!Учебный год 2024 / Юридическая психология / Дормашев Ю.Б. и др. (ред.-сост.)- Общая психология. Тексты. В трёх томах -2013 / PDF / ТОМ I / Дормашев Ю.Б. и др. (ред.)-Общая психология. Тексты. Т.1, Кн.2-2013

тельное мышление переживается как подвижный и непрерывный поток, оно не может быть когда-либо «заморожено» и изучено аналитически без разрушения его существенной природы. В этом заключается суть критики Джеймсом инт­ роспективного анализа мышления как состоящего из статических элементов, таких как вундтовские ощущения и чувствования: «Попытка интроспективно­ го анализа <...> подобна хватанию юлы, чтобы понять ее движение, или попыт­

ке достаточно быстро прибавить света для того, чтобы увидеть, как выглядит тьма»28.

Эмоция. Одним из немногих оригинальных теоретических вкладов Джеймса в психологию, представленных в его учебнике, становится его точка зрения, согласно которой эмоция является не более чем восприятием внутрен­ них телесных изменений, происходящих в ответ на некоторый стимул. Таким образом, эмоция суть следствие, а не причина телесных изменений, что проти­ воречит здравому смыслу:

Обыденный здравый смысл говорит так: «мы разорились, это нас огорчило и мы плачем»; «мы встретились с медведем, испугались и побежали»; «мы оскор­ блены врагом, рассвирепели и ударили его» <...> Но согласно гипотезе, кото­ рую я буду поддерживать здесь, этот порядок следования явлений не точен: одно душевное состояние не следует непосредственно за другим душевным состоя­ нием, а сначала между ними должно появиться телесное состояние. Поэтому более рациональное положение должно быть сформулировано так: «мы чувству­ ем печаль, потому что плачем», «мы рассвирепели, потому что <...> ударили»; «мы испугались, потому что задрожали (обратились в бегство)»; но нельзя ска­ зать, что мы плачем, наносим удар или дрожим, потому что огорчены, озлобле­ ны или испуганы, — как это обыкновенно говорят29.

Как обычно, Джеймс пытается извлечь практический урок из своей тео­ рии эмоций и предлагает определенные поведенческие приемы, которые сле­ дует использовать в периоды страданий:

Это не просто фигуральное выражение, что свистом мы поддерживаем свою храбрость. С другой стороны, попробуйте целый день просидеть в сдавленной позе, вздыхая, отвечая всем подавленным голосом, и вы значительно усилите свое меланхолическое настроение. Все люди, опытные в моральном воспита-

28Эта критика в адрес вундтовской психологии может показаться абсолютно разруши­ тельной, если не учитывать положение Вундта, что мышление суть нечто много большее, чем сумма его элементов. Ведь Вундт утверждал, что знание элементов полезно только тогда, ког­ да оно рассматривается совместно с знанием процессов апперцепции и творческого синтеза. Джеймс честно признавал, что никогда по-настоящему не понимал вундтовскую теорию ап­ перцепции, что, возможно, и способствовало его негативному отношению к взглядам Вундта.

29Цит по: Джеймс У. Научные основы психологии. Мн.: Харвест, 2003. С. 413. — Ред.-

сост.

нии, знают, что в нем самое ценное правило таково: если мы хотим победить в себе наклонность к нежелательным эмоциям, мы должны терпеливо и прежде всего хладнокровно воспроизводить внешние движения тех противоположных наклонностей, которые мы предпочитаем воспитать в себе. Награда нашей на­ стойчивости непременно придет в уничтожении злобного или мрачного настро­ ения, которое заменится веселым и кротким30.

Замечательная особенность этой теории заключается в ее соответствии личному опыту Джеймса. В молодости он вышел из собственного личностного кризиса благодаря преднамеренному решению верить в свободную волю, т.е. невзирая ни на что вести себя так, как будто свободная воля существует. Со временем поведение, соответствующее вере в свободу, стало привычным (со­ гласно наблюдениям Джеймса относительно природы привычек) и кризис был в основном разрешен. Теория эмоций приобрела определенную форму вскоре после смерти обоих родителей Джеймса в 1882 г. и, вероятно, сходное целенап­ равленное преодоление горя сыграло важную роль в ее разработке. Несмотря на несколько нарочитую упрощенность, теория Джеймса имеет положительные стороны и до сих пор используется психологами для объяснения, по меньшей мере, некоторых аспектов эмоционального опыта31.

Воля. Еще одна из сфер, в которых явно просвечивает личностный опыт Джеймса в «Принципах психологии», обнаруживается благодаря постоянному подчеркиванию воли как фактора человеческого поведения. В дополнение к ак­ центу на том, каким образом воля может быть использована для воздействия на такие феномены, как привычки и эмоции, Джеймс посвящает области воли це­ лую самостоятельную главу. Здесь он описывает усилие, или ощущение усилия, как основной субъективный показатель того, что акт воли происходит: «Самое существенное достижение воли <...> когда она наиболее "произвольна", заклю­ чается в том, чтобы внимать неприятному объекту и прочно его удерживать в сознании (before the mind). <...> Следовательно, усилие внимания — существенно важный феномен воли».

Джеймс открыто ставит и обсуждает нелегкий вопрос о том, следует ли психологам признавать существование свободной воли. Этот вопрос, по его мнению, может быть сведен к следующему: является ли переживание осуще­ ствляемого с усилием внимания функцией объекта мышления, определяемой строго механистически, или же это субъективное осознавание оказывает свои собственные, определенные, недетерминированные и непредсказуемые воз­ действия, независимые от объекта. Научная психология принимает как исти­ ну первое, в то время как личностный, субъективный опыт говорит о втором.

30Цит. по: Джеймс У. Научные основы психологии. Мн.: Харвест, 2003. С. 421. — Ред.-сост.

31Теорию, по существу тождественную теории эмоций Джеймса, опубликовал примерно

вто же время датский ученый Карл Ланге (1834—1900). В честь обоих ученых мужей ту и другую представляют под единым названием теория эмоции Джеймса—Ланге.

Обращаясь к своему личному, глубоко запавшему в память и настойчиво дающему о себе знать прошлому опыту, Джеймс утверждает, что допущение существования свободной воли все же оставляет возможность теоретических представлений вселенной как полностью детерминированной:

Если <...> воля бывает недетерминированной, то среди других возможных убеждений единственно подходящим становится произвольный выбор убежде­ ния в ее недетерминированности. Первым действием свободы должно быть ут­ верждение самой себя. Не надо надеяться, что мы когда-нибудь и каким-нибудь другим способом признаем истину существования недетерминизма как факта. Сомнения в этой особой истине будут поэтому преследовать нас во веки веков, и самое большее, что верящий в свободную волю сможет когда бы то ни было сделать, заключается в показе того, что аргументы детерминизма не являются принудительными32.

Более того, с научной точки зрения, постулировать полную детерминацию желательно и необходимо: «Перед индетерминизмом <...> наука буквально ос­ танавливается». Благодеяния и успехи научной точки зрения очевидны, и боль­ шинство психологических явлений можно объяснить детерминистически, даже если свободная воля иногда и вступает в игру. Джеймс говорит об этом следу­ ющим образом: «Действие свободного усилия, если оно существует, может зак­ лючаться только в том, чтобы удерживать в сознании какой-то один идеальный объект или его часть чуть дольше или чуть более интенсивно. <...> И хотя та­ кое оживление одной идеи может оказаться морально и исторически исключи­ тельно важным, с точки зрения динамики это действие может оказаться среди тех физиологических, бесконечно малых величин, которыми при расчетах сле­ дует неуклонно пренебрегать».

Итак, суть позиции Джеймса заключается в том, что противоречие «сво­ бодная воля или детерминизм» психология разрешить не может; однако оно несущественно для психологии, которая может развиваться, только предполагая детерминизм. Но это не значит, что вера в свободную волю должна быть от­ брошена в остальных ситуациях, так как «науке <...> никогда не следует забы­ вать, что ее цели не единственные, и что порядок сплошной причинности, ко­ торый она использует в своих интересах и, следовательно, имеет право посту­ лировать, может быть упакован в более широкий порядок, прав на который у нее нет вообще». В роли психолога Джеймс придерживался принципов детер­ минизма и позволял им заходить настолько далеко, насколько это возможно. Но в роли переживающего, целеустремленного и социально ответственного человеческого существа он продолжал действовать, опираясь на свою веру в свободную волю. Согласно Джеймсу, психология не дает и не может дать от­ веты на все вопросы.

32 James W. Principles of Psychology. N.Y.: Dover, 1959. Vol. II. P. 573—574.

Такова суть психологии Джеймса. Она не является законченной системой и не предлагает совершенно определенные выводы. Эту психологию лучше охарактеризовать как мысленное путешествие, предлагающее дразнящие про­ блески видов потенциально захватывающих, но лишь частично разведанных стран. Хотя Джеймс помогает нам как квалифицированный и услужливый экс­ курсовод, он не обещает сверх того, что может выполнить.

Влияние Джеймса на психологию

После 1890 г., отчасти потому, что Джеймс чувствовал ограниченность психо­ логии, его интересы все больше и больше поворачиваются в сторону философ­ ских вопросов. Благодаря своему учебнику он прославился как психолог, но, несмотря на это, он начинает наполовину в шутку, наполовину всерьез, выра­ жать недовольство тем, что его имя однозначно связывают с такой ограничен­ ной наукой. «Психология — мерзкий, ничтожный предмет» — сказал он одно­ му коллеге из Гарварда, и добавил: «Все, что она хочет знать, лежит на поверх­ ности». Узнав о присуждении ему почетной степени Гарварда в 1903 г., он притворно ужаснулся, выражая опасение, что ректор Элиот публично предста­ вит его как «психолога, парапсихолога, волеверца, религиозного опытника». Титул «психолог» в этом воображаемом списке выглядит едва ли более достой­ но, чем остальные звания.

За исключением классического труда «Многообразие религиозного опы­ та» (1902), где исследовались отношения между религиозным опытом и «ано­ мальной» психологией, после 1890 г. психологические работы Джеймса пред­ ставляли собой лишь сокращения и популяризации уже сказанного в «Прин­ ципах». Он продолжал следить за развитием психологии и в 1894 г. первым из американцев обратил благосклонное внимание на недавно опубликованную работу сравнительно малоизвестного венского врача Зигмунда Фрейда33. Но собственно в психологии никаких новых идей он не предложил, ограничив свои творческие усилия областью философии. Там он пропагандировал учения

прагматизма и радикального эмпиризма, в которых разрабатывалось его пред­ ставление о том, что идеи следует оценивать по их полезности, а не по какойто иллюзорной абсолютной истинности. Конечно, данное положение неявно присутствовало и в его подходе к психологии, но теперь он применял его с та­ ким же успехом во многих других областях, в том числе в этике. Эта деятель-

33 В 1909 г., за несколько месяцев до смерти, Джеймс поехал в университет Кларка, чтобы во время единственного визита Фрейда в Америку лично «посмотреть, что он из себя пред­ ставляет». Впечатление было большим, хотя и с некоторыми оговорками. Своему другу он пишет следующее: «Надеюсь, что Фрейд и его ученики разовьют свои идеи до их крайних пределов, так что мы узнаем, каковы же они. Они непременно прольют свет на природу чело­ века. Но признаюсь, что на меня лично Фрейд произвел впечатление человека, одержимого навязчивыми идеями».

Д.П. Шульц, С.Э. Шульц

[Страницы жизни Эдуарда Брэдфорда Титченера]*

Большая часть активной творческой жизни Титченера связана с его работой в Корнеллском университете <...>. Каждая его лекция, на которой он неизмен­ но появлялся облаченным в профессорскую мантию, представляла собой на­ стоящее театральное представление. Сцену для этого представления готовили ассистенты ученого под его непосредственным наблюдением. Младший препо­ давательский состав, посещавший все его лекции, занимал места в первом ряду. Через отдельную дверь входил профессор Титченер и направлялся прямо на кафедру. Он полагал, что его оксфордская мантия и профессорская шапочка дают ему право считать себя непререкаемым авторитетом. Хотя Титченер учил­ ся у Вундта всего два года, он во многом напоминал своего учителя — как ав­ тократическим стилем руководства и приемами чтения лекций, так и бородой.

Титченер родился [1 ноября 1867 г. — Ред.-сост.] в Англии, в Чичестере. Он принадлежал к древнему, но обедневшему роду и привык с детства рассчи­ тывать только на свои незаурядные умственные способности, благодаря кото­ рым смог добиться получения стипендий для продолжения образования. Сна­ чала он учился в Малвернском колледже, а затем в Оксфордском университе­ те1, где изучал философию и классическую литературу, а позднее получил должность ассистента-исследователя на кафедре физиологии.

Находясь в Оксфорде, Титченер увлекся теориями Вундта, однако этот интерес не разделялся и не поощрялся никем из его коллег и наставников. Поэтому неудивительно, что он предпринял поездку в Лейпциг — тогдашнюю

* ШульцД. П., ШульцС.Э. История современной психологии. СПб.: Евразия, 1998. С. 118— 122.

1 Оксфордский университет — один из крупнейших и старейших университетов Англии, основанный в XII столетии в г. Оксфорде. — Ред.-сост.

Мекку многих ученых-пилигримов2 — где стал заниматься под руководством Вундта и получил степень доктора в 1892 г.

У себя на родине Титченер собирался стать первопроходцем в области экс­ периментальной психологии. Однако, вернувшись в Англию, он обнаружил, что его коллеги весьма скептически относятся к новому научному подходу, который так полюбился ему. Поэтому, проработав в Оксфорде всего несколько месяцев, он отправился в США, чтобы преподавать психологию и руководить научной лабораторией в Корнеллском университете. В тот год, когда он покинул Анг­ лию, ему было 25 лет. Всю оставшуюся часть жизни он провел в Корнелле.

В период с 1893 по 1900 г. Титченер занимался оборудованием своей лабо­ ратории, проведением исследований и написанием статей, число которых пе­ ревалило за шестьдесят. По мере того, как его направление в психологии при­ влекало в Корнелл все больше и больше студентов, он начал отходить от лич­ ного участия в экспериментальной работе, перекладывая задачу проведения опытов на своих учеников. Таким образом, именно благодаря исследованиям своих студентов Титченер сумел накопить огромный экспериментальный ма­ териал. За 35 лет работы под его руководством были написаны свыше 50 док­ торских диссертаций по психологии, большая часть которых носила непосред­ ственный отпечаток его идей. Используя свой авторитет, он выбирал для сту­ дентов темы исследований, которые представляли для него особенный интерес. В итоге это позволило ему создать собственную систему, получившую название структурализма, по его словам, «единственную систему в психологии, достой­ ную упоминания»3.

Титченер переводил книги Вундта с немецкого на английский. Закончив работу над переводом третьего издания «Основ физиологической психологии», он обнаружил, что Вундт уже издал четвертое. Титченер перевел четвертое, но к этому времени неутомимый Вундт подготовил пятое.

Перечень книг самого Титченера включает «Очерки психологии» (An Out­ line of Psychology, 1896 г.), «Начальный курс психологии» (Primer of Psychology, 1898 г.) и четырехтомный труд под названием «Экспериментальная психология: руководство по практическим занятиям» (Experimental Psychology: A Manual of Laboratory Practice), который считался «одной из самых значительных книг в истории психологии»4. Отдельные тома последней книги, которые часто назы­ вались просто «Руководствами», вызвали в США всплеск активности в области экспериментальной психологии и оказали влияние на целое поколение ученых, занимавшихся этой проблемой. Все учебники, написанные Титченером, пользо-

2Ученых-пилигримов — следует понимать в переносном смысле. Мекка — священный го­ род мусульман в Саудовской Аравии, место, куда приезжает множество паломников (пилиг­ римов). — Ред.-сост.

3Roback, 1952. Р. 184. [Здесь и далее библиографические ссылки в источнике приводятся не полностью.— Ред.-сост.]

4Benjiamin, 1988. Р. 210.

Шульц Д.П., Шульц С.Э. [Страницы жизни Эдуарда Брэдфорда Титченера] 199

К примеру, Далленбах после получения степени доктора собирался идти рабо­ тать в медицинскую школу, но Титченер добился для него места преподавателя

вОрегонском университете. Далленбах полагал, что его учитель одобрит при­ нятое им решение работать в школе, но оказался не прав. «Я вынужден был по­ ехать в Орегон, так как он (Титченер) не желал, чтобы время, затраченное на

мое обучение, и совместные исследования оказались для него потраченными напрасно»6.

Отношения Титченера с психологами, не входящими в его группу, иногда принимали натянутый характер. Вскоре после своего избрания в члены Амери­ канской ассоциации психологов он заявил о своем выходе из этой организа­ ции, так как ассоциация отказалась исключить из своих рядов одного ученого, обвиненного им в плагиате. Рассказывают, что друзья Титченера в течение мно­ гих лет продолжали платить за него членские взносы, только чтобы он по-пре­ жнему оставался ее членом.

Начиная с 1904 г. группа психологов, назвавшая себя титченеровскими эксперименталистами, стала проводить регулярные встречи, посвященные обсуждениям результатов своих исследований. Титченер сам устанавливал по­ рядок проведения этих встреч, определял темы для дискуссий и решал, кого из гостей следует пригласить. Неписаное правило запрещало присутствие женщин во время обсуждения работ. Один из студентов вспоминал, что Титченер хотел «находиться в кабинете, окутанном клубами табачного дыма, и слышать живые доклады, которые можно прерывать вопросами и подвергать открытой крити­

ке, не стесняя себя присутствием дам, так как <...> для курения они считались слишком целомудренными созданиями»7.

Несколько студенток из колледжа Брин Моор, штат Пенсильвания, выс­ казали пожелание присутствовать на собраниях группы, но получили отказ.

Однажды им все же удалось проникнуть в помещение, где слушались доклады, и спрятаться там под столом. Невеста Боринга8 и другие студентки находились

всоседней комнате, «прислушиваясь к речам, доносившимся из-за приоткры­ той двери, горя желанием услышать, что же представляет собой на самом деле

та психология, которой занимаются мужчины. В тот раз им удалось остаться незамеченными»9.

Несмотря на то, что Титченер продолжал запрещать женщинам присут­ ствовать на встречах группы эксперименталистов, в вопросе равноправия по­ лов он придерживался самых передовых взглядов. На свои курсы в Корнелле он начал принимать аспиранток задолго до того, как это стали делать в Гарвардс­ ком и Колумбийском университетах. Из 56 его учеников, защитивших доктор-

6Dallenbach, 1967. Р. 91.

7Boring, 1967. Р. 315.

8Боринг (Boring) Эдуин Гарриджуэс (1886—1968) — американский психолог, ученик и коллега Э.Б. Титченера. — Ред.-сост.

9Boring, 1967. Р. 322.