Том 2. 1999–... 2022

Террористы между тем перестали давать заложникам воду, сообщив наружу, что те добровольно объявили сухую голодовку, и прекра­ тили отпускать в туалет. Принимать еду и медикаменты для жертв они отказались. Вообще, бесланские боевики не умели и не желали договариваться — в отличие от банды Бараева, люди Хучбарова не пускали к себе практически никого. Около 15:00 всё же уда­ лось договориться о том, что в здание зайдёт бывший президент Ингушетии Руслан Аушев. Он вошёл в школу около 16:00. Главное, чего ему удалось добиться на переговорах, — освобождение груд­ ных детей (на линейку многие семьи пришли в полном составе). Хучбаров был согласен: груднички не понимают угроз и требова­ ний и постоянно кричат. Аушев вывел 26 человек — матерей и самых маленьких детей.

Именно тогда сделана одна из самых известных фотографий Беслана: милиционер Эльбрус Гогичаев несёт на руках шестимесячную Алёну Цкаеву. Её мать тоже отпустили, но несчастная женщина не смогла бро­ сить двух других детей, оставшихся в школе, и вернулась. Мать и сестра Алёны погибли, брат спасся. Офицер Гогичаев с тех пор — друг её семьи.

С Аушевым также передали вторую записку с политическими требо­ ваниями от Басаева: вывод войск, признание независимости Ичкерии. Помимо этого, записка содержала обычные риторические упражне­ ния по поводу свободы и Аллаха:

От раба Аллаха Шамиля Басаева Президенту РФ Путину.

Владимир Путин, эту войну начал не ты. Но ты можешь её закон­ чить, если тебе хватит мужества и решимости де Голля.

Мы предлагаем тебе разумный мир на взаимовыгодной основе

по принципу «Независимость в обмен на безопасность». В слу­ чае вывода войск и признания независимости Чеченской

Республики Ичкерия, мы обязуемся: не заключать ни с кем против России никаких политических, военных и экономиче­

ских союзов, не размещать на своей территории иностранные

Кроме того, мы можем подписать договор [в тексте — ДКБ, имеется в виду договор о коллективной безопасности] , хотя нам более приемлем статус нейтрального государства.

Также мы можем гарантировать отказ всех мусульман России от вооружённых методов борьбы против Российской Федерации, как минимум на 10-15 лет, при условии соблюдения сво­ боды вероисповедания [в тексте в скобках указано «что, кстати, закреплено в Конституции РФ»].

Мы не имеем отношения к взрывам домов в Москве и Волгодонске, но можем в приемлемой форме и это взять на себя.

Чеченский народ ведёт национально-освободительную борьбу за свою свободу и независимость, за своё самосохране­ ние, а не для того, чтобы разрушить Россию или унизить её. [В тексте следует предложение, которое Семисынова опу­ стила: «Будучи свободными, мы будем заинтересованы в силь­ ном соседе».] Мы предлагаем тебе мир, а выбор за тобой.

Далее ниже посередине листа написано «Аллаху акбар»

иподпись неразборчиво. Дата — 30 августа1.

Вразговоре с Аушевым был упомянут и Масхадов. Его Хучбаров пред­ ложил в качестве партнёра по переговорам. Однако попытки с ним связаться ни к чему не привели.

Между тем дела в спортзале шли всё хуже и хуже. На улице жара. Воды нет. Зал не проветривался, люди дышали спёртым воздухом. Заложники начали терять сознание. Многим детям приходилось пить мочу. Мочой обтирались, а кому-то и промывали раны. Все попытки попросить воды у террористов кончались одинаково — ударами ног и прикладов. В туалет отпускали выборочно, зал постепенно тонул в нечистотах. В ком-то из террористов тогда проснулось человече­ ское, и он отпустил нескольких детей в душевую — там была вода. Один из командиров — Ходов — на него наорал, но, по крайней мере, никого не убил.

https://www.newsгu .com/russia/29jun2006/beslan.html

У террористов случались перепады настроения. Лариса Сидакова вспоминала:

Дошло до нравоучений в адрес молодых лю­ дей. Я чётко расслышала нарочито громкие упрёки из уст террористов: „Вы разве муж­ чины? Разлеглись тут сами, а вот женщина сидит, мучается..." Один из террористов, высокий такой, без маски, которого маль­ чишки меж собой называли Али, стал вдруг искать розетку, чтобы дать нам послушать какую-то свою музыку! Правда, потом то ли передумал, то ли розетку не нашёл. Театр абсурда, в общем. Мы уже в догадках те­ рялись, чего от них ожидать: пристрелят или концертом по заявкам порадуют?»1

Куда менее безобидной была «игра в зайчики»: некоторых заложников заставляли долго сидеть с руками на голове, что через какое-то время превращалось в истинную пытку.

Штаб антитеррористической операции постепенно терял контроль над ситуацией. По городку бродили вооружённые толпы людей — местные ополченцы и приезжие соплеменники со всей республики и даже из соседней Ю жной Осетии. В Беслане на руках у населе­ ния имелось более 2000 легальных ружей и карабинов, кроме того по республике ходили тысячи армейских стволов, оставшихся со вре­ мён конфликта между Осетией и Ингушетией в 1992 году. Теперь съехавшиеся в Беслан люди не знали, что с собой делать, и просто перемещались вокруг школы, надеясь в меру своих сил и разумения поучаствовать в освобождении заложников. Игнорирование этой толпы стало если не главным, то одним из основных провалов штаба.

https://expert.ru/russian_reporter/2019/15/beslan-devochka-okno-15-

let-spustya/

Никто не удосужился как следует организовать ополчение и напра­ вить энергию людей в полезное русло.

Во второй день произошло меньше всего событий, но некоторые заложники вспоминали его как самый долгий день непрекращающихся мучений.

Продолжались лихорадочные попытки связаться с террористами и склонить их хотя бы к какому-то способу разрешения конфликта. Предлагали деньги, коридор для выхода, еду и лекарства, даже осво­ бождение пленных боевиков — всё тщетно.

Президент Северной Осетии Дзасохов и бывший президент Ингушетии Руслан Аушев уже начали зондировать почву на предмет участия Масхадова в переговорах. Возможности связаться с политическим лиде­ ром боевиков напрямую не было, поэтому общаться пришлось через Ахмеда Закаева, представителя Масхадова в Европе.Такие переговоры Дзасохов и Аушев, конечно, не могли вести без санкции и прямого одо­ брения Москвы. Кроме чиновников Закаеву звонила журналистка Анна Политковская — с тем же вопросом: как связаться с Масхадовым? Закаев сразу отмежевался от происходящего в Беслане за себя и за своего патрона, сделав несколько заявлений общего характера. Он, разуме­ ется, связался с Масхадовым и, по собственным словам, уже готовил его приезд в Беслан. Правда, никакой конкретики он не сообщил — не ого­ варивали ни маршрут, ни сроки. Сам Масхадов молчал и не выходил на связь. С ним пытался соединиться также политик Таймураз Мамсуров, чьи родные находились в заложниках, но тоже не преуспел.

Масхадова Басаев поставил в чрезвычайно трудное положение. Да, вроде бы тот получил возможность войти в историю в роли спа­ сителя детей. Но Масхадов не ждал и не желал такого «подарка». Он понятия не имел, будут ли захватчики вообще с ним разговари­ вать: договариваться Хучбаров посылал не об освобождении детей, а о выводе войск. Масхадов не мог ни надавить на террористов, ни предложить им что-либо. Поэтому он отмалчивался в течение всех событий, и историю о том, как политический лидер Ичкерии будто бы собирался ехать, но ему не дали, придумали уже постфактум. Эта ситуация вызвала ярость даже у Политковской, которая назвала Масхадова трусом несколько дней спустя.

К вечеру 2 сентября перед Россией стоял выбор из нескольких катастро­ фических вариантов: либо вести переговоры с участием Масхадова,сво­ ими руками придав тому легитимности (без всяких гарантий спасения детей), либо сдаваться захватившим школу людоедам на любых условиях, либо брать школу приступом, смирившись с гибелью многих заложни­ ков. Схема минирования не оставляла никаких шансов, способ «НордОста» не подходил, к тому же речь шла о детях. Но решение не штур­ мовать вовсе значило, что самое позднее к 4 сентября в школе начнутся массовые смерти без всякого боя — от обезвоживания и антисанитарии.

На следующий день мучительные раздумья разрешились сами собой.

Беслан, день 3

Заложники дошли до крайнего истощения. Жара, спёртый воздух, тысяча человек в маленьком спортзале, отсутствие воды. Люди впа­ дают в апатию, ещё предыдущим вечером одна из женщин вступает в перепалку с террористами. Большинством овладело безразличное отчаяние. Хотелось, чтобы мучения прекратились — неважно как.

Сами террористы находятся на взводе. Время шло, пере­ говорщики с заветной капитуляцией не показывались. Заложникам зачитали лекцию о смерти за веру и объя­ вили, что убьют их как можно больше, потому что тогда

они не смогут стать наркоманами и проститутками. У некоторых бандитов начались нервные срывы1.

Всередине дня часть самых ослабевших заложников перевели

вболее прохладный тренажёрный зал — смежный со спортивным. Соответственно, надо было перемонтировать подрывную цепь.

Руслану Аушеву за день до того удалось договориться о том, что спасатели МЧС эвакуируют тела расстрелянных мужчин. К школе пошли четверо из полусотни спасателей отряда «Центроспас». Позднее один из них — Алексей Скоробулатов — рассказал о судьбе группы в интервью2.

https://expert.ru/russian_reporter/2019/15/beslan-devochka-okno-15-

let-spustya/

https://www.gazeta.ru/2005/09/05/oa_169641.shtml

Четверо МЧСовцев во главе с Валерием Замараевым выехали к школе на грузовике около 13:00. Работать разрешили только двоим, ещё двое сидели перед забором с поднятыми руками под прицелом пулемёта. Вдвоём затаскивать трупы в машину было тяжело, и тер­ рористы разрешили Замараеву помочь товарищам. Боевик, который держал на мушке Скоробулатова, подозвал его к себе.

В этот момент случилось то, чего никто не ожидал. Часть подрывной цепи в зале сработала.

Точно установить причину не удастся уже никогда: все, кто нахо­ дился прямо у бомбы, были убиты наповал. Вероятнее всего, пока боевики меняли схему минирования, случился самопроизвольный подрыв — не редкость для самодельных бомб.

Первой взрывается мина на стуле у входа в зал, около 3 -6 кг тротила. Она убивает всех, кто находится вблизи, ранит десятки детей. Через 23 секунды взрывается участок подрывной цепи: тяжёлая мина под окном, мина-«лягушка»

на баскетбольном щите и несколько небольших бомб; в общей слож­ ности рвануло от 5 до 10 взрывных устройств сразу1.

Агунда Ватаева:

«Первое, что я увидела, когда я подня­ лась, — горящий и обожжённый труп одного из террористов на стуле, под разорвавшимся снарядом, которого заливал ведром с водой другой боевик»2.

Было 13:15.

Один из лучших исследователей теракта в Беслане Александр Бураков имеет по это­ му поводу свою точку зрения: «Я твердо уверен, что это был целенаправленный подрыв. С первого раза сработало не все, повторная подача тока — опять не все, но третий взрыв уже не сделать — оборвался шлейф цепи». Ничего невозможного, впрочем, нет и в сочетании: спонтанный первый подрыв, целенаправленный второй, https://warhead.su/2020/09/01/terakt-v-beslane-tragediya-i-domysly

http://www.mk.ru/incident/2012/09/03/743720-shkolnyiy-dnevnik-beslana.html

С боевиками попытались связаться, успокоить, убедить, что это не штурм, упросить прекратить огонь. В ответ: «Мы пришли сюда умереть, нам ничего не надо. Аллах акбар». Последние попытки штаба связаться с террористами были предприняты через час — бесполезно.

Тому, что началось дальше, названия ещё не придумали.

Все способные передвигаться бросаются из школы наружу через выбитые окна и двери. Боевики начинают бить по ним из всех ство­ лов — включая пулемёты. У стен школы убит снайпером МЧСовец Дмитрий Кормилин, Валерий Замараев смертельно ранен. Убегающих косят огнём. Учитель физкультуры Иван Каниди бросается на бое­ вика Ибрагима Дзортова, пытаясь отобрать у того автомат. Террорист бросает «Калашников» и выпускает в Каниди обойму из пистолета.

«Всё взорвалось, а потом я увидела, что бабушка лежит вся в крови. Я стала её будить, но она не просыпалась. Тогда я, как учила мама, встала и сильно-сильно побежала»1,

— первоклассница Дзера Кудзаева.

Часть боевых групп «Альфы» и «Вымпела» в этот момент находилась на полигоне за пределами города, отрабатывая штурм на такой же школе. Теперь они несутся к школе через весь Беслан, а их товарищи, дежурившие перед зданием, ведут бой у стен. Снайперы обстрели­ вают огневые точки боевиков, чтобы подавить или хотя бы отвлечь от расстрела бегущих. С улицы к зданию бросаются толпы осетин­ ских ополченцев, многие из них начинают стрелять.

Фотограф Дмитрий Беляков описывал это безумство доведённых до срыва вооружённых людей:

«Крика и шума среди „Альфы" было доволь­ но-таки много. Может быть, отчасти потому, что они были здорово разозлены тем, что ополченцы... Я понимаю, что будет обидно им это слышать, но от осетинских ополчен­ цев и милиции, или кто это там был — ну там

https://www.kommersant.ru/doc/508628

всякие дяди бегали с винтовками, с автоматами — шуму от них было очень много... Вот человек выбе­ гает, да... Вот куда он стреляет,

зачем он стреляет, куда он попадёт — мне совершенно это не понятно. Но он должен

там быть, он должен обязательно этот мага­

зин туда выпустить, у него эмоции — всё это понятно... Вот эти ребята с „Альфы" — они раза четыре с пятого на первый бегали

и просто им в ухо орали: „Блядь! Перестаньте стрелять! Прекратите огонь! Просто дайте работать спецназу. Ну ваши же заложники выходят! Там дети выбегают!" — Бесполезно»1.

Несколько контринтуитивное, но важное обстоятельство: спецна­ зовцы получили приказ не стрелять попусту в противника, которого не видят, пока не будут развёрнуты все штурмовые группы. Однако у местных ополченцев сорвало резьбу, а террористы вовсе не стес­ нялись. Поэтому, то утихая, то возобновляясь, бой шёл несколько часов. Звуковой фон у записей из Беслана за 3 сентября попросту неимоверный: автоматическое оружие работает без передыха.

В спортзале — гора трупов и раненых, люди лежат слоями. Тех, кто ещё может ходить, но не успел убежать, боевики гонят в столовую, где занимают оборону. Детей и женщин выставляют в окна. В это время солдаты выламывают решётки и пробиваются в тренажёрный зал, который пристроен к спортивному. Там уже укрылось довольно много людей — те, кто побоялись выбегать из спортзала под огнём. Что ужаснее всего, спецназовцы не могут даже выбить боевиков из флигеля напротив: снайперам перекрывает линию огня само зда­ ние спортзала, и чтобы хотя бы увидеть противника, надо вылезти в окно — прямо под кинжальный огонь. Из тренажёрки выводят заложников. Раненых тащат во двор соседнего училища, где развёр­ нут мобильный госпиталь. Зал ещё не горит, поэтому туда ползком пробираются два сапёра и кто-то из ополченцев. Полковник Андрей Гаглоев, завязавшись узлом, срезает бомбу со шведской стенки, ещё одну обезвреживает второй сапёр, полковник Набиев.

http://leon-spb67.livejournal.сот/68226.html