Том 2. 1999–... 2022

Пока в подполье менялись идеологические установки и вожди, Кадыров энергично создавал своё королевство. Новую Чечню Рамзан выковал сам в соответствии с соб­ ственными представлениями о мироздании. Пользуясь

полноводным потоком денег «от Аллаха»1, он сумел организовать восстановление республики ударными темпами. В Грозном начался строительный бум. Следы войны стирались буквально на глазах.

.8 0 Источник чеченского изобилия очевиден. Поданным РБК, с 2007 по 2015 год Чечня получила 539 млрд рублей Ш М ! субсидий, субвенций и дотаций из российского бюджета. Кроме того, в Чечню вкладывались средства госкомпаний.

8 0 -90 % бюджета одного из самых благополучных ныне регионов России составляют поступления из федерального центра*2. Причём эта доля падает незначительно: с 92% в 2007 году до 83% в 2015-м.

Сложившееся в республике устройство экономики не сводится к одним только дотациям. Чечня представляет собой отличный при­ мер национализации убытков и приватизации прибылей. В начале 2000-х годов появилась фирма «Грознефтегаз»,49% которой приоб­ рело республиканское правительство^ 51% — «Роснефть».Тогда же был сформирован «Нефтяной полк» Адама Делимханова, уничто­ жавший врезки в нефтепроводы и охранявший инфраструктуру. Кадыровы не оставляли попыток получить под свой контроль всю чеченскую нефть, пытаясь выдавить «Роснефть» из республики.Тем не менее нефтяная империя Игоря Сечина удержалась в положе­ нии монополиста. Позже в республике появилась ещё одна местная нефтяная компания — «Чеченнефтехимпром», владеющая нефтехра­ нилищами и производящая элементы нефтяной инфраструктуры. Компания принадлежит Росимуществу, но управляется на правах аренды также «Роснефтью». Осенью 2018-го контроль над ОАО «Чеченнефтехимпром» передали Чечне. Возможно, это своеобраз­ ная компенсация за потерю субсидий в условиях кризиса. Кадыров публично заявил о привлечении к развитию компании внешних инвесторов, в частности ближневосточных и китайских.

https://www.youtube.com/watch?v=CG2ijbTappY

2 http://www.rbc.ru/research/society/01/02/2016/56ae68679a7947d73142182d

О каких прибылях идёт речь? За 2007 год «Грознефтегаз» добыл 2,1 млн тонн нефти на 1,4 млрд долларов. Хотя это просто объём, без учёта себестоимости добычи, нефтяной пирог оказывается доста­ точно вкусным. Правда, это пиковый объём добычи. После 2007-го она постоянно снижалась и сейчас составляет лишь 400 -500 тысяч тонн нефти в год, притом что цены на нефть резко упали. Отметим, что от обмена нефти на дотации Чечня не выигрывала даже в луч­ шие времена, не говоря уже о нынешнем состоянии.

Помимо федеральных субсидий, казна Кадырова пополняется из структуры под названием «Региональный общественный фонд имени Ахмата Кадырова». Эта организация появилась на свет

в2004 году, и с ней связано множество разнообразных коммерчес­ ких предприятий, регулярно выигрывающих государственные тен­ деры, начиная от строительных фирм и заканчивая алкогольными компаниями. Сфера интересов чеченских бизнесменов, связан­ ных с кадыровским фондом, чрезвычайно широка: строительство, операции с ценными бумагами, торговля автомобилями и многое другое. Благотворительный фонд учреждает коммерческие струк­ туры с изумительным рвением. В этот фонд щедро — и, разуме­ ется, совершенно добровольно — жертвуют почти все бюджетники республики, а также предприниматели вроде Умара Джабраилова. При этом публичных финансовых отчётов фонд не публикует, струк­ тура его непрозрачна, источники поступлений туманны. Но судя, например, по темпам строительства мечетей — 190 в Чечне, а также

вЯрославле, в Турции, в Крыму и в Израиле (!), чеченские благотво­ рители располагают немалыми средствами.

При таких могучих благотворительных фондах и обильной под­ держке из центра Чечня платит крайне мало налогов — уплачивают положенное только 16% граждан республики. Характерный при­ мер того, как выглядит чеченская экономика: в 2011 году расходы локальных бюджетов составили 80 млрд рублей. В Грозном откры­ лась первая очередь комплекса высоток «Грозный-Сити». За этот год блестящего строительства в Чечне собрали 9 млрд налогов. Для сравнения, расходы граничащего с Чечнёй Ставропольского края составили 83 млрд, а населения там вдвое больше. При этом налогов на Ставрополье собрали 56 млрд.

443

Нельзя сказать, чтобы Кавказ ложился на плечи России S непосильным бременем, но диспропорция между произ­ водством собственного продукта и потреблением броса­ ется в глаза. Москва охотно выделяет деньги на гранди­

озные, даже китчевые проекты, громадные здания, циклопические культовые сооружения — но при этом закрывает глаза на факти­ ческое отсутствие в Чечне своего производства, оправдывающего такие вложения. Республика, возводящая небоскрёбы и лосня­ щаяся от благополучия, в 2014 году производила полезного про­ дукта на душу населения почти вдвое меньше, чем даже скромные Северная Осетия и Дагестан. В Чечне зарегистрировано в разы меньше предприятий, чем в соседних республиках. На всю почти полуторамиллионную республику лишь 125 компаний могут похва­ статься годовой прибылью больше миллиона рублей. Большой вопрос — насколько это связано с уходом всей экономики в тень. Характерно, что из десятки крупнейших чеченских компаний как минимум три живут почти исключительно за счёт госзаказов, а одна фактически работает в Москве1.

Если при восстановлении Чечни ставилась задача создать красивую витрину, то этот план был выполнен и пере­ выполнен за одну пятилетку. Однако даже сейчас, после стольких лет и колоссальной накачки деньгами, без про­

должения массированных вложений со стороны Москвы чечен­ скую экономику мгновенно постигнет катастрофа. Блестящий фасад скрывает даже не слабость, а отсутствие какой-либо экономики. Понимает ли это Кадыров? Безусловно. Он непрерывно старается найти кого-то, кто готов вложиться в Чечню. Однако его сила — безусловная личная власть — составляет и его главную слабость. Учитывая, что права собственности в республике не гарантированы, независимый суд отсутствует, а закон подменён волей единствен­ ного человека, желающих вкладывать в это царство свои деньги находится мало. Отметим также, что если Кремль зависит от Чечни в смысле лояльности России, то сама Чечня в нынешнем виде суще­ ствует исключительно благодаря Кремлю. Сам Кадыров в интервью утверждал, что деньги Чечне посылает Аллах2. Но посредником между

Подробнее об устройстве экономики современной Чечни:

http://www.rbc.ru/research/society/01/02/2016/56ae68679a7947d73142182d

https://www.youtube.сот/watch?v=JSCM_xxzKB4

высшими силами и Чечнёй выступает всё же Кремль, и Рамзан просто не сможет прокормить ни республику, ни собственную многотысяч­ ную дружину, если Аллах по каким-то причинам выплаты остановит.

Отдельную проблему представляет собой коррупция. Джонатан Л иттелл записал, к примеру,такой пассаж своего местного информатора:

«Наихудшая трагедия — в том, что молодые

люди знают только это. Они ходят в школу, родители платят. Они поступают в институт, родители платят. Они сдают экзамены, роди­ тели платят. Они поступают на работу, роди­ тели платят. И всё это молодёжь видит. Она

знает только это, и жизнь для них сводится

к этому. Сегодня в Грозном надо заплатить

1100 долларов, чтобы стать водителем марш­ рутки, — эти такси власть полностью держит под контролем; от 1300 до 2000 долларов,

чтобы устроиться на должность медсестры;

ших своё место, чтобы новые тоже оплатили свои. А то ещё придут ребята из Центороя, им всем нужны рабочие места»[41].

Лично Кадыров к 2009 году добился успеха по всем основным направ­ лениям. Чечня стала государством в государстве с собственной поли­ тической системой, жизненным укладом и силовыми структурами, российские военные от операций на территории республики по боль­ шей части самоустранились. В Чечне остался лишь скромный войско­ вой контингент. Чечня преодолела последствия войны, сделавшись из зоны постапокалипсиса витриной Северного Кавказа.

Одной из ключевых тем для кадыровской Чечни стала религия. Существует злая ирония в том, что салафиты, столько лет воевавшие под знамёнами веры, в итоге оказались на обочине реисламизации Чечни. Республика не была по-настоящему религиозной в советское

445

время и даже при Дудаеве, но сын муфтия сделал Чечню местом, исключительно сконцентрированным на вере. Сам Кадыров посто­ янно участвует в религиозных церемониях, а мусульманские празд­ ники отмечаются с пышностью и размахом. Число мечетей посто­ янно растёт. Апофеозом стало строительство в Грозном в 2008 году гигантской мечети — разумеется, имени Ахмата-Хаджи.

16 апреля 2009 года в регионе был официально прекращён режим контртеррористической операции. Война формально закончилась. Правда,трудно понять, что означает эта дата для истории. Если говорить о превращении Чеченской войны в кавказскую, то эта метаморфоза произошла уже давно, по крайней мере в 2004-2005 годах. В самой Чечне перестрелки регулярно происходили и после отмены режима КТО, и спорадически продолжаются поныне. Одной из последних крупных вспышек массового насилия стало выступление 4 декабря 2014 года в Грозном. Группа боевиков, переодетых полицейскими, напала на силовиков,убив нескольких человек и засев в Доме печати. После тяжёлого долгого боя их оттуда выбили. За день погибло 26 человек. После этого Рамзан объявил, что,

«если боевик в Чечне совершит убийство сотрудника полиции или иного человека, семья боевика будет немедленно выдворена за пре­ делы Чечни без права возвращения, а дом сне­ сён вместе с фундаментом. Это должны знать все, прежде чем направить оружие на сотруд­ ника полиции или другого человека»1.

Слова не разошлись с делом. В течение короткого срока неизвестные (кавычки по вкусу) сожгли или снесли бульдозерами дома, принадлежавшие родственникам боевиков12.

Снос домов — новация в борьбе с террором в Чечне, свидетель­ ствующая, как ни парадоксально, о смягчении нравов: несколькими годами ранее дело легко бы кончилось не уничтожением домов, а исчезновением людей.

1https://ria.ru/incidents/20141205/1036864054.html

2https://www.rbc.ru/politics/21/12/2014/5496beal9a7947e80204b517

Пожалуй, последним человеком, кого можно было назвать активным чеченским полевым командиром, был Аслан Бютукаев. Этот чело­ век командовал басаевским отрядом «Риядус Салихийн», заметным лидером террористов он стал уже после официального прекраще­ ния КТО в Чечне, в 2010 году. В 2015 он присягнул на верность И ГИЛ, а в январе 2021 года убит под Катыр-Юртом с пятью другими бое­ виками. Трудно сказать, можно ли вообще отнести этот бой к собы­ тиям Чеченской войны: не только Ичкерия Дудаева, но и Имарат Кавказ уже стали к тому моменту фактами истории, а не актуальной борьбы с терроризмом.

Внутри республики царят глубоко своеобразные нравы. Критика любых действий Кадырова невозможна, а сам он диктует не только направление развития региона, но и рекомендуемый стиль одежды, поведения, расписание праздников, вопросы веры — словом, распо­ ряжается буквально всеми сторонами жизни населения. Люди, кри­ тически отозвавшиеся о чеченской власти, с поразительным едино­ душием и быстротой осознают свою неправоту и публично приносят извинения. В декабре 2015 года социальная работница Айшат Инаева публично объявила, что из её зарплаты удержали три тысячи рублей в качестве «предоплаты» за коммунальные услуги, и эмоционально прокомментировала случившееся:

ещё с нас требуют по три тысячи. Что же это такое? Требуют три тысячи в качестве пре­ доплаты, а если эти три тысячи не отдать, грозят уволить с работы! Что тебе, Рамзан, даст то, что ты уволишь нас с работы?»1

Кадыров женщину публично раскритиковал. Пришибленная Инаева вскоре заявила, что из её зарплаты никто ничего не вычитал и она сама не знает, как могла такое сказать — вероятно, у неё затуманился разум, и она просит прощения. Информацию об избиении женщины

1 Цит. по: http://www.kavkaz-uzel.eu/articles/274623/

447

jjjjp чеченское ТВ опровергло. Подобные ситуации повторя­ лись многократно. Осенью 2020 года молодой человек по имени Салман Тепсуркаев, автор сочувственно настро­ енного к боевикам и резко негативно к Кадырову теле-

грам-канала «Адат», оказался в центре скандала. В сети появилась видеозапись, на которой голый Тепсуркаев ругает себя, а затем наса­ живается на бутылку1. На этом фоне история, когда другой юноша, идя в трусах по беговой дорожке, называет себя «гусем» (в чеченском языке это слово имеет более радикальный оттенок, чем мы привыкли, и напоминает по смыслу русское «козёл») и объявляет, что Путин — его отец, дед и царь, — выглядит почти невинно.

Итоги войны для Чечни выглядят двойственно. Кадыров можете гор­ достью продемонстрировать республику, отстроенную на российские деньги, в которой даже небольшие города выглядят как с обложки глянцевого журнала. Американский писатель Джонатан Литтелл, побывавший в Чечне в разгар кадыровской реконструкции, оставил живописное описание Грозного:

«После того как мы устроились в отель, Тамир повёл нас выпить кофе-эспрессо и отве­ дать пирожные в „Шоколадницу", нечто вроде московского варианта кофейни „Старбакс"; чеченский филиал „Шоколадницы" находится на главном проспекте Грозного, недавно пере­ именованном в проспект Путина. Это место показалось мне совершенно неподходящим к окружающей обстановке: эспрессо стоил столько же, сколько московский, на прекрасно освещённой витрине обнаруживалось большое разнообразие тарталеток, блинчики с красными фруктами и тирамису, и нас обслуживала кра­ сивая молодая женщина в облегающем и изящном длинном жёлтом платье — под широким плоским экраном, где демонстрировался голливудский фильм без звука. <...> Уже в самолёте, про­ летая над длинным Старопромысловским шоссе

https://novayagazeta.ru/articles/2020/09/09/87020-zhertva-informatsionnoy

-voyny-18

к северу от Грозного, я догадывался о раз­

махе реконструкции: все здания вдоль шоссе

казались новёхонькими, их зелёные крыши

и жёлто-канареечные фасады вносили оживле­ ние в мрачный окрестный пейзаж; даже здесь,

на периферии города, надо долго смотреть

и знать, чего ищешь, чтобы заметить шрамы старых траншей или позиции бронетранс­ портёров на гребнях холмов. В центре всё — с иголочки новое, абсолютно всё: полностью отреставрированы не только здания XIX века, окаймляющие проспект Путина, но и тротуары, мостовые, бордюр зелёных газонов с автома­ тическим поливом. Я думал о любопытном ощу­ щении, возникшем у меня, когда Тамир водил нас по городу, городу призрачной реально­ сти, наслоившейся на другую; по прекрасному новому городу, накладывающемуся на следы старого города, разрушенного, разграблен­ ного и опустошённого, хотя совсем устра­ нить этот город не удалось; каждый город казался сновидением другого»[41].

И всё это органично сочетается с вещами, описанными выше.

ВЕЧНАЯ ВОЙНА

Боевые действия на Кавказе по инерции продолжались. Ячейки боеви­ ков уменьшились до нескольких человек, всё чаще вооружённых раз­ нообразными самоделками. В 2014-2016 годах в Дагестане действо­ вали до 14 групп боевиков, но крупнейшая из них насчитывала лишь 15 человек[42]. На масштабные налёты их больше не хватало.Тем не менее война длилась и длилась, питая саму себя. В лесах прятались пособ­ ники боевиков, кто-то мстил за погибших родственников — зачистки неизбежно приносили новые трупы, и в горы вновь уходили люди.

Местный житель рассказывал:

«В России думают: они там кровожадные, режут друг друга. Но человек же мстит не только потому, что хочет. Он не может не отомстить. Я, допустим, не хочу никого убивать, но если у меня убили брата, я обязан отомстить - вся семья этого ждёт, весь тейп»1.

Среди участников бандгрупп были не только неудачники. Иной раз в горы уходили и вполне благополучные люди. Подполье представ­ ляло собой странную смесь идеализма, религиозного фанатизма, страха перед заслуженным наказанием, желания мести, обычной уголовщины и обиды на власть.

Неплохим источником сведений о быте таких отрядов стали опубли­ кованные судебные решения по боевикам, которые попали в плен. Осенью 2014-го Верховный суд Чечни приговорил к 13 годам лишения свободы некоего Хамзата Альдиева из Ингушетии. Альдиев вступил в банду в августе 2011-го. Как говорится в приговоре, сделал он это

«...по мотиву личной обиды из-за „страданий" жителей Чеченской Республики и Республики Ингушетия в ходе контртеррористических опе­ раций, обусловленной ею неприязни к сотруд­ никам правоохранительных органов <...> и из-за невыдачи ему загранпаспорта» .

Опечаленного произволом полиции и невозможностью уехать за рубеж мужчину присмотрели боевики. После того как Альдиев согласился вступить в отряд, с ним встретился на базаре вер­ бовщик. Он водил неофита по рынку весь день — судя по всему, высматривая «хвост» спецслужб. С рынка новые друзья уехали в небольшую станицу, а оттуда по темноте ушли в лесной лагерь. Альдиев некоторое время обучался на тайной базе в Ингушетии. «Боевые будни» состояли главным образом из сооружения схро­ нов, переходов с одной базы на другую и караульной службы. Периодически моджахедов бомбили, однажды Альдиеву пришлось

https://expert.ru/russian_reporter/2008/38/terror_v_ingushetii/ Здесь и ниже цитируется приговор Верховного суда Чеченской Республики

от 19 ноября 2014 года по делу № 2-20/2014.

убегать с базы босиком. Несколько боевиков за это время ушли из леса и сдались властям, ещё несколько погибли. Характерна ремарка из приговора:

«С 21 февраля 2013 года до середины или

конца апреля 2013 года, бегали по лесу,

пытаясь выжить». После этого наш герой понял, что это не война, а игра и бизнес, и, решив выйти из НВФ и вернуться домой, стал ждать подходящего

бежались, Махаури Б. нашли таким, как будто его только что высадили из „Мерседеса",

сытого, с армейскими сухпайками и продук­

тами. Махаури Б. не объяснил, откуда у него всё это глубоко в горах. Тогда понял, что

это не война, а игра, что они в ней пешки. Оставаться в НВФ до этого вынуждало то, что назад дороги не было, поскольку их посто­

янно снимали, фотографировали и выкладывали

в интернет. Всё это время осознавал, что

в любой момент может завязаться бой и его могут убить, а потому готов был стрелять. Вступил в НВФ не из-за денег, которых там не давали. Там лишь говорили, что скоро начнётся большая война, нужно немного подо­ ждать, выжить, и тогда у них будут большие возможности».

Во время своих лесных мытарств Альдиев успел поучаствовать в засаде на БТР воронежского О М О На под Бамутом. В этом бою со стороны боевиков участвовало около десятка человек с двумя пулемётами, автоматами и самодельной миной. Пятеро омоновцев получили ранения и травмы. Никто, к счастью, не погиб.

Одной из примет середины и конца нулевых стал относительно массовый приход в террор русских мусульман. Нельзя сказать, что подобное явление оказалось чем-то новым. Русским случалось переходить в ислам и ранее, чаще в результате смешанных браков.