!Учебный год 2024 / Юридическая психология / Дормашев Ю.Б. и др. (ред.-сост.)- Общая психология. Тексты. В трёх томах -2013 / PDF / ТОМ I / Дормашев Ю.Б. и др. (ред.)-Общая психология. Тексты. Т.1, Кн.2-2013

дополняющими. Вундт сделал экспериментальную психологию конкретной реальностью, предоставляя студентам место для работы и предлагая им для ис­ следования подлинные психологические проблемы. Джеймс по-своему рас­ крыл содержание новой науки и наделил ее широким смыслом в глазах цело­ го поколения студентов. Благодаря им обоим научная психология взяла рез­ кий старт в университетах.

Вильгельм Вундт:

ранние годы жизни и образование

Вильгельм Вундт родился 16 августа 1832 г. неподалеку от немецкого города Мангейма. Его отец был пастором, и в семейном прошлом обоих родителей были эпизоды интеллектуальных достижений. В семье он был четвертым — последним — ребенком, но раннее детство пережил только один его брат, быв­ ший восемью годами старше. Брата отослали в школу, и большую часть своей детской жизни Вильгельм провел как единственный ребенок в семье. Он был очень одинок и его единственным близким по возрасту товарищем по играм был умственно отсталый, с трудом говоривший мальчик. Любимым собеседни­ ком Вильгельма стал хромой переплетчик, который рассказывал ему приклю­ ченческие истории и длинные сказки. Неудивительно, что при таком окруже­ нии у мальчика развилась сильная и отрицательно влияющая на учебную успе­ ваемость склонность к мечтаниям. Прошло много времени, прежде чем ему удалось избавиться от этой привычки.

Когда Вильгельму было около восьми лет, его обучение было вверено служившему вместе с отцом молодому викарию. Это счастливое общение продолжалось четыре года — до тех пор, пока Вильгельму не пришлось пре­ кратить частное обучение и поступить в среднюю школу. Первый год, прове­ денный им в маленьком школьном поселке, стал катастрофическим. Мечта­ ния постоянно приводили к проблемам в обучении, и он часто получал оп­ леухи от своих жестоких учителей. Пределом интеллектуальных притязаний его одноклассников, по большей части крестьянских детей, была карьера сельского священника. Вундт ни с кем из них не дружил, не разделял их стремлений и в итоге не сдал экзамены.

На следующий год он снова поступает в среднюю школу, расположенную в университетском городке Гейдельберге, более пестром по национальному со­ ставу. Ситуация намного улучшилась. Два старших брата, родной и двоюрод­ ный, учились в местном университете, и впервые в жизни он подружился с ровесниками, разделявшими его увлечения. Интеллектуальные интересы Виль­ гельма начинают быстро развиваться, и хотя в целом его учебные успехи не стали выдающимися, он нашел учителей, разглядевших его перспективу и по­ ощрявших его усилия. В этой более стимулирующей среде он, наконец-то, на­ учился управлять своими фантазиями.

После окончания средней школы Вундта принимают на подготовительный медицинский курс Тюбингенского университета, в котором его дядя занимал должность профессора. Хотя жизнь студента университета ему понравилась, действительного и четкого определения его академических интересов не про­ изошло, и весь первый год стал чем-то вроде ложного старта. В конце учебного года Вундт был вынужден серьезно задуматься о своем будущем. Отец умер, ос­ тавив ему деньги, которых хватило бы лишь на обучение в университете в тече­ ние еще трех лет. Только что он впустую провел один год, и для завершения ме­ дицинского образования ему пришлось бы работать до изнеможения.

Побуждаемый этими мыслями, он переходит в Гейдельбергский универси­ тет1 и становится там лучшим студентом в своей группе медиков, но главное — развивает свои первые действительные интересы к исследовательской работе и сочинительству. Свое первое эмпирическое исследование он проводит под руко­ водством Роберта Бунзена (1811 — 1899), знаменитого в то время химика, о кото­ ром сейчас вспоминают как об изобретателе лабораторной горелки, носящей его имя. Используя себя в качестве испытуемого, Вундт исключает из своего питания соль и отслеживает изменения ее концентрации в моче. В 1853 г. результаты этого небольшого исследования выходят в печать, что положило начало одному из са­ мых выдающихся среди когда-либо установленных рекордов публикаций. На протяжении последующих 67 лет он публикует около пятисот статей и книг, зани­ мающих в общей сложности примерно 60 000 печатных страниц2.

В конце 1855 г. после получения медицинской степени summa cum laude [по сумме с отличием (лат.). — Ред.-сост.] Вундт приезжает в Берлин, чтобы в течение нескольких месяцев поработать вместе с Иоганнесом Мюллером3 и Эмилем Дю- буа-Реймоном4 в том самом физиологическом институте [при Берлинском уни­ верситете. — Ред.-сост.], в котором проводились исследования, сильно повлия-

1 Гейдельбергский университет — старейший германский университет, основанный в 1386 г.; расположен в университетском городе Гейдельберге на юго-западе Германии в Бадене. —Ред.- сост.

2Понадобилось бы около трех лет, чтобы, читая по пятьдесят страниц в день, прочитать все работы Вундта. Неудивительно, что столь необыкновенная продуктивность вызывала у противников Вундта сильное раздражение. Уильям Джеймс в частной переписке жаловался, что когда критики «рубят своими возражениями фарш из какого-то одного из его взглядов, он тем временем пишет книгу на совершенно другую тему Разрежьте его, как червя, и каждый кусочек поползет сам по себе; в его умственном продолговатом мозгу нет noeud vital (жизнен­ ного узла), так что убить его сразу и целиком невозможно». Когда Джеймс Макин Каттелл, первый ассистент лаборатории Вундта, подарил своему шефу американскую печатающую машинку, один немецкий психолог, соперник Вундта, возроптал, что благодаря такому дья­ вольскому подарку Вундт напишет вдвое больше книг.

3Мюллер (Muller) Иоганнес (1801 — 1858) — немецкий физиолог и анатом; считается ос­ нователем современной физиологии; у него учились Г. Гельмгольц и Э. Дюбуа-Реймон. —

Ред.-сост.

4Дюбуа-Реймон (Du Bois-Reymond) Эмиль (1818—1896) — немецкий физиолог, ассистент

И.Мюллера, после преждевременной смерти которого сменил его на посту профессора ана­ томии и физиологии Берлинского университета. — Ред.-сост.

вшие на работы Гельмгольца5. Впечатление [от пребывания в этом институте. — Ред.-сост.] оказалось настолько сильным, что он решил специализироваться в области академической физиологии, а не медицины. Вундт возвращается в Гейдельберг, за необыкновенно короткий срок получает сертификат на преподава­ ние и начинает пожизненную карьеру университетского преподавателя.

Ранняя психология Вундта

Первая книга Вундта, физиологический трактат о движениях мышц, была опубликована в 1858 г. В том же году он начинает еще одну работу под назва­ нием «К теории сенсорного восприятия», которая ознаменовала зарождение его интереса к психологическим проблемам. В предисловии к этой книге он вкратце пишет о возможности создания трех новых научных дисциплин. Реа­ лизации этой возможности он посвятил всю оставшуюся жизнь.

Во-первых, в этой книге он говорит об осуществимости экспериментальной психологии, задача которой заключается в систематическом варьировании сти­ мулов и условий, вызывающих различные состояния психики. Он пишет, что факты сознания должны быть доступны экспериментальному манипулирова­ нию и наблюдению точно так же, как факты физики, химии или физиологии. Во-вторых, он говорит о возможности психологии, основанной на историчес­ ком, сравнительном и этнографическом исследованиях. Эти не эксперимен­ тальные методы могут оказаться особенно полезными при изучении высших функций человека, таких как мышление, т.е. функций, тесно связанных с пере­ менными языка и культуры, и не поддающихся экспериментальному контролю в лаборатории. В-третьих, Вундт предлагает разрабатывать подлинно научную метафизику6, которая будет интегрировать и устанавливать взаимосвязи дан­ ных, полученных всеми науками, начиная от физики и заканчивая психологией. К 1862 г. ни одна из этих идей не была тщательно разработана, но все они ясно указывают направления, в которых развивалась мысль Вундта.

Кроме того, в том же 1858 г. Вундта назначают на должность ассистента Гер­ мана Гельмгольца, которого незадолго до этого пригласили в качестве профес­ сора физиологии в Гейдельберг. Далекий от вундтовских психологических инте­ ресов, Гельмгольц, по-видимому, прямо не повлиял на его развитие. Отношения между ними были всегда корректными, однако тесной дружбы или сотрудниче­ ства не возникло. Возможно, Вундт считал Гельмгольца довольно сухим и холод­ ным человеком, и это мнение едва ли могло улучшиться в силу сути его обязан­ ностей как ассистента. Как раз в 1858 г. правительство приняло новое постанов-

5Гельмгольц (Helmholtz) Герман Людвиг Фердинанд фон (1821 — 1894) — немецкий физи­ олог и физик, основатель физиологии восприятия. — Ред.-сост.

6Метафизика — философское учение о наиболее общих основаниях бытия, в том числе существования человека, выраженное в отвлеченных, непосредственно не выводимых из опы­ та понятиях. — Ред.-сост.

ление, обязывающее всех студентов-медиков пройти лабораторный курс физи­ ологии. Формально ответственным за этот курс становится Гельмгольц, но про­ водить лабораторные работы должен был Вундт. Ассистента не вдохновляла ра­ бота по демонстрации того, как резать лягушек, не готовым к сотрудничеству и не испытывающим энтузиазма студентам — тем более за ту скудную заработную плату, которая едва удерживала его над чертой бедности.

Несмотря на тяжкий груз официальных обязанностей, Вундт продолжает писать и вести свои занятия в нескольких маленьких группах. Вероятно не без влияния Гельмгольца, или же как следствие пресыщения физиологией, соб­ ственные интересы Вундта становятся все более и более психологическими. В 1864 г. он произведен в ранг, в настоящее время приблизительно соответ­ ствующий должности доцента {associate professorship), что улучшило его мате­ риальное положение до степени, достаточной для того, чтобы прекратить ра­ боту в качестве ассистента Гельмгольца и сосредоточиться на своих собствен­ ных интересах. Курсы, которые он преподавал, сначала распространялись на такие традиционные дисциплины, как экспериментальная физиология и фи­ зиотерапия (medicalphysics), но затем в их содержание все больше включается психологический материал и так продолжалось вплоть до 1867 г., когда его курс получил официальное название «Физиологическая психология».

Тем временем Вундт начинает приобретать международную известность среди небольшого круга людей, заинтересованных в осуществлении полностью научной психологии. Одним из них был Уильям Джеймс — молодой человек, который пытался поправить свое здоровье, путешествуя в 1867 г. по Германии. Он писал другу:

Мне кажется, что время становления психологии как науки уже, возможно, наступило: проведены некоторые измерения связи физических изменений в нервах и явлений сознания (в форме чувственных восприятий), а отсюда может последовать и большее. <...> Над этим в Гейдельберге работают Гельмгольц и некто Вундт, и я надеюсь, пережив эту зиму, посетить их летом7.

В 1871 г. Гельмгольц покидает Гейдельберг, чтобы занять должность профес­ сора физики в Берлине. Вундт, казалось бы, должен был стать его естественным преемником. Действительно, большинство обязанностей Гельмгольца возлага­ ются на него, но без повышения в должности, и потому жалованье Вундта соста­ вило только четверть жалованья Гельмгольца. Понятно, что у Вундта появляет­ ся желание бежать из Гейдельберга, и он начинает трудиться над тем, что станет в психологии самой влиятельной его работой — «Принципами физиологичес­ кой психологии», где в 1873 и 1874 гг. он заявляет о своей «новой области науки».

7 В действительности Джеймс до Вундта не доехал, поскольку не мог без риска для своего больного позвоночника преодолеть холмы Гейдельберга. Впервые лицом к лицу они встрети­ лись только в 1882 г. в Лейпциге. Джеймс был поражен личностью Вундта, но несколько разо­ чарован тем, что Вундт уделил ему мало времени.

В этой книге разрабатывалась экспериментальная психология, о которой он го­ ворил в предисловии к предыдущей работе только предположительно. Вундт ут­ верждает, что состояния сознания можно изучать научно путем систематичес­ кой манипуляции предшествующими им переменными и анализа, проводимо­ го при помощи метода тщательно контролируемой интроспекции. Эта, по мнению некоторых авторов, самая важная книга в истории психологии, стала первым боевым кличем, призывающим к созданию чисто психологических ла­ бораторий.

В 1874 г. прилежание и изобретательность Вундта наконец-то были вознаг­ раждены назначением на должность профессора индуктивной философии в Цюрихе. В следующем году еще более заманчивое приглашение приходит из Лейпцига. Должность заведующего кафедрой философии оставалась там ва­ кантной в течение 10 лет, отчасти по причине узкопартийных распрей внутри факультета. В итоге было решено разделить профессорскую должность попо­ лам и пригласить двух людей помоложе на ставку одного знаменитого филосо­ фа. Вундта взяли как представителя «научной философии», а другого препода­ вателя выбрали для того, чтобы он представлял более традиционные подходы к философии. Так Вундт, физиолог с медицинским образованием, самостоя­ тельно читавший только один формальный курс философии, инициатор идеи экспериментальной, физиологически ориентированной психологии, во второй раз проснулся профессором философии. Ничто не может лучше иллюстриро­ вать отсутствие четких границ между различными дисциплинами, которые объединились для того, чтобы разработать психологию.

Институт в Лейпциге

Устроившись в Лейпциге, Вундт незамедлительно приступает к воплощению в жизнь своего замысла экспериментальной психологии. В 1879 г. он переобору­ дует свою маленькую демонстрационную лабораторию — фактически един­ ственную комнату в довольно-таки старом обветшалом здании — в «частный институт», в котором студенты могли проводить эксперименты. Администра­ ция университета не проявила особого энтузиазма в связи с этим проектом, опасаясь того, что длительное применение вундтовского экспериментального метода интроспекции может привести студентов-психологов к помешатель­ ству8 . Однако Вундт стоял на своем и поддерживал институт материально из

8 ...может привести студентов-психологов к помешательству — Кант в своей работе «А тропология с прагматической точки зрения» пишет: «Замечать (animadvertere) [что-либо. — Ред.-сост.] за собой — еще не значит наблюдать (observare) самого себя. Последнее есть мето­ дическое сопоставление восприятий, получаемых от нас самих, которое дает материал для дневника человека, наблюдающего самого себя, и легко приводит к фантазерству и помешатель­ ству. <...> Что же касается <...> указанного выше предостережения: не слишком увлекаться выведыванием и как бы преднамеренным составлением внутренней истории непроизвольного хода своих мыслей и чувств, — то это предостережение мы делаем потому, что такое увлечение

своего кармана вплоть до 1881 г., пока всем не стало ясно, что эксперименталь­ ная психология безвредна и пользуется большой популярностью. Но еще до того как слухи об опасности интроспекции полностью рассеялись, число сту­ дентов, захотевших заниматься ею и приезжающих с этой целью со всего мира, начало неуклонно расти. Лекции Вундта становятся наиболее посещаемыми в университете. Выдвигаются и осуществляются все более и более интересные экспериментальные проекты. Результаты исследований публикуются в новом журнале, который Вундт начинает издавать в 1881 г. Этот журнал, названный «Philosophische Studien» («Философские исследования»), становится, несмот­ ря на название, первым в мире журналом, посвященным главным образом экс­ периментальной психологии.

Благодаря этим успехам авторитет Вундта среди профессоров и препода­ вателей увеличивается до такой степени, что в 1889 г. его выбирают ректором Лейпцигского университета. В 1892 г. психологическая лаборатория переезжа­ ет в одиннадцатикомнатный корпус, а в 1897 — в совершенно новое здание, в проектировании которого Вундт лично принимал участие. В 1909 г. его выдви­ гают официальным докладчиком на 500-летнем юбилее университета. Когда в 1917 г., после 42 лет непрерывного служения университету, Вундт уходит на отдых, он уже и сам становится чем-то вроде института.

О Вундте Лейпцигского периода рассказывают множество историй. Боль­ шинство из них посвящено его манере чтения лекций, которая, по всеобщему мнению, была впечатляющей. Даже Уильям Джеймс, побывавший на этих за-

прямой дорогой ведет к тому, чтобы запутаться в мнимых высших откровениях и силах, вли­ яющих на нас неведомо откуда без всякого содействия с нашей стороны, впасть в иллюминатизм. или терроризм. В самом деле, незаметно для себя мы якобы открываем здесь то, что мы сами в себя вложили, как это делали Буриньон в заманчивых или Паскаль в страшных и пугающих образах. В подобном положении оказался даже такой превосходный ум, как Альб­ рехт Галлер, который так долго, часто без перерыва, вел дневник своих душевных состояний, что в конце концов обратился к знаменитому теологу, своему прежнему товарищу по акаде­ мии доктору Лесу, с вопросом, не может ли он найти утешение для своей смятенной души в его обширной сокровищнице богословия. Вполне достойно размышления, а для логики и ме­ тафизики необходимо и полезно наблюдать в себе различные акты способности представле­ ния, когда мы сами их вызываем. — Но пытаться подслушивать их, когда они без зова сами собой появляются в душе (что совершается игрой непреднамеренно сочиняющего воображе­ ния), так как в этом случае принципы мышления не предшествуют (как надлежало бы) [на­ шим представлениям. — Ред.-сост.], а следуют за ними, — это извращение естественного по­ рядка в познавательной способности и представляет или уже созревшую душевную болезнь (ипохондрию), или расположение к такой болезни, которая приводит в дом умалишенных. Тот, кто умеет много говорить о своем внутреннем опыте (о благодати, об искушениях), пусть совершая с надеждой на открытия путешествие для исследования самого себя, прибудет прежде всего в Антикиру. Действительно, с этим внутренним опытом дело обстоит не так, как с внеш­ ним опытом, касающимся предметов в пространстве, где эти предметы являются рядом друг с другом и как постоянно существующие. Внутреннее чувство воспринимает отношения своих определений только во времени, стало быть в движении, когда не может быть продолжи­ тельного рассмотрения, необходимого для опыта» (Кант И. Соч.: В 6 т. М.: Мысль, 1966. Т. 6. С. 362—371). — Ред.-сост.

нятиях в 1882 г., признал, что Вундт владеет «более отточенным ораторским искусством, чем кто-либо другой из тех, кого я слышал в Германии». Более па­ мятную запись сразу же после первого посещения лекции Вундта оставил Эду­ ард Брэдфорд Титченер (1867—1927), ставший впоследствии наиболее ревнос­ тным представителем Вундта в Америке:

[Ассистент преподавателя. — Р.Ф.] распахнул дверь, и вошел Вундт. Разумеет­ ся, весь в черном, от ботинок до галстука; худощавая, узкоплечая, слегка согну­ тая фигура; он производил впечатление высокого человека, хотя я сомневаюсь, что в действительности он был выше 170 см. Он протопал — другого слова здесь не подобрать — по проходу и ступенькам кафедры: хлоп-топ, хлоп-топ, посту­ кивая так, как будто подметки его ботинок были сделаны из дерева. Для меня было что-то явно вульгарное в этом печатающем топоте, но никто, казалось, этого не заметил. <...> Вундт совершал несколько характерных движений — сцеплял пальцы за головой, крошил мел, и, наконец, выставлял на обозрение аудитории свои локти, ставя их [на передвижную подставку для книг. — Р.Ф.]. Эта забавная поза создавала впечатление высокого роста. Лекцию он начинал очень высоким, слабым, почти извиняющимся голосом; но после одной-двух фраз, в течение которых в аудитории воцарялась тишина, его лекторский голос проявлялся полностью и сохранялся таковым до конца лекционного часа. Это был легкий и богатый бас, практически без полутонов, иногда с легким кашлем; содержательная и убедительная речь оживлялась чем-то вроде страсти — мане­ рой говорить, которая поддерживает ваш интерес и предотвращает чувство монотонии. <...> Лекция читалась без обращений к записям; Вундт, как мне за­ помнилось, никогда не бросал взглядов на подставку для книг, хотя там, между его локтями, и была какая-то стопочка бумаг. Он закончил очень пунктуально, как раз вовремя, и протопал к выходу, слегка сутулясь и постукивая, как и вхо­ дил. Если бы не этот смехотворный топот, происшедшее в целом вызвало бы у меня только восхищение9.

В начале каждого учебного года Вундт вывешивал подробное, написанное неразборчивым почерком объявление о своем исследовательском семинаре, в котором приглашал всех желающих студентов собраться в его институте в оп­ ределенное время. В указанный день и час студенты выстраивались перед ним в ряд либо в случайном порядке, либо в порядке прихода в комнату. Затем Вундт зачитывал заранее приготовленный список, называя определенные ис­ следовательские проекты, которые он хотел бы увидеть реализованными в те­ кущем году, а также часы лабораторных занятий, когда данный проект должен был осуществляться. Первый студент в ряду получал первое задание, второй —

9 Когда Титченер стал профессором психологии в Корнелле, он проводил свои лекции почти таким же образом, как это делал Вундт, вплоть до черной профессорской мантии, которая, как он полагал, давала ему право быть догматичным. Позволим себе, однако, предположить, что он прилагал все усилия, чтобы его туфли не громыхали при ходьбе.