!Учебный год 2024 / Юридическая психология / Дормашев Ю.Б. и др. (ред.-сост.)- Общая психология. Тексты. В трёх томах -2013 / PDF / ТОМ I / Дормашев Ю.Б. и др. (ред.)-Общая психология. Тексты. Т.1, Кн.2-2013

Молярное и молекулярное поведение

Различие между бихевиористским пониманием поведения и пониманием Макдугалла было хорошо описано Толменом2 как различие между молекулярным и молярным феноменами поведения. Я приведу несколько примеров в качестве иллюстрации этого различия без какого-либо детального анализа. К молярно­ му поведению относится занятие студента в аудитории, выступление лектора, волнение болельщиков на футбольном матче, флирт мистера Баббитта, работа Галилея3, совершившая переворот в науке, преследование гончей убегающего зайца, поклевка рыбы и охота тигра, короче все те бесчисленные случаи нашей повседневной жизни, которые обычные люди называют поведением. Молеку­ лярное поведение — это нечто иное: это процесс, начинающийся с возбужде­ ния органов чувств живого организма, которое передается по нервным волок­ нам в нервные центры, затем переходит на эфферентные волокна и заверша­ ется мышечным сокращением или секрецией железы. Обычные люди, к которым, вероятно, можно отнести 99 % населения земли, ничего не знают о последнем, в то время как каждый из них знаком с первым; с другой стороны, те, кто знаком с психологией, должны согласиться, что молярное поведение всегда включает в себя мышечные сокращения, которые возбуждаются нервны­ ми импульсами и приводят конечности в движение.<...>

Молярное поведение и его среда

Что прежде всего характеризует молярное поведение? Это то, что оно проис­ ходит в определенной среде, тогда как молекулярное поведение — в пределах организма и только инициируется средовыми факторами, называемыми стиму­ лами. Так, во всех следующих примерах молярное поведение осуществляется во внешнем окружении: работа студента происходит в аудитории, где выступает лектор, и, наоборот, лектор приходит в аудиторию, заполненную студентами, по крайней мере понимающими его язык, если не более того; мистер Баббитт флиртует в очень определенном социальном окружении; гончая и заяц бегут через поле, и для каждого из них другой — это важный объект окружения. Все это очевидно и банально. Но это не так тривиально, как кажется на первый взгляд. На самом деле во всех только что упомянутых случаях можно выделить две весьма отличающиеся друг от друга среды. Таким образом, возникает воп­ рос: в какой из них осуществляется молярное поведение? Позвольте мне про­ иллюстрировать это на примере одной немецкой легенды.

2Толмен (Tolman) Эдуард Чейс (1886—1959) — американский психолог; см. его тексты на

с.479—499, 500—510, 511—517 наст. изд. — Ред.-сост.

3Галилей (Galilei) Галилео (1564—1642) — итальянский физик, астроном, математик и мыслитель, один из основателей современного естествознания, заложивший основы класси­ ческой механики. — Ред.-сост.

поведение выглядит довольно странным: ни свойства стимула, ни опыт не мо­ гут объяснить их поведение. Но все станет очевидным и понятным, если мы от­ ветим на наш вопрос так же, как ответил бы обычный человек: животные вы­ бирают одну из двух одинаковых фигур, потому что одна из них воспринимает­ ся ими как меньшая, точно так же, как она воспринимается меньшей и для нас. Или, используя нашу терминологию, поведенческая среда в контрольных экс­ периментах была сходна с поведенческой средой в обучающих экспериментах, так как она также содержала большую и меньшую фигуру, хотя географическая среда в контрольных экспериментах содержала две фигуры одинакового разме­ ра. Поведение цыплят нельзя объяснить иначе, как только предположив, что они руководствовались в своем выборе отношением. Так как это отношение явно находится не в географической среде, то оно должно присутствовать гдето в другом месте; и это где-то в другом месте и является тем, что мы называем поведенческой средой. Теперь, если мы еще раз вспомним то, что должен был сказать об этом эксперименте обычный человек, мы поймем, что различие между географической и поведенческой средой совпадает с различием между вещами, какими они являются «в действительности», и вещами, какими они выглядят для нас, т.е. между реальностью и видимостью. И мы также поймем, что видимости могут обманывать, что поведение, хорошо приспособленное к поведенческой среде, может быть не пригодным для географической. <...>

Сознание. В начале этой главы я предложил считать поведение в качестве основного предмета психологии. Но не получается ли так, что я, проводя раз­ личение между географической и поведенческой средой, что по общему мне­ нию соответствует действительности и видимости, попытался протащить в психологию незаконно через черный ход сознание? Я должен отвергнуть это обвинение. Если мы вынуждены ввести понятие сознания, то мы должны его ввести независимо от того, нравится нам это или нет. Важно иметь в виду, что слово сознание не меняет значения нашего термина «поведенческая среда». Если кто-то хочет говорить о сознании животного, он должен применять это слово по отношению к тому же самому, что мы называем поведенческой средой. Та­ ким образом, сознание собаки, гонящейся за зайцем, должно быть «заяц, бе­ гущий по полю», сознание обезьяны при попытке достать подвешенный плод

должно быть «подставка, стоящая в этом углу» и так далее. Поле и заяц, под­ ставка и плод, обозначаемые как сознаваемые, или объекты сознания, при этом не должны рассматриваться как находящиеся внутри животного, поскольку они имеют значение внутри поведения или опыта. Антипатия бихевиористов по отношению к сознанию во многом основывается, как мне кажется, именно на этом неправильном понимании. И, как теперь можно показать, их заявле­ ние о том, что они могут описать психологию без сознания, является ошибоч­ ным. Животные, за которыми они наблюдают, лабиринты и проблемные ящи­ ки, которые они используют в своих экспериментах, книги, в которых они за­ писывают результаты исследований, — все это, прежде всего, является частями их поведенческих сред. Забывая этот факт, и полагая, что они рассуждают лишь о географических средах, они всерьез думают, что могут создать в чистом виде «географическую» теорию без поведенческих данных. Но все данные являются поведенческими данными; физическая реальность — это не данные, а конст­ рукт. <...> В дальнейшем во избежание смешения понятий я буду использовать термин «сознание» как можно меньше. Наш термин «поведенческая среда», хотя он включает только часть того, что понимается под сознанием, позволит избежать этого смешения. Как полностью эквивалентный сознанию, Кёлер6 использовал термин «непосредственный опыт»7, который мы также будем иногда использовать. Наш термин имеет преимущество, которое состоит в том, что обозначаемое им содержание занимает точное место в системе, а именно, место посредника между географической средой и поведением.

Поведенческая среда — это только часть непосредственного опыта. Но, как я сказал, — это еще не весь опыт; сознание означает нечто большее, чем пове­ денческая среда. И теперь самое время указать по крайней мере то направле­ ние, в котором сознание должно быть доопределено, хотя еще долгое время мы будем уделять внимание только поведенческой среде. Это направление мы уви­ дим, если подвергнем термин «поведение» такому же анализу, который мы про­ делали в отношении термина «среда». Мы действительно можем описать пове­ дение, соотнеся его с обеими нашими средами, и эти описания зачастую могут оказаться в противоречии друг с другом. Но, независимо от того, будет ли меж­ ду ними согласованность или нет, поведение само по себе должно иметь в этих двух описаниях разное значение: поскольку поведенческая и географическая среды принадлежат двум разным областям рассуждений, поведение, которое происходит в каждой из них, также должно принадлежать двум разным облас­ тям рассуждений. Человек, который скакал через озеро Констанция — хоро­ ший тому пример: его географическая среда была этим большим озером, а его поведенческая среда — обычной покрытой снегом равниной; соответственно,

6Кёлер {Köhler) Вольфганг (1887—1967) — немецкий психолог, один из основателей гештальтпсихологии. С 1935 г. жил и работал в США; см. его текст на с. 568—580 наст. изд. — Ред.- сост.

7См.: Köhler W. Gestalt Psychology. N.Y.; L., 1929.

546 Тема 2. Становление предмета психологии

как мы уже отметили это ранее, в то время, как в географической среде его поведение было скачкой через озеро, в поведенческой среде оно было скачкой по равнине. Или, как выразился бы обыкновенный человек, он думал, что ска­ кал по заснеженной земле, и не понимал, что скакал по тонкому льду.

На первый взгляд кажется, что различие между этими двумя видами пове­ дения полностью аналогично различию между нашими двумя видами сред: здесь — вещи как они выглядят и какими они являются в действительности, а там — деятельность как она представляется совершающему ее и какой она явля­ ется в действительности. Но это сходство не так велико, как кажется. Давайте рассмотрим другой пример: мы наблюдаем за тремя крысами в одном и том же лабиринте; каждая из них запускается в одном и том же месте и в конечном ито­ ге оказывается в другом. На этом основании мы могли бы сказать, что все три крысы пробежали через лабиринт; это географическое утверждение. Но наше наблюдение убедило нас, что в их поведении были очевидные различия: одна бежала в поисках пищи, другая — чтобы изучить лабиринт, третья ради упражне­ ния или от состояния беспокойства. Эти характеристики соотносятся с поведе­ нием в поведенческой среде. Крыса бежит в поисках пищи не только начиная с того момента, когда приманка достаточно близка, чтобы ее увидеть или почув­ ствовать ее запах, а с самого начала. Книга Толмена8 содержит мощное экспери­ ментальное подтверждение этому утверждению. Но в начальной части геогра­ фического лабиринта нет ни пищи, ни какой-либо стимуляции, исходящей от пищи. Если, несмотря на это, поведение направлено к пище, то оно должно происходить в поведенческой среде. То же самое верно и для исследователь­ ского поведения. Мы можем изучать непосредственно только нашу поведен­ ческую среду и только косвенно, через поведенческую, —географическую среду. И даже в последнем случае поведение ради упражнения или от состояния беспо­ койства — это будет поведение в поведенческой среде, поскольку оно ею регу­ лируется. В настоящее время применительно ко всем этим случаям вряд ли мож­ но дать более истинное описание этих двух типов поведения, чем сказать: пове­ дение в географической среде — это такая активность, какой она является в действительности, а поведение в поведенческой среде — это то, каким животное его себе представляет. Для возбужденного поведения оно действительно пред­ ставляется возбужденным, для исследовательского — действительно исследова­ тельским, и для направляемого пищей — действительно направляемым пищей, даже если экспериментатор убрал в это время пищу из кормушки. В последнем случае, на самом деле, также истинным является и то, что животное не бежит к пище, поскольку географически пищи нет, и в каком-то смысле здесь то же са­ мое различие, что и в примере с озером Констанция. Но это не является чем-то большим, чем описание поведения. Попытаюсь объяснить это на следующем примере: шар катится по наклонной поверхности и в конце ее падает в яму. В яме может быть вода или ее там может не быть, и поэтому я могу сказать, что

См.: Tolman Е.С. Purposive Behavior in Animals and Men. N.Y., 1932.

шар падает в яму с водой или без воды. Но это различие не влияет на движение шара, пока он не достигнет той точки в пространстве, где в одном случае будет вода, а в другом ее не будет. Для всего остального движения наличие или отсут­ ствие воды абсолютно безразлично; подобным же образом утверждение о том, что крыса не бежит к пище, когда экспериментатор только что убрал ее, совер­ шенно не применимо к бегу крысы до тех пор, пока она не приблизится настоль­ ко, чтобы заметить отсутствие пищи.

Поведение и достижение. Если описание поведения относительно геогра­ фической среды является неточным, то что представляет собой точное описание поведения? Для упрощения используемой нами терминологии мы будем в даль­ нейшем называть поведение по отношению к географической среде «достиже­ нием», а поведение по отношению к поведенческой среде просто поведением. Термин «достижение» прямо указывает на мотив поведения, рассматриваемого в географической среде, так как его основные результаты, как мы уже указыва­ ли, состоят в изменении географической среды. Мы часто интересуемся имен­ но этими результатами, которые являются достижениями животного. Но теперь мы поняли, что знание о достижениях животного — это еще не знание о его по­ ведении. Я приведу яркий пример, в котором достижение и поведение в какомто смысле противоположны друг другу. Представьте себе, что я вижу человека, стоящего на скале, которая, как мне известно, должна взорваться в эту самую минуту. Он находится слишком далеко от меня, чтобы объяснить ему всю опас­ ность его ситуации, поэтому я просто кричу ему изо всех сил: «Иди сюда, быст­ ро!» Человек, если мой призыв произвел на него определенное впечатление, с поведенческой точки зрения побежит по направлению ко мне, но с географичес­ кой точки зрения, он, двигаясь по направлению ко мне, в то же самое время бу­ дет убегать прочь от опасного места; с географической точки зрения оба эти описания поведения абсолютно эквивалентны. Когда я впоследствии буду опи­ сывать этот инцидент, то я скажу, что человек побежал прочь до того, как про­ изошел взрыв. Я опишу его достижение, а не его поведение; последнее было движением к чему-либо, первое — движением от чего-то. Если бы связь между поведением и достижением была всегда такого типа, наш мир был бы действи­ тельно странным, к которому не применимо понятие разума. Он скорее должен был бы быть миром сказок; вспомните Аладдина, который тер свою лампу, что приводило к определенному достижению — появлению джина.<...> Поскольку отношение между достижением и поведением, как правило, не сказочного типа, мы часто имеем возможность на основании достижений делать выводы о пове­ дении и его среде. Объективный метод извлекает пользу из этой возможности; время, за которое крыса пробегает лабиринт, количество ошибок, которые она совершает, в какой тупик она войдет, а в какой нет, —все эти факты дают нам ключи к интерпретации поведения и поведенческой среды, но они сами по себе не являются утверждениями о поведении. <...>

Источники знания о поведении. Каким образом мы приобретаем знания о поведении? Поведение животного — это часть нашей поведенческой среды, и

Рис.2

феноменальное и наблюдаемое — от реального поведения, которое происходит

вдействительности: мое поведение в чьей-либо поведенческой среде от моего поведения в моей собственной поведенческой среде; или, поменяв местами субъектов, чье-либо поведение в моей поведенческой среде от его поведения в его собственной поведенческой среде. Мы назовем первое из каждой пары на­

блюдаемым поведением, а второе — феноменальным, или данным в опыте поведе­ нием. Наблюдаемое поведение, как демонстрирует наш пример со снятием шля­ пы, может вводить в заблуждение относительно реального поведения, но оно может быть и верным его индикатором, как, например, в случае, если бы я дей­ ствительно поприветствовал даму. С другой стороны, феноменальное поведение

вданном случае было правильным индикатором реального. Нет сомнения в том, что феноменальное поведение является очень ценным ключом к познанию ре­ ального поведения. В то время, как отношение наблюдаемого поведения к ре­ альному того же рода, что и отношение между поведенческой и географической средой, отношение между феноменальным и реальным поведением иной при­ роды. В некоторой степени реальное поведение проявляет себя в феноменаль­ ном поведении. Но только в некоторой степени. В феноменальном поведении всегда проявляется только часть реального поведения, и эта часть не всегда ока­ зывается самой важной. Позже мы обсудим этот вопрос. Сейчас же мы сделаем вывод о том, что было бы так же неверно отказываться от феноменального по­ ведения как источника нашего познания реального поведения, как и использо­ вать его в качестве единственного источника и бездумно.

Резюме о поведении и среде. В заключение мы можем представить в виде схемы все наши основные положения о поведении и среде (см. рис.2). ГС — географическая среда. Она продуцирует ПС — поведенческую среду. В ней осу­ ществляется регулируемое ею РП — реальное поведение, которое частично проявляется в ФП — феноменальном поведении. В каком-то смысле ПС, РП и ФП происходят внутри реального организма — РО, но не в феноменальном Я, которое соотносится с ФП. РО испытывает непосредственное воздействие от ГС