1 Общее представление о мотивации

В. Вилюнас

Явление мотивации*

Термин «мотивация» в современной литературе используется как родовое по­ нятие для обозначения совокупности психологических образований и процес­ сов, побуждающих и направляющих поведение на жизненно важные условия и предметы, определяющих пристрастность, избирательность и конечную целе­ направленность психического отражения и регулируемой им активности. Такая широкая трактовка соответствует непосредственному житейскому пониманию мотивации как того, что объясняет, почему живое существо предпочитает со­ вершать одно, а не другое поведение, иными словами, что лежит в основе из­ бирательности и результативной направленности поведения. Этому пониманию отвечают и наиболее обобщенные определения мотивации как «совокупности факторов, побуждающих, поддерживающих и направляющих поведение»1, как «побудительной силы или сил, ответственных за инициацию, сохранение, на­ правленность и интенсивность целенаправленного поведения»2.

Разумеется, эти отвлеченные характеристики могут рассматриваться лишь как вводные, и следующий естественный и желательный шаг в ознакомлении с мотивационной сферой мог бы состоять в определении ключевых терминов, используемых в ее описании. Однако определение как понятийное размеще­ ние явления в некотором более широком контексте предполагает не только известность, но и предварительную расчлененность этого контекста, наличие в нем отчетливо различаемых структур и традиций в их терминологическом обозначении. Широкий круг явлений мотивации таким контекстом не распо­ лагает, в связи с чем попытки формального определения терминов неизбежно обречены на некоторую недоговоренность, обусловленную использованием

* Вилюнас В. Психология развития мотивации. СПб.: Речь, 2006. С. 7—11.

1 См.: Madsen K.B. Theories of motivation. A comparative study of modern theories of motiva­ tion. Copenhagen: Munksgaard, 1968. P. 46.

2 См.: ColmanA.M. Dictionary of psychology. N.Y.: Oxford University Press, 2003. P. 464.

таких понятий, как нужда, необходимость, побуждение, которые должны по­ ниматься непосредственно и поэтому допускают разночтения. Очевидно, что при таких условиях наиболее целесообразно сосредоточить внимание на по­ иске тех оснований, которые способствовали бы постепенному уточнению терминов.

Есть еще одно обстоятельство, заставляющее проявлять осторожность в изначальном выборе и фиксации значения понятий. Оно связано с крайней неоднозначностью интерпретации терминов в различных концепциях мотива­ ции, часто подчеркиваемой в литературе. А.Н. Леонтьев, в частности, по этому поводу писал, что работы по проблеме мотивации

почти не поддаются систематизации — до такой степени различны те значения, в которых употребляется в них термин «мотив». Создается впечатление, что сей­ час понятие мотива превратилось в большой мешок, в который сложены самые разнообразные вещи. Среди мотивов или мотивирующих факторов называются, например, аппетит, влечения, импульсы, привычки и навыки, желания, эмоции, интересы, цели или такие более конкретные мотивы, как раздражение электри­ ческим током, ощущение удовольствия, честолюбие, зарплата, идеалы3.

Однако о чем это свидетельствует? Только ли о произволе, господствующем в области мотивации, и невнимательности друг к другу отдельных авторов? Не может ли быть так, что и влечения, и интересы, и раздражение электрическим током, и честолюбие действительно являются мотивирующими факторами? На таком разнообразии мотивов настаивает, в частности, Г. Олпорт:

Некоторые мотивы преходящи, другие повторяются, некоторые мгновенны, дру­ гие долговременны, некоторые бессознательны, другие осознанны; некоторые снижают напряжение, другие его поддерживают. Мотивы столь разнообразны, что трудно раскрыть то, что их объединяет. Мотивы человека включают все, что он пы­ тается (сознательно или бессознательно, рефлекторно или намеренно) делать4.

Столь разнообразное обнаружение мотивации означает, что понятие мо­ тива превратилось в «мешок» только потому, что мотивация представляет со­ бой весьма объемную, сложную, многоуровневую сферу, в которой «сложены» самые разнообразные вещи, и что беда лишь в том, что очень мал выбор тер-

3См.: ЛеонтьевА.Н. Потребности, мотивы и эмоции // Психология мотивации и эмоций / Ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, М.В. Фаликман. М.: ЧеРо, 2002. С. 66. О различных подходах к по­ ниманию и определению мотивационных понятий см. также: Ильин Е.П. Мотивация и мотивы. СПб.: Питер, 2004; Kleinginna RR., KleinginnaA.M. A categorized list of motivation definitions, with suggestions for a consensual definition//Motivation and emotion. 1981. Vol. 5(3). P. 263—291; Madsen K.B. Theories of motivation. A comparative study of modern theories of motivation. Copenhagen: Munksgaard, 1968; Madsen K.B. Modern theories of motivation. A comparative metascientific study. Copenhagen: Munksgaard, 1974.

4См.: Олпорт Г. Становление личности. Избранные труды. М.: Смысл, 2002. С. 303.

ностью человека не признавать значения сиюминутных импульсов и непременно искать им объяснения иронизировал У. Джемс. Обозначив их вопросами:

Почему мы предпочитаем обыкновенно ложиться на мягкие постели, а не на голый пол? Почему, находясь в комнате, мы из 100 раз 99 норовим быть лицом

к середине комнаты, а не к стене? Почему мы предпочитаем порцию баранины

сбутылкой шампанского куску твердого сухаря с грязной водой? Почему из­ вестная барышня так увлекает собой молодого человека, что для него все, от­ носящееся к ней, становится дороже всего на свете?,

он давал ответ:

Надо, чтобы у человека... зашел ум за разум от излишней учености, и тогда он усмотрит в естественнейших процессах нечто странное и станет задаваться во­ просом, почему люди производят такие, а не иные инстинктивные действия6.

Во-вторых, подчиненность поведения отдаленным жизненным целям свойственна только человеку. Указание на нее как на главный феномен моти­ вации не охватывает более простых случаев, отвечающих биологической моти­ вации, когда цели достигаются вследствие непосредственных побуждений и без отражения субъектом их подчиненности некоторой жизненной необходимости. Животное или маленький ребенок не имеют возможности понимать, ради чего они дышат, потребляют пищу, устраиваются для отдыха или избегают боли. Нет оснований отрицать существование мотивационных процессов в дочеловеческой психике, а это означает, что наряду со специфическими случаями созна­ тельного предвосхищения отдаленных последствий поведения, выступающих для человека в качестве побудителей конкретных совершаемых действий, к явлению мотивации следует относить любые, даже самые простые примеры обычного активного, неравнодушного отношения живых существ к отдельным воздействиям, условиям существования, предметам, собственным состояниям и действиям. Эти случаи характеризуют мотивацию даже более полно и обоб­ щенно, т.к. способность человека побуждаться отдаленными целями вполне можно рассматривать как частный случай неравнодушного отношения к явле­ ниям жизни, свойственного всем уровням мотивации.

Поэтому именно активное, пристрастное отношение живого существа к самым различным явлениям, как к мелочам, так и к возвышенным жизненным це­ лям, обнаруживающееся в виде положительной или отрицательной оценки этих явлений и побуждения совершать по отношению к ним действия, представляет собой непосредственное проявление мотивации, ее субъективное звено и ближайшую причину активности. Мотивация как целостное явление охватывает как все то, чем определяется возникновение таких побуждений, так и их дальнейшую судьбу: взаимодействие, порождение одними других.

6 См.: Джемс У. Психология. М.: Педагогика, 1991. С. 292.

делая первые шаги в описании феномена мотивации. В дальнейшем очень скоро обнаруживается, что возможности непосредственного наблюдения ограничены, что вынуждает обращаться к теоретическим реконструкциям и предположениям. Понятно, что те причины, которыми в повседневной жизни обычно объясняется поведение (ребенок принес матери цветок, потому что хотел ее обрадовать; человек сменил работу, потому что испугался ответствен­ ности), в свою очередь нуждаются в объяснении, и нет оснований исключать эти более отдаленные детерминанты из числа факторов, мотивирующих по­ ведение. Они же прямому наблюдению не открываются и могут восстанавли­ ваться по косвенным признакам уже с известной долей гипотетичности7. Такое углубление в комплекс детерминант, мотивирующих поведение, приводит к формулировке положений, содержание которых определяется уже не только фактами, но и концептуальными представлениями о природе психического, его строении и т.д.

Выяснению особенностей мотивации не способствует также тот факт, что на развитие представлений о детерминации поведения сильнейшее давление во все времена оказывали различные формы идеологии — этика, религия, куль­ турные ценности и нормы, предписывающие порицать одни и превозносить другие побуждения человека. При таких условиях совпадение формулируемых взглядов и интерпретаций должно было бы удивлять больше, чем то их калей­ доскопическое разнообразие, которое наблюдается в истории психологии и философии.

Заметные изменения в изучении детерминации поведения произошли на рубеже XIX—XX вв., когда в связи с развитием техники и расширением воз­ можностей экспериментального исследования стало возможным обособление психологической науки из числа философских дисциплин. Стремление пси­ хологии уподобиться точным наукам вызвало в ней изменение отношения к фактическому материалу, который приобрел статус ценности, независимой от универсальных принципов и обобщений, и который стало возможно изучать и описывать в пределах узких, локальных концепций. В результате психология побуждающих сил поведения существенно расширилась и обогатилась содер­ жанием, но вместе с тем как бы рассыпалась на множество направлений, ис­ следующих отдельные аспекты (содержательный, динамический и т.п.), уровни (социальный, биологический, глубинный, физиологический), механизмы (под­ крепления, обусловливания, вытеснения) и отдельные феномены (конфликта, фрустрации и т.п.). Собственно, с этим связано и закрепление в психологии

7 Показательно, что специфика интерпретации мотивов поведения служила основой становления целых психологических школ. Признание неосознаваемой мотивации легло в основу психоанализа, отделение от него различных школ тоже шло по линии специфической интерпретации мотивации.

ция является одновременно источником активности и направленности поведе­ ния; точнее, согласно этой концепции, поведение понимается как направленная активность. Эти два аспекта — динамический аспект и аспект направленности — часто отделяются друг от друга при изучении мотивации, в чем нам представится возможность убедиться при рассмотрении связи между общей активностью ор­ ганизма и процессом научения, с одной стороны, и мотивацией — с другой.

Для того, чтобы лучше очертить сферу мотивации, иногда вслед за Вудвортсом1 различают «механизмы» поведения и факторы, от которых зависит при­ ведение их в действие. Первая проблема — это проблема как осуществляется поведение, вторая — почему человек или животное поступает или действует так или иначе. Изучение мотивации относится именно ко второй проблеме. В этой

связи говорят о мотивах, побуждениях, импульсах, тенденциях и потребнос

а некоторые авторы прибегают к понятиям напряжения, силы и даже энер­ гии. Конечно, неправильно было бы употреблять два последних термина в том смысле, какой они имеют в механике или физике. В психологии часто вообще не различают эти два понятия — сила и энергия. Старая физикалистская кон­ цепция, оправдывающая, по мнению некоторых психологов, употребление этих терминов при изучении поведения, утверждает, что психология, как и физика, ставит своей целью объяснить переход от стадии покоя к стадии действия или от одной формы «движения» к другой (сила); в результате часто говорят о не­ коей способности производить работу (энергия). Именно по этой причине воз­ ражения, иногда очень убедительные, против употребления в психологии этих терминов не достигнут свой цели, пока психологи будут убеждены в тождест­ венности этих выражений2.

1 См.: Woodworth R.S. Dynamic psychology. N.Y.: Columbia University Press, 1918. P. 36—37.

2 См.: London I.D. Psychologists misuse of the auxiliary concepts of physics and mathematics // Psychological Review. 1944. Vol. 51. P. 266—291; Wiener N. Some maxims for biologists and psycholo­ gists// Dialectica. 1950. Vol. 4. P. 186—191.

Р. Стагнер, Т. Карвозский

Мотивация поведения*

Поведение человека динамично. Мы действуем в результате давления потреб­ ностей и импульсов. Поиски пищи, безопасности, следование высоким идеалам служат примерами мотивационной природы любой значимой деятельности че­ ловека. Динамичен и его сознательный опыт. Мотивы влияют на то, что именно мы видим, и что при этом чувствуем, на развитие наших идей и на мнения, которых мы придерживаемся. Решение проблем, сновидения и творческое вооб­ ражение также отвечают каким-то потребностям. Полное понимание мотивации человека необходимо для получения ясной картины психических процессов, как наших собственных, так и происходящих в других, окружающих нас людях.

Мобилизация энергии является в своей основе процессом химическим, ме­ таболическим или физиологическим. Его нельзя наблюдать непосредственно. Но в случаях, когда человек прилагает неимоверные усилия, чтобы выбраться из горящего здания или, несмотря на усталость, заставляет себя бороться с врагом, мобилизация энергии, необходимая для достижения цели, становится очевид­ ной. То же явление, хотя и не в столь драматичной степени, мы обнаруживаем в попытках студента успешно учиться и в честолюбивом движении бизнесмена к вершинам престижа, богатства и власти.

Характеристики мотивированного поведения

Так как влечения не доступны прямому наблюдению, и потому их можно рас­ познать только по их внешним проявления, важно с самого начала ясно и точно

*Stagner R., Karwoski T.F. Motivation ofbehavior// Readings in General Psychology / L.D. Crow, A. Crow (Eds.)· N.Y.: Barnes and Noble, 1967. P. 287—290. (Перевод Ю.Б. Дормашева.)

формы и могут адаптироваться к множеству различных контекстов. Так, очень голодный человек может думать о целом ряде продуктов питания, о различных способах приготовления пищи и так далее. В работах 3. Фрейда мы находим удивительные иллюстрации того, какими разнообразными способами один и тот же мотив, одна и та же желанная цель могут маскироваться на протяжении ряда сновидений одного и того же индивида.

Разнообразие мотивации

Несмотря на то, что явление энергетической мобилизации объединяет все формы мотивации, полезно рассмотреть не сам процесс мобилизации, а мотивирующие его факторы. В конечном итоге, первичным и единственным источником энер­ гии человека является пища. Физиология расхода энергии будет одна и та же при любой целевой тенденции, при поисках как пищи, так и брачного партнера, как в случае страха при встрече с голодным львом, так и в честолюбивых по­ пытках стать президентом. Поэтому в анализе мотивации более существенным является изучение обширного множества условий и обстоятельств, вызывающих энергичный ответ индивида.

Возможно, мы не ошибемся, если укажем на три важных класса мотиви­ рующих факторов. (Точное их количество является предметом дискуссии; неко­ торые психологи говорят о двух и даже об одном таком классе, тогда как другие утверждают, что их гораздо больше.) Неважно, сколько их будет, — три или, например, шесть. В любом случае для студента будет полезно систематизировать эти мотивы, как это сделано ниже.

1. Биологические влечения. Наиболее простые формы мобилизации энер­ гии возникают как следствие определенных биологических потребностей ор­ ганизма. Голод, жажда, недостаток кислорода, утомление, выделение отходов жизнедеятельности, избегание боли, — все это позволяет без труда указать на ряд условий, вызывающих мотивированное действие.

2.Эмоции. Такие слова, как страх, гнев, радость, любовь, ненависть, под­ разумевают наличие внутренних состояний, приводящих к более или менее энергичной деятельности. Они отличаются от биологических потребностей тем, что обусловлены главным образом внешними ситуациями, а не физиоло­ гическими потребностями и состояниями тканей организма. Поэтому они более гибкие и изменчивые, чем влечения.

3.Интересы и ценности. На еще более сложном и тонком уровне мы находим энергетический эффект широкого класса тех нефизиологических тенденций, которые можно назвать ценностями. Простым примером является религиозная убежденность. Человек, чувствующий свою религию остро и личностно, будет усердно работать, помогая своей церкви, будет часто и настойчиво думать о ее благополучии и так далее.

Направленная на удовлетворение наличных потребностей деятельность, производя новые предметы для их удовлетворения, порождает и новые потреб­ ности. Потребности человека отнюдь не ограничиваются теми, которые непо­ средственно связаны с органической жизнью. В процессе исторического раз­ вития не только эти потребности развиваются, утончаясь и дифференцируясь, но и появляются новые, не связанные непосредственно с уже имеющимися. Так у человека возникает потребность в чтении, в посещении театра, в слушании музыки и т.д. Порождая многообразие сферы культуры, человеческая деятель­ ность порождает и соответствующие потребности. В результате потребности человека далеко выходят за узкие рамки его органической жизни, отражая в себе все многообразие и богатство исторически развивающейся деятельности, все богатство создаваемой культуры. Порождая соответствующие потребности, культура становится природой человека. <...>

Интересы

Во все расширяющемся контакте с окружающим миром человек сталкивается со все новыми предметами и сторонами действительности. Когда в силу тех или иных обстоятельств что-либо приобретает некоторую значимость для человека, оно может вызвать у него интерес — специфическую направленность на него личности. <...>

Специфичность интереса, отличающая его от других тенденций, выражаю­ щих направленность личности, заключается в том, что интерес — это сосредо­ точенность на определенном предмете мыслей, вызывающая стремление ближе ознакомиться с ним, глубже в него проникнуть, не упускать его из поля зрения. Интерес — тенденция или направленность личности, заключающаяся в сосре­ доточенности ее помыслов на определенном предмете. Под помыслом мы при этом разумеем сложное и неразложимое образование — направленную мысль, мысль-заботу, мысль-участие, мысль-приобщение, внутри себя содержащую и специфическую эмоциональную окрашенность.

Как направленность помыслов, интерес существенно отличается от на­ правленности желаний, в котором первично проявляется потребность. Интерес сказывается на направленности внимания, мыслей, помыслов; потребность — во влечениях, желаниях, в воле. Потребность вызывает желание в каком-то смысле обладать предметом, интерес — ознакомиться с ним. Интересы являются поэтому специфическими мотивами культурной и, в частности, познавательной деятельности человека. Попытка свести интерес к потребности, определив его исключительно как осознанную потребность, несостоятельна. Осознание по­ требности может вызвать интерес к предмету, способному ее удовлетворить, но неосознанная потребность как таковая является все же потребностью (пере­ ходящей в желание), а не интересом. Конечно, в единой многообразной на-

134 Тема 12. Психология мотивации

правленности личности все стороны взаимосвязаны. Сосредоточение желаний на каком-нибудь предмете обычно влечет сосредоточение на нем интереса; со­ средоточение же на предмете интереса, помыслов порождает специфическое желание ближе познакомиться с предметом, глубже в него проникнуть; но все же желание и интерес не совпадают.

Существенное свойство интереса заключается в том, что он всегда направ­ лен на тот или иной предмет (в широком смысле слова). Если о влечениях и о потребностях в стадии влечения можно еще говорить как о внутренних импуль­ сах, отражающих внутреннее органическое состояние и первоначально созна­ тельно не связанных с объектом, то интерес необходимо является интересом к тому или иному объекту, к чему-нибудь или к кому-нибудь: вовсе беспредмет­ ных интересов не существует. <...> «Опредмеченность» интереса и его сознатель­ ность теснейшим образом связаны; точнее, это две стороны одного и того же, в осознанности предмета, на который направлен интерес, и проявляется, прежде всего, сознательный характер интереса.

Интерес — это мотив, который действует в силу своей осознанной значимо­ сти и эмоциональной привлекательности. В каждом интересе обычно в какой-то мере представлены оба момента, но соотношение между ними на разных уров­ нях сознательности может быть различным. Когда общий уровень сознательно­ сти или осознанность данного интереса невысоки, господствует эмоциональная привлекательность. На этом уровне сознательности на вопрос о том, почему интересует то-то, ответ может быть только один: интересует потому, что инте­ ресует, нравится потому, что нравится

Чем выше уровень сознательности, тем большую роль в интересе играет осознание объективной значимости тех задач, в которые включается человек. Однако, как бы ни было высоко и сильно сознание объективной значимости соответствующих задач, оно не может исключить эмоциональной привлека­ тельности того, что вызывает интерес. При отсутствии более или менее непо­ средственной эмоциональной привлекательности будет сознание значимости, обязанности, долга, но не будет интереса.

Само эмоциональное состояние, вызванное интересом, или, точнее, эмо­ циональный компонент интереса, имеет специфический характер, отличный, в частности, от того, которым сопровождается или в котором выражается по­ требность: когда не получают удовлетворения потребности, жить трудно; когда не получают пищу интересы или их нет, жить скучно. Очевидно, с интересом связаны специфические проявления в эмоциональной сфере.

Будучи обусловлен эмоциональной привлекательностью и осознанной значимостью, интерес проявляется, прежде всего, во внимании. Являясь выра­ жением общей направленности личности, интерес охватывает все психические процессы — восприятия, памяти, мышления. Направляя их по определенному руслу, интерес вместе с тем и активизирует деятельность личности. Когда чело­ век работает с интересом, он, как известно, легче и продуктивнее работает.

Интерес к тому или иному предмету — к науке, музыке, спорту — побужда­ ет к соответствующей деятельности. Тем самым интерес порождает склонность или переходит в нее. Мы различаем интерес как направленность на предмет, побуждающую нас заняться им, и склонность как направленность на соответ­ ствующую деятельность. Различая, мы вместе с тем и связываем их теснейшим образом. Но все же они не могут быть признаны тожественными. Так, у того или иного человека интерес к технике может сочетаться с отсутствием склонности к деятельности инженера, какой-либо своей стороной ему непривлекательной; таким образом, внутри единства возможно и противоречие между интересом и склонностью. Однако, поскольку предмет, на который направлена деятельность, и деятельность, направленная на этот предмет, неразрывно связаны и друг в друга переходят, интерес и склонность тоже взаимосвязаны и сплошь и рядом трудно установить между ними грань. <...>

Идеалы

Какое значение ни придавать потребностям и интересам, очевидно, что они не исчерпывают мотивов человеческого поведения; направленность личности не сводится только к ним. Мы делаем не только то, в чем испытываем непосред­ ственную потребность, и занимаемся не только тем, что нас интересует. У нас есть моральные представления о долге, о лежащих на нас обязанностях, которые также регулируют наше поведение.

Должное, с одной стороны, противостоит индивиду, поскольку оно осозна­ ется как независимое от него — общественно-всеобщезначимое, не подвласт­ ное его субъективному произволу; вместе с тем, если мы переживаем нечто как должное, а не только отвлеченно знаем, что оно считается таковым, должное становится предметом наших личных устремлений, общественно значимое ста­ новится вместе с тем личностно значимым, собственным убеждением человека, идеей, овладевшей его чувствами и волей. Определяясь мировоззрением, они находят обобщенное абстрактное выражение в нормах поведения, свое конкрет­ ное выражение они получают в идеалах.

Идеал может выступать в качестве совокупности норм поведения; иногда это образ, воплощающий наиболее ценные и в этом смысле привлекательные человеческие черты, — образ, который служит образцом. Идеал человека далеко не всегда представляет собой его идеализированное отображение; идеал может находиться даже в компенсаторно-антагонистическом отношении к реальному облику человека; в нем может быть подчеркнуто то, что человек особенно ценит и чего ему как раз недостает. Идеал представляет собой не то, чем человек на самом деле является, а то, чем он хотел бы быть, не то, каков он в действитель­ ности, а то, каким он желал бы быть. Но было бы неправильно чисто внешне противопоставлять должное и существующее, то, что человек есть, и то, чего

136 Тема 12. Психология мотивации

он желает: то, чего человек желает, тоже показательно для того, что он есть, его идеал — для него самого. Идеал человека — это, таким образом, и то и не то, что он есть. Это предвосхищенное воплощение того, чем он может стать. Это лучшие тенденции, которые, воплотившись в образе-образце, становятся сти­ мулом и регулятором его развития.

Идеалы формируются под непосредственным общественным влиянием. Они в значительной мере определяются идеологией, миросозерцанием. Каж­ дая историческая эпоха имеет свои идеалы — свой идеальный образ человека,

вкотором время и среда, дух эпохи воплощают наиболее значимые черты. <...> Иногда идеалом служит обобщенный образ, образ как синтез основных, осо­ бенно значимых и ценимых черт. Часто в качестве идеала выступает историче­ ская личность, в которой эти черты особенно ярко воплотились. <...> Наличие определенного идеала вносит четкость и единство в направленность личности.

Враннем возрасте идеалом в большой мере служат люди ближайшего окру­ жения — отец, мать, старший брат, кто-нибудь из близких, затем учитель. Позже

вкачестве идеала, на который подросток, юноша хотел бы походить, выступает историческая личность, очень часто кто-либо из современников. <...>

Видеалах человека ярко проявляется его общая направленность. Про­ являясь в них, она через них и формируется. Идеалы формируются под опре" деляющим воздействием общественных оценок. Воплощаясь в идеале, через его посредство эти общественные оценки формируют общую направленность личности.

** *

Потребности, интересы, идеалы составляют различные стороны или мо­ менты многообразной и вместе с тем в известном смысле единой направлен­ ности личности, которая выступает в качестве мотивации ее деятельности.

Между различными побуждениями человеческой деятельности, потребно­ стями и интересами человека обычно устанавливается определенная иерархия. Она определяет вступление в действие того или иного побуждения и регулирует направление наших мыслей и поступков.

Сплошь и рядом бывает, что мы полны тревоги и волнений из-за того, что задеты какие-то наши интересы. Но стоит надвинуться серьезной беде, угро­ жающей значительно более насущным, жизненным интересам, и забота об ин­ тересах, судьба которых только что так волновала, теряет всякую актуальность. Они почти перестают для нас существовать. Непонятным, диким кажется, как могли мы принимать так близко к сердцу такие второстепенные интересы: «Можно ли волноваться из-за таких пустяков?» Мы поглощены нависшей над нами угрозой. «Только бы миновала нависшая над нами беда, и больше нам ни­ чего не нужно». Но вот беда миновала, и оказывается: как только угроза более насущным потребностям и интересам отпала или хотя бы только отступила, как снова начинают выступать и затем подниматься во весь рост утратившие было

всякую актуальность интересы; «пустяки» снова стали важными; снова на них сосредоточены мысли, с ними связаны заботы и надежды. Самые насущные нужды обеспечены, им ничто не угрожает, — значит, нечего о них и думать. Актуальнее сейчас другое; на очереди другие интересы; наши радости и печали теперь связаны с их судьбой.

Таков общий закон: пока актуальны первичные, более насущные потребно­ сти и интересы, отступают вторичные, менее насущные; по мере того как более первичные теряют в своей остроте и актуальности, одни за другими выступают последующие. Потребность и интересы различной значимости для личности выступают в сознании в определенной последовательности. Эта последователь­ ность определяется вышеуказанным законом.