Ванин Ю.В. История Кореи. Избранные cтатьи - 2016

сторон. Вмешательство внешних сил превратило внутринациональный конфликт в один из крупнейших международных конфликтов, едва не переросших в третью мировую войну. Из-за этого сравнительно скоротечная военная кампании растянулась на три года, потребовала больших жертв от всех ее участников и самых колоссальных – от корейского народа. Изучать печальный опыт корейской войны очень важно именно сейчас, когда усиливается роль OOН и других международных органов в урегулировании утренних конфликтных ситуаций, причем у них растет соблазн решать сложнейшие национальные противоречия силовыми методами (пример – Югославия).

Изучение роли ООН в истории корейского вопроса не должно ограничиваться периодом корейской войны. Видимо, справедливо критиковалось у нас изначально отданное ООН под давлением США предпочтение одному из двух корейских государств. Предвзятый подход ООН к ситуации в Корее стал одни из факторов ее последующего перерастания в военный кризис. Нельзя также считать оправданным многолетний отказ ООН выслушать на равных основаниях представителей обоих корейских государств при рассмотрении проблем Кореи. С другой стороны, следует, вероятно, признать опрометчивым нежелание КНДР и ее союзников признать компетенцию ООН, ее право участвовать в урегулировании корейского вопроса. Прием РК и КНДР в ООН мог произойти горазда раньше 1990 г., и, наверное, принес бы больше пользы и Корее, и всему миру.

Роль СССР в отношениях OOH с Кореей до сих пор излагалась в радужных тонах, хотя не все с ней было гладко. Крупнейшей ошибкой, например, можно считать бойкот советскими представителями заседаний Совета Безопасности ООН в первую неделю после начала корейской войны. Не достигнув поставленной цели (предоставления КНР места в СБ OOH), СССР только подвел своего воюющего союзника, позволив его противникам обрести международную поддержку под флагом ООН, и фактически способствовал интернационализации корейского вопроса. Вряд ли это был единственный его просчет. ООН являлась ареной противостояния СССР и CIIIA, и каждая из этих стран использовала корейский вопрос в интересах борьбы возглавляемый ими блоков.

611

Женевская конференция 1904 г. в части, касавшейся корейского вопроса, также описывалась у нас весьма односторонне: выпячивалась конструктивная позиция делегаций СССР, КНР, КНДР и исключительно негативно оценивалась позиция противоположной стороны. Необходим объективный анализ всех взглядов и предложений, показ компромиссный мер, выдвигавшихся на конференции, выявление действительных причин ее неудачи. Можно лишь сожалеть, что до настоящего времени не было больше столь крупного международного форума специально по корейскому вопросу. В этом отношении представлять интерес известная инициатива России о проведении международной конференции по широкому комплексу корейских проблем, которая могла бы своими решениями ослабить напряженность в отношениях двух Корей, облегчить их взаимопонимание и сближение.

Нельзя не отметить также, что наши труды о Северной Корее, в отличие от трудов о Южной Корее, почти полностью не персонифицированы. Многократно упоминается Ким Ир Сен, изредка – отдельные его прошлые сподвижники, деятели культуры. Совершенно исчезли со страниц книг и статей многие видные когда-то политические деятели (Пак Хон Ен, Ким Ду Бон и др.). Обходятся молчанием или излагаются недостаточно полно и точно связанные с ними исторические события. Нет необходимости объяснять причины такого явления. Но нельзя не согласиться, что оно мешает истории быть правдивой и полной. Историю делают люди, и эти люди должны присутствовать в исторических трудах независимо от того, как сложилась их судьба, и получать объективную оценку их стремлений и действий.

Завершает рассматриваемый в статье период 1955 год, отмеченный среди всего прочего тем, что Ким Ир Сен впервые выступил тогда с идеями чучхе (дословно «сам хозяин»). Эти идеи до их пор определяют идеологию и политику КНДР, соответствующим образам влияя на всю ситуацию на Корейском полуострове и ее международный аспект. У нас эти идеи, их суть и значение, постоянно обходятся молчанием, которое, по указанным выше причинам, носило вынужденный характер. Как бы мы к ним не относились, они требуют к себе внимания ученых, объективного анализа их истоков, содержания процесса развития, форм и методов реализации в раз-

612

личных сферах жизни корейского общества и т.д. Без этого попрежнему будут недостаточно полными наши представления о корейских реалиях прошлого и настоящего.

613

ДИСКУССИЯ О КОГУРЁ: ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Корейско-китайская дискуссия по проблематике Когурё, имеющая уже длительную историю, в последние годы заметно обострилась. Она перестает быть чисто научной, академической, приобретая в известной мере и политический характер. В задачу данной статьи не входит анализ хода дискуссии по существу затрагиваемых научных проблем. В ней сделана попытка проследить процесс политизации дискуссии о Когурё, выявить некоторые его мотивы, формы проявления и значение для современной политической жизни региона.

Инициатива в активизации споров о Когурё явно принадлежит китайской стороне: она стимулировала их разработкой Центром изучения истории и географии пограничной области при Академии общественных наук КНР «Серийного исследовательского проекта по истории и современному положению Северо-восточного пограничного региона», обычно именуемого в прессе «Северо-восточный проект». Этот проект, предназначенный для провинций Хэйлунцзян, Цзилинь (Гирин) и Ляонин на Северо-востоке Китая и щедро

финансируемый государством, введен в действие с февраля 2002 г. и рассчитан на 5 лет.1154 В нем предусмотрен широкий круг мер по

ряду направлений, в том числе по истории этого района, где центральной является проблематика Когурё.

По мнению многих аналитиков, выдвижение «Северо-вос- точного проекта» лежит в русле проводимой в КНР политики «одна нация, одно государство». У этой политики давняя история, но в последнее время она явно усиливается под воздействи-

1154 Yonson Ahn. Competing Nationalisms: The mobilisation of history and archaeology in the Korea-China wars over Koguryo / Gaogouli. Japan Focus, 04.09.2006 (www.JapanFocus.org ), p. 2.

614

ем стремительного продвижения КНР в мировые супердержавы и соответствующего роста националистических настроений. Ставится задача подтянуть до уровня быстро развивающегося Центрального Китая отстающие окраины, включая Северо-восток, усилить над ними контроль Центра, не допустить там сепаратистских тенденций, порождаемых неблагоприятными социальноэкономическими условиями, а главное – ускорить интеграцию национальных меньшинств в единую китайскую нацию на основе ханьской народности.

Один из объектов реализации «Северо-восточного проекта» – пограничный с Кореей автономный национальный округ Яньбянь,

вкотором около 40% населения – корейцы. На них и на проживающих в других районах Китая корейцев в первую очередь направлены поощряемые этим проектом усилия китайских ученых доказать, что история Когурё – это часть истории Китая и когурёсцы – лишь один из его малых народов, не имеющих отношения к Корее и ее истории, что у Китая поэтому исключительные права на территорию, некогда занимаемую Когурё, и все находящиеся на ней исторические реликвии.

Впубликациях по поводу «Северо-восточного проекта» нередко утверждается, что у него также весьма серьезные внешнеполитические цели. С одной стороны, он должен способствовать ограждению этого региона, в особенности Яньбяньского округа, от негативного воздействия событий на Корейском полуострове. Еще

всентябре 1998 г. упомянутый выше исследовательский центр по пограничным проблемам при АОН КНР подготовил для внутреннего пользования документ под названием «Влияние изменений на

Корейском полуострове на стабильность Северо-восточного региона».1155 Напомним, что тогда был период больших экономических трудностей в КНДР и, видимо, в документе шла речь об их возможных последствиях и для Кореи, и для соседних районов Китая. Вполне вероятно, что «Северо-восточный проект» предусматривает, помимо всего прочего, укрепление граничащих с Кореей территорий и самой корейско-китайской границы на случай

1155 Yoon Hwy-tak. China` s Northeast Project: Defensive or Offensive Strategy? East Asian Review. Vol. 16, No. 4, winter, 2004, p. 110.

615

резкого ухудшения ситуации в КНДР. Власти КНР опасаются чрезмерного притока корейцев в Яньбянь, превращения его в оплот Кореи в пределах Китая.

С другой стороны, высказываются предположения, что «Севе- ро-восточным проектом» КНР по-своему готовится к объединению Кореи. В Пекине не исключают, что единая Корея когда-нибудь предъявит претензии на ту часть территории Когурё, которая ныне входит в пределы Китая. Противостоять им можно, только усилив военно-экономический потенциал региона, а также убедив всех в принадлежности Когурё Китаю, что сейчас и делается. Более того, столь энергичное отстаивание китайского характера Когурё ведется, вероятно, и для подготовки исторических аргументов на тот случай, если КНР, при выгодном для нее стечении обстоятельств, сама надумает выступить с притязаниями на корейскую часть бывших владений Когурё. Такое предположение не так уж беспочвенно, если вспомнить, что еще сравнительно недавно историческая наука и пропаганда КНР относили Корею к территориям, утраченным в прошлом Китаем из-за агрессии великих держав.

Дополнительную напряженность в дискуссию внесли перипетии с включением ЮНЕСКО исторических реликвий Когурё в список Мирового культурного наследия. С ходатайством об этом КНДР, поддерживаемая Республикой Корея, обратилась в ЮНЕСКО в 2001 г. Узнав об инициативе КНДР, китайская сторона выразила желание присоединиться к ней. Получив отказ, Китай способствовал тому, чтобы Комитет по мировому культурному наследию ЮНЕСКО в 2003 г. отложил рассмотрение просьбы КНДР под предлогом нерешенных «технических вопросов».

Повторно проблемой Когурё Комитет занялся на сессии в Сучжоу (КНР) в конце июня – начале июля 2004 г. К этому времени, вероятно, поступила соответствующая заявка и от КНР. В РК некоторые полагают, что позицию Комитета определило то, что предварительное обследование памятников Когурё было поручено китайскому представителю в ЮНЕСКО. Как бы то ни было, Комитет принял решение, наверное, единственно возможное в условиях корейскокитайских противоречий. В списки Мирового культурного наследия внесены 3 столичных города, 14 императорских гробниц и 26 гробниц знаменитых людей Когурё в китайских провинциях Ляонин и

616

Цзилинь, а также 63 гробницы времен Когурё в Пхеньяне, Нампхо и провинциях Южная Пхёнан и Южная Хванхэ, КНДР.1156

Таким образом, Комитет по мировому культурному наследию ЮНЕСКО раздельно зарегистрировал памятники Когурё, находящиеся на территории КНР и КНДР. В своем постановлении он рекомендовал властям двух государств «рассмотреть возможность в будущем совместного, трансграничного представления (на регистрацию в ЮНЕСКО) когурёской культуры».1157

Обе стороны остались недовольны принятым решением. Видимо, каждая надеялась, что только на ее счет будут записаны все реликвии Когурё. Получилось, что Комитет ЮНЕСКО как бы закрепил права каждой из сторон не только на ее часть этих реликвий, но и на территории, где эти реликвии располагаются. За переживаниями по такому немаловажному, конечно же, поводу, не следует упускать из виду, что авторитетным международным органом подтверждена высокая ценность исторических памятников Когурё, они признаны частью мирового культурного наследия. Это главное!

В 2004 г. дискуссия о Когурё вышла даже на дипломатический уровень. В апреле этого года в РК обнаружили, что с вебсайта МИД КНР в историческом введении удалено упоминание о Когурё как об одном из трех древних корейских королевств. Посол КНР в Сеуле был приглашен тогда для соответствующих объяснений в МИД РК, южнокорейский посол в Пекине сделал необходимое представление китайским властям по своей линии. Корейская общественность провела ряд мероприятий с протестом против такого шага МИД КНР, который расценивался как очередное покушение Китая на исторические права Кореи на Когурё.1158 КНР ответила на

1156 United Nations Educational Scientific and Cultural Organization. Convention Concerning the Protection of World Cultural and Natural Heritage. World Heritage Committee. Twenty-eighth session. Suzhou, China. 28 June – 7 July 2004. Item 14B of the Provisional Agenda: Nomination of Properties to the World Heritage List (www.unesco.org), p. 16, 21. См. также: http://issue.media.daum.net/youngtou/200609/18/tvreport/v14071160…2006-09-21 1157 United Nations Educational Scientific and Cultural Organization, p. 22.

1158 Yonson Ahn. Competing Nationalisms, p. 7; Ryu Jin. Seoul Gets Tough Over Koguryo Dispute. Korea Times, 16.07.2004 (www.hankooki.com), p. 2.

617

протестные акции РК тем, что заблокировала публичный доступ к вебсайтам, критикующим ее действия, включая издание на китайском языке южнокорейской газеты «Чосон ильбо» и «Всемирный форум Ариран», кибер-дискуссионный сайт этнических корейцев в Китае.1159

Необходимо отметить, что правительство РК не оставило без внимания «Северо-восточный проект» и его реализацию в КНР. Для организации контрмер по инициативе премьер-министра Ли Хе Чхана в 2004 г. при правительстве был образован рабочий комитет на уровне заместителей директоров департаментов нескольких министерств во главе с заместителем министра иностранных дел. Тогда же был учрежден Исследовательский фонд Когурё, влившийся в 2006 г. в Фонд истории Северо-восточной Азии при МИД РК, создан специальный Институт Когурё.1160 К сожалению, мы не располагаем сведениями об аналогичных мерах в КНДР, но можно не сомневаться, что и там не остались безучастными. Об этом свидетельствует хотя бы обилие публикаций в северокорейских СМИ о Когурё и его месте в истории Кореи.

С историей Когурё тесно связана история государства Бохай (Пархэ), существовавшего в VII – X вв. н. э. на бывшей территории Когурё, лежавшей где-то на стыке современных границ КНР, КНДР и России. Относительно того, кому принадлежат права на историю и наследие Бохая, также идут корейско-китайские споры, хотя, быть может, не столь интенсивные, как по поводу Когурё. В России эта дискуссия должна привлечь к себе особый интерес. Ведь до настоящего времени у нас считалось, что Бохай –

это средневековое государство народов российского Дальнего Востока.1161

Предпринимаемое КНР наступление в вопросе о Когурё и Бохае, создающее угрозу ее возможных территориальных притязаний к Корее, вызывает ответную реакцию с корейской стороны.

1159 Bruce Klingner. China Shock for South Korea. Asia Times, 02.10.2006.

1160 Yonson Ahn. Competing Nationalisms, p. 9; Ryu Jin. Seoul Gets Tough Over Koguryo Dispute, p. 1.

1161 История народов Восточной и Центральной Азии. М., 1986, с. 287–291.

618

Вобеих Кореях часто подчеркивается, что Маньчжурия (т.е. Се- веро-восток Китая) – это прародина корейцев, там корни корейской нации. В РК политические деятели, ученые и либерального, и консервативного лагеря выдвигают требования восстановить

«утраченные в прошлом территории», которые считаются «вероломно отделенными от основной национальной общности».1162

Втакого рода требованиях также подразумеваются права корейцев на Маньчжурию.

Особенно энергично в РК добиваются возвращения Корее Кандо (Цзяньдао). Напомним, что это земли к северу от верховий пограничных с Китаем рек Амноккан и Туманган (в междуречье Сунгари и Хайланьхэ), активно осваиваемые корейцами с последней четверти XIX в. К началу ХХ в. эти земли стали предметом острого спора между Кореей и Китаем, который едва не перерос в вооруженный конфликт. Его по-своему «разрешила» Япония, насильно установившая в 1905 г. протекторат над Кореей. В 1909 г., за спиной Кореи, она заключила соглашение с Китаем, уступавшее ему Кандо в обмен на Южно-Маньчжурскую

железную дорогу, необходимую для агрессивных планов Японии в Азии.1163

Несогласие с этой японо-китайской сделкой не исчезало в Корее никогда, но его значительно усилила нынешняя дискуссия о Когурё. В сентябре 2004 г. 59 депутатов Национального собрания РК от правящей и оппозиционной партий внесли проект резолюции, предлагавшей аннулировать как незаконное соглашение 1909 г. о Кандо между Японией и Китаем.1164 Как и следовало ожидать, этот проект не получил пока необходимой поддержки, хотя он и отражал настроения корейской общественности. Министр иностранных дел РК Пан Ги Мун заявил: «Проблема Кандо очень деликатная, вовлекающая многие страны, включая Северную Корею».1165 Ясно, конечно, что дело не столько в Северной Корее, сколько в КНР. Постановка вопроса о неправомерности

1162 Yonson Ahn. Competing Nationalisms, p. 6.

1163 Границы Китая: история формирования. М., 2001, с. 235–249.

1164 Yonson Ahn. Competing Nationalisms, p. 7.

1165 Bruce Klingner. China Shock for South Korea, p. 21.

619

соглашения 1909 г. чревата для Кореи серьезными осложнениями прежде всего с Китаем.

Помимо Кандо, на горизонте вырисовывается еще одна спорная китайско-корейская проблема – Пэктусан (Байтоушань). С этой горы вулканического происхождения, в кратере которой находится озеро Чхонджи (Тяньчи), берут свое начало пограничные реки Амноккан и Туманган. Пэктусан считается священной горой и у корейцев, и у китайцев. Для тех и других важно его стратегическое положение, контролирующее большую часть ко- рейско-китайской границы.

ВКитае длительное время, особенно в годы «культурной революции», относили Пэктусан к своим владениям. На официально изданных китайских картах границу Китая с Кореей по этому участку изображали проходящей южнее Пэктусана. В Корее решительно не соглашались с китайскими притязаниями на Пэктусан. Для КНДР эта гора вдвойне священна, поскольку она являлась одним из центров партизанской деятельности Ким Ир Сена

в1930-е – 1940-е годы, а у ее подножья расположено место, где, как утверждают, родился нынешний руководитель КНДР Ким Чен Ир. К концу 1960-х годов в процессе нормализации отношений КНР с КНДР, ухудшившихся в период «культурной революции», между ними был достигнут компромисс в вопросе о Пэктусане.

Корейско-китайскую границу провели посредине «Небесного озера» Чхонджи.1166

Впоследнее время в районе, прилегающем к Пэктусану с китайской стороны, наблюдается повышенная деловая активность: прокладываются дороги, возводятся разного рода сооружения, строится даже аэропорт. Считается, что все работы ведутся здесь по тому же «Северо-восточному проекту», намечающему создание

вэтом районе обширной туристической зоны, в состав которой,

вероятно, войдет и Пэктусан. Полагают, что она должна быть в основном завершена в 2008 г., к Олимпийским играм в Китае.1167

1166 Границы Китая, с. 251–254.

1167 ‘Mt. Paektu Project’. Koreans Should Unite to Keep Sacred Mountain. The Korea Times (www.hankooki.com), 11.10.2006; China Seeks UN Title to Mt. Baekdu. Dong-a Ilbo (www.donga.com), 31.07.2006.

620