!Учебный год 2024 / Юридическая психология / Дормашев Ю.Б. и др. (ред.-сост.)- Общая психология. Тексты. В трёх томах -2013 / PDF / ТОМ II / Дормашев Ю.Б. и др. (ред.)-Общая психология. Тексты. Т.2, Кн.3-2013

350 Тема 14. Развитие личности

И тогда все его тело приходит в волнение, и наиболее отчетливо это проявляет­ ся в местах, которые страдают неполноценностью. Если же неполноценность органа отсутствует, симптом может обнаруживаться и другим образом, и это слу­ жит доказательством того, что симптом призван прикрывать несостоятельность пациента. У иных людей душевные напряжения могут развиваться, захватывая душевную активность, например, мышление (смущение, гипомания, навязчи­ вые мысли). Чувство фиктивного превосходства не затрагивает невротический процесс. И здесь проявляется своего рода алиби. Это напряжение может так­ же завладеть чувственной сферой (страх, грусть). Мы можем говорить, что этот симптом присущ в особенности интеллектуальным людям. У некоторых в раз­ дражение приходит моторная система (истерия). У здоровых людей возбуждения такого рода ни при каких обстоятельствах не вызовут установку, которая ведет к ошибочным действиям, как самоубийство, гомосексуальность, преступление. Нормальный человек стремится, несмотря на недостатки и трудности, к разре­ шению проблемы. В этих случаях недостатки не мешают разворачиваться спо­ собности к сотрудничеству.

Техника лечения непременно включает в себя прояснение этой точки зре­ ния и развитие способности к сотрудничеству. Это положение составляет ядро терапии в индивидуальной психологии. В совместной работе врача и пациен­ та я всегда уделял особенно много внимания тому, чтобы пациент все яснее представлял себе проблему и чтобы постепенно она стала для него чем-то само собой разумеющимся. В результате мы и получаем развитую способность к со­ трудничеству. Она-то и ведет к улучшению состояния пациента. Естественно, при этом всплывают тысячи вопросов, например, не мешает ли индивидуаль­ ному развитию, когда мысли человека направлены в основном на других. «Как нужно вести себя, чтобы приобрести друзей?» Со временем у вас составится круг действенных слов и аргументов. «Вы находитесь в таком же положении, как и всякий другой. Если что-либо вызывает у вас трудности, то... так всегда стоит поступать в новой ситуации». Необходимо, чтобы у вас в распоряжении всегда было некоторое число драматических примеров, которые воздействуют значительно эффективнее, чем нудные разъяснения. Временами можно при­ бегать к дружеской иронии. Это не должно вызвать отрицательную реакцию. Вы должны создать у пациента впечатление, что вы принимаете его всерьез. Мне вспоминается «Андрокл и лев» Бернарда Шоу. Такой прием, — словно бы разыгрывание детской пьесы, — оказывает благоприятное воздействие. Очень важно никогда не выглядеть озадаченным, все нужно воспринимать ровно, дру­ жески, не уставая искать связи за словами пациента.

Что касается гонорара, то недопустимо превращать индивидуальную психо­ логию в бизнес. Да это в общем и не удается, ибо всегда противоречие [в намере­ ниях] бросается в глаза. В то же время должно укрепиться убеждение в том, что врач — представитель индивидуальной психологии — должен быть в состоянии обеспечить себя с помощью своей работы. Поэтому этот вопрос ставить необ-

ходимо. С самого начала нужно говорить: «это продлится 8—10 недель», или в более сомнительных случаях: «я не могу точно сказать». «Начнем. Через месяц я задам вам вопрос, убеждены ли вы в том, что мы с вами находимся на правиль­ ном пути. Если нет, мы прекратим наше лечение». Такое мне часто приходилось произносить в достаточно трудных случаях. Не стоит соглашаться на то, что он когда-нибудь заплатит вам гонорар, лучше послать его на амбулаторное лечение. Не стоит также лечить в долг, пациенты замечают разницу. При обсуждении от врача требуется немалая, выработанная практикой, проницательность и умение вести себя жизнерадостно.

дела на ветке дерева. Вокруг дерева собралась группа мальчишек на велосипедах. Мэрилин спустилась с дерева, села на велосипед и поехала одна, смеясь от ла­ сковых прикосновений ветра к ее телу. Положение Мэрилин над мальчишками показывает, что она ставит себя выше других. Ее уединенная поездка указывает на ее отделение от других с последующим их избеганием. Ласкающий ветер де­ монстрирует ее единение с чем-то большим, чем мужчины, и более значимым, чем она сама. Все три фазы воспоминания отражают большую активность и отсутствие социального интереса.

Однажды она вспомнила свой детский сон, в котором она стояла обна­ женной в церкви, а весь приход лежал на полу у ее ног. И опять Мэрилин выше толпы, неприкасаемая, богиня.

Ребенком Мэрилин мечтала стать кинозвездой. По ее рассказам, приемные родители часто отправляли ее в кино, чтобы просто выпроводить из дома, и она с восхищением смотрела сеанс за сеансом, весь день до поздней ночи.

Детство Мэрилин не было счастливым. Когда девочке было три года, отец оставил мать и вскоре разбился на мотоцикле. Мать периодически помещалась

впсихиатрическую больницу, а Мэрилин переходила из одной приемной семьи

вдругую. Она провела два года в сиротском приюте. Когда ей было семь или восемь лет, ее соблазнил постоялец, проживающий в их доме. Она рассказала об этом приемной матери и была наказана за ложь о таком «хорошем человеке». С тех пор, по словам Мэрилин, она стала заикаться. По Адлеру, заикание, неза­ висимо от его причины, является проявлением «неспособности сотрудничать с другими людьми» и «отсутствия интереса к ним».

Очевидно, что в детстве Мэрилин недоставало внимания, заботы и любви. Также очевидно, что мать не смогла поддержать и развить у Мэрилин социаль­ ный интерес. Поэтому неудивительно, что, став взрослой, Мэрилин утратила социальный интерес и искала внимания. Стремление обнажаться было самой известной ее прихотью. Она искала любви и восхищения и была, в некотором роде, очень любвеобильна, но поскольку видела в себе богиню, маловероятно, чтобы она когда-либо получала удовольствие от сексуальных отношений. Она постоянно недооценивала свои способности, заранее извиняясь за неудачу. Ее чувство неполноценности привело к сверхкомпенсации. Она выходила замуж за знаменитостей (Джо Димадджио, Артур Миллер), пытаясь идентифицироваться

сними. Мэрилин заставляла журналистов, директоров и даже целые киноком­ пании ждать ее часами, пока она, в поисках совершенства, несколько раз пере­ делывала грим на своем лице.

Еще в раннем детстве, как вспоминает сама Мэрилин, она поставила перед собой цель богоподобия. Ее несчастье было в том, что она достигла своей цели, став секс-богиней, и затем наблюдала, как этот образ исчезал сквозь пальцы по мере старения.

Адлер видел в самоубийстве «выход для того, кто, в результате столкнове­ ния со сложной проблемой, приходит к утрате своего ограниченного социаль-

354 Тема 14. Развитие личности

ного интереса». Он считал социальные последствия самоубийства первичными и рассматривал сам этот акт как попытку причинить боль другим, пристыдить, обвинить, огорчить и вызвать их симпатию. Эта месть может относиться к кон­ кретному человеку, обществу и всему миру в целом.

Так же, как невротик, психотик, преступник или алкоголик, самоубийца — это неудачник из-за того, что он утрачивает социальный интерес. У него нет уверенности в том, что он может решить свои профессиональные проблемы, проблемы дружбы и проблемы с противоположным полом через сотрудниче­ ство. Его интерес замыкается на себе самом, а целью является личное превос­ ходство. Его триумф имеет значение только для самого себя.

Фрейдистский психоаналитик обратил бы внимание Мэрилин как паци­ ентки на то, как она пришла к этому. Во время анализа ее могли бы заставить пережить заново горький ранний опыт. Но прошлое Мэрилин не было ее про­ блемой, она его преодолела. Ее проблема была в том, что у нее не было буду­ щего. Адлерианский терапевт не стал бы задавать себе вопрос «Как она к этому пришла?» Он помог бы ей увидеть свои действия с точки зрения ее собственной жизненной цели. Он показал бы ей цель симптомов в надежде на то, что она изменит ее на более разумную цель. И через терапевтические отношения он бы усилил остатки ее социального интереса.

Исследование индивидуальной психологии всегда возвращается к соци­ альному интересу и к обществу. Человек очень тесно связан с обществом и не может рассматриваться отдельно от него. Язык, его основное орудие мышления, приобретается в социальном взаимодействии и сам является социальным про­ дуктом.

Социальный интерес — это адлеровский критерий психического здоро­ вья человека. <...> Подлинный социальный интерес — это не просто интерес к другому человеку, а интерес к интересам другого человека и к интересам чело­ вечества. <...>

Когда Адлер говорит о приспособлении к окружению и хорошо приспо­ собленных индивидах, он имеет в виду, в конечном итоге, приспособление с пользой для человечества в целом. Приспособление к современному обществу с его автоматическим конформизмом ограничивает индивида и не является по­ казателем его психического здоровья. Адлер постоянно соотносит социальный интерес с мужеством и независимостью. Психически здоровый человек объеди­ няется вместе с другими во имя лучшего будущего для всех, и в этом процессе кооперации он приобретает независимость и мужество для борьбы с пороками настоящего. Адлер, безусловно, аплодировал бы призыву Мартина Лютера Кин­ га создать Международную ассоциацию, выступающую за творческую непри­ способленность к окружению.

KI. Юнг

[Индивидуация]

Древний Гераклит, который действительно был великим мудрецом, открыл са­ мый поразительный из всех психологических законов, а именно —регулирующую

функцию противоположностей. Он назвал это так: Enantiodromia, встречный бе

имея в виду, что все переходит в свою противоположность. <...> Так, рациональ­ ная культурная установка необходимо переходит в свою противоположность, а именно в иррациональное культурное опустошение1. Дело в том, что чело­ век не должен идентифицировать себя с самим разумом, ибо человек не толь­ ко разумен и никогда не будет иным. На это следует обратить внимание всем школьным воспитателям от культуры. Иррациональное не должно и не может быть искоренено. Боги не могут и не должны умереть. Я выше сказал, что в человеческой душе, по-видимому, всегда присутствует нечто подобное некото­ рой высшей власти, и если это не идея бога, то тогда это — чрево, говоря вслед за Павлом. Этим я хотел выразить тот факт, что всегда какой-либо инстинкт или комплекс представлений концентрирует на себе максимальную сумму пси­ хической энергии, посредством чего он принуждает Я служить ему Обычно Я настолько притягивается этим энергетическим фокусом, что идентифицирует себя с ним, и ему кажется, будто оно вообще ничего другого не желает и ни в чем другом не нуждается. Так возникает мания, мономания, или одержимость, сильнейшая односторонность, грозящая тяжелейшим образом нарушить пси­ хическое равновесие. Без сомнения, в способности к такой односторонности кроется тайна определенных успехов, почему цивилизация и стремится усердно культивировать подобные односторонности. Страсть, т.е. концентрация энер-

Юнг К.Г. Психология бессознательного. М.: Канон, 1994. С. 113—124, 159—163, 235, 274, 290-291, 293, 297-298.

1 Эта фраза написана во время первой мировой войны. Я оставил ее в первоначальной форме, ибо она содержит истину, которая не раз еще подтвердится в ходе истории. (Написано в 1925 г.) Как показывают современные события, подтверждение не заставило себя ждать слишком долго. Кто же, собственно, хочет этого слепого разрушения?.. Но все с величайшим рвением помогают демону. О sancta simplicitas! [О святая простота!] (Добавлено в 1942 г.).

гии, заключающаяся в таких мономаниях, есть то, что древние называли не­ ким «богом», и наше словоупотребление все еще поступает так же. Разве мы не говорим: «Он делает бога из того или из этого»? Человек полагает, что он еще совершает волевые акты и выбирает, и не замечает, что он уже одержим, что его интерес уже стал его господином, присвоившим себе власть. Такие интересы становятся своего рода богами, которые, если они признаны многими, посте­ пенно образуют «церковь» и собирают вокруг себя общину верующих. Тогда это называется «организацией». Последняя преследуется дезорганизующей ре­ акцией, стремящейся вышибить клин клином. Энантиодромия, угрожающая всегда, когда движение достигло несомненной власти, не представляет собой, однако, решения проблемы, а столь же слепа в своей дезорганизации, как и в своей организации.

От жестокого закона энантиодромии ускользает лишь тот, кто умеет от­ личать себя от бессознательного, не посредством, скажем, того, что он его вы­ тесняет — ибо тогда оно просто овладевает им исподволь, — а посредством того, что он делает его видимым и ставит его перед собой как нечто отличающееся от него.

Тем самым уже подготовлено разрешение той проблемы Сциллы и Хариб­ ды, которую я описал выше. Пациент должен научиться различать, что есть Я и что есть не-#, т.е. коллективная психика. Тем самым он получает материал, с которым ему, начиная с этого момента, еще долго предстоит разбираться. Его энергия, которая раньше была заключена в негодных, патологических формах, нашла теперь свою, подобающую ей сферу. Различение Я и не-^ включает в себя то, что человек в своей ^-функции стоит на твердых ногах, т.е. исполняет свой долг по отношению к жизни, так что он во всех аспектах есть жизнеспособный член человеческого общества. Все то, чем он в этом отношении пренебрегает, приходится тогда на долю бессознательного и усиливает позицию последнего, так что он подвергается опасности быть поглощенным бессознательным. Но за это полагаются тяжелые наказания. Как намекает Синесий, именно «одухот­ воренная душа» (πνέυμάτικγή ψνχή) становится богом и претерпевает в этом состоянии божественные наказания, а именно — разорванность Загрея, кото­ рую испытал и Ницше в начале своей душевной болезни. Энантиодромия есть разорванность на пары противоположностей, которые подобают богу и, таким образом, также обожествленному человеку, который богоподобностью обязан преодолению своих богов. Коль скоро мы говорим о коллективном бессозна­ тельном, мы находимся в такой сфере и на такой ступени проблемы, которая вначале не принимается во внимание при практическом анализе в применении к молодым людям или тем, кто слишком долго пребывает на инфантильной ста­ дии. Там, где еще предстоит преодолеть образ отца и образ матери, где еще пред­ стоит овладеть некоторой частью внешней жизни, которой естественным об­ разом обладает обычный средний человек, — там мы предпочитаем не говорить о коллективном бессознательном и о проблеме противоположности. Но в тех

случаях, когда перенесения образов родителей и юношеские иллюзии преодо­ лены или, по меньшей мере, созрели для преодоления, тогда мы должны говорить о проблеме противоположности и о коллективном бессознательном. Здесь мы находимся за пределами значимости редукций Фрейда и Адлера; ибо здесь нас уже не занимает вопрос, как можем мы устранить все то, что мешает человеку осуществлять свою профессиональную деятельность, или вступать в брак, или делать нечто такое, что означает развитие жизни, но перед нами стоит задача найти тот смысл, который делает возможным продолжение жизни вообще, по­ скольку жизнь должна быть чем-то большим, чем только лишь резиньяция и тоскливая оглядка назад.

Наша жизнь напоминает путь Солнца. Утром Солнце непрерывно наби­ рает силу, до тех пор, пока оно, наконец, не достигает, лучистое и горячее, по­ луденной высоты. Тогда наступает энантиодромия. Его непрерывное движение вперед уже означает не прибавление силы, а убавление. Таким образом, когда мы имеем дело с молодым человеком, ваша задача иная, нежели когда перед нами человек стареющий. В первом случае достаточно устранить все препятствия, мешающие развитию и подъему; во втором случае мы должны стимулировать все то, что оказывает поддержку при спуске. По-юношески неопытный чело­ век, возможно, думает, что пожилых можно оставить в покое, что с ними уже все равно ничего больше не случается, что жизнь у них позади, и они годятся еще лишь на то, чтобы служить окаменелыми опорами прошлого. Но было бы большим заблуждением полагать, что, например, жизнь женщины исчерпана с наступлением менопаузы. Вторая, послеполуденная, половина человеческой жизни столь же богата смыслом, как и первая половина; только ее смысл и замы­ сел совсем иные2. Человек имеет двоякого рода цели; первая цель — природная, порождение потомства и все дела, связанные с заботой о нем, к которым отно­ сятся также добыча денег и социальное положение. Если эта цель исчерпана, то начинается другая фаза: культурная цель. В достижении первой цели помогает природа и, кроме того, воспитание; немногое или даже совсем ничто не помо­ гает нам в достижении последней цели. Часто господствует даже ложное тщес­ лавие, требующее, чтобы старец был подобен юноше или чтобы он, по крайней мере, действовал подобным образом, хотя внутренне он уже и не может верить в это. Поэтому для столь многих людей переход от природной к культурной фазе оказывается бесконечно тяжелым и горьким; они цепляются за юношеские иллюзии или же за своих детей, чтобы таким образом спасти еще хоть кусочек юности. Мы наблюдаем это у матерей, которые видят смысл своей жизни ис­ ключительно в детях и думают, что жизнь их превратится в беспочвенное ничто, если им придется расстаться с детьми. Поэтому нет ничего удивительного в том, что многие тяжелые неврозы возникают в начале послеполуденного периода жизни. Это — своего рода второй период зрелости или второй период бури и на-

2Ср. эти рассуждения с: Die Lebenswende, in: Seelenprobleme der Gegenwart, 1950, p. 220 ff. Ges. Werke, Bd. 8.

тиска, нередко сопровождающийся всеми бурями страстей («опасный возраст»). Однако проблемы, встающие в этом возрасте, уже нельзя решить с помощью старых рецептов, стрелку этих часов нельзя перевести назад. То, что молодежь находила и должна была находить снаружи, человек послеполуденного периода дол­ жен найти внутри. Здесь перед нами встают новые проблемы, которые нередко заставляют врача основательно поломать голову.

Переход от утра к послеполуденному периоду есть переоценка прежних цен­ ностей. Человек оказывается перед необходимостью понять ценность того, что составляло противоположность его прежних идеалов, убедиться в ошибочности прежних убеждений, признать не-истину, содержащуюся в прежней истине, и почувствовать, сколько сопротивления и даже враждебности заключало в себе то, что прежде мы считали любовью. Многие из тех, кто оказался втянутым в конфликты проблемы противоположности, отбрасывают все то, что они рань­ ше считали благим и достойным стремления, и пытаются продолжать жизнь в противоположности к их прежнему Я. Смена профессий, разводы, религиозные обращения, разные виды отступничества являются симптомами этого перемахивания в противоположность. Отрицательный момент радикального перехода в противоположность заключается в том, что прежняя жизнь вытесняется, и тем самым порождается столь же несбалансированное состояние, каким было

ито прежнее состояние, когда противоположности осознанных добродетелей

иценностей были еще подавленными и бессознательными. Подобно тому, как раньше невротические нарушения происходили, возможно, вследствие бессо­ знательности противоположных фантазий, так и теперь опять-таки возникают нарушения благодаря вытеснению прежних идолов. В корне неверно, разуме­ ется, полагать, что если мы распознаем в некоторых ценностях отрицательную ценность или в некоторой истине — не-истину, то в таком случае упраздняется ценность или истина. Они лишь стали относительными. Все человеческое от­ носительно, потому что все основывается на внутренней противоположности, ибо все есть энергетический феномен. Энергия же необходимым образом осно­ вывается на некоторой предшествующей противоположности, без которой не может быть никакой энергии. Всегда должны быть налицо высокое и низкое, горячее и холодное и т.д., чтобы мог состояться процесс выравнивания, который

ипредставляет собой энергия. Поэтому склонность к тому, чтобы подвергнуть отрицанию все прежние ценности в пользу их противоположности, — это такое же преувеличение, как и прежняя односторонность. Но поскольку речь идет об общепризнанных и несомненных ценностях, которые отныне отвергаются, то происходит фатальная потеря. Кто так поступает, тот вместе со своими ценно­ стями выбрасывает за борт и самого себя, как это уже сказал Ницше.

Но дело не в переходе в противоположность, а в сохранении прежних ценно­ стей вместе с признанием их противоположности. Это означает конфликт и раз­ лад с самим собой. Понятно, что люди боятся это делать, как философски, так и морально; поэтому — еще чаще, чем в переходе в противоположность, — они