!Учебный год 2024 / Юридическая психология / Дормашев Ю.Б. и др. (ред.-сост.)- Общая психология. Тексты. В трёх томах -2013 / PDF / ТОМ I / Дормашев Ю.Б. и др. (ред.)-Общая психология. Тексты. Т.1, Кн.2-2013

270 Тема 2. Становление предмета психологии

туемые сообщили, что качественные переживания липкости возникают даже при такой низкой интенсивности силы натяжения как 2,5 г, когда ни натяже­ ние, ни подъем кожи ими уже не воспринимались. В действительности, движе­ ние или подъем кожи обычно воспринимаются при более интенсивной стиму­ ляции. Однако все испытуемые более или менее часто и более или менее уве­ ренно сообщили, что восприятие подъема кожи для восприятия липкости не имеет значения. Это подтверждает и то, что в отчетах испытуемых о движении или подъеме кожи говорилось сравнительно редко, несмотря на инструкцию полного отчета обо всех сенсорных компонентах субъективного опыта. В экс­ периментах (1) и (2) мы обнаружили, что липкость возникала только при уда­ лении стимулов. Отсюда следует, что удаление стимула является существенным условием восприятия липкости, тогда как осознание этого удаления не столь обязательно.

4. Затем мы провели ряд наблюдений в тех же экспериментальных усло­ виях, за исключением того, что вместо пространственно протяженного стиму­ ла применили точечный. Остроконечную иглу погружали в липкое вещество, а затем прикладывали к пальцу. Благодаря этому условия наблюдения стали намного проще, потому что теперь испытуемые могли обращать внимание на ход событий, происходящих в единственной точке прилипания, т.е. в наиболее простой его форме, тогда как во время воздействия пространственно протяжен­ ного стимула липкость воспринималась испытуемыми так, как если бы не­ сколько точек прилипания исчезали и, одновременно с этим исчезновением, о себе как о более ясных заявляли другие точки; таким образом, верного пред­ ставления о ходе восприятия липкости испытуемый достигал только путем со­ ответствующего перемещения процесса внимания.

В этих упрощенных условиях испытуемым, у которых прежде было не­ сколько неуверенное представление о свойствах восприятия липкости, уда­ лось перейти к более решительным утверждениям относительно истинной природы последней. Поскольку в этих условиях воспринималось лишь то­ чечное прилипание, сначала казалось, что липкость потеряла часть прису­ щих ей свойств, представленных в прежних отчетах, но вскоре все испытуе­ мые сообщили о том, что эта потеря была иллюзорной и обусловленной крайне слабой интенсивностью и, в особенности, сокращением времени вос­ приятия липкого. Когда при единичном точечном прикосновении сначала наблюдалось небольшое увеличение, а затем уменьшение его ясности и ин­ тенсивности, полноценное восприятие липкости происходило несмотря на его низкую интенсивность и кратковременность. Однако полноценное вос­ приятие липкости получалось не при каждой стимуляции. В случаях, когда восприятие липкости отсутствовало, испытуемые сообщали о прикоснове­ нии, вплоть до завершения которого никакого увеличения его ясности и ин­ тенсивности не происходило.

5. Затем мы попытались вызвать натяжение кожи при отсутствии условий восприятия липкости. Для этого мы использовали устройство, позволяющее

было два уровня интенсивности: 5 г (или, соответственно, 0,022 г/мм) и 20 г (или, соответственно, 0,088 г/мм). Результаты этого исследования представле­ ны в следующей таблице.

Как следует из отчетов испытуемых, при различении натяжения и давле­ ния они опирались на определенные сенсорные критерии. Натяжение обычно распространялось вовне на примыкающие области, т.е. не ограничивалось об­ ластью, покрытой «липучкой», его нити или пучки распространялись в сосед­ ние области. Давление, напротив, ограничивалось областью, покрытой стиму­ лом, и зачастую между этой областью и примыкающей к ней было разграниче­ ние вследствие резкого перепада давления на краях «липучки». Кроме того, давлению присуща однородная плотность и компактность, тогда как у натяже­ ния однородность за пределами стимулируемой области, как правило, наруша­ ется. Эти отличия гораздо более выражены при стимулах высокой интенсивно­ сти, а при низких интенсивностях они едва заметны.

С испытуемым Мк в течение нескольких недель проводилась специальная тренировка с целью определения ее влияния на данную иллюзию. Результаты показали, что по мере освоения этим испытуемым вышеуказанных критериев происходит улучшение различения. При предъявлении слабых стимулов коли­ чество ошибочных восприятий у него уменьшилось до 25 %, а в случаях стиму­ лов высокой интенсивности иллюзии возникали крайне редко уже после двух­ недельной тренировки.

Дополнительно к экспериментам, проведенным с «липучками», мы попы­ тались выяснить, исчезнет ли липкость при анестезии кожи с помощью эфи­ ра. При полной анестезии кожи испытуемые сообщили только о наличии глу­ боко расположенного натяжения. Никто не сообщил о липкости, хотя любой из них мог бы уверенно установить ее присутствие благодаря опыту, накоплен­ ному по ходу предшествующей работы. Поскольку эфир вызывает онемение, мы не уверены в том, что натяжение в этом эксперименте тождественно пере­ живанию, которое мы называли натяжением ранее. По-видимому, прежде опи­ санное натяжение все-таки представляет собой сочетание кожного и подкож­ ного давлений.

Синтез липкости

После анализа восприятия липкости и определения действительных условий вызывания этого переживания мы попытались разработать методику его син­ теза. В отличие от восприятия жидкого, изученного Бентли3 и восприятия маслянистости, описанного в работе Кобби и Салливана4, которые являются соединениями двух отдельных качеств осязания, липкость включает в себя только одно качество осязания, свойства которого обнаруживают отчетливые видоизменения. Поэтому мы не могли осуществить такой же определенный синтез, как в вышеупомянутых исследованиях. Тем не менее, нам удалось вызвать специфическое восприятие липкости с помощью стимула, в котором никакого липкого вещества не было. Мы воспользовались маленьким острым рыболовным крючком или иголкой, кончики которых осторожно вводили под эпидермис [тонкий поверхностный слой кожи. — Ред.-сост.] подушечки указательного пальца испытуемых. Когда их медленно поднимали чуть-чуть вверх и быстро прекращали этот подъем, все испытуемые, в том числе Дж, который участвовал только на данном этапе исследования, сообщили о лип­ кости в 50—70 % случаев такой стимуляции. Если рыболовный крючок или игла на фазе подъема случайно прорывали слой эпидермиса, то восприятие липкости либо отсутствовало, либо было недоброкачественным, и в резуль­ тате получалось переживание шероховатого и царапающего. В тех же случа­ ях, когда стимул прокалывал слой эпидермиса постепенно, испытуемые иног­ да сообщали о восприятии шероховатой липкости. Наилучшее переживание липкого возникало в тех случаях, когда стимул не прорывал слой эпидерми­ са, а осторожно приподнимался и затем опускался самостоятельно в исход­ ное положение. Такое раздражение воспринималось как слабое давление, яс­ ность и интенсивность которого вначале плавно увеличивались, а затем до­ вольно резко уменьшались.

Попытка синтеза пространственно протяженного стимула оказалась еще успешнее. Мы взяли десять тонких иголок и проткнули ими кусок пробки под углом 45° так, чтобы острия иголок выступали наружу на 2 мм. Они были рас­ положены нерегулярно на расстояниях приблизительно 3 мм друг от друга. Эту пробку осторожно прикладывали к подушечке указательного пальца испытуе­ мого таким образом, чтобы все кончики набора иголок цеплялись за поверх­ ностный слой кожи, и затем плавно чуть-чуть приподнимались вверх. По мере увеличения натяжения кожи, отдельные острия иголок последовательно про­ рывали ее верхний слой, вызывая тем самым серию отделений кожи от сти­ мула. При данном расположении иголок эти прорывы не вызывали особого

3См.: Bentley M. The synthetic experiment //American Journal of Psychology. 1900. Vol. 9. P. 414.

4См.: Cobbey L. W., Sullivan Л.Н. An experimental study ofthe perception of oiliness//American Journal of Psychology. 1922. Vol. 33. P. 121.

беспокойства испытуемых вероятно потому, что натяжение, производимое другими точками, которые пока еще находились под воздействием стимулов, смягчало переживание прорыва, происходившего в данный момент в одной точке, скрадывая тем самым эффект шероховатости и царапания. Все испыту­ емые, в том числе Дж, в более чем 80 % случаев такой стимуляции сообщили о липкости. Чаще всего это восприятие описывали как сухую липкость. Дж дал отчет о липкости, напоминающей битум или асфальт, в 80 % случаев от общего числа (20) стимуляций. Приведем типичные отчеты испытуемых.

Наблюдалось полноценное восприятие сухой липкости. Произошло слабое на­ тяжение и некоторый подъем кожи, а затем отделение. Это был вид липкого, которое чувствуешь, прикасаясь пальцем к чему-то, смазанному конторским клеем, который почти что высох (Л/). Вслед за боковым натяжением наступила липкость. Большинство липких стимулов были сухими, но один показался смо­ листым (М/с). Эта липкость вызвала ассоциацию с чувством, возникающим, когда после ходьбы в жаркий день по битуму или асфальту потрогаешь пальцем подметку ботинка (Дж). Было слабое боковое давление и натяжение, а затем отделение. Произошло несколько последовательных высвобождений, дающих ощущение сухой липкости (Ш). Это была явно сухая липкость. Серии прилипа­ ний проходили с заметными интервалами между ними. Все это чувствовалось так, как будто плотно приставший, почти засохший клей отдирается маленьки­ ми чешуйками (3). Это была типичная сухая липкость. У нее были все обычные характеристики сухой липкости (Зи).

Заключение

1.Липкость представляет собой простое осязательное восприятие, состоящее из области точечных слабых прикосновений или давлений, свойства кото­ рого обнаруживают следующие важнейшие характеристики: интенсивность слабых давлений или прикосновений постепенно увеличивается, а затем сравнительно резко уменьшается до низкого или нулевого уровня; длитель­ ность каждой точки липкости в данной области сохраняется заметно посто­ янной; пункт максимальной ясности непрерывно и быстро перемещается через различные давления или прикосновения, образующие структуру дан­ ной области.

2.Термин «липкость» в общепринятом употреблении подразумевает глубоко расположенное натяжение, а также слабые поверхностные прикоснове­ ния, вызываемые во время отделения липкого стимула от кожи; однако интроспективный анализ этих двух переживаний показал, что они отчет­ ливо различаются и независимы друг от друга, хотя и возбуждаются обыч­ но совместно.

3.Липкость вызывается только движущимся стимулом. Движение не являет­ ся существенным осознаваемым компонентом восприятия липкости, хотя и представлено в сознании в большинстве наиболее определенных случаев.

4.Основание различения видов липкости заключается отчасти в сочетании свойств, образующих ту или иную структуру {pattern), и отчасти в зритель­ ных ассоциациях. При этом первое, по-видимому, имеет большее значение для различения липкости по качеству, чем второе.

5.Восприятие липкости не обнаруживает существенных изменений, если вос­ принимающий орган активен.

6.Липкий стимул, предъявляемый в области кожи, анестезированной эфиром, восприятия липкости не вызывает.

7.Незначительный подъем участка кожи ошибочно воспринимается как лег­ кое надавливание, и наоборот, легкое надавливание воспринимается как подъем кожи, в 30—50 % случаев стимуляции. При более высокой интенсив­ ности натяжения или давления эти смешения происходят гораздо реже.

Ρ7. Херлберт

[Выборочное исследование внутреннего опыта]*

Мы занимаемся описанием внутреннего опыта человека. Нас интересует, как люди думают и чувствуют, каковы их телесные ощущения, сомнения и другие особенности внутреннего мира. Мы понимаем, что на пути описания внутрен­ него опыта встречаются ловушки, которых надо опасаться, и что универсально­ го способа их обхода не существует. Наше положение в роли исследователей внутреннего опыта отчасти сходно с положением исследователей-географов. Они обычно располагают различными, более или менее достоверными сообще­ ниями о том, что можно обнаружить на изучаемой местности. Однако метод и способ описания данных проводимого ими исследования определяются тем ре­ льефом, с которым они столкнутся в действительности. Кроме того, сделанное описание должно включать в себя не характеристики «сущности» данной мест­ ности, а точные отображения главных особенностей изученного ландшафта.

В том же состоит и наша цель: описать главные особенности, а не сущнос­ ти внутреннего опыта. Прежде всего, представим в общих чертах метод наше­ го исследования <...>.

Метод

Полное описание и обоснование метода выборочного описания (descriptive sampling method) внутреннего опыта можно найти в нашей предыдущей работе1. Вкратце, этот метод состоит в следующем.

* Hurlburt R.T. Sampling Normal and Schizoprenic Inner Experience. N.Y.; L.: Plenum Press, 1990. P. 17, 45—60; Hurlburt R.T. Sampling Inner Experience in Disturbed Affect. N.Y.; L.: Plenum Press, 1993. P. 9—13, 15—25. (Перевод Ю.Б. Дормашева.)

1 См.: Hurlburt R.T. Sampling Normal and Schizoprenic Inner Experience. N.Y., L.: Plenum Press, 1990.

Мы сразу предупреждаем испытуемого, что в любой момент он может отказаться от участия в исследовании, и неоднократно напоминаем ему об этом на протяжении всего процесса сбора данных. Мы говорим испытуемым, что попросим их дать отчет о своем внутреннем опыте — мыслях, чувствах, ощу­ щениях, восприятиях, осознаниях и так далее, — происходящем в случайные моменты времени. Мы доводим до их сведения, что в любое время они могут, не стесняясь, сказать, что какой-то аспект их внутреннего опыта нас не каса­ ется. Мысли и чувства, делиться которыми мы не хотим, бывают у всех и пото­ му они имеют полное право оставить их при себе. Однако мы просим, чтобы они не замалчивали существование такого материала и говорили об этом на­ прямик. При полном утаивании мы обычно чувствуем, что описание данного опыта остается неполным, но не знаем, по какой причине, и продолжаем, до­ биваясь чувства завершенности отчета, задавать вопрос за вопросом. Поэтому нам обоюдно будет намного лучше, если они просто скажут: «Я не хочу гово­ рить об этом». (В нашем исследовании такие отказы происходили очень редко.) Мы стараемся, чтобы у испытуемого появилось и укрепилось представление о себе как о нашем коллеге-исследователе: ведь мы пытаемся обнаружить мате­ риал, а именно внутренний опыт человека, единственным свидетелем которо­ го является сам испытуемый. Нам нужен проводник, указывающий на особен­ ности этого опыта, и таким проводником может быть только испытуемый.

Испытуемому вручают генератор случайных интервалов, проще говоря «сигнализатор» {«beeper»), который выдает через наушник звуковой тон 400 Гц в случайные моменты времени. Продолжительность интервалов между звуко­ выми тонами выбирается случайным образом в самом сигнальном устройстве, запрограммированном на максимальный интервал в один час и на минималь­ ный интервал около одной минуты. Среднее значение интервалов между сиг­ налами составляет тридцать минут. Громкость сигналов испытуемый устанав­ ливает сам. Его просят настроить громкость до такой величины, при которой звуковой тон ясно, моментально и в то же время не вызывая испуга, распозна­ ется как сигнал генератора интервалов. Фактически, необходимая громкость зависит от уровня шумов окружения и в каждой конкретной ситуации опреде­ ляется испытуемым самостоятельно.

Испытуемого просят пользоваться сигнальным устройством в естествен­ ной обстановке в течение периода времени, достаточно продолжительного для того, чтобы произошло от шести до восьми сигналов. Обычно этот период за­ нимает от трех до четырех часов.

(В серии ранних исследований, когда испытуемые носили сигнализатор с утра и до вечера, было установлено, что время дня не имеет особого значения для получения тех результатов, которые мы считаем важными.) Мы просим, чтобы испытуемые имели при себе сигнальное устройство при выполнении различных деятельностей (в первую очередь для того, чтобы ограничить черес­ чур большое число выборочных описаний, получаемых во время просмотра те­ левизионных передач).

Задание испытуемому состоит в том, чтобы при каждом сигнале как бы заморозить свой текущий опыт и письменно зафиксировать его в специальном блокноте. Это описание не должно быть полным и развернутым в виде завер­ шенных предложений, а должно представлять собой набросок, достаточный по своему содержанию для того, чтобы через несколько часов этот опыт можно было в точности реконструировать. Мы говорим испытуемым, что нас интере­ сует то, что они переживали «за одну микросекунду» до того как сбились на восприятие сигнала. Нас интересует не то, какой была их реакция на сигнал, а то, что происходило непосредственно перед этой реакцией.

Обычно проходит несколько дней пробного сбора данных, прежде чем испытуемый приходит к правильному пониманию, что же мы подразумеваем под замораживанием текущего опыта. Мы обнаружили, что пояснить это мож­ но, опираясь на следующую аналогию. «Представьте, что с помощью вспышки Вы фотографируете свой внутренний опыт. Как Вам известно, когда фотогра­ фируешься, почти всегда кажется, что в момент вспышки мигаешь, но в дей­ ствительности на фотокарточке глаза получаются открытыми. Дело в том, что мигание происходит в ответ на вспышку. Подобно этому, мы хотим, прежде чем произойдет, так сказать, мигание, схватить Ваш опыт целиком, когда он освещен вспышкой, т.е. до того, как Ваше тело и мысли успеют на нее среаги­ ровать». Затем мы тут же набрасываем соответствующий рисунок и говорим следующее: «Ваш опыт меняется подобно извилистому потоку, который мож­ но изобразить в виде этой линии (указываем на кривую линию на рис. 1). Как видно из рисунка, после подачи сигнала кривая Вашего опыта становится зуб­ чатой. Момент опыта, который мы просим Вас «заморозить», расположен в том пункте кривой, который находится непосредственно перед этим изменением».

Момент, который мы пытаемся "заморозить"

Л 1

JПоток внутреннего опыта

Время

Рис. 1

Мы стараемся убедить испытуемых, что нас не интересуют их объяснения, почему они так или иначе думают или что-то делают. Пояснения необходимы нам только для понимания данного момента. (При этом мы говорим, что такие объяснения, разумеется, заслуживают внимания и зачастую бывают действи­ тельно захватывающими, но это выходит за рамки нашего исследования.) Кро­ ме того, нас не интересует, является ли данный опыт часто повторяющимся,

типичным, необычным и так далее. Единственное, чего мы хотим, — чтобы они описали этот отдельный опыт так, как он происходил естественным образом.

Вопреки тому, о чем говорилось, когда мы подчеркивали мгновенность вспышки и так далее, испытуемые обычно думают, что под «моментом» мы подразумеваем гораздо больший промежуток времени. В начале исследования они, как правило, дают отчеты о продолжительных отрезках времени (напри­ мер, о разговорах, которые они вели, со всеми вопросами и ответами), и толь­ ко постепенно приобретают умение фокусировки своего отчета (для данного примера — на одном слове, фразе или высказывании).

После того, как испытуемые собирают данные в шести, семи или восьми случаях подачи сигнала, мы проводим с ними продолжительную беседу, посвя­ щенную этим выборкам. Этот разговор, за редким исключением, происходит не позднее, чем через сутки после сбора данных — мы говорим испытуемым, что нуждаемся в «свежих сигнальных событиях». Цель этой беседы состоит в получении как можно более точного описания каждого момента. Испытуемый то и дело возвращается к своим записям, а мы его спрашиваем и переспраши­ ваем, стараясь устранить двусмысленности и прояснить темные места описа­ ний. Так продолжается до тех пор, пока мы, при условии согласия испытуемо­ го, не решаем, что либо получили полное описание данного момента, либо достигли в его описании пределов наших возможностей и умений.

Нередко бывает, особенно в начале процесса сбора данных, что при опи­ сании какого-то выбранного момента «мы достигаем предела наших умений». Тогда мы успокаиваем испытуемого, уверяя его, что полное и точное описание каждого сигнального момента вовсе не обязательно; что лучше оставить опи­ сание такой выборки незаконченным, чем придумывать какие-то детали или симулировать его завершенность; что, если какое-то с трудом описываемое явление имеет важное значение, то оно произойдет когда-нибудь снова в пос­ ледующей выборке, и тогда мы опишем его лучше; что мы точно не знаем, ка­ кие вопросы будем задавать тогда испытуемому и, тем более, это не удастся узнать самому испытуемому, и потому в момент первого сигнала ему будет не­ известно, каким деталям уделить внимание, однако последующие выборки бу­ дут, благодаря проведению текущей беседы, проходить легче; что явление, про­ исходившее перед этим сигналом, быть может, действительно не доступно сло­ весному описанию и, следовательно, описать его полностью не удастся никогда; что мы можем задавать ему вопросы, на которые невозможно ответить или которые он не понимает, и в таких случаях испытуемый должен сказать нам об этом; и так далее.

После того, как мы добиваемся как можно более полного описания пер­ вой выборки, мы переходим ко второй выборке прошедшего дня и повторяем вышеописанный процесс. На обсуждение одной выборки обычно затрачивает­ ся от десяти до двадцати минут. Как оказалось, процесс интервью выматывает и нас, и испытуемого; поэтому мы ограничили его продолжительность одним часом, описывая максимум шесть выборок. Если испытуемый получил данные