2. Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 22.03.2018 по делу n а77-28/2017.

ООО "Шанс-Агро" (далее - общество) обратилось в Арбитражный суд Чеченской Республики с заявлением к администрации Наурского муниципального района Чеченской Республики (далее - ответчик) с требованием о восстановлении положения, существовавшего до нарушения прав, возложении на администрацию обязанности по предоставлению равноценного земельного участка взамен фактически изъятого из земель поселения в собственность площадью 2,03 га.

Решением от 15.06.2017 исковые требования удовлетворены. На администрацию возложена обязанность по принятию в соответствии с нормами гл. VII.1 ЗК РФ мер по соответствующему возмещению обществу в связи с фактическим изъятием для муниципальных нужд земельного участка площадью 20 349 кв. м, кадастровый номер 20:08:1802002:338, расположенного по адресу: Чеченская Республика, Наурский муниципальный район, ст. Наурская, ул. Калинина, 1 "в", с предоставлением истцу равноценного земельного участка из земель населенных пунктов на соответствующем виде права с учетом имеющегося у него права владения изъятым земельным участком.

Суд первой инстанции исходил из того, что администрация не представила доказательств обоснованности и законности своих действий (бездействия) по изъятию и уклонению от оформления фактического изъятия у общества земельного участка, а также принятию мер по возмещению убытков. Доказательства непричастности к фактическому изъятию земельного участка истца, обоснованию изъятия по причине резервирования для государственных или муниципальных нужд на основе нормативных правовых актов органов государственной власти о резервировании, использования его для других целей (государственных или публичных нужд) не представлены.

Постановлением апелляционного суда от 03.10.2017 решение от 15.06.2017 отменено, в удовлетворении заявленных требований отказано по мотиву избрания истцом ненадлежащего способа защиты права. Соглашение об изъятии земельного участка для государственных или муниципальных нужд, в том числе предусматривающее предоставление равноценного земельного участка взамен изъятого (неисполнение которого могло бы служить основанием для понуждения к его исполнению), сторонами не заключено; равноценный земельный участок, о предоставлении которого заявлен иск, не индивидуализирован. Удовлетворение иска общества не будет отвечать критерию исполнимости судебного акта. В то же время несоблюдение процедуры изъятия земельного участка для государственных или муниципальных нужд само по себе не лишает его правообладателя права требовать возмещения убытков, причиненных фактическим изъятием земли, на основании ст. 15, 16, 1069 ГК РФ.

В кассационной жалобе общество просило апелляционное Постановление от 03.10.2017 отменить, оставить в силе решение от 15.06.2017. Податель жалобы указал, что обратился в суд с заявлением о восстановлении положения, существовавшего до нарушения права, т.е. до изъятия земельного участка, имея в виду предоставление взамен другого равноценного участка (не обязательно единым массивом), принимая во внимание завершенность строительства спортивного объекта и невозможность возврата изъятого без оформления по закону участка, учитывая полученное ранее устное согласие администрации на компенсацию путем предоставления участка взамен изъятого. Апелляционный суд нарушил принцип единообразия подходов при разрешении аналогичных споров. При очевидности материально-правового интереса истца не может быть отказано в иске по мотиву неверного формулирования требований. Судам надлежит самостоятельно определить правоотношения и механизм их регулирования, после чего разрешить спор по существу. Обществом выражено согласие на предоставление равноценного земельного участка (в том числе для удобства исполнения не единым массивом), о чем администрация проинформирована до обращения истца в суд. Данный орган вел переговоры, имел намерение заключить мировое соглашение, выбрав вариант натурального возмещения равноценным участком (не денежной компенсацией). Истец обозначил параметры незаконно изъятого земельного участка, которые подтверждены материалами дела. При отсутствии оформленного решения уполномоченного органа об изъятии земельного участка иск о возмещении убытков, как полагает истец, удовлетворен не будет, поэтому настаивает на понуждении администрации предоставить ему в собственность равноценный земельный участок взамен изъятого.

В отзыве на кассационную жалобу администрация просила оставить обжалуемый судебный акт без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения, указывая, что предоставление земельного участка с характеристиками, приведенными в исковом заявлении, не представляется возможным, учитывая также, что участок испрашивается в собственность, тогда как изъятый земельный участок принадлежал обществу на праве постоянного (бессрочного) пользования. Действующим законодательством закреплено право (не обязанность) сторон соглашения об изъятии земельного участка для государственных или муниципальных нужд предусмотреть предоставление равноценного земельного участка, причем на стадии заключения, т.е. в добровольном порядке.

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа счел, что жалоба не подлежит удовлетворению, с учетом следующего.

21.03.2007 обществу выдано свидетельство о государственной регистрации права серии 20 N 000545699, подтверждающее право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком площадью 34 тыс. кв. м, кадастровый номер 20:08:1802002:0020, предоставленным обществу распоряжением администрации от 03.08.2001 N 123.

В связи со строительством на предоставленном обществу земельном участке объекта районного значения - стадиона имени Х. Исаева площадью 2,03 га (без решения в установленном порядке вопроса об изъятии) общество предприняло меры по разделу земельного участка с кадастровым номером 20:08:1802002:0020 на три самостоятельных, поскольку администрация в разделе отказала.

Решением Арбитражного суда Чеченской Республики от 19.12.2014 по делу N А77-1270/2014 признано незаконным бездействие администрации по вопросу выдачи разрешения на раздел земельного участка (20:08:1802002:0020) с возложением на данный орган обязанности по выдаче обществу разрешения на раздел.

Во исполнение судебного акта в результате раздела земельного участка с кадастровым номером 20:08:1802002:0020 образовано три новых участка, за обществом зарегистрировано право постоянного (бессрочного) пользования на земельный участок площадью 11 434 кв. м, с кадастровым номером 20:08:1802002:337, расположенный по адресу: Чеченская Республика, Наурский муниципальный район, ст. Наурская, ул. Калинина, 1 "г", и площадью 2 217 кв. м, с кадастровым номером 20:08:1802002:336, расположенный по адресу: Чеченская Республика, Наурский муниципальный район, ст. Наурская, ул. Калинина, 1 "б".

Общество неоднократно обращалось в администрацию в целях заключения соглашения об условиях изъятия земельного участка. Неурегулирование спора в досудебном порядке послужило основанием обращения истца в арбитражный суд. Удовлетворяя требования, суд первой инстанции исходил из незаконности изъятия принадлежащего обществу земельного участка без предоставления равноценного. Отменяя судебное решение, апелляционный суд отказал в удовлетворении заявленных требований, мотивируя избранием истцом ненадлежащего способа защиты права.

Оценив по правилам ст. 71 АПК РФ представленные доказательства, приняв во внимание установленные по делу обстоятельства, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об избрании обществом ненадлежащего способа защиты нарушенного права, указав, что право на равноценное недвижимое имущество при изъятии может быть реализовано только добровольно и на стадии заключения соглашения. Кроме того, приведенный в исковом заявлении "равноценный" земельный участок не индивидуализирован, поэтому не может выступать в качестве объекта гражданских прав. Вместе с тем отсутствие решения уполномоченного органа об изъятии земельного участка (его части) или несоблюдение процедуры изъятия земельного участка для государственных или муниципальных нужд само по себе не лишает правообладателя такого участка права на возмещение убытков, причиненных фактическим лишением имущества (ст. 12, 15, 16, 1069 ГК РФ, ст. 62 ЗК РФ).

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа постановил Постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.10.2017 по делу N А77-28/2017 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Материалы приведенных дел позволят поставить и рассмотреть следующие вопросы.

1. О существе и реализации права на равноценное справедливое возмещение.

Статья 281 (п. 1, 2) ГК РФ в редакции Федерального закона от 31.12.2014 N 499-ФЗ "О внесении изменений в Земельный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации", вступившего в действие с 01.04.2015, предусматривает, что за земельный участок, изымаемый для государственных или муниципальных нужд, его правообладателю предоставляется возмещение. При определении размера возмещения при изъятии земельного участка для государственных или муниципальных нужд в него включаются рыночная стоимость земельного участка, право собственности на который подлежит прекращению, или рыночная стоимость иных прав на земельный участок, подлежащих прекращению, и убытки, причиненные изъятием такого земельного участка, в том числе упущенная выгода, и определяемые в соответствии с федеральным законодательством.

В прежней редакции в данной норме указывалось, что плата за земельный участок, изымаемый для государственных или муниципальных нужд (выкупная цена), сроки и другие условия выкупа определяются соглашением с собственником участка.

Анализ этих законоположений приводит к выводу, что если раньше в рассматриваемой норме имелась в виду уплата цены по договору купли-продажи, то теперь отношения максимально приближены к отношениям, регулируемым ст. 15 ГК РФ, т.е. принимаются во внимание принципы, основания и размер возмещения убытков как универсального способа защиты гражданских прав, предусмотренного этой общим правилом (ст. 12 ГК РФ) <1>. В этой связи нельзя признать полностью корректным вывод судебной инстанции по второму делу со ссылкой на разъяснения, содержащиеся в п. 28 Постановления Пленума ВАС РФ от 24.03.2005 N 11, о том, что изъятие земельного участка является способом принудительного отчуждения имущества и по существу представляет собой сделку купли-продажи имущества по цене, определенной в порядке, установленном ст. 281, 282 ГК РФ. Смена законодателем терминологии в данном случае подчеркивает большую долю публично-правовой составляющей и минимум свободы волеизъявления для лица, у которого изымается недвижимость, хотя отношения по изъятию между частным собственником и публичным субъектом и регулируются соглашением, закрепляющим порядок такого изъятия.

--------------------------------

<1> См. также п. 11 - 14 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25.

Что касается точной квалификации рассматриваемых правоотношений, то следует отметить, что Федеральным законом от 30.12.2012 N 302-ФЗ ГК РФ был дополнен ст. 16.1, согласно которой в случаях и в порядке, которые предусмотрены законом, ущерб, причиненный личности или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица правомерными действиями государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, а также иных лиц, которым государством делегированы властные полномочия, подлежит компенсации. В ранее упомянутом Постановлении Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25 (п. 16) отмечается, что возможность такой компенсации предусмотрена ст. 279, 281, п. 5 ст. 790 ГК РФ, п. 2 ст. 18 Федерального закона от 06.03.2006 N 35-ФЗ "О противодействии терроризму".

При использовании терминов "компенсация" и "возмещение" существенные отличия между используемыми понятиями выявить достаточно сложно, настолько они близки. Так, Н.К. Басманова в своей работе <1> фактически отождествляет эти понятия, указывая, что "правоотношения возмещения и компенсации представляют собой относительные гражданские правоотношения, возникающие в случае причинения вреда (абсолютного (объективного) умаления имущественного или неимущественного блага) правомерными или неправомерными действиями (правовым поведением) либо событиями (не подконтрольными сознанию и воле лица), содержание которых составляет обязанность одного лица возместить либо компенсировать вред, понесенный другим лицом, и право последнего требовать предоставления такого возмещения (компенсации)". Она выделяет их следующие общие черты:

- юридической сущностью правоотношений возмещения и компенсации является их направленность на защиту прав и интересов лица, понесшего вред, путем восстановления его имущественного положения;

- систематизацию правоотношений возмещения и компенсации следует осуществлять по основаниям их возникновения, т.е. подразделять на правоотношения возмещения или компенсации вреда, причиненного правомерными действиями, правоотношения возмещения и компенсации вреда, причиненного неправомерными действиями, и правоотношения возмещения и компенсации вреда, причиненные событиями;

- отличительной чертой правомерных действий как основания возникновения правоотношений возмещения и компенсации является то, что указанные действия порождают правоотношения возмещения только в тех случаях, когда интерес потерпевшего в устранении причиненного вреда подлежит приоритетной защите. В таких ситуациях осуществляется справедливое ущемление интересов лица, реализация права которым повлекла возникновение вреда, в целях восстановления имущественного положения потерпевшего.

--------------------------------

<1> См.: Басманова Н.К. Сущность и особенности возникновения правоотношений возмещения и компенсации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2008.

Решая вопрос о соотношении понятий компенсации и возмещения убытков, А.В. Лисаченко приходит к выводу, что "...можно говорить о принятии на себя принципиальной обязанности по компенсации за ущерб, причиненный правомерными действиями, как о проявлении доброй воли, направленной на защиту интересов пострадавших лиц, в тех ситуациях, когда оснований для применения гражданско-правовой ответственности не имеется. Этим объясняется и весьма осторожный, сдержанный подход к определению конкретных оснований и порядка выплаты. Предлагаемая же замена <1> компенсации ущерба возмещением вреда - изменение отнюдь не терминологическое. Подобная подмена полностью трансформировала бы сущность компенсации, превратив добровольно принятые на себя обязательства особого рода в разновидность деликтных со всеми вытекающими отсюда последствиями" <2>.

--------------------------------

<1> Речь идет о проекте N 606959-6, снятом с рассмотрения Государственной Думой в 2017 г.

<2> Лисаченко А.В. Компенсация ущерба, причиненного правомерными действиями государственных органов и органов местного самоуправления: практика применения и научное осмысление // Российский юридический журнал. 2017. N 4.

Данный автор также отмечает, что с практической точки зрения такое разграничение позволяет исключить применение норм о возмещении убытков в тех случаях, когда специального закона, регламентирующего основание и порядок выплаты компенсации, нет, поскольку выплата компенсации как меры восстановительного характера (несмотря на то что за ней и признается тождественная с возмещением убытков направленность) существенно отличается от возмещения убытков как меры ответственности хотя бы тем, что имеет под собой другое основание <1>.

--------------------------------

<1> Там же.

Представляется, что с последним выводом автора нельзя согласиться. Прежде всего при выплатах любого наименования (компенсации, убытков, возмещения) во главу угла надо ставить право лица, чья имущественная сфера понесла потери, на предусмотренное законом равноценное и справедливое возмещение. Именно на таком принципе основано возмещение убытков лицом при совершении правомерных действий - например, при одностороннем отказе от исполнения обязательства <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее об этом см.: Садиков О.Н. Убытки в гражданском праве Российской Федерации. М.: Статут, 2009 (§ 2 гл. I, гл. IV).

Применительно к рассматриваемой сфере отношений это отражено в положениях ст. 56.8 (п. 1 - 2), определяющей возможно полное возмещение собственнику его возможных потерь, включая и упущенную выгоду.

Рассматривая позиции судов относительно применения положений п. 3 ст. 281, устанавливающих порядок его применения, следует отметить, что возмещение (компенсация), близкое или аналогичное возмещению убытков, - основной способ возмещения потерь собственнику. Предоставление равноценного земельного участка является способом дополнительным, факультативным и, как справедливо отмечено судебными инстанциями, в качестве замены может быть осуществлено исключительно по соглашению лиц правоотношения по изъятию земельного участка. Это положения очень близки не только правилам ст. 15 ГК РФ, но и правилам, закрепленным в ст. 393 ГК РФ (предусматривающим возмещение убытков при нарушении или неисполнении обязательств), что теоретически делает возможным применение последних по аналогии <1>.

--------------------------------

<1> Практически в новой редакции ГК РФ и ЗК РФ содержится достаточно полное регулирование, в большинстве случаев не нуждающееся в дополнениях.

2. В рассматриваемых делах вставал вопрос о возможности применения правил п. 3 ст. 281 ГК РФ к изъятию имущества, находящегося на праве бессрочного (постоянного) пользования. В ст. 283 ГК РФ (утратившей силу с 01.04.2015 в связи с принятием Федерального закона от 31.12.2014 N 499-ФЗ) говорилось, что, когда земельный участок, изымаемый для государственных или муниципальных нужд, находится во владении и пользовании на праве пожизненного наследуемого владения или постоянного (бессрочного) пользования, прекращение этих прав осуществляется применительно к правилам, предусмотренным ст. 279 - 282 Кодекса. Исходя из этих положений, а также смысла и содержания ст. 269 ГК РФ, представляется, что такое применение возможно.

3. О допустимом способе защиты нарушенного права в результате изъятия земельных участков в нарушение порядка, установленного законом.

Представляется, что такой способ, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права, объективно допустим, когда это положение объективно может быть восстановлено. Из позиции, изложенной самим истцом, следует, что такое восстановление в сложившейся ситуации невозможно. Следовательно, единственно допустимым способом является такой универсальный способ защиты, как возмещение убытков. Кроме того, исходя из того, что действия государственного органа являлись в данной ситуации противоправными, правильным будет говорить о применении в данной ситуации положений ст. 1064, 1069 ГК РФ.

РАССМОТРЕНИЕ СПОРОВ, СВЯЗАННЫХ С ПРИМЕНЕНИЕМ

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О КОРПОРАТИВНОМ ПРАВЕ

О.В. ГУТНИКОВ

ПРАВОВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ НЕНАПРАВЛЕНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬНОГО

ПРЕДЛОЖЕНИЯ О ПРИОБРЕТЕНИИ АКЦИЙ ПУБЛИЧНОГО

АКЦИОНЕРНОГО ОБЩЕСТВА В СООТВЕТСТВИИ С ПОЛОЖЕНИЯМИ

ГЛАВЫ XI.1 ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА "ОБ АКЦИОНЕРНЫХ ОБЩЕСТВАХ"

(решение Арбитражного суда Иркутской области от 27.02.2017

по делу N А19-17165/2016; Постановление Четвертого

арбитражного апелляционного суда от 22.05.2017

по делу N А19-17165/2016; Постановление Арбитражного суда

Восточно-Сибирского округа от 27.07.2017 по делу

N А19-17165/2016; Определение ВС РФ от 24.05.2018

N 302-ЭС17-17038)

Гутников О.В., кандидат юридических наук, заместитель заведующего отделом гражданского законодательства и процесса ИЗиСП.

К.А. Александров обратился в Арбитражный суд Иркутской области с исковым заявлением к ООО "Тельмамская ГЭС" о взыскании убытков в размере 607 500 руб. Истец до 26.09.2016 являлся владельцем 30 000 обыкновенных акций ПАО "Иркутскэнерго". В июне 2016 г. ответчик приобрел долю в уставном капитале ПАО "Иркутскэнерго" в размере 40,285% уставного капитала, в результате чего размер доли ООО "Тельмамская ГЭС" превысил 30%, а в совокупности с АО "ЕвроСибЭнерго", являющимся его аффилированным лицом, превысил 75%. Согласно п. 1 ст. 84.2 Закона об акционерных обществах ответчик был обязан в 35-дневный срок направить обязательное предложение остальным акционерам ПАО "Иркутскэнерго" о приобретении у них ценных бумаг, крайний срок выставления оферты был 11.07.2016.

Акции были приобретены ответчиком по средней цене 36 руб. 45 коп. за одну акцию. В то же время на организованных торгах (площадка Московской фондовой биржи) цена одной обыкновенной акции ПАО "Иркутскэнерго" была существенно ниже: в день заключения сделки 13.05.2016 она составляла от 19,38 до 19,70 руб., в день перехода прав собственности 06.06.2016 - от 18 до 19,27 руб.

Так как ни до 11.07.2016, ни после ответчик не направил обязательное предложение, истец 11.08.2016 отправил в адрес ООО "Тельмамская ГЭС" письменное требование о выкупе принадлежащих ему на тот момент акций по цене, использовавшейся в сделке по приобретению ответчиком акций ПАО "Иркутскэнерго", т.е. по 36 руб. 45 коп. за одну акцию. Такое требование основывалось на том, что согласно п. 4 ст. 84.2 Закона об акционерных обществах, если в течение шести месяцев, предшествующих дате направления в публичное общество обязательного предложения, лицо, направившее обязательное предложение, или его аффилированные лица приобрели либо приняли на себя обязанность приобрести соответствующие ценные бумаги, цена приобретаемых ценных бумаг на основании обязательного предложения не может быть ниже наибольшей цены, по которой указанные лица приобрели или приняли на себя обязанность приобрести эти ценные бумаги.

07.09.2016 ответчик в ответ на требование истца сообщил, что признает свою обязанность направить обязательное предложение и предпринимает действия, чтобы эту обязанность выполнить, однако указал на невозможность ее выполнить в настоящее время.

Истец в целях понуждения ответчика направить публичную оферту миноритарным акционерам обращался в Центральный банк Российской Федерации, Министерство экономического развития РФ и в Следственный комитет Российской Федерации, но никаких конкретных действий от указанных органов не добился.

По мнению истца, подобная стратегия поведения ответчика была осознанным затягиванием сроков направления обязательного предложения с целью выкупа долей у остальных акционеров по заниженной цене.

В связи с этим, а также учитывая отсутствие возможности понудить ответчика выставить оферту, истец 26.09.2016 ввиду низкой ликвидности данного актива на организованных торгах продал свои 30 000 акций стороннему заинтересованному инвестору по договору купли-продажи по средневзвешенной цене (16,20 руб. за акцию) на Московской фондовой бирже в день подписания договора.

Полагая, что вследствие ненаправления ответчиком обязательного предложения истцу нанесен ущерб в виде упущенной выгоды в виде разницы между ценой продажи акций стороннему инвестору по договору от 26.09.2016 (16,20 руб. за акцию) и ценой продажи, по которой приобретал акции ответчик и по которой он должен был направить обязательное предложение (36,45 руб. за акцию), К.А. Александров обратился в суд с иском о взыскании с ответчика убытков в размере 607 500 руб.

В исковом заявлении истец ссылался на то, что в результате неисполнения ответчиком возложенной на него законом обязанности по направлению миноритарным акционерам обязательного предложения ценные бумаги проданы им по цене существенно ниже средней цены за одну акцию (36 руб. 45 коп.) и, следовательно, им по вине ответчика не получена выгода, на которую он имел бы право рассчитывать при надлежащем исполнении обязанности, установленной законом.

Решением Арбитражного суда Иркутской области от 27.02.2017 иск удовлетворен, с ответчика взыскано 607 500 руб. убытков.

При этом суд первой инстанции руководствовался следующим.

Согласно ст. 84.2 Закона об акционерных обществах лицо, которое приобрело более 30% общего количества акций открытого общества (с учетом акций, принадлежащих этому лицу и его аффилированным лицам) в течение 35 дней с момента внесения соответствующей приходной записи по лицевому счету или с момента, когда это лицо узнало или должно было узнать о том, что оно самостоятельно или совместно с его аффилированными лицами владеет указанным количеством акций, обязано направить остальным акционерам публичную оферту о приобретении у них таких ценных бумаг. Из положений ст. 84.2 Закона об акционерных обществах следует, что на лицо, направляющее публичную оферту, возлагается обязанность указать в данном документе справедливую выкупную цену и по такой цене выкупить ценные бумаги у принявших оферту миноритариев. Цена выкупа, согласно п. 4 ст. 84.2 Закона об акционерных обществах, не может быть ниже средневзвешенной цены соответствующих акций, определенной по результатам организованных торгов за шесть месяцев, предшествующих дате направления обязательного предложения, а если бумаги не обращаются на организованных торгах, цена не может быть ниже их рыночной стоимости, определенной оценщиком.

В случае если в течение шести месяцев, предшествующих дате направления в публичное общество обязательного предложения, лицо, направившее обязательное предложение, или его аффилированные лица приобрели либо приняли на себя обязанность приобрести соответствующие ценные бумаги, цена приобретаемых ценных бумаг на основании обязательного предложения не может быть ниже наибольшей цены, по которой указанные лица приобрели или приняли на себя обязанность приобрести эти ценные бумаги.

Согласно п. 6 ст. 84.3 Закона об акционерных обществах в случае несоответствия обязательного предложения либо договора о приобретении ценных бумаг, заключенного на основании обязательного предложения, требованиям данного Закона прежний владелец ценных бумаг вправе требовать от лица, направившего соответствующее предложение, возмещения причиненных этим убытков.

Учитывая данное правовое регулирование, а также установленную законодателем обязанность мажоритарного акционера выкупить ценные бумаги по справедливой цене, миноритарию предоставляется следующий механизм удовлетворения его имущественных интересов в получении справедливой цены: возложение на оферента обязанности указать в обязательном предложении справедливую выкупную цену и обязание оферента возместить миноритарному акционеру убытки, вызванные неполучением справедливой цены за проданные акции.

Предъявление иска об убытках при несогласии с выкупной ценой акций не может рассматриваться в качестве злоупотребления правом в силу того, что в такой ситуации данный иск является единственным способом защиты прав миноритарного акционера. Именно такое регулирование представляет собой оптимальный баланс интересов мажоритарных и миноритарных акционеров и гарантирует миноритарным акционерам возможность возвратить сделанные ими инвестиции посредством продажи принадлежащих им акций по справедливой цене в условиях нарастания возможностей корпоративного контроля со стороны одного из акционеров (Постановление Президиума ВАС РФ от 20.06.2013 N 2051/13).

Ответчиком не оспаривается, что ООО "Тельмамская ГЭС" в нарушение п. 1, 2 ст. 84.3 Закона об акционерных обществах обязательное предложение в адрес истца не направило.

В соответствии со ст. 393 ГК РФ должник обязан возместить убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств.

На основании п. 1 ст. 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Таким образом, суд посчитал, что истцом доказана вина ответчика в причинении истцу убытков в виде упущенной выгоды.

При этом суд исходил из того, что в результате возмещения убытков осуществится защита прав истца, принявшего меры к понуждению ответчика направить обязательное предложение и имевшего намерение акцептовать публичную оферту ответчика (при ее направлении) и продать ответчику акции, и К.А. Александров будет поставлен в положение, в котором он находился, если бы общество исполнило надлежащим образом обязательство по приобретению по справедливой цене его ценных бумаг.

Кроме того, суд сослался на то, что ответчик не доказал, что упущенная выгода не была бы получена истцом, а также не опроверг представленный истцом размер убытков.

Размер убытков определен судом на основании представленных истцом данных - договора купли-продажи ценных бумаг от 26.09.2016, подтверждающего продажу акций К.А. Александровым А.С. Кузовлеву в количестве 30 000 шт. по цене 16 руб. 20 коп. на общую сумму 486 000 руб. Убытки определены в виде разницы между этой суммой и суммой, по которой акции могли бы быть проданы на основании обязательного предложения по цене не ниже 36 руб. 45 коп. за акцию в соответствии с п. 4 ст. 84.2 Закона об акционерных обществах.

На решение Арбитражного суда Иркутской области от 27.03.2017 ответчиком подана апелляционная жалоба, в которой он ссылался на отсутствие оснований для взыскания убытков - нарушения прав истца и причинения ему убытков и причинной связи между действиями ответчика и взыскиваемыми истцом суммами.

Ответчик указывал на то, что ненаправление обязательного предложения не нарушает никаких прав миноритарных акционеров, поскольку ограничение количества акций, которыми вправе голосовать приобретатель, установленное п. 6 и 7 ст. 84.2 Закона об акционерных обществах, само по себе является достаточным и полноценным способом защиты прав миноритарных акционеров. Оно блокирует нарастание корпоративного контроля и полностью лишает приобретателя самой возможности изменения стратегии и основных направлений в деятельности общества. Само по себе ненаправление обязательного предложения не влечет и не может повлечь у истца упущенную выгоду. Истец сам установил условия сделки, которую в настоящем деле рассматривает как убыточную. Следовательно, заявленные истцом убытки были причинены ему не действиями ответчика, а собственными действиями самого истца. Последствия экономически нецелесообразных и невыгодных действий истца должен нести он сам, а не ответчик.

Статья 84.3 Закона об акционерных обществах не подлежит применению при рассмотрении настоящего дела, и ее применение судом способствовало вынесению незаконного и необоснованного решения, поскольку ответчик не направлял обязательное предложение.

Истец добровольно отказался от участия в процедуре по выкупу у него акций по обязательному предложению путем продажи их третьему лицу и прекращения в результате этого статуса акционера ПАО "Иркутскэнерго".

Постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 22.05.2017 апелляционная жалоба оставлена без удовлетворения. Суд апелляционный инстанции при вынесении постановления повторил все доводы суда первой инстанции, а аргументы апелляционной жалобы признал несостоятельными без какой-либо дополнительной мотивировки.

В кассационной жалобе ответчик ссылался на несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела, неправильное применение норм материального права: ст. 15, 393 ГК РФ, применение Закона об акционерных обществах, не подлежащего применению. Ответчик указывал на то, что, удовлетворив иск, суды возложили на него экономические последствия свободно принятого истцом решения продать принадлежавшие ему акции.

Постановлением Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 27.07.2017 кассационная жалоба ответчика оставлена без удовлетворения, а акты нижестоящих судов - без изменения.

На вынесенные судебные акты ответчиком подана кассационная жалоба в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ.

Определением ВС РФ от 24.05.2018 N 302-ЭС17-17038 ответчику отказано в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ.

1. Приведенное дело наглядно демонстрирует существующие правовые проблемы при применении судами мер корпоративной ответственности, установленных корпоративным законодательством. К сожалению, специфика корпоративной ответственности, в том числе в виде возмещения убытков, на практике пока не находит понимания у правоприменителя. При рассмотрении подобных дел возникает два принципиальных вопроса:

1) возможна ли в корпоративных отношениях ответственность одних участников коммерческой корпорации перед другими участниками в виде возмещения убытков;

2) всегда ли возможно взыскание убытков за нарушения корпоративного законодательства с одного участника коммерческой корпорации в пользу другого на основании общих норм ГК РФ об убытках при отсутствии на этот счет специальных положений в корпоративном законе?

В отечественном праве положения об ответственности участников коммерческих корпораций перед другими участниками практически отсутствуют. Случаи, когда закон предусматривает возможность одних участников требовать возмещения в свою пользу убытков, причиненных другими участниками, крайне редки. Например, при наличии определенных обстоятельств возможно предъявление прямого иска об убытках одного участника к другому на основании п. 4 ст. 60.1, п. 2 ст. 64.1, п. 3 ст. 65.2, п. 4 ст. 67.2 ГК РФ.

В этом ряду стоит и возможность привлечения одних участников к ответственности перед другими участниками в случае несоответствия добровольного или обязательного предложения либо договора о приобретении ценных бумаг, заключенного на основании такого предложения, требованиям гл. XI.1 Закона об акционерных обществах (п. 6 ст. 84.3 Закона об акционерных обществах): прежний владелец ценных бумаг вправе требовать от лица, направившего соответствующее предложение <1>, возмещения причиненных этим убытков. В этой же главе Закона об акционерных обществах содержится еще один случай, допускающий взыскание убытков одним акционером с другого: при принудительном выкупе ценных бумаг у акционера по требованию лица, которое приобрело более 95% акций публичного общества, акционер, не согласившийся с ценой выкупаемых ценных бумаг, вправе обратиться в арбитражный суд с иском о возмещении убытков, причиненных в связи с ненадлежащим определением цены выкупаемых ценных бумаг (п. 4 ст. 84.8 Закона об акционерных обществах).

--------------------------------

<1> Каковым может быть в том числе акционер общества, имеющий намерение приобрести крупный пакет акций у других участников.

Однако при этом возникает вопрос, может ли один акционер требовать возмещения убытков от другого акционера, который вообще не исполнил обязанность по направлению обязательного предложения?

Для определения юридической возможности в соответствии с нормами корпоративного права взыскания убытков, причиненных акционерам публичного общества лицом, не исполнившим обязанность по направлению в публичное общество обязательного предложения, необходимо прежде всего исходить из правовой природы возникающих между соответствующими субъектами отношений, характера правонарушения и установленных законом последствий неправомерного поведения лица, несущего обязанность по направлению обязательного предложения.

Обязанность по направлению обязательного предложения возложена на акционера, который приобрел более 30% голосующих акций публичного акционерного общества (п. 1 ст. 84.2 Закона об акционерных обществах).

Существо соответствующих процедур состоит в том, что сначала лицу, имеющему намерение приобрести более 30% голосующих акций акционерного общества, предоставляется право сделать так называемое добровольное предложение остальным акционерам общества о приобретении акций публичного общества (п. 1 ст. 84.1 Закона об акционерных обществах). В случае если контролирующее лицо уже приобрело более 30% акций, то оно должно направить обязательное предложение о покупке акций в течение 35 дней с момента приобретения такого контролирующего пакета или с момента, когда оно узнало или должно было узнать о приобретении контроля (п. 1 ст. 84.2 Закона об акционерных обществах). Эта обязанность также возникает при преодолении контролирующим акционером 50- и 75%-ного барьера владения приобретаемыми акциями (п. 7 ст. 84.2 Закона об акционерных обществах).

Закон устанавливает обязанность направления всех предложений о приобретении акций исключительно через публичное акционерное общество, а на совет директоров общества возлагает обязанность по доведению информации о поступивших предложениях до акционеров. При этом в процедурах добровольного или обязательного предложения акционеры, получившие такие предложения, не обязаны продавать соответствующие акции, а имеют право акцептовать или не акцептовать соответствующую оферту. Наконец, при превышении порогового значения в 95% голосующих акций вступает в действие механизм "вытеснения", когда контролирующий акционер вправе в принудительном порядке выкупить оставшиеся акции у акционеров, а акционеры, в свою очередь, получают право в таком же принудительном порядке требовать выкупа у них оставшихся акций контролирующим акционером (ст. 84.8, 84.7 Закона об акционерных обществах соответственно).

Если договор на приобретение ценных бумаг, заключаемый на основании обязательного предложения, не соответствует условиям предложения, то прежний владелец ценных бумаг вправе требовать от лица, направившего предложение, возмещения причиненных этим (т.е. несоответствием договора условиям обязательного предложения) убытков, т.е. уплатить разницу между ценой обязательного предложения и ценой, по которой акции были фактически приобретены (п. 6 ст. 84.3 Закона об акционерных обществах).

Необходимо учитывать, что конституционный смысл императивной нормы о направлении обязательного предложения заключается в обеспечении защиты прав миноритарных акционеров путем предоставления им возможности возвратить сделанные им инвестиции посредством продажи акций по справедливой цене в условиях, когда в акционерном обществе происходит нарастание возможностей корпоративного контроля <1>.

--------------------------------

<1> См.: Определение КС РФ от 06.07.2010 N 929-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "Атлант-Эстейт" на нарушение конституционных прав и свобод статьей 84.2 Федерального закона "Об акционерных обществах".

В связи с этим меры ответственности, установленные Законом за нарушение процедур добровольного или обязательного предложений, установлены лишь для случаев, когда такие предложения направлены в публичное акционерное общество. Если же контролирующий акционер не направил предложение (добровольное или обязательное) в акционерное общество и не осуществляет последующее приобретение акций у акционеров в течение срока действия предложения с нарушением условий предложения, то гражданско-правовые меры ответственности в виде возмещения убытков на этот случай Законом об акционерных обществах не предусмотрены.

Поэтому, если мажоритарный акционер не направил обязательного предложения, а миноритарный акционер продал свои акции третьему лицу по цене ниже, чем цена предполагаемого обязательного предложения, в данном случае такой миноритарий самостоятельно, своей волей, на свой риск и в своих интересах осуществляет право собственности на принадлежащие ему акции и не может считаться понесшим какие-либо убытки из-за ненаправления обязательного предложения. Продажа миноритарным акционером своих акций третьим лицам не может подтверждать нарушение контролирующим акционером порядка приобретения акций, поскольку он такого приобретения у данных акционеров вообще не осуществлял.

Иной подход привел бы к возможности злоупотреблений и неосновательного обогащения акционеров, которые, воспользовавшись фактом ненаправления обязательного предложения, могли бы реализовать свои акции третьим лицам в любой момент времени по любым ценам, в том числе соответствующим рыночным, впоследствии требуя от контролирующего акционера возместить разницу даже несмотря на то, что в момент реализации ими акций цена приобретения не была занижена по сравнению с рынком.

Следует также отметить, что нормами корпоративного права не предусмотрена возможность взыскания убытков с акционеров, не направивших обязательное предложение, в связи с продажей миноритарными акционерами своих акций по заниженной цене или утратой стоимости акций по сравнению с ценой предполагаемого обязательного предложения. Сам факт такой продажи является обычным последствием риска утраты стоимости акций, который лежит на любом акционере (п. 1 ст. 96 ГК РФ).

Общие нормы договорного или деликтного права также не могут являться основанием для взыскания соответствующих убытков.

Так как между контролирующим акционером и другими акционерами не существует договорных отношений, то невозможно и применение договорной ответственности. Обязанность направить обязательное предложение является не обязательством, нарушение которого влечет право требовать возмещения убытков (ст. 393 ГК РФ), а публично-правовой корпоративной обязанностью мажоритарного акционера.

Применение деликтной ответственности (ст. 1064 ГК РФ) также не может иметь места, так как сам факт нарушения закона (ненаправление обязательного предложения) не является основанием деликтной ответственности. Ненаправление обязательного предложения не причиняет никакого вреда имуществу миноритарного акционера.

Таким образом, положения гл. XI.1 Закона об акционерных обществах не устанавливают ответственность в виде возмещения убытков за нарушение самой обязанности направить обязательное предложение. Меры ответственности установлены лишь для случаев, когда такие предложения направлены в публичное акционерное общество. Если же контролирующий акционер не направил предложение (добровольное или обязательное) в акционерное общество и не осуществляет последующее приобретение акций у акционеров в течение срока действия предложения с нарушением условий предложения, то гражданско-правовые меры ответственности в виде возмещения убытков на этот случай Законом об акционерных обществах не предусмотрены. Норм, позволяющих другим акционерам взыскать убытки с лица, не направившего обязательное предложение, Закон не предусматривает.

Сказанное выше, впрочем, не исключает возможности применения к лицу, нарушившему обязанность сделать обязательное предложение, иных санкций, установленных нормами корпоративного или административного права: ограничение права голоса приобретателя при голосовании на общем собрании (п. 6 ст. 84.2 Закона об акционерных обществах) и привлечение приобретателя к административной ответственности за нарушение правил о направлении обязательного предложения (ст. 15.28 КоАП РФ).

Так, в п. 6 ст. 84.2 Закона об акционерных обществах установлено, что с момента приобретения более 30% общего количества акций публичного общества и до даты направления в публичное общество обязательного предложения приобретатель и его аффилированные лица имеют право голоса только по акциям, составляющим 30% таких акций. При этом остальные акции, принадлежащие этому лицу и его аффилированным лицам, голосующими акциями не считаются и при определении кворума не учитываются.

Тем самым в условиях отсутствия обязательного предложения наращивания корпоративного контроля в силу закона не происходит, следовательно, не может быть и речи о нарушении каких-либо прав миноритарных акционеров и взыскания убытков на основании ст. 15 ГК РФ.

Согласно ст. 15.28 КоАП РФ любое нарушение лицом, которое приобрело более 30% акций публичного акционерного общества, правил их приобретения влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от одной тысячи до двух тысяч пятисот рублей; на должностных лиц - от пяти тысяч до двадцати тысяч рублей; на юридических лиц - от пятидесяти тысяч до пятисот тысяч рублей. Ненаправление обязательного предложения подпадает под действие данной административно-правовой санкции.

Поэтому, несмотря на то что гражданско-правовая ответственность в виде возмещения убытков за ненаправление обязательного предложения корпоративным законодательством не предусмотрена, за соответствующее правонарушение лицо несет корпоративную гражданско-правовую ответственность в виде ограничения права голоса, а также может быть привлечено к административной ответственности в виде значительных штрафов <1>. Ограничение права голоса блокирует те негативные для миноритарных акционеров правовые последствия, которые связаны с наращиванием корпоративного контроля: такого наращивания просто не происходит и тем самым никаких субъективных прав миноритарных акционеров не нарушается.

--------------------------------

<1> См.: Глушецкий А.А., Степанов Д.И. "Вытеснение" и "поглощение": практический комментарий к новой главе акционерного закона. М.: ЗАО "Центр деловой информации", 2006. С. 49.

Иных мер ответственности, в том числе в виде возмещения убытков, законодательство не предусматривает, что признается и в соответствующих специальных исследованиях, в которых все меры гражданско-правовой ответственности за соответствующие нарушения исчерпываются исключительно ограничениями права голоса <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Глушецкий А.А. Ответственность за неисполнение обязанности направить публичную оферту о приобретении ценных бумаг акционерного общества // Хозяйство и право. 2009. N 6. С. 73 - 80.

В актах российской судебно-арбитражной практики уже было четко и правильно обращено внимание на то, что само по себе ненаправление ответчиком обязательного предложения каких-либо корпоративных прав истца не нарушает, поскольку установленное законом ограничение на осуществление права голоса акционером - приобретателем 30%-ного пакета акций непосредственно стабилизирует сложившееся в условиях такого приобретения состояние корпоративного контроля в публичном акционерном обществе, точно так же как и требования остальных акционеров о выкупе акций по соответствующей цене не могут быть отнесены к мерам восстановления какого-либо нарушенного права истца <1>. Тем самым п. 2, 6 ст. 84.2 Закона об акционерных обществах устанавливают ясные и не нуждающиеся в расширительном толковании правила правового регулирования на случай ненаправления обязательного предложения приобретателем 30% и более акций публичного общества акционерам - владельцам остальных акций о выкупе принадлежащих им акций. Каких-либо иных последствий ненаправления обязательного предложения, в том числе наделения миноритариев правом требования направить обязательное предложение или выкупить у них акции на определенных условиях, закон не устанавливает, что подтверждается и имеющейся арбитражной практикой.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Арбитражного суда Московского округа от 08.07.2015 N Ф05-5482/2015 по делу N А40-60292/14.

Так, в одном из дел суд указал: "Иных последствий неисполнения обязанности, закрепленной в п. 1 ст. 84.2 названного Закона, в том числе возможности предъявления акционером требования об обязании ответчика направить обязательное предложение либо выкупить принадлежащие истцу акции на определенных условиях, действующее законодательство не предусматривает.

Императивно установленное законом ограничение количества акций, которыми уклоняющееся от направления обязательного предложения лицо и его аффилированные лица вправе голосовать до даты направления такого обязательного предложения, непосредственно направлено на защиту прав миноритарных акционеров.

В связи с этим само по себе ненаправление ответчиком обязательного предложения каких-либо корпоративных прав истца не нарушает, так как установленное законом ограничение непосредственно сохраняет имеющийся статус-кво, в связи с чем требование истца об обязании ответчика направить обязательное предложение, равно как и требование о выкупе акций по соответствующей цене не могут быть отнесены к способам, восстанавливающим какое-либо нарушенное право истца.

Кроме того, миноритарный акционер вправе самостоятельно в любое время распорядиться принадлежащими ему акциями" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 06.08.2014 по делу N А40-97919/13.

Аналогичные выводы сделаны и в другом деле, в том числе подтверждены ВС РФ <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 28.04.2015 N 09АП-13882/2015 по делу N А40-147287/14. См. также: решение Арбитражного суда города Москвы от 11.02.2015 по делу N А40-147287/14; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 29.10.2015 по делу N А40-147287/14; Определение ВС РФ от 04.02.2016 N 305-ЭС15-18649 по делу N А40-147287/2014.

Таким образом, цели института обязательного предложения в полной мере реализуются за счет ограничения корпоративного контроля до направления обязательного предложения, в связи с чем до направления обязательного предложения наращивания корпоративного контроля не происходит, и субъективные права других акционеров не нарушаются. При таких обстоятельствах у акционеров - адресатов обязательного предложения не возникает права на возмещение убытков как в материальном, так и в процессуальном смысле.

Это подтверждается и буквальным толкованием закона. Так, согласно п. 6 ст. 84.3 Закона об акционерных обществах "в случае несоответствия добровольного или обязательного предложения либо договора о приобретении ценных бумаг, заключенного на основании добровольного или обязательного предложения, требованиям настоящего Федерального закона прежний владелец ценных бумаг вправе требовать от лица, направившего соответствующее предложение, возмещения причиненных этим убытков".

Гипотеза приведенной правовой нормы совершенно ясно устанавливает условия применения предусмотренной в ней санкции в виде взыскания убытков: "...в случае несоответствия добровольного или обязательного предложения либо договора о приобретении ценных бумаг, заключенного на основании добровольного или обязательного предложения, требованиям настоящего Федерального закона".

Кроме того, в этой норме определены субъекты, между которыми возникает соответствующее охранительное правоотношение:

- прежний владелец ценных бумаг - в качестве лица, имеющего право требовать возмещения убытков;

- лицо, направившее соответствующее предложение, - в качестве лица, несущего гражданско-правовую ответственность.

Соответственно, для применения п. 6 ст. 84.3 Закона об акционерных обществах необходимо одновременное соблюдение следующих условий:

1) субъект, привлекаемый к ответственности, должен относиться к лицам, имеющим намерение приобрести или уже являющимся владельцем более чем 30% голосующих акций публичного акционерного общества (п. 1 ст. 84.1, п. 1 ст. 84.2 Закона) (далее - контролирующий субъект);

2) состоявшийся факт направления контролирующим субъектом добровольного или обязательного предложения в публичное общество;

3) несоответствие добровольного или обязательного предложения либо договора, заключенного на основании добровольного или обязательного предложения, требованиям закона;

4) факт приобретения контролирующим акционером акций у бывшего владельца <1>;

5) наличие убытков;

6) причинно-следственная связь между убытками и несоответствием добровольного или обязательного предложения либо заключенного на основании таких предложений договора требованиям закона.

--------------------------------

<1> Хотя данное условие прямо в законе не предусмотрено, оно с очевидностью следует из систематического толкования его норм, в частности из прямого упоминания в п. 6 ст. 84.3 Закона "бывшего владельца акций", а также договора о приобретении ценных бумаг, заключенного на основании добровольного или обязательного предложения, что говорит о необходимости факта приобретения контролирующим акционером акций у их бывшего владельца, имеющего право требовать возмещения убытков.

Еще одним условием привлечения к ответственности на основании п. 6 ст. 84.3 Закона об акционерных обществах, прямо не названным в данной норме, является вина контролирующего лица, которая предполагается, пока не доказано обратное.

2. К сожалению, в комментируемом деле суды, удовлетворяя иск о возмещении убытков, не придали должного значения тому, что для ненаправления обязательного предложения закон устанавливает специальные правовые последствия (лишение права голоса по акциям), в условиях наступления которых вообще исключается возможность нарушения каких-либо субъективных прав истца. Кроме того, возложив на ответчика обязанность возместить истцу упущенную выгоду в виде разницы в ценах на акции, суды по существу возложили негативные последствия негативных экономических решений истца на ответчика, который не определял и не мог определять условия убыточной сделки, по которой истец по своей воле производил отчуждение акций третьему лицу. У истца вообще отсутствовала обязанность продавать свои акции третьему лицу, а состоявшаяся продажа по заниженной цене находится вне всякой причинной связи с поведением ответчика.

При этом в обоснование своей позиции суды по существу исходили из абстрактных рассуждений о необходимости соблюдения баланса интересов всех участников акционерных правоотношений и универсальности такого способа защиты гражданских прав, как возмещение убытков, который применяется во всех случаях неисполнения обязательств и нарушения субъективных гражданских прав. В то же время, какое именно субъективное гражданское право нарушается при неисполнении установленной корпоративным законом публично-правовой обязанности направить обязательное предложение, остается за рамками мотивировочной части соответствующих судебных постановлений.

Между тем правопритязание акционеров публичного акционерного общества на возмещение убытков по правилам п. 6 ст. 84.3 Закона об акционерных обществах может возникнуть только в случае направления обязательного предложения и заключения сделки миноритарием именно с мажоритарным акционером, направившим обязательное предложение, а не с любым третьим лицом - приобретателем этих акций, и только в той части, в которой права акционеров публичного общества оказываются нарушенными в связи с получением неадекватной и несправедливой цены в сравнении с требованиями закона или с условиями обязательного предложения. Данные обстоятельства сами по себе свидетельствуют об особом предмете доказывания и методике расчетов соответствующих убытков.

Допущение произвольной и ничем не ограниченной возможности взыскания убытков в случае отчуждения акций по сделке с третьим лицом в условиях свободного рыночного формирования цены отчуждения акций по иску миноритарного акционера к мажоритарному нарушает принцип равенства в осуществлении корпоративных прав и создает заведомо неосновательные экономические выгоды и преимущества у миноритарных акционеров за счет мажоритарных, что само по себе нарушает баланс прав и законных интересов в структуре управления и капитала акционерного общества.

Кроме того, при такой ситуации именно на мажоритарного акционера, не направившего обязательное предложение и не участвовавшего в сделке по отчуждению акций, будет возложен риск от действий не связанных с ним самостоятельных лиц, реализовавших свой собственный интерес в сделке по купле-продажи акций, что не может считаться соответствующим принципам и началам гражданского законодательства, закрепленным в ст. 1 ГК РФ.

Т.В. ДАУТИЯ

ИСКЛЮЧЕНИЕ СВЕДЕНИЙ О САМОРЕГУЛИРУЕМОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

ИЗ ГОСУДАРСТВЕННОГО РЕЕСТРА САМОРЕГУЛИРУЕМЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ

В СИТУАЦИИ НЕИСПОЛНЕНИЯ ОБЯЗАННОСТИ ПО ПЕРЕЧИСЛЕНИЮ СРЕДСТВ

КОМПЕНСАЦИОННОГО ФОНДА В ПОЛНОМ ОБЪЕМЕ НА СЧЕТ

НАЦИОНАЛЬНОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ НЕ ОСВОБОЖДАЕТ САМОРЕГУЛИРУЕМУЮ

ОРГАНИЗАЦИЮ ОТ ПЕРЕЧИСЛЕНИЯ ВЗНОСА В КОМПЕНСАЦИОННЫЙ ФОНД

ПО ЗАЯВЛЕНИЮ БЫВШЕГО ЧЛЕНА, ОСУЩЕСТВИВШЕГО ПЕРЕХОД

В РЕГИОНАЛЬНУЮ САМОРЕГУЛИРУЕМУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ

Даутия Т.В., соискатель ученой степени кандидата юридических наук, ИЗиСП.

В ходе реформирования института саморегулирования строительной отрасли Федеральным законом от 03.07.2016 N 372-ФЗ "О внесении изменений в Градостроительный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации" <1> введен региональный принцип членства в саморегулируемой организации. Вследствие этого начались массовые переходы членов в региональные саморегулируемые организации, влекущие обязанность саморегулируемой организации перечислить средства, оплаченные в качестве взносов в компенсационный фонд возмещения вреда лицами, прекратившими членство, в региональные саморегулируемые организации.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2016. N 27 (ч. II). Ст. 4305.

(Дело Арбитражного суда города Москвы N А40-191836/17-158-1544).

Общество с ограниченной ответственностью "Предприятие "Газсервис" обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к Союзу саморегулируемой организации "Объединение инженеров-строителей", Ассоциации "Общероссийская негосударственная некоммерческая организация - общероссийское отраслевое объединение работодателей "Национальное объединение саморегулируемых организаций, основанных на членстве лиц, осуществляющих строительство" (далее - НОСТРОЙ) об обязании солидарно перечислить денежные средства в размере 500 000 руб. в компенсационный фонд на специальный счет в Союз строителей "Саморегулируемая организация "Промжилстрой". К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечен Союз строителей "Саморегулируемая организация "Промжилстрой".

Как видно из материалов дела, иск заявлен в связи с неисполнением ответчиками обязанности по перечислению денежных средств из компенсационного фонда Союза саморегулируемой организации "Объединение инженеров-строителей" в компенсационный фонд Союза строителей "Саморегулируемая организация "Промжилстрой" по причине перехода истца в саморегулируемую организацию по месту его регистрации.

Факт перечисления истцом денежных средств в компенсационный фонд ответчика до введения регионального принципа членства в сумме 500 000 руб. подтверждается представленными в материалы дела платежными поручениями и не оспаривается ответчиками.

В соответствии с ч. 3 ст. 55.6 Градостроительного кодекса РФ от 29.12.2004 (в ред. Федерального закона N 372-ФЗ) с 01.07.2017 членами саморегулируемой организации, основанной на членстве лиц, осуществляющих строительство, могут быть только индивидуальные предприниматели и (или) юридические лица, зарегистрированные в том же субъекте Российской Федерации, в котором зарегистрирована такая саморегулируемая организация.

Согласно п. 1 ч. 5 ст. 3.3 Федерального закона от 29.12.2004 N 191-ФЗ "О введении в действие Градостроительного кодекса Российской Федерации" <1> в редакции Федерального закона от 03.07.2016 N 372-ФЗ индивидуальные предприниматели и юридические лица в срок не позднее 01.12.2016 обязаны прекратить членство в саморегулируемой организации, если ее место нахождения не соответствует местонахождению ее члена, в том числе с последующим переходом в другую (региональную) саморегулируемую организацию.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2005. N 1 (ч. I). Ст. 17.

В силу п. 13 ст. 3.3 названного Закона юридическое лицо, индивидуальный предприниматель, добровольно прекратившие членство в саморегулируемой организации в целях перехода в другую саморегулируемую организацию по месту своей регистрации, вправе со дня принятия решения о приеме их в члены новой саморегулируемой организации, но не позднее 01.09.2017 подать заявление в саморегулируемую организацию, членство в которой было прекращено, о перечислении внесенного ими взноса в компенсационный фонд указанной некоммерческой организации, имеющей статус саморегулируемой организации, в саморегулируемую организацию, в которую переходят такие юридическое лицо или индивидуальный предприниматель. Взнос в компенсационный фонд должен быть перечислен в течение семи рабочих дней со дня поступления в саморегулируемую организацию соответствующего заявления и документов, подтверждающих факт принятия решения о приеме юридического лица, индивидуального предпринимателя в члены иной саморегулируемой организации.

Принимая названные выше законодательные положения, а также фактические обстоятельства дела, свидетельствующие об уведомлении истцом ответчика - Союза саморегулируемой организации "Объединение инженеров-строителей" о предстоящем переходе в региональную саморегулируемую организацию, а также направлении соответствующего заявления о переводе внесенных им денежных средств в компенсационный фонд, суд пришел к выводу об обоснованности исковых требований истца именно к Союзу саморегулируемой организации "Объединение инженеров-строителей".

Вместе с тем, отказывая в удовлетворении исковых требований к ответчику НОСТРОЙ, суд исходил из следующего.

Приказом Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору ответчик Союз саморегулируемой организации "Объединение инженеров строителей" с 03.11.2017 исключен из государственного реестра саморегулируемых организаций в области инженерных изысканий, архитектурно-строительного проектирования, строительства, в связи с чем указанная некоммерческая организация лишена статуса саморегулируемой организации.

В силу ч. 14 ст. 55.16 Градостроительного кодекса РФ в случае исключения сведений о саморегулируемой организации из государственного реестра саморегулируемых организаций средства компенсационного фонда возмещения вреда и компенсационного фонда обеспечения договорных обязательств такой саморегулируемой организации в недельный срок с даты исключения таких сведений подлежат зачислению на специальный счет Национального объединения саморегулируемых организаций, членом которого являлась такая саморегулируемая организация (НОСТРОЙ), и могут быть использованы только для осуществления выплат в связи с наступлением солидарной или субсидиарной ответственности саморегулируемой организации по обязательствам членов такой организации, возникшим в случаях, предусмотренных ст. 60 и 60.1 Градостроительного кодекса РФ.

В силу п. 5 Приказа Минстроя России от 08.09.2015 N 643/пр "Об утверждении порядка взаимодействия Национального объединения саморегулируемых организаций и саморегулируемой организации в случае исключения сведений о саморегулируемой организации из государственного реестра саморегулируемых организаций" <1> (далее - Порядок) саморегулируемая организация, сведения о которой исключены из государственного реестра, в течение трех рабочих дней с даты регистрации обращения Национального объединения саморегулируемых организаций представляет заверенную копию реестра своих членов на дату исключения сведений о саморегулируемой организации из государственного реестра и перечисляет средства компенсационного фонда на указанный в обращении Национального объединения банковский счет.

--------------------------------

<1> Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2016. N 7.

По состоянию на 27.12.2017 общая сумма переведенных средств компенсационного фонда ответчика на счет НОСТРОЙ составила 126 100 914 руб. 51 коп., притом что размер внесенных всеми членами Союза саморегулируемой организации "Объединение инженеров-строителей" средств должен был составить 5 179 760 087 руб. Таким образом, ответчик Союз саморегулируемой организации "Объединение инженеров-строителей" исполнил обязательство по перечислению средств компенсационного фонда на счет НОСТРОЙ не в полном объеме.

Также судом было установлено, что на момент рассмотрения дела НОСТРОЙ приступил к перечислению средств компенсационного фонда ответчика по заявлениям его членов, поданным до 11.12.2017; заявления, поданные после 11.12.2017, удовлетворению не подлежат по причине недостаточности средств.

Анализ приведенных выше положений нормативных актов позволил суду прийти к выводу о том, что сам факт исключения той или иной саморегулируемой организации из государственного реестра саморегулируемых организаций в ситуации неисполнения обязанности по перечислению средств компенсационного фонда на банковский счет Национального объединения саморегулируемых организаций (а в рассматриваемом деле ответчик перечислил средства компенсационного фонда на счет НОСТРОЙ не в полном объеме) не освобождает подобного рода саморегулируемую организацию от обязанности перечисления денежных средств своему бывшему члену, который реализовал право на переход в другую саморегулируемую организацию по месту его регистрации.

С учетом изложенного, принимая во внимание фактические обстоятельства, установленные судом при рассмотрении настоящего дела, свидетельствующие о том, что истец в установленном законом порядке перешел в саморегулируемую организацию по месту своей регистрации, а ответчик Союз саморегулируемой организации "Объединение инженеров-строителей" не исполнил обязанность по перечислению денежных средств компенсационного фонда, которая возникла до исключения его из государственного реестра саморегулируемых организаций, а равно не исполнил обязанность по полному перечислению средств компенсационного фонда в НОСТРОЙ, суд пришел к выводу, что именно ответчик Союз саморегулируемой организации "Объединение инженеров-строителей" является обязанным лицом перед истцом, т.е. надлежащим ответчиком. При рассмотрении настоящего дела судом было установлено, что заявление истца осталось без удовлетворения во внесудебном порядке со стороны НОСТРОЙ по причине недостаточности переведенных ответчиком Союз саморегулируемой организации "Объединение инженеров-строителей" средств компенсационного фонда.

Решением Арбитражного суда г. Москвы исковые требования истца об обязании Союза саморегулируемой организации "Объединение инженеров строителей" перечислить в компенсационный фонд на специализированный счет Союза строителей "Саморегулируемая организация "Промжилстрой" денежные средства в размере 500 000 руб., ранее уплаченные в качестве взноса в компенсационный фонд ответчика, удовлетворены. В остальной части иска отказано. НОСТРОЙ по делу признан ненадлежащим ответчиком.

Приведенный судебный акт ставит ряд вопросов, требующих комментирования:

1) о критерии определения надлежащего ответчика по данной категории дел;

2) о правовых основаниях возникновения права требования перечисления уплаченных денежных средств в счет взноса в компенсационный фонд у лица, прекратившего членство в саморегулируемой организации в связи с переходом в региональную саморегулируемую организацию;

3) об основаниях освобождения Национального объединения саморегулируемых организаций от перечисления денежных средств в счет взноса в компенсационный фонд саморегулируемой организации по требованию члена саморегулируемой организации, сведения о которой исключены из государственного реестра саморегулируемых организаций, в связи с его переходом в региональную саморегулируемую организацию.

1. Критерий определения надлежащего ответчика по делам, связанным с требованием юридического лица или индивидуального предпринимателя, прекратившего членство в саморегулируемой организации в сфере строительства, в которую ранее им был внесен взнос в компенсационный фонд, об обязании перечислить указанные денежные средства в счет взноса в компенсационный фонд иной (региональной) саморегулируемой организации. Большая часть споров по указанной категории дел возникает в условиях исключения сведений о саморегулируемой организации в сфере строительства из государственного реестра саморегулируемых организаций, т.е. прекращения у некоммерческой организации статуса саморегулируемой организации. Это предопределяет предъявление членами требования о перечислении денежных средств в компенсационный фонд новой саморегулируемой организации к Национальному объединению саморегулируемых организаций. По данному вопросу сложилась противоречивая судебная практика.

Согласно ч. 14 ст. 55.16 Градостроительного кодекса РФ в случае исключения сведений о саморегулируемой организации из государственного реестра средства ее компенсационного фонда в недельный срок с даты исключения сведений подлежат зачислению на специальный банковский счет Национального объединения саморегулируемых организаций, членом которого она являлась, и могут быть использованы только для осуществления выплат в связи с наступлением солидарной или субсидиарной ответственности саморегулируемой организации по обязательствам ее членов, возникшим в случаях, предусмотренных соответственно ст. 60 и 60.1 Градостроительного кодекса РФ.

В силу требований ч. 16 ст. 55.16 Градостроительного кодекса РФ индивидуальный предприниматель или юридическое лицо в случае исключения сведений о саморегулируемой организации, членами которой они являлись, из государственного реестра саморегулируемых организаций и принятия их в члены другой саморегулируемой организации вправе обратиться в соответствующее Национальное объединение саморегулируемых организаций с заявлением о перечислении зачисленных на счет такого Национального объединения средств компенсационного фонда на счет саморегулируемой организации, которой принято решение о приеме индивидуального предпринимателя или юридического лица в свои члены.

Таким образом, предпосылками возникновения права у члена саморегулируемой организации, сведения о которой исключены из государственного реестра, на обращение в Национальное объединение саморегулируемых организаций с заявлением о перечислении средств компенсационного фонда на счет новой саморегулируемой организации являются:

- исключение сведений о саморегулируемой организации из государственного реестра саморегулируемых организаций по любым основаниям;

- зачисление средств компенсационного фонда исключенной из государственного реестра саморегулируемой организации на счет Национального объединения;

- принятие новой саморегулируемой организацией решения о приеме в члены лица, ранее состоявшего членом исключенной из государственного реестра саморегулируемой организации;

- подача таким лицом заявления в Национальное объединение о перечислении средств компенсационного фонда на счет новой саморегулируемой организации.

Определение порядка взаимодействия Национального объединения саморегулируемых организаций и саморегулируемых организаций в случаях, предусмотренных ч. 14 и 16 ст. 55.16 Градостроительного кодекса РФ, возложено на федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере строительства, архитектуры, градостроительства (ч. 17 ст. 55.16 Градостроительного кодекса РФ). Во исполнение указанных полномочий Приказом Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства РФ от 08.09.2015 N 643/пр утвержден соответствующий Порядок, в соответствии с которым при исключении сведений о саморегулируемой организации из государственного реестра она обязана передать в Национальное объединение все дела членов, в том числе дела лиц, прекративших членство в данной саморегулируемой организации, заверенную копию реестра своих членов на дату исключения сведений о саморегулируемой организации из государственного реестра, а также перечислить средства компенсационного фонда, существующего на дату исключения сведений о саморегулируемой организации из государственного реестра, в полном объеме.

Вышеописанная процедура касается случаев обеспечения перевода денежных средств из компенсационного фонда одной саморегулируемой организации, сведения о которой исключены из государственного реестра саморегулируемых организаций, на счет иной саморегулируемой организации, в которую член вынужден перейти. В подобных случаях обеспечение соответствующего перевода денежных средств осуществляется с участием посредника, на которого возложены функции по администрированию средств компенсационного фонда исключенной из реестра саморегулируемой организации (НОСТРОЙ). В данной ситуации логичным представляется п. 7 Порядка, согласно которому в случае непредставления саморегулируемой организацией заверенной копии реестра членов на дату исключения сведений о ней из государственного реестра Национальное объединение рассчитывает минимальный размер средств ее компенсационного фонда самостоятельно, на основании сведений, содержащихся в Едином реестре членов саморегулируемой организации, о количестве ее членов на дату ее исключения из государственного реестра. Произведение количества членов саморегулируемой организации на дату исключения из государственного реестра и размера минимального взноса в компенсационный фонд определит сумму исковых требований Национального объединения к саморегулируемой организации по заявлению об обязании последней перечислить на специальный банковский счет денежные средства компенсационного фонда.

Отдельным основанием перехода членов из одной саморегулируемой организации в другую является введенный региональный принцип членства, который не связан с утратой некоммерческой организацией статуса саморегулируемой.

Так, в соответствии со ст. 3.3 Федерального закона от 29.12.2004 N 191-ФЗ "О введении в действие Градостроительного кодекса Российской Федерации" в редакции Федерального закона от 03.07.2016 N 372-ФЗ индивидуальные предприниматели и юридические лица, являющиеся членами некоммерческой организации, имеющей статус саморегулируемой организации, в срок не позднее 01.12.2016 обязаны прекратить членство в такой саморегулируемой организации, в том числе с последующим переходом в другую саморегулируемую организацию по месту своей регистрации. Юридическое лицо, индивидуальный предприниматель, добровольно прекратившие членство в саморегулируемой организации в целях перехода в другую саморегулируемую организацию по месту своей регистрации, вправе со дня принятия решения о приеме их в члены новой саморегулируемой организации, но не позднее 01.09.2017 подать заявление в саморегулируемую организацию, членство в которой было прекращено, о перечислении внесенного такими лицами взноса в компенсационный фонд указанной некоммерческой организации, имеющей статус саморегулируемой организации, в саморегулируемую организацию, в которую переходят такие юридическое лицо или индивидуальный предприниматель.

Взнос в компенсационный фонд должен быть перечислен в течение семи рабочих дней со дня поступления в саморегулируемую организацию соответствующего заявления и документов, подтверждающих факт принятия решения о приеме юридического лица, индивидуального предпринимателя в члены иной саморегулируемой организации.

С учетом изложенного действующим законодательством о градостроительной деятельности в качестве оснований перечисления саморегулируемой организацией, членство в которой прекращено юридическим лицом или индивидуальным предпринимателем в целях перехода в другую саморегулируемую организацию по месту регистрации, взноса в компенсационный фонд в саморегулируемую организацию, в которую переходят такие лица, установлена совокупность следующих событий:

- уведомление о намерении добровольно прекратить членство в некоммерческой организации, имеющей статус саморегулируемой, в том числе с последующим переходом в другую саморегулируемую организацию;

- заявление о перечислении внесенного взноса в компенсационный фонд некоммерческой организации, имеющей статус саморегулируемой организации, в саморегулируемую организацию, в которую переходят юридическое лицо или индивидуальный предприниматель;

- документы, подтверждающие факт принятия решения о приеме юридического лица в члены иной саморегулируемой организации.

Следовательно, в описанной ситуации перечисление средств компенсационного фонда происходит без участия посредника (НОСТРОЙ) посредством перевода саморегулируемой организацией, членство в которой было прекращено, на счет новой саморегулируемой организации по месту регистрации бывшего члена. При этом момент прекращения членства в саморегулируемой организации и предъявление требования о переводе взноса в компенсационный фонд могут быть совершены членом в различные временные интервалы в пределах переходного периода, установленного ст. 3.3 Федерального закона от 29.12.2004 N 191-ФЗ (с разницей более чем 8 месяцев). Таким образом, на дату внесения сведений о прекращении членства юридического лица или индивидуального предпринимателя у саморегулируемой организации, в которой членство прекращено, остается неисполненным обязательство по перечислению взноса такого лица в компенсационный фонд новой саморегулируемой организации, что влечет наличие на ее специальном банковском счете средств компенсационного фонда в размере большем, чем количество действующих членов.

Если в указанный период времени до исполнения саморегулируемой организацией обязанности по перечислению взноса в компенсационный фонд бывшего члена на счет новой саморегулируемой организации сведения о ней будут исключены из государственного реестра саморегулируемых организаций и Национальное объединение произведет самостоятельно расчет подлежащего перечислению размера компенсационного фонда такой саморегулируемой организации по количеству действующих членов, разница между размером существующего компенсационного фонда с учетом взносов лиц, прекративших членство, и размером компенсационного фонда, рассчитанного по количеству действующих членов на момент исключения сведений о саморегулируемой организации из государственного реестра, остается на счету некоммерческой организации, лишенной статуса саморегулируемой.

Если же такая саморегулируемая организация перечислит на счет Национального объединения все имеющиеся средства компенсационного фонда, в том числе в части, подлежащей перечислению на счета иных саморегулируемых организаций по заявлениям бывших членов, права требования лиц, прекративших членство, в отношении саморегулируемой организации прекращаются и возникает право соответствующего требования к Национальному объединению.

Следовательно, для правильного разрешения вопроса о надлежащем ответчике по иску лица об обязании перечислить взнос в компенсационный фонд региональной саморегулируемой организации при одновременном установлении факта исключения сведений о саморегулируемой организации из государственного реестра судам надлежит:

- соотнести дату прекращения членства лица в саморегулируемой организации в связи с переходом в региональную саморегулируемую организацию, время поступления требования от бывшего члена о перечислении взноса в компенсационный фонд региональной саморегулируемой организации и дату исключения сведений о саморегулируемой организации из государственного реестра;

- установить факт исполнения некоммерческой организацией, лишенной статуса саморегулируемой, обязанности по перечислению средств компенсационного фонда (компенсационных фондов) на счет Национального объединения саморегулируемых организаций;

- установить объем перечисленных средств компенсационного фонда на счет Национального объединения саморегулируемых организаций, если перечисление производилось (в полном объеме или частично).

Также анализ судебной практики по аналогичным делам показал, что, кроме исследования факта перечисления средств компенсационного фонда на счет Национального объединения и объема перечисленных средств, суды, принимая решения об удовлетворении или об отказе от удовлетворения заявленных требований к НОСТРОЙ об обязании перечисления средств в компенсационный фонд региональной саморегулируемой организации при установлении факта частного исполнения обязанности некоммерческой организацией, лишенной статуса саморегулируемой организации, по перечислению средств компенсационного фонда на специальный счет НОСТРОЙ, дополнительно устанавливали факт наличия или отсутствия судебного спора между НОСТРОЙ и такой некоммерческой организацией, в рамках которого Национальное объединение в принудительном порядке по решению суда обязывало некоммерческую организацию исполнить обязанность перечисления средств компенсационного фонда в недостающей части (при наличии подобного решения, вступившего в законную силу, суды не исключали последующее поступление от некоммерческой организации средств компенсационного фонда на счет Национального объединения во исполнение соответствующего решения суда, в связи с чем довод НОСТРОЙ о недостаточности поступивших средств компенсационного фонда исключенной саморегулируемой организации не принимался во внимание).

В рамках дела N А40-73676/17, рассмотренного Арбитражным судом города Москвы, суд удовлетворил требования ООО "КИП ЦЕНТР" к НОСТРОЙ об обязании перечислить на расчетный счет региональной саморегулируемой организации "Союз строителей Верхней Волги" средства компенсационного фонда в размере 300 000 руб., ранее внесенные истцом в компенсационный фонд Ассоциации строителей "Региональный строительный Альянс" (сведения о некоммерческой организации исключены из государственного реестра на основании Приказа Ростехнадзора с 06.06.2017), в котором членство истца было прекращено, руководствуясь исключительно положениями ч. 6 ст. 55.16-1 Градостроительного кодекса РФ, согласно которой права на средства компенсационных фондов саморегулируемой организации, размещенные на специальных банковских счетах, принадлежат владельцу счетов. При исключении саморегулируемой организации из государственного реестра права на средства компенсационного фонда переходят к Национальному объединению саморегулируемых организаций, членом которого являлась такая саморегулируемая организация. В этом случае кредитная организация по требованию такого Национального объединения, направленному в порядке и по форме, которые установлены Правительством РФ, переводит средства компенсационного фонда такой некоммерческой организации на специальный банковский счет Национального объединения.

Рассматривая спор по существу, суд не учел следующего: спор был основан не просто на требованиях истца о перечислении средств компенсационного фонда на счет новой саморегулируемой организации в связи с исключением сведений о саморегулируемой организации из государственного реестра, членом которой он состоял ранее, а в связи с введением регионального принципа членства, особенности которого регламентированы положениями ст. 3.3 Федерального закона от 29.12.2004 N 191-ФЗ (в ред. Федерального закона N 372-ФЗ). В соответствии с п. 2 указанной статьи обязанность саморегулируемой организации в сфере строительства по размещению средств компенсационных фондов на специальных банковских счетах установлена в срок не позднее 01.09.2017. Ранее средства компенсационных фондов размещались на расчетном счете саморегулируемой организации, правомочий по распоряжению которым Национальное объединение саморегулируемых организаций не имело. Как указано в решении суда, сведения об Ассоциации строителей "Региональный строительный Альянс" из государственного реестра саморегулируемых организаций исключены с 06.06.2017, т.е. до истечения законодательно установленного срока для открытия саморегулируемыми организациями специальных банковских счетов с целью обособленного размещения на них средств компенсационных фондов.

Не принимая возражения НОСТРОЙ относительно удовлетворения исковых требований ООО "КИП", суд пришел к ошибочному выводу о том, что исключение Ассоциации строителей "Региональный строительный Альянс" из государственного реестра саморегулируемых организаций повлекло переход права на распоряжение денежными средствами ее компенсационного фонда к НОСТРОЙ.

При этом в судебном заседании не исследовался вопрос размещения указанной некоммерческой организацией до момента лишения ее соответствующего статуса средств компенсационного фонда на специальном банковском счете в соответствии с требованиями ч. 6 ст. 55.16-1 Градостроительного кодекса РФ, что привело к вынесению необоснованного решения в отношении НОСТРОЙ.

Таким образом, принимая решение об обязании перечислить взнос в компенсационный фонд региональной саморегулируемой организации истца, суд нарушил нормы материального права, применил положения ч. 6 ст. 55.16-1 Градостроительного кодекса РФ без учета положений п. 2 ст. 3.3 Федерального закона от 29.12.2004 N 191-ФЗ, а также не дал оценку правовым основаниям возникновения права требования истца на перечисление взноса в компенсационный фонд саморегулируемой организации "Союз строителей Верхней Волги" как требования, вытекающего из перехода в региональную саморегулируемую организацию, а не как права члена саморегулируемой организации, сведения о которой исключены из государственного реестра саморегулируемых организаций. Также судом не применены положения п. 15 Порядка взаимодействия, утвержденного Приказом Минстроя России от 08.09.2015 N 643/пр, в котором в качестве основания для отказа со стороны НОСТРОЙ в перечислении средств компенсационного фонда исключенной саморегулируемой организации названо в том числе непоступление на счет Национального объединения саморегулируемых организаций средств компенсационного фона исключенной саморегулируемой организации.

Девятый арбитражный апелляционный суд в Постановлении от 04.12.2017 N 09АП-52131/2017 поддержал выводы суда первой инстанции. Арбитражный суд Московского округа правовых оснований для отмены указанных решений не нашел.

Полагаем, что для правильного рассмотрения дела и возможности вынесения решения об удовлетворении исковых требований в отношении НОСТРОЙ суду надлежало установить отсутствие оснований для отказа в перечислении средств компенсационного фонда по требованию истца, предусмотренных п. 15 Порядка взаимодействия, утвержденного Приказом Минстроя России от 08.09.2015 N 643/пр.

В рассматриваемом деле надлежащим ответчиком должна являться Ассоциация строителей "Региональный строительный альянс", которая в связи с утратой статуса саморегулируемой организации не прекратила свое существование как некоммерческая организация.

Несовершенство правовых норм прослеживается в положениях п. 3 и 7 Порядка взаимодействия Национального объединения и саморегулируемой организации, в котором в качестве альтернативных применяются требования о перечислении в Национальное объединение саморегулируемых организаций в полном объеме средств компенсационного фонда на дату исключения сведений о саморегулируемой организации из государственного реестра и о перечислении средств компенсационного фонда, рассчитанных Национальным объединением исходя из количества членов такой саморегулируемой организации на дату исключения сведений о ней из государственного реестра, что подразумевает разный объем требований.

Полагаем, что в первом случае (перечисление средств компенсационного фонда исходя из размера компенсационного фонда, существующего на момент исключения сведений о саморегулируемой организации из государственного реестра, или наличие вступившего в силу решения суда об обязании некоммерческой организации перечислить в указанном объеме средства компенсационного фонда на счет Национального объединения) надлежащим ответчиком по рассматриваемой категории дел является Национальное объединение, во втором случае (перечисление средств компенсационного фонда из расчета количества действующих членов на дату исключения сведений о саморегулируемой организации из государственного реестра или наличие вступившего в силу решения суда об обязании некоммерческой организации перечислить средства компенсационного фонда, рассчитанного данным образом) надлежащим ответчиком по делу является некоммерческая организация, за исключением случаев размещения последней средств компенсационного фонда на специальном банковском счете, права распоряжения которым в силу ч. 6 ст. 55.16-1 Градостроительного кодекса РФ переходят к Национальному объединению с момента исключения сведений о некоммерческой организации из государственного реестра саморегулируемых организаций.

2. Правовые основания возникновения права требования перечисления оплаченных денежных средств в счет взноса в компенсационный фонд у лица, прекратившего членство в саморегулируемой организации в связи с переходом в региональную саморегулируемую организацию. Действующим законодательством о градостроительной деятельности в качестве оснований перечисления саморегулируемой организацией, членство в которой прекращено юридическим лицом или индивидуальным предпринимателем в целях перехода в другую саморегулируемую организацию по месту регистрации, взноса в компенсационный фонд в саморегулируемую организацию, в которую переходят такие лица, установлена совокупность следующих событий:

- уведомление о намерении добровольно прекратить членство в некоммерческой организации, имеющей статус саморегулируемой, в том числе с последующим переходом в другую саморегулируемую организацию;

- заявление о перечислении внесенного взноса в компенсационный фонд некоммерческой организации, имеющей статус саморегулируемой организации, в саморегулируемую организацию, в которую переходят юридическое лицо или индивидуальный предприниматель;

- документы, подтверждающие факт принятия решения о приеме юридического лица в члены иной саморегулируемой организации.

3. Основания освобождения Национального объединения саморегулируемых организаций от перечисления денежных средств в счет взноса в компенсационный фонд саморегулируемой организации по требованию члена саморегулируемой организации, в которой членство прекращено в связи с его переходом в региональную саморегулируемую организацию. Согласно п. 15 Порядка взаимодействия основанием для освобождения Национального объединения от перечисления средств компенсационного фонда на счет новой саморегулируемой организации по требованию заявителя является неперечисление средств компенсационного фонда исключенной саморегулируемой организации на счет Национального объединения.

Особой правовой оценки заслуживает практика применения судами положений п. 15 Порядка взаимодействия, утвержденного Приказом Минстроя России от 08.09.2015 N 643/пр, в качестве основания для отказа в удовлетворении требований юридических лиц и индивидуальных предпринимателей к Национальному объединению об обязании перечислить средства в компенсационный фонд региональной саморегулируемой организацией в связи с неисполнением данной обязанности саморегулируемой организацией, сведения о которой исключены из государственного реестра. Так, в качестве одного из оснований для освобождения Национального объединения от соответствующей обязанности является непоступление на счет Национального объединения саморегулируемых организаций средств компенсационного фонда исключенной саморегулируемой организации.

Представляется, что бывший член должен обратиться с требованием перечисления средств в компенсационный фонд новой саморегулируемой организации непосредственно к некоммерческой организации, сведения о которой исключены из государственного реестра.

В судебной практике встречались случаи установления факта частичного перечисления некоммерческой организацией средств компенсационного фонда на счет Национального объединения. При этом данное обстоятельство суды оценивали по-разному. Так, Арбитражный суд Архангельской области по делу N А05-6501/2017 установил, что Ассоциация саморегулируемой организации "Спецстройнадзор", сведения о которой на момент рассмотрения дела были исключены из государственного реестра саморегулируемых организаций, перечислила на счет Национального объединения средства компенсационного фонда в неполном размере, а именно 4 200 000 руб. вместо 520 700 000 руб., в связи с чем НОСТРОЙ обратился в Арбитражный суд города Москвы с требованием о взыскании недостающей части средств компенсационного фонда с Ассоциации саморегулируемой организации "Спецстройнадзор" (требования удовлетворены решением по делу N А40-111916/2017).

Удовлетворяя требования ООО "СВД" об обязании НОСТРОЙ перечислить на счет новой саморегулируемой организации взнос в компенсационный фонд, ранее уплаченный истцом в компенсационный фонд исключенной из государственного реестра саморегулируемых организаций Ассоциации саморегулируемой организации "Спецстройнадзор", суд указал следующее: поскольку обязательства по переводу денежных средств на счет СРО возникли до момента исключения Ассоциации "Спецстройнадзор" из реестра саморегулируемых организаций, то в данном случае применяются положения ч. 13 ст. 3.3 Федерального закона от 29.12.2004 N 191-ФЗ и не могут применяться положения Порядка, утвержденного Приказом Минстроя России от 08.09.2015 N 643/пр. При этом права на денежные средства компенсационного фонда Ассоциации "Спецстройнадзор" после ее исключения из реестра саморегулируемых организаций перешли к Ассоциации "НОСТРОЙ". Факт перечисления только части средств компенсационного фонда на счет Национального объединения саморегулируемых организаций не исключает последующего перечисления дополнительных сумм от Ассоциации "Спецстройнадзор" во исполнение решения Арбитражного суда г. Москвы по делу N А40-111916/17, в соответствии с которым в пользу НОСТРОЙ взысканы средства компенсационного фонда в недостающем размере. При поступлении денежных средств данного фонда НОСТРОЙ обязан перечислить денежные средства истцу.

Таким образом, суд справедливо признал частичное поступление средств компенсационного фонда от саморегулируемой организации, сведения о которой исключены из государственного реестра саморегулируемых организаций, в совокупности с принятыми Национальным объединением мерами по принудительному перечислению средств компенсационного фонда в полном объеме как основания для привлечения НОСТРОЙ в качестве надлежащего ответчика по делу.

В то же время по аналогичному делу, рассмотренному Арбитражным судом г. Москвы N А40-191836/17, установив факт исполнения обязанности перечисления средств компенсационного фонда на счет НОСТРОЙ не в полном объеме, суд отказал истцу в обязании НОСТРОЙ перечислить средства компенсационного фонда в размере уплаченного истцом взноса на счет региональной саморегулируемой организации, применив п. 15 Порядка (непоступление на счет Национального объединения средств компенсационного фонда исключенной из государственного реестра саморегулируемой организации). Общая сумма переведенных Союзом саморегулируемой организации "Объединение инженеров-строителей" средств компенсационного фонда на счет НОСТРОЙ составила 126 100 914 руб. 51 коп., в то время как, по данным единого реестра членов саморегулируемой организации, размер компенсационного фонда должен был составить 5 179 760 087 руб. При этом из общедоступной информации также следует, что НОСТРОЙ перечисляет средства компенсационного фонда по заявлениям членов исключенной саморегулируемой организации, поданным до 11.12.2017, а заявления, поданные после 11.12.2017, удовлетворению не подлежат по причине недостаточности средств.

Судом отмечено, что "сам факт исключения той или иной саморегулируемой организации из государственного реестра саморегулируемых организаций, в ситуации неисполнения обязанности по перечислению средств компенсационного фонда в полном объеме на счет Национального объединения, не освобождает подобного рода саморегулируемую организацию от обязанности по перечислению денежных средств своему бывшему члену, который реализовал право на переход в другую саморегулируемую организацию по месту его регистрации". Решением по делу А40-191836/17 суд обязал Союз саморегулируемой организации "Объединение инженеров-строителей" перечислить на счет третьей саморегулируемой организации Союз строителей "Саморегулируемая организация" "Промжилстрой" денежные средства в размере 500 000 руб., признав его надлежащим ответчиком в связи с тем, что обязанность перечисления денежных средств компенсационного фонда возникла до исключения из государственного реестра саморегулируемых организаций.

Подобная позиция суда также представляется нелогичной, поскольку решение об обязании саморегулируемой организации, исключенной из государственного реестра саморегулируемых организаций, перечислить взнос бывшего члена в компенсационный фонд на счет новой саморегулируемой организации не лишает НОСТРОЙ права на обращение в суд с требованием об обязании некоммерческой организации в связи с исключением сведений о ней из государственного реестра саморегулируемых организаций, перечислить средства компенсационного фонда в недостающем размере (исходя из общей суммы ее компенсационного фонда на дату исключения из государственного реестра) на счет НОСТРОЙ. Следовательно, Союз строителей "Саморегулируемая организация" "Промжилстрой" может оказаться в ситуации двойной уплаты одного и того же взноса в компенсационный фонд как по требованию бывшего члена, так и по требованию НОСТРОЙ.

В целях единообразия правоприменительной практики, а также исходя из буквального толкования положений п. 15 Порядка частичное исполнение обязанности саморегулируемой организацией, сведения о которой исключены из государственного реестра саморегулируемых организаций, по перечислению средств компенсационного фонда на счет Национального объединения (в неполном объеме) не должно признаваться судами как непоступление средств компенсационного фонда на счет Национального объединения саморегулируемых организаций по смыслу, предусмотренному п. 15 Порядка, утвержденного Приказом Минстроя России от 08.09.2015 643/пр, и применяться в качестве освобождения Национального объединения от перечисления средств компенсационного фонда по требованию лица, прекратившего членство в саморегулируемой организации, сведения о которой исключены из государственного реестра, на счет новой саморегулируемой организации, поскольку в данном случае право требования Национального объединения к исключенной из государственного реестра саморегулируемой организации о надлежащем и полном исполнении обязанности по перечислению недостающей части средств компенсационного фонда обеспечивается положениями ст. 309 ГК РФ, положениями ч. II Порядка взаимодействия.

Также необходимо на законодательном уровне закрепить положения о порядке распределения Национальным объединением средств компенсационного фонд, поступившего в неполном объеме, между членами саморегулируемой организации, сведения о которой исключены из государственного реестра, подавшими заявления о перечислении взносов в компенсационный фонд новой саморегулируемой организации. Данный вопрос в настоящее время не имеет правовой регламентации.

РАССМОТРЕНИЕ СПОРОВ, СВЯЗАННЫХ С ПРИМЕНЕНИЕМ

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОБ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ

Е.И. КАМИНСКАЯ

УСЛОВИЯ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ ОХРАНЫ ПО АВТОРСКОМУ ПРАВУ

ТЕХНИЧЕСКИМ ИНСТРУКЦИЯМ (МЕТОДИКАМ)

Каминская Е.И., кандидат юридических наук, доцент кафедры международного частного и гражданского права МГИМО МИД России.

В Арбитражный суд Нижегородской области обратилось общество с ограниченной ответственностью "ИКАПЛАСТ" (далее - истец) с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Кстовский трубный завод" (далее - ответчик) о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на результат интеллектуальной деятельности - инструкцию по проектированию и монтажу трубопроводов из полиэтилена.

В заявлении истец ссылался на следующие обстоятельства. На интернет-сайте ответчика www.kstovtz.ru для ознакомления клиентов была помещена инструкция по проектированию и монтажу трубопроводов из полиэтилена, полностью копирующая инструкцию того же названия, исключительные авторские права на которую, по утверждению истца, принадлежали ему. Поскольку разрешение на использование данной инструкции истцом не предоставлялось, он посчитал подобные действия нарушением своих исключительных прав и направил ответчику требование о прекращении воспроизведения и распространения инструкции и об урегулировании выплаты компенсации. Последнее из предложений ответчик оставил без ответа, что и послужило причиной для обращения в суд с соответствующим требованием. Однако со своего официального сайта материалы, содержащие текст указанной инструкции, ответчик все же удалил, прекратив тем самым ее распространение (что повлекло уточнение исковых требований в связи с добровольным удовлетворением данного требования ответчиком).

Решением Арбитражного суда Нижегородской области от 06.03.2018 по делу N А43-34415/2017 требования истца о выплате компенсации были удовлетворены.

Признав охраноспособность по авторскому праву спорной инструкции, принадлежность истцу исключительных прав на нее и установив факт нарушения этих прав ответчиком, суд исходил из следующих обстоятельств дела и норм действующего права.

Сама инструкция по проектированию и монтажу трубопроводов из полиэтилена была издана истцом в 2011 г. и представляла собой информацию о полном ассортименте продукции, производимой на трубном заводе истца - ООО "ИКАПЛАСТ", а также о нормативных документах на эту продукцию. Исковое требование было предъявлено, как в нем указывалось, в порядке защиты исключительных прав истца на инструкцию как на составное произведение, являющееся результатом интеллектуальной деятельности ее разработчиков (сотрудников ООО "ИКАПЛАСТ").

В представленном ответчиком отзыве на иск содержалось возражение против предъявленных требований. Ответчик полагал, что истцом не доказаны ни подпадание спорной инструкции под сферу охраны авторским правом, ни тот факт, что данная инструкция является составным произведением; тем самым не доказана и принадлежность истцу исключительных прав.

При этом формулировка возражения отличалась юридической неточностью.

Так, охраноспособность инструкции оспаривалась по отсутствию, как было сказано, "...объективной формы объекта авторского права, которое включает в себя: новизну (оригинальность произведения), способность к воспроизведению (копированию)". Тем самым были произвольно соединены два критерия охраноспособности по авторскому праву. Частью четвертой ГК РФ они не случайно рассматриваются изолированно друг от друга. Один из них - критерий наличия у охраняемого произведения объективной формы выражения (п. 3 ст. 1259) - относится к внешней форме произведения; с помощью другого - критерия оригинальности (ст. 1257 и более общая норма ст. 1228) - оценивается характер, сущность произведения (которое должно представлять собой результат творческой деятельности). Судя по аргументации ответчика (ссылавшегося на то, что инструкция, по его мнению, "представляет собой компиляцию общеизвестных норм и правил по эксплуатации труб из полиэтилена"), им имелось в виду несоответствие инструкции требованиям лишь ст. 1257.

Далее, наличие составного произведения оспаривалось на том основании, что в материалах дела, а также в самой инструкции отсутствовали сведения "об оригинальных произведениях".

При этом ответчиком упускалось из виду, что специфика составного произведения заключается в том, что оно по природе своей является хотя и вторичным (основанным на других произведениях или даже неохраняемых объектах), но все же результатом творческой деятельности. По этой причине авторское право на составное произведение (так же как и на производные произведения - как, например, на перевод) возникает независимо от прав авторов произведений, на которых оно основано (о чем прямо говорит п. 4 ст. 1260). А практическое осуществление такого права будет возможно лишь при условии соблюдения авторских прав указанных лиц (п. 3 той же статьи).

Тот факт, что истец первоначально не представил подтверждения согласия авторов на использование своих произведений и отсутствовали договоры по передаче исключительных прав на них (на что также ссылался ответчик в своих возражениях), теоретически мог послужить основанием для отказа в признании за истцом права на реализацию исключительного права как составителя. Но поскольку в данном деле ответчик возражал не против реализации истцом исключительного права на составление, а против признания за истцом такого права, наличие (т.е. сам факт создания) составного произведения на указанном ответчиком основании оспорено быть не могло.

Возражение ответчика против признания спорного объекта охраноспособным смешивалось, таким образом, с возражением против признания исключительных прав на этот объект за истцом (тогда как в данном споре, в силу особого характера составного произведения как объекта авторского права, эти вопросы должны разрешаться раздельно, по самостоятельным основаниям).

При вынесении решения по делу суд по сути верно сослался на п. 4 ст. 1260 ГК РФ, устанавливающий независимость возникновения авторского права на составное произведение от авторских прав на произведения, положенные в его основу. Такая ссылка носила, впрочем, отвлеченный от существа данного спора характер. Действительно, сотрудники предприятия истца выступали не в качестве создателей произведений, положенных в основу составного произведения, а в качестве собственно составителей (в соавторстве), что и было особо установлено судом. В этом смысле проведение судом квалификации спорного произведения (в части отнесения вклада сотрудников завода истца к самому составительству) следует признать верным.

Корректно был также разрешен судом вопрос об основаниях правообладания истца. Не формулируя этого прямо, суд с очевидностью исходил из того, что истец как юридическое лицо (ООО) мог претендовать не на авторство (первичное правообладание), поскольку в силу ст. 1257 автором может признаваться только физическое лицо, а на приобретение от автора (авторов) исключительного права. Основания правообладания устанавливались судом путем исследования обстоятельств, свидетельствующих о приобретении истцом исключительных прав в качестве работодателя на служебное произведение по умолчанию об ином в трудовом или гражданско-правовом договоре между работодателем и автором (как это предусмотрено п. 2 ст. 1295 ГК РФ). В качестве доказательств наличия у себя прав на инструкцию как на служебное произведение истец приобщил к материалам дела трудовые договоры пяти сотрудников, внесших свой вклад в разработку данной инструкции, а также приказ руководителя компании "ИКАПЛАСТ" на ее разработку. Поскольку трудовыми договорами не было предусмотрено сохранение исключительных прав за авторами, из указанных обстоятельств судом был сделан вывод о принадлежности исключительного права на служебное произведение работодателю (истцу).

Признание судом инструкции в качестве объекта, подпадающего под сферу охраны авторским правом, проходило в соответствии с той последовательностью в оценке обстоятельств, которая предписывается частью четвертой ГК РФ. Учитывая, что в данном деле ответчик, как говорилось выше, оспаривал факт охраноспособности инструкции (хотя бы и в виде простого утверждения об отсутствии у инструкции свойств объективно выраженного и оригинального объекта), суд был лишен формального основания применить презумпцию ст. 1259, которая могла бы свести признание инструкции охраняемым объектом до автоматизма.

Суть упомянутой презумпции состоит в следующем. В тексте п. 1 ст. 1259 приводится достаточно обширный (и при этом неисчерпывающий) перечень внешних объективных форм, в которые могут облекаться произведения (литературные, драматические, музыкальные, аудиовизуальные произведения, произведения живописи, скульптуры, архитектуры, фотографии и т.д.). Особо оговорены (в п. 2) производные и составные произведения, поскольку они выделяются из ряда однородных с ними (по объективной форме выражения) произведений за счет какого-то иного признака (соответственно, переработки или подбора и расположения материала).

Если объект подпадает под этот перечень по форме своего внешнего выражения, то предполагается, что он является произведением, т.е. что он был создан творческим трудом и потому относится к числу охраняемых авторским правом. Однако при оспаривании другой стороной спора охраноспособности объекта (как это и произошло в комментируемом деле) бремя доказывания того, что объект был создан творческим трудом, возлагается на заинтересованную сторону.

Дальнейшие действия суда были связаны с оценкой представленных истцом доказательств в отношении инструкции.

Сразу же обращает на себя внимание то, что суд не воспользовался возможностью и в этом случае упростить доказывание того факта, что объект соответствовал критерию охраны по авторскому праву. Тем не менее такая возможность Гражданским кодексом предоставлялась. Статьей 1257 закрепляется презумпция авторства лица, указанного на оригинале или экземпляре произведения.

Отказ от применения судом указанного положения применительно к данному спору представляется правильным: истец (ООО "ИКАПЛАСТ"), будучи юридическим лицом, не мог рассматриваться в качестве автора; его исключительные права были не первоначальными, а приобретенными.

Истцу предстояло, таким образом, представить доказательства по существу разрешаемого судом вопроса об охраноспособности спорного объекта.

Как пояснил истец, монтажная инструкция компании "ИКАПЛАСТ" "Проектирование и монтаж трубопроводов из полиэтилена" была разработана коллективом сотрудников Петербургского трубного завода "ИКАПЛАСТ" в целях технической и консультативной поддержки заказчиков. В ней показывалось, как правильно применять в работе информацию из текстов, ГОСТов, СНиПов, сводов правил и другого множества разрозненных технических документов при работе с продукцией завода "ИКАПЛАСТ". Такие пояснения требовались, поскольку производимый истцом продукт (трубы из полиэтилена) являлся на тот момент новым и не имел широкой распространенности в применении. Ежегодно в инструкцию вносились корректировки, отражающие расширение ассортимента продукции, изменения в нормативной документации, а также учитывающие высказанные клиентами и проектировщиками особые пожелания.

Истец утверждал, что заключающаяся в тексте инструкции методика носила авторский характер. В подтверждение этого истец сослался на то, что методика (инструкция) сопровождалась "уникальным", по его выражению, комплектом иллюстраций. По мнению истца, такая уникальность состояла, в частности, в том, что большая часть иллюстраций была изготовлена на основе фотографий способом отрисовки. Как тут же пояснялось, отрисовка заключалась в следующем: разработчики фотографировали определенное техническое действие (например, укладку трубы), а затем на основе этих фотографий художник делал рисунок.

Истец считал, что свойственная инструкции "последовательность текстовой и графической информации, наличие фотографий продукции, изготовленной заводом в качестве наглядного материала, полностью отвечают критерию оригинальности и уникальности".

Изучив представленные в дело доказательства, суд счел, что охраноспособность инструкции как объекта авторского права была истцом доказана, и на основании ст. 1229, 1252, 1259 ГК РФ удовлетворил исковое требование о защите нарушенного исключительного права на инструкцию как составное произведение.

Заявленное ответчиком ходатайство о проведении судебной экспертизы по вопросу о том, является ли монтажная инструкция ООО "ИКАПЛАСТ" составным произведением, созданным трудом творческого характера, было судом отклонено в связи с тем, что суд счел, что экспертиза заявлена по вопросам, установление которых в силу процессуального законодательства отнесено к компетенции суда.

Вывод суда об охраноспособности инструкции был мотивирован тем, что "последовательность текстовой и графической информации (к материалам дела истец приложил копии рабочих материалов по разработке инструкции), наличие фотографий продукции, изготовленной компанией "ИКАПЛАСТ" в качестве наглядного примера, отвечают критерию оригинальности инструкции ООО "ИКАПЛАСТ", следовательно, инструкция является объектом авторских прав как составное произведение, т.е. произведение, представляющее собой по подбору или расположению материалов результат творческого труда".

Подобную мотивировку трудно считать обоснованной. Она представляется абстрактной, не находящей подтверждения в материалах дела.

Судя по приведенным выше пояснениям истца относительно характера фотографий и их отрисовки в иллюстрациях, вряд ли можно усмотреть в тех и других результат творческого процесса. Фотографии фиксировали технический процесс эксплуатации труб, а не личный взгляд на этот процесс лица, производившего съемку. Отрисовка же имела целью точно воспроизвести такие фотографии, т.е. изображенный на них технологический процесс. Таким образом, присутствие фотографий и иных иллюстраций в методике (инструкции) имело исключительно функциональное назначение и не носило творческого характера. Присутствие в подборе материалов оригинальности (что могло бы служить одним из проявлений охраняемого составительства) вызывает сомнение.

Что касается последовательности расположения текста и иллюстраций (которая также оценивалась судом при установлении охраноспособности), то вывод суда о ее оригинальности также не основывается на материалах дела. В мотивировочной части решения суд ссылается на представленные истцом "копии рабочих материалов по разработке инструкции". Содержание этих документов судом специально не исследовалось; он ограничился простой ссылкой на них. Как можно судить по приведенной общей характеристике, в такого рода материалах должен отражаться скорее временной процесс составления инструкции, а не оригинальность расположения в ней материалов (что действительно представляло бы собой наглядный признак творческого составительства, если бы в инструкции присутствовало).

Весьма показательно употребление судом в ходе квалификации выражения "расположение текстовой и графической информации" (выделено мной. - Е.К.). На информацию в силу ее объективности авторско-правовая охрана, как известно, не распространяется. Иное не согласовывалось бы с предъявляемым ст. 1257 ГК РФ требованием к автору (первичному правообладателю): таковым может быть признано лишь лицо, создавшее произведение творческим трудом. Невзирая на прямо выраженное в упомянутой статье указание законодателя (закрепляющее тем самым требование и в отношении охраняемого объекта - выступать результатом творческой деятельности <1>), процитированное выражение используется в тексте судебного решения с целью, прямо противоположной намерению законодателя, а именно для обоснования охраняемости объекта авторским правом.

--------------------------------

<1> Такое толкование нашло формальное подтверждение со стороны высших судебных инстанций (в п. 28 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 5/29 от 26.03.2009 "О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации").

В мотивировочной части решения судом было дано в этой связи специальное пояснение о том, что "использование при разработке инструкции некоторой информации из различных источников, в том числе из ГОСТов, не противоречит смыслу гражданского законодательства в сфере защиты прав на результаты интеллектуальной деятельности, не влияет на отношение инструкции к объектам авторских прав, а следовательно, и ее охраноспособности как составного произведения". Такое пояснение не представляется, однако, достаточным для обоснования охраноспособности инструкции. Присутствие в объекте неохраняемых элементов не порочило бы его охраноспособность только в случае, если бы этот объект по каким-либо иным своим свойствам отвечал критериям авторско-правовой охраны. Однако, как мы видели, подобные свойства судом были признаны лишь декларативно, без достаточных на то оснований.

Суммируя сказанное, отметим некоторые обстоятельства, которые представляются нам заслуживающими внимания.

Как мы видели, в данном деле на истца было возложено бремя доказывания охраноспособности объекта. Внешне тем самым проявился правомерный отказ суда от применения презумпции об охране авторским правом объекта, подпадающего под перечень ст. 1259 ГК. Однако оценка представленных доводов и доказательств проводилась судом излишне формально. Вывод об охраноспособности ряда текстов, рисунков и снимков практически следовал из факта облечения такой подборки материалов в объективную внешнюю форму, доходя до автоматизма. Ситуация была близка к возврату суда к применению все же указанной презумпции.

Проводимая судом квалификация объекта на предмет относимости к объектам, охраняемым авторским правом, могла бы стать системной и точной, если бы судом был принят во внимание четкий ориентир, данный на этот счет законодателем.

Пункт 5 ст. 1259 ГК прямо исключает из сферы авторско-правовой охраны "идеи, концепции, принципы, методы, процессы, системы, способы, решения технических, организационных или иных задач, открытия, факты, языки программирования, геологическую информацию о недрах", а п. 6 той же статьи - "сообщения о событиях и фактах, имеющие исключительно информационный характер". Представляется, что в системе отечественной авторско-правовой охраны на данное двойное исключение падает важная смысловая нагрузка. Выполняя роль ограничителя, за который не должно заходить усмотрение суда в ходе установления факта охраноспособности, приведенное исключение выступает в качестве юридико-технического приема, призванного обеспечить соблюдение основополагающих отборочных критериев авторско-правовой охраны, ее концептуальную чистоту.

Опираясь на такое указание, спорную методическую инструкцию в комментируемом деле следовало оценить комплексно. Принимая во внимание преследуемые данной инструкцией практические цели, нужно было исследовать всю ее и каждый из ее элементов и частей на предмет выяснения подчиненности этим целям. Если бы удалось выявить какие-либо проявления неподчиненности целям, какие-либо проявления личности автора (авторов), то тем самым была бы доказана охраноспособность всей инструкции или каких-то ее элементов либо частей. Суд, однако, проигнорировал закрепленные в ст. 1259 ГК РФ прямые исключения из сферы авторско-правовой охраны, что свидетельствовало о неправильном применении судом указанной нормы материального права.

Решение суда первой инстанции было обжаловано ответчиком в апелляционный суд, который не нашел оснований для отмены или изменения решения. Ни неполного выяснения обстоятельств, имеющих значение для дела, ни недоказанности установленных обстоятельств, ни неправильного применения норм материального права в действиях суда первой инстанции апелляционный суд не усмотрел.

В своем Постановлении <1> он практически без изменений воспроизвел аргументацию суда первой инстанции, основывая вывод об охраноспособности инструкции на безоговорочном принятии утверждения истца о том, что текст, в котором "показано, как правильно применять в работе информацию из текстов, ГОСТов, СНиПов, сводов правил и другого множества разрозненных технических документов при работе с продукцией завода "ИКАПЛАСТ", представляет собой "авторскую методику", результат интеллектуальной деятельности ее разработчиков.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 11.05.2018 по делу N А43-34415/2017.

Примечательно то внимание, которое в Постановлении (так же, как и в решении суда первой инстанции) обращается судом на полное совпадение названия инструкции, разработанной истцом, и инструкции, помещенной на сайт ответчика (инструкция по проектированию и монтажу трубопроводов из полиэтилена), равно как на совпадения названий соответствующих глав и разделов, а также на присутствующую в инструкции, помещенной на сайт ответчика, прямую ссылку на продукцию завода истца.

Указанные примеры совпадений приводятся в ходе установления судом факта нарушения исключительного авторского права. В данном контексте очевидно, что речь идет не столько о признаках, позволяющих идентифицировать произведение (ведь различительная способность, дающая возможность индивидуализировать товары, выступает критерием охраны товарных знаков, но не авторских произведений), сколько об установлении факта заимствования существенного элемента произведения. Тем самым выясняется такой существенный признак произведения, который давал бы возможность претендовать на авторско-правовую охрану.

Акцентирование голой информации еще раз подчеркивает отсутствие у судов как первой, так и апелляционной инстанции намерения исследовать существенные для авторского произведения свойства, придавая значение главным образом внешним формальным признакам объекта. Такой подход не согласуется с вытекающим из совокупного смысла ст. 1257 и 1259 требованием законодателя о наличии у охраняемого авторским правом произведения качеств результата именно творческой деятельности. Как представляется, имело место неправильное истолкование судами норм материального права.

Произведения, имеющие заметное (в частности, по своему объему) информационное содержание, составляют особую группу объектов авторского права. Само по себе информационное содержание не является охраноспособным (что следует из общего положения ст. 1257 ГК РФ об основном критерии авторско-правовой охраны, а также из уточняющих указаний п. 5 и 6 ст. 1259 ГК РФ). Тем не менее охраняемая авторским правом оригинальная внешняя форма, способ выражения могут находиться в подобных произведениях в значительной зависимости от информационного содержания. С особой очевидностью это видно на примере методических инструкций: преследуемые ими функциональные цели предопределяют способ, манеру изложения и группировки материала.

Российское авторское право не отказывает априори объектам в охране единственно по причине их функционального назначения (как это произошло бы в праве США). Право требует лишь четко проводить грань между информационной составляющей и охраняемыми элементами произведения. Однако процесс предоставления авторско-правовой охраны такого рода объектам будет на практике проходить более сложным путем, чем это, как правило, происходит. Доказать творческий характер деятельности при создании подобного рода произведений (высокоинформативных, подчиненных прагматичным целям, стилистически мало индивидуализированных, с глубоко запрятанными проявлениями личности автора) будет непросто.

Разумеется, необходимость в доказывании снимается с истца действием презумпции об отнесении любого произведения из перечня ст. 1259 к числу созданных творческим трудом. Опровержимость данной презумпции может, однако, возвратить лицо, ищущее в суде защиты авторского права, в неудобную для него позицию стороны, несущей бремя доказывания своего права.

В отечественной судебно-арбитражной практике не разработано на этот счет никаких специальных способов доказывания и разработок. Аргументация, используемая судами в ходе признания охраноспособности таких объектов, как методики (инструкции), представляется в целом хаотичной. Как можно заметить, в случаях, когда спор идет о любом высокоинформационном объекте (не обязательно методике), правоприменительная практика склоняется скорее к предоставлению, чем к отказу в предоставлении авторско-правовой охраны.

Комментируемое дело является примером того, как суды в своем стремлении избежать неясностей при квалификации предпочитают даже не пытаться предпринимать изощренных изысканий (понимая, что не имеют для этого ориентиров). Вместо этого ими избирается упрощенный путь: они обращаются к презумпции охраноспособности перечисленных в п. 1 ст. 1259 ГК видов произведений. Такой путь представляется им тем более привлекательным, что высшими судами особо подчеркивалось наличие указанной презумпции в п. 28 Постановления от 26.03.2009 N 5/29 "О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Причем, как видно на примере комментируемого дела, это может происходить даже в тех случаях, когда упомянутая презумпция формально неприменима, будучи оспоренной ответчиком.

В тех же случаях, когда ответчик не выдвигает возражений в отношении охраноспособности спорного объекта, применение судами указанной презумпции практически всегда носит чисто механический характер, без учета важнейшего изначального условия ее применения <1>. Последнее заключается в том, что охраняемыми предполагаются облеченные в одну из перечисленных в ст. 1259 объективных форм, как сказано в п. 1 указанной статьи, "произведения" (т.е. результаты творческой деятельности). И далее в п. 5 и 6 приводятся прямые исключения из сферы авторско-правовой охраны, касающиеся информации. По смыслу ст. 1257 и 1259 такое указание закона должно рассматриваться как подавляющее рассматриваемую презумпцию.

--------------------------------

<1> Еще один пример такого подхода очевидно прослеживается в Постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 05.05.2016 N 09АП-7201/2016 и последующем Постановлении Суда по интеллектуальным правам от 15.09.2016 по делу N А40-56099/2014, рассмотренному Арбитражным судом г. Москвы 15.12.2015. Отвергнув аргумент суда первой инстанции о нормативном характере методики определения токсичности воды и водных вытяжек из почв, осадков сточных вод, отходов по смертности и изменению плодовитости цериодафний (послуживший основанием для отказа в охране указанной методики авторским правом со ссылкой на положения п. 6 ст. 1259 ГК РФ), суды апелляционной и кассационной инстанций автоматически применили к данной Методике презумпцию об охране объекта из перечня п. 1 ст. 1259 ГК РФ. Вопрос об информативности Методики ни одним из судов (включая суд первой инстанции) не затрагивался.

Сказанное свидетельствует о складывающейся практике неправильного применения российскими судами презумпции, закрепленной частью четвертой ГК РФ (ст. 1259) в целях признания объектов охраноспособными по авторскому праву. В результате в систему авторско-правовой охраны проникают не свойственные ей элементы - объекты, лишенные творческого начала. Такую практику (так же, как и процитированное выше указание) следует признать не отвечающей смыслу гл. 70 ГК РФ.

Как можно предположить, благоприятная среда для такого неправильного применения норм закона создана Постановлением Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 5/29, в п. 28 которого указывается, что при выяснении вопроса об охраноспособности произведений не следует придавать решающего значения их "новизне, уникальности и (или) оригинальности". В контексте изложенных проблем правоприменения такая формулировка (в части упоминания об уникальности и оригинальности) представляется дезориентирующей суды и нуждается в устранении или, по крайней мере, в существенной корректировке.