!Учебный год 2024 / Юридическая психология / Дормашев Ю.Б. и др. (ред.-сост.)- Общая психология. Тексты. В трёх томах -2013 / PDF / ТОМ I / Дормашев Ю.Б. и др. (ред.)-Общая психология. Тексты. Т.1, Кн.2-2013

мана3. Неудивительно, что в когнитивных науках преобладают дискуссии о пользе сознания, тогда как среди теоретиков-клиницистов и теоретиков лично­ сти преобладают дебаты о функциях неосознаваемого. Последние, в традиции теорий психодинамики4, посвящены тщательному обсуждению структуры меха­ низмов неосознаваемой мотивации, тогда как главные интересы когнитивного изучения сосредоточены на неосознаваемых структурах знания. Однако в экспе­ риментальной и когнитивной традиции, отчасти как следствие бихевиористско­ го антракта, вопрос перехода от неосознаваемого к сознаваемому — это вопрос о функции сознания.

Вопрос теорий сознания — как неосознаваемые процессы порождают или определяют состояния сознания, — служит примером значительного измене­ ния в нашем взгляде на сознание после XIX столетия. Тогда преобладала вера в разумную, сознательную природу человечества (а идея неосознаваемых сил была маловероятным предположением). В XX столетии психологи свели если не все, то большинство решающих факторов поведения к гипотетическим или, во всяком случае, неосознаваемым силам и появилась необходимость в объяс­ нении того, как эти неосознаваемые события взаимодействуют с субъективной действительностью сознания.

Итак, в теоретическом исследовании и заключениях нуждаются не толь­ ко неосознаваемые силы и процессы; для их изучения и понимания нам необ­ ходимо разработать теоретический аппарат, обеспечивающий подход к систе­ матическому рассмотрению сознания. Конкретный человек испытывает чув­ ства {feelings), отношения {attitudes), мысли, идеи, убеждения и другие содержания сознания, но эти содержания не доступны кому-то другому. Коро­ че говоря, нельзя построить феноменальную психологию совместного пользо­ вания. Когда личное {private) сознание выражается в словах, жестах или ка­ ким-то другим способом, оно сразу и неизбежно становится преобразованием личного опыта. Никакая теория, внешняя по отношению к конкретному чело­ веку (теория, которая рассматривает данный организм как объект наблюде­ ния, описания и объяснения), не может одновременно быть теорией, исполь­ зующей в качестве данных личные переживания, чувства и отношения5. Со­ бытия и объекты сознания не доступны внешнему наблюдателю без того, чтобы не стать перестроенными, перетолкованными и соответственно изме­ ненными. Определенное содержание сознания (или, коли на то пошло, нео-

3См.: Hartmann Ε. von. Philosophie des Unbewussten. Berlin, 1869. [Рус. пер. см.: Гартман Э. фон. Сущность мирового процесса или философия бессознательного: В 2 т. М., 1873—1875. Гартман {Hartmann) Эдуард фон (1842—1906) — немецкий философ, сторонник панпсихиз­ ма, считавший основой всего сущего абсолютное бессознательное духовное начало, а созна­ ние — орудием мировой воли. — Ред.-сост.]

4Психодинамика — здесь: в смысле мотивации, т.е. побудительных и движущих сил пове­ дения и умственной деятельности человека. — Ред.-сост.

5См.: Gray J.A. The mind-brain identity theory as a scientific hypothesis// Philisophical Quarterly. 1971. Vol. 21. P. 247-252.

сознаваемого) не выступает в психологии в качестве непосредственно доступ­ ного, исходного факта. С изучением сознания связаны и другие дополнитель­ ные трудности.

Во-первых, исследование сознания как таковое6 влияет на сообщаемое содержание. А именно, сам акт рассмотрения может повлиять на содержания сознания, доступные индивидуальному наблюдению, поскольку акт исследо­ вания субъектом содержания своего сознания должен занять какую-то часть ограниченной емкости последнего. В результате такое исследование приводит к изменению доступного содержания.

Вторая проблема, встающая на пути исследования сознания, заключается в том факте, что содержания сознания нелегко перевести в словесный отчет посредством какого-то однозначного отображения. Даже если бы эти содержа­ ния словесно формулировались во всех случаях — а они не формулируются — нам понадобилась бы какая-то теория перевода. В результате мы сталкиваем­ ся, с одной стороны, с индивидуальным знанием своих содержаний сознания, а с другой стороны, с теоретическим заключением психолога относительно этих содержаний, основанном на любых доступных ему, в том числе благодаря отчетам самонаблюдения, данных. При построении психологии познания, как подходящие, могут быть использованы знания того и другого рода, несмотря на то, что определить в точном смысле отношение между этими двумя толковани­ ями сознания в принципе невозможно.

Для конкретного человека опыт является исходным фактом и, как след­ ствие, личные теории о собственных структурах познания могут быть провере­ ны, в определенных пределах, на своем опыте. Эти индивидуальные, личные (и нередко культурные) теории о самом себе широко используются и играют важ­ ную роль в объяснении человеческой деятельности, но не рискуя их нельзя обобщать и распространять на других людей или человеческий вид в целом7.

Современные взгляды на сознание

Отношение к сознанию в новой истории психологии характеризуется двумя крайними позициями. С одной точки зрения, сознание считается невырази­ мым и недоступным научному исследованию, с другой же оно рассматривает­ ся как доступное пониманию с позиций современной технологии. Первое, би­ хевиористское решение, уходит от сложных проблем, утверждая, что созна­ ние — это эпифеноменальный8, неинтересный и функционально бесплодный,

6В оригинале: ... the very nature ofan interrogation', здесь автор имеет в виду процесс само­ наблюдения. — Ред.-сост.

7См.: MandlerJ.M., MandlerG. Good guys vs. bad guys: The subjekt-object dichotomy // Journal of Humanistic Psychology. 1974. Vol. 14. P. 63—87.

8... эпифеноменальный — эпифеноменом называют явление, сопутствующее другим явле­ ниям, в данном случае поведения, но не оказывающее на них никакого влияния. — Ред.-сост.

122 Тема 2. Становление предмета психологии

побочный продукт наблюдаемого поведения9. Другой взгляд, истоки которого иногда находят в исследованиях искусственного интеллекта10 и в теории авто­ матического регулирования (theory of automata), заявляет свое право на иссле­ дование сознания путем предположений относительно возможных связей меж­ ду сознанием и вычислительными машинами.

Доводы против позиции эпифеноменализма не могут ограничиться кри­ тикой прямого отрицания значения сознания или утверждением, что совре­ менные подходы обеспечивают возможность научного изучения сознания. Вместо этого необходимо как можно убедительнее показать, что сознание на самом деле выполняет важные функции в мышлении и действии человека. Бихевиористский анализ сознания был скорее уходом [от проблемы. — Ред.- сост.], чем ее критическим рассмотрением, что подчеркивал даже Скиннер11, храбро взявшийся за решение сложного вопроса «личных событий»12. Мы дол­ жны внимательно прислушаться к его аргументации, поскольку она не исклю­ чает события сознания. Скиннер считает их по большей части ненужными «промежуточными станциями» (way stations) на пути между стимулами и пове­ дением. А к его утверждению, что некоторые из наших намерений и мыслей нередко представляют собой не возбудители действий, а превратное истолко­ вание текущих и начинающихся действий, следует отнестись серьезно хотя бы только потому, что иногда оно справедливо. Наша задача заключается не толь­ ко в том, чтобы показать незаконность приговора, выносимого сознанию би­ хевиористским анализом, но и в том, чтобы продемонстрировать позитивно, что сознание делает, для чего оно необходимо, что мы могли бы и чего мы не могли бы сделать или помыслить, если бы такого механизма не было.

Еще одно психологическое доказательство неэффективности сознания проводится на основании того, что «осознание нередко происходит после [кур­ сив мой. — Дж. М.\ тех событий или действий, которые психика могла бы, предположительно, контролировать»13. Я докажу, что на самом деле существен­ ный эффект сознания должен обнаруживаться среди событий, идущих вслед за появлением данного состояния осознания.

Иного рода обсуждения требует проблема возможности сознательных со­ стояний компьютеров или сложных автоматических устройств. Сравним два

9 Однако не только бихевиористы относят сознание к эпифеноменальному, побочному продукту психической жизни человека; среди нейрологов см. например: Hamad S. Consciousness: An afterthought // Cognition and Brain Theory. 1982. Vol. 5. P. 29—47.

10Искусственный интеллект (artificial intelligence) — здесь: термин, обозначающий реше­ ние компьютерами сложных задач. — Ред.-сост.

11Скиннер (Skinner) Беррес Фредерик (1904—1990) — американский психолог, основа­ тель и общепризнанный лидер современного варианта радикального бихевиоризма; см. его текст на с. 589—605 наст. изд. — Ред.-сост.

12См.: Skinner В.F. Behaviorism at fifty// Behaviorism and Phenomenology / T.W. Wann (Ed.). Chicago: University of Chicago Press, 1964.

13Gregory R.L. Mind in Science. N.Y.: Cambridge University Press, 1981. P. 474.

вопроса: первый — могут ли компьютеры быть сознательными, и второй — могут ли они быть беременными. Последний вопрос нелепый, потому что мы знаем, что для беременности необходимо определенное оборудование и долж­ ны быть выполнены определенные предварительные условия. Компьютеры не располагают таким оборудованием и не могут осуществить предварительные деятельности, необходимые для беременности. В случае сознания нам извест­ но лишь немногое о том оборудовании или условиях, необходимых для того, чтобы достичь этого состояния. Недостатком знания, этим неведением и объясняется то, что кому-то постановка данной проблемы покажется разум­ ной. Однако если он задумается, что значит «быть сознательным» в терминах процессов и оборудования, он, возможно, сформулирует этот вопрос разумным образом. В настоящее время — это пустой вопрос.

Действительная проблема состоит не в том, могут ли компьютеры быть сознательными или могут ли определенные автоматические устройства прояв­ лять характеристики, подобные сознанию, а в том, какое теоретическое объяс­ нение мы можем дать сознанию. Если некто утверждает, что компьютеры мо­ гут быть сознательными, то ему следует определить, как эта функция осуществ­ ляется или указать то оборудование (как при беременности), которое сопоставимо с компонентами человека.

Благодаря тщательному анализу проявлений сознания и исследованиям его следствий оформились существенные направления развития возобновлен­ ного интереса к сознанию. Вдобавок, попытки выяснить роль, играемую со­ знанием, распространились практически на все множество различных пьес, поставленных на сцене современной когнитивной психологии.

В прошлом, как правило, сознанию отводили в потоке информации по сути пассивную роль. Так, Джордж Миллер14 утверждал, что это «результат мышле­ ния <...> который спонтанно появляется в сознании»15. В настоящее время со-

14Миллер (Miller) Джордж Армитидж (р. 1920) — американский когнитивный психолог. —

Ред.-сост.

15См.: Miller G.A. Psychology: The Science of Mental Life. N.Y.: Harper and Row, 1962; Lashley K.S. The behavioristic interpretation of consciousness // Psychological Review. 1923. Vol. 30. P. 237-272, 329-353.

Ранние модели переработки информации рассматривали сознание как центральную управляющую систему (см. например: Atkinson R.C., Shiffrin R.M. Human memory: A proposed system and its control processes // The Psychology of Learning and Motivation / K.W. Spence, J.T. Spence. (Eds.). N.Y.: Academic Press, 1968. Vol. 2. [Рус. пер. см.: Аткинсон Р. Человечес­ кая память и процесс обучения. М.: Прогресс, 1980. С. 53—203. — Ред.-сост.]). Сходные и более явные предположения сформулированы недавно в контексте обсуждения централь­ ного «информационного обмена», который обслуживает (неосознаваемые) распределен­ ные специализированные процессоры и производит «устойчивую и когерентную, глобаль­ ную репрезентацию, предоставляющую информацию нервной системе в целом» (Baars B.J. Conscious contents provide the nervous system with coherent global information // Consciousness and Self-Regulation / R.J. Davidson, G.E. Schwartz, D. Shapiro (Eds.). N.Y.: Plenum Press, 1983. Vol. 3).

знательные состояния и процессы обычно рассматривают как активные16. По­ добным образом Познер и Снайдер обсуждают сознательную переработку как «механизм ограниченной мощности, который может быть направлен на различ­ ные типы деятельности»17. Сознание «направляется» на неосознаваемую струк­ туру или процесс, которые и становятся в таком случае «сознательными».

Вышеуказанные различные взгляды на сознание можно разделить на при­ держивающиеся традиционной точки зрения, согласно которой сознательные содержания появляются тогда, когда какая-то структура проталкивается, вытя­ гивается в сознание или в нем высвечивается18, и на утверждающие, что созна­ тельными являются только результаты или последствия психических процес­ сов19. Общим между ними является то, что все они подразумевают тождество или частичное совпадение сознания и (фокального) внимания.

Построение сознательного переживания

Новую перспективу разработки модели активного сознания открывает конструк­ тивный подход к его явлениям20. С этой позиции утверждают, что большинство сознательных состояний строится из предсознательных структур в ответ на тре­ бования данного момента. Сознание — это конструктивный процесс, где фено­ менальный опыт представляет собой специфическую конструкцию, в которую вносят вклад предварительно активированные схемы21. Сознавать мы можем только переживания, построенные из активированных неосознаваемых структур.

16См., например: MarcelA.J. Conscious and unconscious perception: An approach to the relations between phenomenal experience and perceptual processes // Cognitive Psychology. 1983. Vol. 15.

P. 238—300; Norman D.A., Shallice T. Attention to action: Willed and automatic control of behavior// Technical Report San Diego: University of California, Center for Human Information Processing, 1980. № 99 [См.: Consciousness and Self-regulation / R.J. Davidson, G.E. Schwartz, D. Shapiro (Eds.). N.Y.: Plenum Press, 1986. Vol. 4. P. 1 — 18. — Ped.-cocm.]; Shallice T. Dual functions of cons­ ciousness// Psychological Review. 1972. Vol. 79. P. 383—393.

17См.: Posner MJ., Snyder С.R.R. Attention and cognitive control // Information Processing and Cognition: The Loyola Symposium/ R. Solso. (Ed.). Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1975. P. 64.

18См., напр.: Freud S. The interpretation of dreams// Standard Edition. \Ы. 4, 5. L.: Hogarth Press, 1900/1975; PosnerM.J., SnyderC.R.R. Attention and cognitive control // Information Processing and Cognition: The Loyola Symposium / R. Solso (Ed.). Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1975. P. 55—86; Shallice T. Dual functions of consciousness // Psychological Review. 1972. Vol. 79. P. 383—393.

19См.: Lashley K.S. The behavioristic interpretation of consciousness // Psychological Review. 1923. Vol. 30. P. 237-272, 329-353; Miller G.A. Psychology: The Science of Mental Life. N.Y.: Harper

and Row, 1962; MandlerG. Consciousness: Respectable, useful, and probably necessary// Information Processing and Cognition: The Loyola Symposium / R. Solso (Ed.). Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1975.

20См.: MarcelA.J. Conscious and unconscious perception: An approach to the relations between phenomenal experience and perceptual processes// Cognitive Psychology. 1983. Vol. 15. P. 238—300.

21См. также о конструктивном взгляде на внимание Трейсман и Гилейда (Treisman A.M., Gelade G. A feature-integration theory of attention // Cognitive Psychology. 1980. Vol. 12. P. 97—136), весьма напоминающем предположения Марсела.

Согласно теории схем22, мы не осознаем процесс активации и составляю­ щие части схем. Сознательное переживание построено из активированных схем

(is constructed out of activated schemata), репрезентирующих один или несколько составляющих процессов и свойств переживания. Получающееся в результате переживание представляет собой «попытку осмысления максимально возмож­ ного объема данных, по возможности, на самом высоком или функционально самом полезном уровне»23.

Мы привычно осознаем важные аспекты окружения, но никогда не осоз­ наем все данные, поступающие на сенсорные входы, или все наше потенциаль­ ное знание события24. В ряде экспериментов показано, что люди могут осоз­ навать то, что обычно считается высокопорядковыми аспектами события, не осознавая составляющие его части. Испытуемые могут определить категори­ альную принадлежность слова, не осознавая специфическое значение и даже само предъявление слова25. О подобном разделении осознания категориальной и специфицирующей событие информации говорят и некоторые клинические наблюдения26.

Сознательные построения репрезентируют самую общую интерпретацию, которая соответствует текущим потребностям и месту действия, придержива­ ясь как намерений индивида, так и требований окружения. При отсутствии каких-то специфических (внутренне или внешне вызванных) требований, те­ кущее построение будет самым общим (или абстрактным). Так, мы осознаем ландшафт, когда разглядываем местность с вершины горы, но переходим к осознанию определенной дороги, когда возникает вопрос, как мы можем спу­ ститься вниз, или к осознанию приближающейся грозы, когда какие-то темные облака «требуют» включения в текущее построение. При решении задачи мы будем осознавать текущие продукты умственной деятельности, наиболее близ­ кие к субъективно самому вероятному решению проблемы.

Когда и что мы сознаем

Каковы наиболее очевидные случаи сознательных построений? Во-первых, мы нередко сознаем в процессе усвоения нового знания и поведения. Хотя со­ знается не всякое научение новому, построение сложных последовательнос-

22См. мое обсуждение: Mandler G. Cognitive Psychology: An Essay in Cognitive Science. Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1985.

23См.: MarcelA.J. Conscious and unconscious perception: An approach to the relations between phenomenal experience and perceptual processes//Cognitive Psychology. 1983. Vol. 15. P. 238—300.

24См. также: Köhler W. Gestalt Psychology. N.Y.: Liveright, 1929.

25См.: MarcelA.J. Conscious and unconscious perception: Experiments on visual masking and word recognition//Cognitive Psychology. 1983a.\bl. 15. P. 197—237; FowIerCA. etal. Lexical access with and without awareness//Journal of Experimental Psychology: General. 1981. \bl. 110. P. 341—362.

26См.: Warrington E.K. The selective impairment of semantic memory // Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1975. Vol. 27. P. 635-657.

тей действий и усвоение или переструктурирование знания требуют участия сознания. Для взрослых характерно осознание мыслей и действий до тех пор, пока они не станут хорошо интегрированными и, как следствие, автоматичес­ кими. Научение вождению автомобиля является сознательным процессом, а опытный водитель действует автоматически и неосознанно. Отсюда следует, что сознательные оценивания своих действий должны более часто отражать те психические и поведенческие события, которые находятся в процессе ус­

воения и научения и реже — выполнение автоматических последователь­ ностей27.

Последовательность перехода от сознательного к неосознаваемому при научении соблюдается не везде. У малышей она обратная28 и, по-видимому, оборачивается в простых функциях взрослых, типа перцептивного научения и выработки простых моторных умений, когда неосознанно заученные умения могут быть представлены в сознании только впоследствии. Продукты таких приобретений можно также разделить на сознаваемые и неосознаваемые, т.е. путем различения используемого при разграничении декларативного и проце­ дурного знания29. Добавим, что сдвиги от неосознаваемой к сознаваемой пе­ реработке происходят нередко. Например, пианист овладевает умениями брать аккорды, выводить трели и читать с листа музыку, которые сначала представ­ лены сознательно, но затем становятся неосознаваемыми. Однако аналитичес­ кий (сознательный) способ используется тогда, когда опытный артист разучи­ вает определенную пьесу с целью концертного исполнения, и сознательный подход необходим для того, чтобы добиться правильных ударений, фразировок и ритмов. Интересно, в какой мере этот процесс сходен с процессом, происхо­ дящем во время встречи с психоаналитиком, когда автоматические (неадаптив­ ные?) способы обращения с миром выступают объектом сознательной теории

27Раннее и позднее изложение этого вывода см., соответственно, у Бэна и Андерсона (см.: Anderson J.R. Acquisition ofcognitive skill // Psychological Review. 1982. Vol. 89. P. 369—406; Bain A. The Emotion and the Will. L.: Longmans, Green, 1859/1875. P. 541).

28См.: MandlerJ.M. Representation and recall in infancy // Infant Memory / M. Moscovitch. (Ed.). N.Y.: Plenum Press, 1984.

29...разграничение декларативного и процедурного знания. По одной из классификаций ви­ дов памяти, получившей широкое признание среди когнитивных психологов, память, по ос­ нованию ее содержания, разделяют на декларативную и процедурную. Декларативная память имеет дело с различного рода знаниями, сведениями и фактами (содержания, отвечающие на вопрос «что»). Это память на слова, определения, имена, даты, события, идеи и понятия. До­ полнительно в ней проводят различение памяти семантической — на содержания, не имею­ щие привязки к какому-то месту и/или времени (например, знание закона Ома), и памяти эпизодической — на датированные воспоминания личного опыта (например, о первом поце­ луе). Процедурная память обслуживает различные навыки и умения (например, завязывать шнурки, плавать и читать, т.е. содержания, отвечающие на вопрос «как»). В отличие от декла­ ративной памяти, она работает в основном на неосознаваемом уровне, автоматически, при выполнении тех деятельностей, которые не требуют намеренного припоминания (т.е. скры­ тым образом). — Ред.-сост.

Одна из функций сознательного построения заключается в проведении прямого сопоставления двух и более прежде неосознаваемых содержаний пси­ хики. Именно такую функцию требует, по-видимому, феноменальное пережива­ ние выбора. Характеристика «выбора» применима к процессу принятия реше­ ния относительно двух пунктов меню, нескольких возможных телепрограмм или двух и более профессий, но не к процессу решения, определяющего, с какой ноги, правой или левой, начать прогулку по улице, почесать ухо пальцем или кулаком, отпить один или два глотка из чашки с горячим кофе. В первых случа­ ях подразумевается необходимость выбора среди двух и более альтернатив, а в последних — лишь ситуативное господство какого-то действия. Однако при по­ лучении чашки горячего кофе мой «выбор» может заключаться в том, что я ото­ пью один малюсенький глоточек, или при беге на сто метров я могу «выбрать» старт с правой ноги, располагая определенной информацией о том, что это улуч­ шит время моего пробега на данной дистанции. Иначе говоря, даже для альтер­ натив, обычно отбираемых неосознанно, особые условия, типа возможных по­ следствий и социальных факторов, могут увеличить вероятность подключения сознательных построений и такого же «сознательного» проведения выбора.

Выбор совершается при помощи сложных неосознаваемых механизмов, располагающих прямыми соединениями и связями с системами действия и другими исполнительными системами. Сознание допускает перераспределение активаций, благодаря которому механизм выбора действует на основании но­ вых оценок схем и структур, активированных при данном состоянии сознания. Механизмы отбора определенных действий среди других возможных не осоз­ наются, но условия новых выборов производятся сознательно, создавая тем самым видимость сознательных свободных выборов и действий воли31. Созна­ ние открывает возможность беглого просмотра потенциальных действий и вы­ боров, сосуществования альтернативных исходов, изменения важности схем в пользу схемы, обещающей большую вероятность успеха, и так далее. Одновре­ менность объектов и событий в сознании открывает возможность появления новых ассоциаций, актуализации познавательных структур, прежде бездейству­ ющих, а теперь активируемых посредством сознательных структур. В деятельностях, направленных на решение задач, наше осознание различных воз­ можностей и попыток решения нередко учитывается в том процессе, который определяет окончательный результат. Хотя эти сознательные деятельности и связаны с теми неосознаваемыми активациями и переработкой, на которые они оказывают влияние, они не являются единственными силами, прямо оп­ ределяющими действия. Во многих ситуациях они подобны неосознаваемым деятельностям и отсюда делается вывод, что мышление непосредственно опре-

31 См.: Norman D.A., Shallice T. Attention to action: Willed and automatic control of behavior// Technical Report. San Diego: University of California, Center for Human Information Processing, 1980. № 99. [См.: Consciousness and Self-regulation / R.J. Davidson, G.E. Schwartz, D. Shapiro (Eds.). N.Y.: Plenum Press, 1986. Vol. 4. P. 1-18. - Ped.-cocm.]

деляет действия. Но мышление, определяемое как сознательные содержания психики, на самом деле эпифеномен в одном смысле и решающий фактор — в другом. Оно определяет дополнительные неосознаваемые процессы, но на не­ сколько шагов удалено от тех действительных процессов, которые пропитыва­ ют нашу психическую жизнь. Сознательные мысли выступают в качестве хоро­ ших, фактически лучших из доступных первых приближений, но не замещают представлений и процессов, необходимость которых приходится постулировать для существенного понимания действия и мышления человека.

Цель вышесказанного заключалась, главным образом, в объяснении из­ менений содержаний сознания. Это обсуждение не затрагивало другого значе­ ния сознания, подразумевающего различие между осознаваемым бытием и неосознаваемым бытием как непрерывным состоянием. За состоянием «со­ знательного бытия» как отличающегося от бытия неосознаваемого и невос­ приимчивого к любым внутренним или внешним данным стоят какие-то по­ стоянно активированные психические структуры, которые определяют теку­ щее состояние нашего мира и ожидания, порождаемые такими структурами при всех обстоятельствах.

Сознание и отчет о переживаниях

К настоящему времени твердо установлен тот факт, что люди создают представ­ ления не только своих восприятий, мыслей и действий, но и относительно их продуктов. Одно из необходимых различений, которое не следует забывать при изучении сознания, — это различение между основными структурами и схема­ ми, которые строят мышление и действия, с одной стороны, и познавательны­ ми структурами, которые истолковывают, описывают и порой присоединяют­ ся (access) к первым, определяющим структурам — с другой. Последние я на­ зываю вторичными структурами. Такие вторичные структуры особенно очевидны, когда дело касается систем действия, которые нередко остаются не­ доступными сознательному построению. Эти вторичные схемы относительно наших мыслей и действий обычно представлены в доступных сознанию личных теориях и мнениях. Нечто, представленное в сознании и доступное отчетам самонаблюдения, зачастую вообще не является отражением действующих про­ цессов и структур.

Наиболее широкое и подробное обсуждение отношения между предпо­ лагаемыми познавательными процессами и отчетами сознания провели Низбетт и Уилсон32. В таких разнообразных областях как исследования атрибуции33,

32См.: Nisbett R.E., Wilson T.D. Telling more than we can known: \ferbal reports on mental processes

//Psychological Review. 1977. Vol. 84. P. 231-259.

33Атрибуция — термин из области социальной психологии, обозначающий акт приписы­ вания, нередко ошибочного, каких-то характеристик (личностных черт, эмоций, мотивов и др.) самому себе или другим людям. — Ред.-сост.