Ванин Ю.В. История Кореи. Избранные cтатьи - 2016

свыше 40 тыс. пленных.824 Цифры немалые, хотя, как это делается повсеместно при публичной оценке урона, нанесенного противнику, наверное, преувеличенные. Но в любом случае, они несоизмеримы с общими трагическими итогами Корейской войны. А у них преимущественно другие виновники. Не следует забывать, что внутрикорейский конфликт, едва начавшись, быстро перерос в широкомасштабный международный, с прямым или косвенным участием в нем десятков стран всего мира. Именно в результате массированного вмешательства извне скоротечная поначалу война растянулась на долгих три года и привела к колоссальным жертвам и разрушениям в Корее.

Весь корейский народ, и на Севере, и на Юге, жаждет устранения длящегося более полувека раскола некогда единой страны. Движение к восстановлению ее национального единства – объективно развивающийся, неостановимый исторический процесс. Его крупными проявлениями стали Совместное заявление Севера и Юга от 4 июля 1972 года, определившее согласованные принципы будущего объединения страны. Соглашение о примирении, ненападении, обмене и сотрудничестве между Севером и Югом и их Совместная декларация о безъядерном статусе Корейского полуострова, подписанные в конце 1991 года. Самый пока значительный шаг двух частей Кореи навстречу друг другу сделан на встрече их лидеров в Пхеньяне в июне 2000 года. Хочется надеяться, что ее результатом будет большее взаимопонимание, сближение, разностороннее сотрудничество КНДР и РК. Приятно отметить, что в этом направлении стороны осуществляют весьма значительные меры, несмотря на препятствия, по-прежнему чинимые им внешними силами.

Корейский народ может и должен сам решить, когда и как ему объединяться. У него для этого есть разные пути. Исключен только один – военный, который окажется губительным для всей Кореи. Веским доказательством его недопустимости являются суровые итоги Корейской войны.

824 Ким Ир Сен. Сочинения. Т. 6. Пхеньян. 1981, с. 66.

421

МЕЖДУНАРОДНЫЙ АСПЕКТ КОРЕЙСКОЙ ВОЙНЫ: НЕКОТОРЫЕ АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

Не будет преувеличением утверждение о том, что о Корейской войне (1950–1953) написаны горы книг и статьи. В этом нет ничего удивительного, учитывая то место, которое она заняла в мировой истории середины и второй половины ХХ века. Но война не просто крупное историческое событие, ушедшее в далекое прошлое и вызывающее лишь чисто академический интерес. Она формально все еще не завершена (есть соглашение о перемирии, но нет стабильного, широкомасштабного мирного договора). Ее последствия до сих пор реально ощущаются в политическом климате на Корейском полуострове. Поэтому исследования о ней и сегодня в полной мере актуальны, когда исполнилось 50 лет со дня ее начала.

До настоящего времени раскол Кореи остается национальной трагедией корейского народа, его незаживающей раной. Итоги войны со всеми ее бесчисленными жертвами и разрушениями должны служить суровым предостережением современным корейским политикам при выборе ими методов и путей объединения родины, объективно потребность, в котором продолжает нарастать. Они свидетельствуют о том, что национальное воссоединение Кореи возможно только мирными средствами, через взаимное согласие и энергичные конструктивные усилия обоих корейских государств.

Однако, говоря о Корейской войне, нельзя ограничиваться лишь ее влиянием на саму Корею. Ее уроки разнообразнее и шире. Как известно, война играла большую роль в международных отношениях своего времени, в нее был так или иначе втянут ряд государств, много занималась ею ООН. Внешние силы оказали определяющее воздействие на характер тех событий, их ход и результаты. Поэтому международный аспект Корейской войны, опыт вовлеченности в нее ведущих держав и всего мирового сообщества в лице ООН, последствия занятых ими позиций, их конкретных политиче-

422

ских и военных мер должны привлечь к себе повышенное внимание и ученых, и широкой общественности. Их анализ и учет особенно необходимы в наше время, когда в международных отношениях усиливаются тенденции к активизации вмешательства извне, не всегда взвешенного и осторожного, в сложные и взрывоопасные внутренние конфликты.

Данная статья не ставит своей целью рассмотрение международного аспекта Корейской войны во всей его совокупности. Автор затрагивает в ней лишь некоторые, с его точки зрения, наиболее существенные вопросы, которые, во-первых, могут помочь, точнее, понять сущность, течение и исход войны, а во-вторых, представляют сейчас растущую актуальность. Целесообразно также оценить с позиций современных знаний и опыта те взгляды и подходы к исследуемой теме, которые бытовали у нас полвека тому назад, в разгар описываемых событий. Разумеется, автор при этом отнюдь не претендует на непогрешимость своих суждений.

** *

Изучение истории Корейской войны, к какой бы ее проблематике мы ни обратились, неизбежно выводит на первый план вопрос о характере этой войны. Вопрос непростой, дискуссионный, поскольку ее характер определялся рядом противоречивых факторов и

ктому же изменялся в процессе военных действий.

Вотечественной литературе, по мнению автора, справедливо относились к Корейской войне с самого ее начала как к внутрикорейскому конфликту, как к гражданской войне. Действительно, возникнув в рамках одной нации, незадолго перед тем разделенной, она велась вроде бы ради устранения раскола Кореи, за восстановление ее национального единства. Это была не столь уж редкая для того времени попытка силового решения сборных проблем. Ведь предпочтение силовым методам, включая наиболее крайние из них, являлось одной из черт «холодной войны», которая в конце 40-х – начале 50 х гг. вступила в самый острый свой период.

За рубежом и у нас в качестве первопричины Корейской войны иногда называют стремление КНДР и РК навязать друг другу создаваемую каждой из них общественно-политическую систему («социализация» или «капитализация»). Но у войны были, видимо, и

423

другие цели, хотя ее участники, конечно же, видели будущую Корею объединенной под своей эгидой и устроенную по своему образу и подобию.

Едва начавшись 25 июня 1950 г., война сразу же стала превращаться в крупнейший международный конфликт. Не дожидаясь соответствующих санкций Совета Безопасности ООН, авиация США уже на следующий день принялась бомбить наступавшие северокорейские войска, а затем расширила зону налетов на территорию к северу от 38-й параллели.

Уже 1 июля сухопутные войска США высадились на юге Корейского полуострова, а их передовые частям через несколько дней пришлось вступить в боевые действия. Пусанский плацдарм, единственный район на крайнем юго-востоке полуострова, не занятый войсками КНДР, устоял перед их натиском во многом благодаря сконцентрированным там вооруженным силам США.

Впоследующем на стороне РК действовали вооруженные силы 16 стран, на стороне КНДР – части китайских народных добровольцев. Таким образом, в Корейской войне непосредственно участвовали 19 стран. К ним, без особой натяжки можно добавить «полуучастников» – СССР (военные советники, все необходимые для войны поставки, боевые действия авиационного соединения с территории Северо-Восточного Китая и зенитной части на Амноккане,

врайоне Супхунской ГЭС и т. д.) и Японию (главная тыловая база вооруженных сил США, центр их транспортного обслуживания, место базирования части американских ВВС и ВМС и т.д.). Несколько десятков других стран в той или иной мере были причастны к войне, помогая ее прямым участникам (медицинские и транспортные услуги, разнообразные поставки, содействие восстановлению пострадавших от войны районов Севера и Юга).

Витоге можно говорить, что так или иначе в Корейскую войну была втянута значительная часть политически активного тогда мирового сообщества. Напомним в этой связи, что в ООН в 1950 г. входили всего 60 государств. Международные отношения после окончания второй мировой войны и до настоящего времени, пожалуй, не знали вооруженного конфликта подобных масштабов и продолжительности. Осенью и зимой 1950 г. война в Корее балансировала на грани перерастания в третью мировую, причем атомную,

424

войну. Угрозы применить по Корее и Китаю атомное оружие не раз звучали в США на разных уровнях. Удерживало то, что еще в 1949 г.

СССР избавил мир от атомной монополии США.

Прямое или косвенное вступление в войну многих стран, прежде всего самых больших и могущественных в мире, решительно повлияло на ее характер. Объединение страны, из-за которого начался вооруженный конфликт двух корейских государств, отошло на второй план. То же самое произошло с его инициаторами. На первый план выдвинулось глобальное противостояние двух конфликтовавших между собой мировых общественно-политических систем, возглавляемых США и СССР. Каждый из их лидеров имел собственные цели и планы, свою долю участия, о чем будет сказано ниже. Здесь же лишь отметим, что для противоборствовавших блоков на начальном этапе «холодной войны» Корея стала полигоном, где они как бы испытывали друг друга на прочность, демонстрировали свою мощь и сплоченность, попытались ослабить военно-полити- ческие возможности друг друга, чтобы таким образом изменить в свою пользу мировой баланс сил.

История Корейской войны изучается уже полвека и, тем не менее, содержит ряд не решенных до сих пор вопросов. Один из главных – «неожиданность» для РК и ее союзников, для всего мирового сообщества в липе ООН того, что случилось 25 июня 1950 г.

Как известно, в 1949 г. на Корейском полуострове вдоль З8-й параллели, разделившей Корею на Северную и Южную, произошли многие сотни вооруженных конфликтов. Некоторые видные исследователи (американец Брюс Каммингс825 и др.) склонны считать, что инициатива организации таких конфликтов исходила преимущественно от РК, властям которой опасная напряженность на 38-й параллели нужна была, чтобы удержать США от вывода с Юга своих войск (их все же вывели в середине 1949 г.), и, когда это не удалось, добиться от них максимально возможной военной помощи. Вооруженные столкновения происходили на всем протяжении разграничительной линии между Севером и Югом, но особенно частыми и ожесточенными, с участием крупных подразделений регу-

825 Bruce Kammings. The Origins of the Korean War. Vol. II. The Roaring of the Саtaract. 1947–1950 Princeton, New Jersey, 1990, p. 383, 366.

425

лярной армии, они были на крайнем западном участке, на полуострове Онджин. Именно здесь и началась боевые действия 25 июня 1950 г. Скорее всего, очередной вооруженный конфликт, перерос тогда в полномасштабную войну. Видимо, правы те авторы, которые связывают начала войны с предшествовавшим ей продолжительным периодом двусторонних вооруженных конфликтов и утверждают поэтому, что 25 июня 1950 г. Корея перешла не от мира к войне, а от мелкой войны – к большой.

Опасное обострение обстановки не осталось не замеченным во всем мире, в том числе в ООН. Генеральная Ассамблея (ГА) ООН, учредив в декабре 1948 г. Комиссию ООН по Корее, достаточно подробно определила круг ее обязанностей. Но уже в октябре 1949 г. она вновь вернулась к задачам этой комиссии, расширив ее полномочия и предписав в первую очередь «наблюдать и сообщать о любых событиях, которые могут так или иначе вызывать военный конфликт в Корее»826. Ясно, что это дополнительное требование проистекало из угрожающе нараставшей напряженности на 38-й параллели. Из него видно, что в руководящих кругах уже с осени 1949 г. не исключалась возможность возникновения в Корее междоусобной войны.

Вскоре после начала войны Комиссия направила в ООН несколько весьма любопытных докладов. Вот что сообщалось в одном из них 4 сентября 1950 г. В январе-феврале 1950 г. начальник штаба армии РК информировал комиссию о том, что, согласно разведывательным источникам, войска Северной Кореи насчитывают примерно 175 тыс. человек, они обладают более мощным и более многочисленным артиллерийским вооружением, чем армия РК, значительно увеличили свою авиацию. Все это приписывалось растущей помощи со стороны СССР. Армия РК, по его данным, состоит из 100 тыс. человек и не обеспечена оружием и техникой, необходимыми для наступательного боя (есть несколько бронемашин, но нет танков и авиации, слаба артиллерия и т. д.).

Глава группы американских военных советников генерал В. Робертс соглашался с начальником штаба армии РК в том, что

826 Korean Unification, source мaterials With Introduction. Research Center for Peace аnd Unification Seoul, 1976 р. 116.

426

касалось количества и качества вооружений, и заверял, что армия США предоставила РК оружие и снаряжение чисто оборонительного характера. Но он возражал против заниженной оценки армии РК, утверждая, что даже при численности в 100 тыс. человек она, по крайней мере, равна, а то и превосходит армию Северной Кореи. Уверенность Робертса в способности армии РК справиться с силами Северной Кореи в случае нападения была общепринятой, добавляла комиссия. Однако, по ее утверждению, при всех расхождениях между начальником штаба армии РК и американским генералом оба они были согласны в том, что «ситуация вдоль параллели находи-

лась в то время под надлежащим контролем и не предвещала близкой опасности»827.

10 мая 1950 г. министр обороны РК Син Сон Мо на прессконференции для иностранных журналистов заявил, что армия Северной Кореи увеличилась до 185 тыс. обученных бойцов, включая 25 тыс. корейцев, прибывших из армии коммунистического Китая, что ее поддерживает большое количество танков и авиации. Северокорейские войска, утверждал он, направляются к 38-й параллели, существует надвигающаяся опасность их вторжения. Это заявление привлекло внимание Комиссии ООН, и она провела слушание, в ходе которого получила аналогичные заявления начальника штаба и начальника разведки армии РК. После слушаний члены комиссии провели неофициальную беседу с двумя офицерами штаба генерала Робертса. Те в основном не возражали против сведений, предоставленных военными властями РК, признали нарастающий диспаритет между силами Севера и Юга. «Однако, – сообщала комиссия, – они не согласились с приближением какой-либо опасности и вновь выразили уверенность в способности армии Республики Корея справиться с силами северокорейского режима в случае нападения»828.

С изложенным выше докладом комиссии никак не вяжется то, что она доносила в Нью-Йорк сразу же после начала военных действий в Корее. В ее телеграмме Генеральному секретарю OОH 26 июня 1950 г., в частности, говорилось, что вооруженные силы РК

827Korea and the United Nations. Published by the United Nations Department of Public information. October, 1950, p. 84.

828Ibid. P. 84–85.

427

«были захвачены врасплох, так как не имели оснований по данным разведывательных источников полагать, что вторжение близко»829. Складывается впечатление, что, извещая руководство OOH о случившемся в Корее, комиссия срочно «забыла» о том, что узнала за полтора месяца до того от военных властей РК. Впрочем, и те предпочитали твердить о «неожиданности» военного конфликта.

Наибольший интерес вызывает доклад комиссии в СБ от 29 июня 1980 г. В нем содержался отчет группы полевых наблюдателей ООН, совершивших 9 июня инспекционную поездку вдоль 38-й параллели. Примечательно, что доклад был составлен 24 июня, всего за день до начала Корейской войны.

Главное в отчете полевых наблюдателей OOH – подчеркивание отсутствия наступательных намерений у войск РК, их оборонительное построение и соответствующие действия. Доказательства приведены частично на основе собственной проверки, но по большей части явно с подачи военных властей РК. С южной стороны, по сведениям этих наблюдателей, демаркационная линия охранялась небольшими отрядами, находившимися на размещенных в разных местах заставах, и передвижными патрулями. Тактическая установка руководства армии РК обрисована ими следующим образом: «Вообще, позиция южнокорейских командиров – это бдительная оборона. Их инструкции не выходят за пределы отступления, в случае нападения, на заранее подготовленные рубежи»830. Такая тактика, на наш взгляд, вовсе не исключала наличия планов перехода основных сил армии РК в наступление, если бы противник вдруг польстился на как будто нарочно слабую охрану границы вдоль 38- й параллели.

Наиболее существенное указано в заключительном разделе отчета: «Наблюдатели уделяли особое внимание выяснению того, какая поступила информация относительно ситуации к северу от параллели. В некоторых секторах сообщили, что недавно гражданское население было удалено из районов, прилегающих к параллели, на север в глубину от 4 до 8 км. Другое сообщение, полученное ночью в четверг, 22 июня, в полковом штабе Онджина, было о том, что

829Korean Unification, p. 124.

830United States Policy in the Korean Crisis. The Department of State. 1950, р. 22.

428

нарастала военная активность в окрестностях Чуя, около 4 км северу от параллели. Не получено, однако, сообщений о какой-либо необычной деятельности со стороны северокорейских сил, которые указывали бы на какое-то приближающееся изменение в общей ситуации вдоль параллели»831.

Еще раз следует отметить, что цитируемый отчет был составлен 24 июня 1950 г., за считанные часы до начала войны. Ее развязал, как часто утверждают, Север. Но для нападения, в местах предполагаемого прорыва обороны противника, Север должен был сосредоточить крупные ударные силы, подтянуть необходимую технику, подготовить места для прохода войск в своей системе обороны и т.д. Между тем, полевые наблюдатели ООН (а это, наверняка были люди военные), проехав вдоль всей 38-й параллели, не заметили к северу от нее «какой-либо необычной деятельности». Надо полагать, не бездействовали в это время разведки США и РК, но и они не подняли тревогу. Приходится думать, что в самый критический момент на тех, кто охранял разграничительную линию между Севером и Югом и обязан был своевременно предостеречь об опасности, если таковая возникла, напала вдруг коллективная слепота и глухота. Либо же они ничего замечали преднамеренно, ради какой-то заранее поставленной цели. Мы еще вернемся к этой теме.

25 июня 1950 г., как только в Нью-Йорке стало известно о начале широкомасштабной войны в Корее, ею занялся Совет Безопасности ООН. На срочном рассмотрении этого вопроса настоял американский представитель. Внесенные им и ближайшими союзниками проекты резолюций легли в основу принятых 25 и 27 июня, 7 июля решений СБ ООН, открывших дорогу иностранному вмешательству во внутреннюю междоусобицу и превращению этой войны в крупнейший международный конфликт.

Для того, чтобы полнее осветить роль ООН в Корейской войне, целесообразно присмотреться к тому, как Совет Безопасности принимал посвященные ей основополагающие решения. Прежде всего, они разрабатывались на основе скудной и, главное, односторонней информации. Когда члены Совета спешно собрались на заседание в 2 часа дня 25 июня (время нью-йоркское), перед ними лежали две

831 Ibid.

429

телеграммы – от посла США в РК Дж. Муччо и от Комиссии ООН по Корее. Обе сообщали о нападении Северной Кореи на Южную, но первая при этом ссылалась на сведения от армии РК, которые лишь «частично подтверждены» полевым советником Группы американских военных советников, вторая – на заявление правительства РК832. Сомнительно, что на такой информационной базе можно было принимать резолюцию СБ ООН, объявлявшую КНДР

нападавшей стороной и призывавшую ее к отводу своих войск к 38-й параллели833.

При ознакомлении с работой Совета ООН бросается в глаза откровенно предвзятое, негативное отношение к КНДР. Обе Кореи были как бы поделены там на «нашу» и «не нашу». Когда заходила речь об РК, обычно подчеркивалось, что она создана с санкции ООН, существует под ее покровительством и ООН обязана ее защищать. Некоторые члены СБ в своих выступлениях неправомерно называли правительство РК единственным законным правительством всей Кореи, хотя по решению ГА ООН его юрисдикция распространялась лишь на ту часть страны, где в мае 1948 г. состоялись выборы под наблюдением Временной комиссии ООН, т.е. на Южную Корею834. Что касается КНДР, ей припоминали отказ допустить на свою территорию Временную комиссию ООН и на этом основании отрицали законность ее существования и даже иногда называли «врагом ООН», что вроде бы должно было подкрепить права международной организации на карательные санкции.

Два корейских правительства в одни и тот же день, 25 июня 1950 г., обвинили друг друга в неспровоцированном нападении. Казалось бы, элементарная логика требовала серьезного, объективного разбирательства – в случившемся должны быть заслушать обе стороны. Но это не было сделано. К участию в заседании ООН был приглашен и получил там слово только посол РК в США Чан Мен. Попытку делегата Югославии добиться приглашения в ООН представителя КНДР категорически отвергли год несостоятельным предлогом, что это явилось бы «поощрением агрессора». Не допус-

832Korean Unification, р. 119–120.

833Ibid., р. 123.

834Ibid., р. 109.

430