017.

86Миков А.И. Представление онтологий нормативныхдокументов с использованием прикладных логик // Известия ЮФУ. Сер. «Технические науки». 2014. № 6. С. 60–67.

87Зорькин В.Д. Право в цифровом мире. Размышление на полях Петербургского международного юридического форума // Российская газета. Столичный выпуск. 30.05.2018. № 7578 (115). С. 1, 4.

101

Важнейшим признаком права является его формализованность, поскольку норма права формально закрепляет определенное правило поведения, рассчи-

танное на его многократное применение в типичных ситуациях и дает ей каче-

ства стабильности и устойчивости88. Однако слишком жесткая формализация права и его интерпретация может приводить к догматическому пониманию права, уводить от истинного смысла нормативного предписания и оказаться не-

эффективной.

Как отмечается в научной литературе, «в настоящее время цифровое нор-

мотворчество развивается на основе двух подходов: «от модели» (формирова-

ние нормативных правовых актов на основе цифровых моделей) и «от бумаги»

(трансформация классического бумажного законодательства в правила, пригод-

ные одновременно для использования, как человеком, так и машиной)»89.

Формально-юридические источники права излагаются в соответствующих электронных версиях («Гарант», «КонсультантПлюс» и т.д.), которые пользу-

ются спросом пользователей, хотя и не являются официальными источниками опубликования норм права, отличаются от тестов их официального изложения и могут снижать качество реализации права на практике. Современная так называемая «актуальная версия» нормативно-правовых актов может стать про-

тотипом будущей цифровой модели, которая должна быть создана не по прин-

ципу базы данных, а по принципу «базы знаний». Как полагает Т.Я. Хабриева, «анализ процессов цифровизации позволяет прогнозировать изменение меха-

низма правообразования и композиции существующей модели социального ре-

гулирования, коррекцию границ известных социальных регуляторов и образо-

вание в ней ниши, которую займет программный код»90. Это означает, что пра-

во трансформируется по своему содержанию, структуре, форме проявления и действия в реальной жизни.

88Мальцев Г.В. Социальные основания права. М.: Норма; Инфра-М, 2011. С. 21, 61, 72.

89Аверьянов М.А., Баранова О.В., Кочетова Е.Ю., Сиваков Р.Л. Цифровая трансформация процессов нормативного регулирования: тенденции, подходы и решения // International Journal of Open Information Technologies. 2018. Vol. 6. № 11. Р. 42-49.

90Хабриева Т.Я., Черногор Н.Н. Право в условиях цифровой реальности // Журнал российского права. 2018. № 1.

102

Цифровизация реальной правовой действительности способствует форми-

рованию новых цивилизационных явлений и процессов, возникновению нового правопонимания, мировоззрения и правовой культуры. Новая цифровая реаль-

ность предъявляет требования к юридической науке и практике, связанные со-

вершенствованием механизмов правового регулирования различных сфер об-

щественной жизни на основе современных цифровых технологий.

Дальнейшее развитие коммуникативных, информационных технологий обеспечивает новый виток развития научно-технического прогресса и транс-

формацию общества на новой фазе развития, определяемой эпохой постмодер-

на. Огромное значение в условиях цифровизации приобретает сохранение нрав-

ственных основ права, его организующей и мобилизующей роли в жизни обще-

ства, поскольку право все более становится инструментом применения цифро-

вых технологий и само подвергается воздействию процессов цифровизации.

Цифровое пространство современной правовой реальности не должно раз-

виваться бессистемно и подталкивать личность и общество в состояние когни-

тивного диссонанса, оно не должно утрачивать накопленные духовные и ин-

теллектуальные ориентиры. Современное общество с помощью нормативности должно обеспечивать регуляцию общественной жизни в условиях цифровиза-

ции на основе нравственных общечеловеческих ценностей.

1.5.Феномен цифрового права

Цифровизация жизни человека неизбежно порождает целый комплекс юридических вопросов. Среди таких вопросов особняком стоит содержание ис-

пользуемых в юридической доктрине, законодательстве и юридической практи-

ке терминов «цифровая экономика», «электронное лицо», «электронное госу-

дарство», «цифровое право». При этом все настоятельнее звучит необходимость адекватного и своевременного правового регулирования отношений в цифро-

вом пространстве. Так, В Указе Президента РФ от 7 мая 2018 г. «О националь-

ных целях и стратегических задачах развития на период до 2024 г.» в сфере

103

цифровой экономики предусмотрена разработка системы правового регулиро-

вания цифровой экономики и использования искусственного интеллекта.

Приходится констатировать отсутствие однозначного понимания данных терминов в юридических текстах и научной дискуссии. Вместе с тем ясность и полнота юридических терминов выступает залогом стабильной правовой ос-

новы для деятельности человека в цифровой среде. До сих не определен право-

вой режим значительной части институтов цифровой реальности, в том числе возможность применения криптовалюты, виртуальных объектов и денег, так называемых смарт-контрактов и т.д.

Отдельный интерес представляет категория «цифровое право», которая вызывает острую полемику среди российских правоведов. Термины «цифровое право» и «цифровой финансовый актив» в субъективном смысле используются в проекте федерального закона. Так, в проекте ФЗ «О цифровых финансовых активах», разработанном Министерством финансов Российской Федерации, со-

держится определение цифрового финансового актива — «имущество в элек-

тронной форме, созданное с использованием шифровальных (криптографиче-

ских) средств. Права собственности на данное имущество удостоверяются пу-

тем внесения цифровых записей в реестр цифровых транзакций. К цифровым финансовым активам относятся криптовалюта, токен. Цифровые финансовые активы не являются законным средством платежа на территории Российской Федерации»91. Следует оговориться, что весьма спорным выступает отнесение цифровой валюты к имуществу, которое создается с помощью криптографиче-

ских средств. Само по себе нечто электронное вряд ли может быть признано имуществом в физическом смысле. Скорее речь идет об интеллектуальных продуктах или о правах на эти виртуальные объекты, которые могут иметь имущественный характер.

На сегодняшний момент в правовых актах стратегического характера встречается лишь один термин «цифровая экономика». В стратегии развития информационного общества приводится легальное определение «цифровой

91 URL: https://www.minfin.ru/common/.../Zakonoproekt_o_TSFA_250118_na_sayt.docx

104

экономики»: цифровая экономика — хозяйственная деятельность, в которой ключевым фактором производства являются данные в цифровом виде, обработ-

ка больших объемов и использование результатов анализа которых по сравне-

нию с традиционными формами хозяйствования позволяют существенно повы-

сить эффективность различных видов производства, технологий, оборудования,

хранения, продажи, доставки товаров и услуг92.

В юридической литературе одним из главных вопросов выступает обосно-

вание цифрового права как некоей новой юридической реальности в системе российского права, а также введение особой категории субъективных прав — цифровых прав личности.

Прежде всего, в теоретико-правовом отношении представляет интерес по-

пытки обособления цифрового права, или интернет-права. Для выделения циф-

рового права в самостоятельный элемент системы права необходимо наличие самостоятельного предмета и метода правового регулирования. Вне всякого сомнения, говорить о специфических отношениях в сфере цифровой реальности или особых способах правового регулирования не приходится. Основным отли-

чительным признаком цифровых отношений выступает использование особой системы коммуникации — интернет-пространства. Причем в новую коммуни-

кационную оболочку облекаются привычные формы социального взаимодей-

ствия — имущественные отношения, избирательные, политические и прочие.

Поэтому следует согласиться с мнением В.В. Архипова о том, что интернет-

право не может рассматриваться как самостоятельная отрасль права. Скорее,

речь может идти об особой отрасли законодательства при условии появления совокупности фундаментальных нормативных правовых актов относительно регулирования отношений в связи с использованием Интернета93.

92Указ Президента РФ от 09.05.2017 № 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы» // Собрание законодательства РФ. 15.05.2017. № 20. Ст. 2901.

93Архипов В.В. Интернет-право. М.: Юрайт, 2018. С. 29–33.

105

При этом цифровое право (интернет-право) в объективном смысле как со-

вокупность норм права, регулирующих отношения по поводу применения Ин-

тернета, характеризуется рядом особенностей:

1.Отношения в сфере Интернета могут регулироваться на уровне тех-

нического кода.

2.Цифровое право объединяет предметное единство по поводу разре-

шения с помощью юридических, технических и программных средств целого ряда системных вопросов использования интернет-пространства (юрисдикция,

защита информации, виртуальная валюта и т.п.)94.

3.Цифровые отношения протекают с помощью особой среды Интер-

нета и приобретают виртуальный характер.

В американской юридической литературе известна дискуссия относитель-

но предметной самостоятельности интернет-права как области юридического знания. Так, Ф. Истербрук выступил против обособления интернет-права, поль-

зуясь аналогией с «лошадиным правом»95. По его мнению, никаких принципи-

альных особенностей право, регулирующее интернет-право, не имеет. Нет ни-

какой необходимости выделять направления в юриспруденции по поводу того или иного предмета без учета иных юридически значимых особенностей. С тем же успехом можно обособить лошадиное право, поскольку встречаются инсти-

туты права относительно сделок по поводу лошадей или причинения вреда ло-

шадям. Иной точки зрения придерживается Л. Лессиг, который отмечает свое-

образие той реальности (виртуальной, электронной), в которой складываются общественные отношения. В такой среде действует с одной стороны, цифровой код, а с другой стороны, отношения в сфере использования Интернета с учетом его архитектуры не поддаются такому контролю, как физические общественные отношения96.

94Архипов В.В. Интернет-право. М.: Юрайт, 2018. С. 29.

95Easterbrook F.N. Cyberspace and the Law of the Horse//University of Chicago Legal Forum. 1996/ 207/

96Lessig L. The Law of The Horse^ What Cyberlaw Might Teach // Berkman Center for Internet & Society at Harvard University.

106

Фактически архитектура виртуального мира такова, что привычная теория права и модель правового регулирования в физическом мире не срабатывает в киберпространстве. Прежде всего, отношения в цифровом пространстве не поддаются такому же контролю, как в условиях физического мира. В элек-

тронной среде значительно сложнее идентифицировать личность человека, его пол и возраст, а значит учесть данные особенности в правовом регулировании.

Правовое регулирование общественных отношений в сфере Интернета выходит за рамки национального пространства и приобретает международно-правовое звучание. Так, кибератаки на информационные системы производятся с терри-

тории иностранных государств, а идентификация пользователей для доступа к контенту с социально и психологически опасными последствиями уязвима в современных технологических условиях.

Но при этом в отличие от физической реальности виртуальный мир может быть изменен человеком через код. Неслучайно в западной и российской прак-

тике долгое время считалось, что сфера Интернета находится за пределами пра-

вового регулирования и до сих пор существуют движения за свободное разви-

тие Интернета без вмешательства государств. На первом этапе распространения Интернета отношения между пользователями регулировались на основе сти-

хийно возникавших обычаев и технических норм. До сих пор значительная часть виртуального мира находится вне сферы правового регулирования и под-

чиняется сложившимся социальным нормам. Так, форумы для обсуждения определенной тематики вырабатывают собственные правила общения и санк-

ции для нарушителей этих правил в виде исключения или ограничения участия в таком общении.

Относительно понятия цифрового права в юридической литературе выска-

зывается иное мнение. Так, М.А. Егорова и В.С. Белых определяют цифровое право как ситему общеобязательных, формально-определенных, гарантирован-

ных государством правил поведения, которая складывается в области примене-

ния или с помощью применения цифровых технологий и регулирует отноше-

ния, возникающие в связи с использованием цировых данных и применением

107

ицфровых технологий97. Но в данном случае практически нет различий понятия цифрового права и информационного права. Упор сделан только на аспекте применения цифровых технологий относительно цифрового права.

Еще более спорной выглядит точка зрения авторов о том, что в перспекти-

ве цифровое право будет охватывать систему нормативных актов, технических регламентов и норм, соглашений участников внутри технологических плат-

форм для обеспечения стабильности и развития «цифрового гражданского об-

щества»98. В таком понятии цифрового права объединены совершенно разно-

родные социальные и технические нормы и даже акты индивидуального регу-

лирования. При этом соавтор учебника «Цифровое право» В.Н. Синюков ак-

цент делает в характеристике цифрового права на предмете регулирования — виртуальной коммуникации, что сближает цифровое право с интернет-правом.

Интересным и плодотворным представляется суждение В.Н. Синюкова об осо-

бой природе цифрового права, поскольку оно действует совершенно в иной виртуальной среде, что не позволяет цифровое право отождествлять с класси-

ческими отраслями права99.

Возникновение кибератак, сбор данных о частной жизни, защита интере-

сов детей и т.д. вызвали бурное развитие правотворчества в сфере Интернета.

Появление даркнета, криминальной и скрытой стороны Интернета ведет к тому,

что национальные государства не могут оставаться безучастными к этой сфере.

Назрела необходимость выработки международно-правовых документов и ме-

ханизмов нейтрализации социально опасных проявлений цифрового простран-

ства, а также национально-правового опосредования цифровой среды: блок-

чейн, криптовалюта, смарт-контракты, идентификация пользователей, разреше-

ние споров, кибербезопаность и предупреждение компьютерных преступлений.

97Цифровое право / под общ. ред. В.В. Блажеева, М.А. Егоровой. М.: Проспект, 2020. С. 36.

98Там же. С. 36.

99Там же. С. 18–20.

108

По-видимому, можно цифровое право рассматривать в двух значениях:

-в широком смысле цифровое право охватывает совокупность норм права, регулирующих общественные отношения, которые протекают с использованием Интернета;

-в узком смысле цифровое право объединяет нормы права, касающиеся разрешения системных проблем Интернета.

Кроме того, цифровое право можно понимать в субъективном смысле. Один из вариантов такого понимания предложен в проекте ФЗ «№ 424632-7

«О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» (О цифровых правах)». Речь идет о разновидности имущественных прав на электронные (виртуальные) блага, которые могут быть конвертируемы в реальные материальные блага100.

В проекте закона, принятом в третьем чтении Государственной Думой Российской Федерации 13 марта 2019 г., содержится такое определение цифровых прав: «Обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам. Осуществление, распоряжение, в том числе передача, залог, обременение цифрового права другими способами или ограничение распоряжения цифровым правом возможны только в информационной системе без обращения к третьему лицу». При этом из проекта закона исключили такие термины как криптовалюта и токены, поскольку, по мнению П.В. Крашенинникова, использование их в законодательстве преждевременно.

Таким образом, можно отметить формирование особой отрасли законодательства и научного направления — цифрового права (интернет-права). Цифровое право имеет два значения. В объективном смысле цифровое право есть совокупность норм права, направленных на разрешение системных проблем ин- тернет-права. В субъективном смысле цифровое право представляет собой

100 Ситдикова Р.И., Ситдиков Р.Б. Цифровые права как новый вид имущественных прав // Имущественные отношения в РФ. 2018. № 9. С. 75–82.

109

юридическую возможность по использованию информации и иных благ с по-

мощью интернет-пространства.

1.6. «Цифровые следы» человека и их использование

в политическом управлении

Понятие «цифровые следы» в научном плане впервые появилось в области криминалистики и уголовного права, оно подразумевает совокупность инфор-

мации, которую человек оставляет, запрашивает и потребляет в сети, это сведе-

ния о посещениях и вкладе пользователя во время его пребывания в цифровом пространстве. Криминалисты используют цифровые следы в интересах раскры-

тия, расследования преступлений и установления истины по делу. Очень часто их связывают в первую очередь с технической составляющей, но цифровые следы имеют этические и даже политические компоненты, которые в совокуп-

ности можно определить как гуманитарные.

Так, О.В. Флёров отмечает: «Сегодня цифровой след помимо технической стороны имеет не менее значимую сторону гуманитарную. Дело в том, что по-

мимо узкоспециализированных вопросов (например, вопросы безопасности, ре-

кламно-маркетинговые вопросы и пр.) увеличивающийся во времени и сетевом пространстве цифровой след фактически выступает «отпечатком жизни и лич-

ности человека»: в нем явно видны интенции человека, его интересы, потреб-

ности, социальный и интеллектуальный уровень развития, уровень культуры человека; коммуникация человека в Интернете также позволяет судить о его психологических свойствах. Все это обусловило зарождение такого понятия,

как цифровая личность, основной вопрос вокруг которого состоит в том, как она соотносится с личностью «реальной»101.

Все это процессы имеют государственную подоплеку, поскольку сегодня у нас объявлен курс на построение цифрового общества. Становление цифро-

101 Флёров О.В. Цифровой след человека в Интернете: основные гуманитарные подходы // Образовательные ресурсы и технологии. 2018. № 4 (25). С. 79–82.

110