"Комментарий практики рассмотрения экономических споров (судебно-арбитражной практики)" (выпуск 25) (отв. ред. В.Ф. Яковлев) ("ИЗиСП", "КОНТРАКТ", 2019)

Документ предоставлен КонсультантПлюс www.consultant.ru Дата сохранения: 08.04.2020

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ

НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

"ИНСТИТУТ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И СРАВНИТЕЛЬНОГО

ПРАВОВЕДЕНИЯ ПРИ ПРАВИТЕЛЬСТВЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"

КОММЕНТАРИЙ ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ СПОРОВ

(СУДЕБНО-АРБИТРАЖНОЙ ПРАКТИКИ)

ВЫПУСК 25

Ответственный редактор

член-корреспондент РАН,

доктор юридических наук, профессор,

заслуженный юрист РФ

В.Ф. ЯКОВЛЕВ

Коллектив авторов:

Астахов Г.Г.;

Беляева О.А., д-р юрид. наук;

Борзило Е.Ю., канд. юрид. наук;

Бурлаков С.А., канд. юрид. наук;

Быканов Д.Д.;

Глазкова М.Е., канд. юрид. наук;

Гутников О.В., канд. юрид. наук;

Даутия Т.В.;

Долова М.О., канд. юрид. наук;

Каминская Е.И., канд. юрид. наук;

Красноухова Е.А.;

Мазаева А.В.;

Оболонкова Е.В., канд. юрид. наук;

Панков С.В.;

Полич С.Б., канд. юрид. наук;

Полухина Е.Е., канд. юрид. наук;

Синицын С.А., д-р юрид. наук (руководитель авторского коллектива);

Султанов А.Р.

Редакционная коллегия:

Гутников О.В., канд. юрид. наук, заместитель заведующего отделом гражданского законодательства и процесса ИЗиСП;

Шелютто М.Л., канд. юрид. наук, ведущий научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса ИЗиСП;

Синицын С.А., д-р юрид. наук, ведущий научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса ИЗиСП.

ВВЕДЕНИЕ

Юбилейный 25-й выпуск Комментария практики разрешения экономических споров (судебно-арбитражной практики) знаменует собой важный этап долголетней и плодотворной работы авторского коллектива по исследованию соответствующей категории дел в неразрывной связи с развитием законодательства.

За годы исследований на базе достижений научных школ Института разработана научно-методологическая основа мониторинга правоприменительной практики, продолжается работа по исследованию критериев эффективности и справедливости правосудия в условиях меняющегося мира, места судебных правовых позиций в правовой системе современности. Предыдущие выпуски комментариев практики разрешения экономических споров готовились при активном творческом включении и самоотдаче выдающихся ученых, внесших значительный вклад в развитие законодательства и судебной системы, - бессменного руководителя авторского коллектива проф. Н.И. Клейн и ответственного редактора проф. В.Ф. Яковлева. Уходящий 2018 г. совпал с датой ухода из жизни В.Ф. Яковлева и пятилетней годовщиной с даты смерти Н.И. Клейн, на долгие годы вперед наметивших направления развития и перспективы становления форм и принципов правосудия, российского законодательства о предпринимательской деятельности.

Значение и потенциал судебной практики на современном этапе развития правовой системы требуют законодательного закрепления механизма имплементации судебно-правовых позиций в законодательство.

Современное развитие экономических отношений обусловлено стремительным научно-технологическим прогрессом, в ходе которого возникают новые объекты гражданских прав (виртуальные вещи, криптовалюта и т.д.) и даже новые субъекты (роботы). Кроме технологических инноваций, появляется масса организационных нововведений и логистических механизмов ведения бизнеса, новых способов извлечения дохода, изобретаются и все более изощренные преступные мошеннические схемы по хищению чужого имущества, легализации и отмыванию незаконно полученных доходов и др.

В этих условиях позитивное право с его традиционно консервативным механизмом принятия законов объективно не в состоянии поспевать за развитием экономических отношений. Это означает, что в настоящее время как никогда остро стоит проблема перехода деятельности судов от формального нормативистского подхода к учету основополагающих начал справедливости и экономических факторов, влияющих на оценку обстоятельств дела и принятие итогового судебного решения. По существу, речь идет о более активном внедрении в правосудие применения принципов права, оценочных понятий (таких как добросовестность, разумность, злоупотребление правом и т.д.), а также методологии экономического анализа правоотношений сторон и последствий принимаемых судом решений, об обязанности суда выносить не только законные, но и справедливые и экономически обоснованные решения. Иными словами, при осуществлении правосудия возникает потребность не только в применении и толковании норм права, но и в использовании всего комплекса человеческого знания, достижений разных отраслей науки (с учетом межотраслевого подхода), принципов и оценочных понятий, экономического анализа в целях достижения справедливости при принятии решений.

Отдельной, но связанной с этим проблемой следует считать поиск критериев эффективности правосудия. Нужны современные методики. То, что есть в настоящее время, - это методики оценки эффективности деятельности судов.

Специализация судов по разрешению экономических споров в российской правовой системе сложилась исторически - суды общей юрисдикции никогда не рассматривали экономических споров (в дореволюционной России коммерческие споры рассматривались исключительно коммерческими судами, а в советский период системой судов госарбитража и никогда не относились к компетенции судов общей юрисдикции). На текущий момент имеется необходимость расширения контекста (изменения ракурса) понимания экономического правосудия как концептуального направления его развития в условиях развивающихся социально-экономических отношений. Сложность разрешаемых дел связывается не только с обширным массивом законодательства - применимым правом, но и межотраслевым регулированием законодательства о предпринимательской деятельности (нормы гражданского законодательства, государственное регулирование предпринимательства, налоговое и природоохранительное законодательство). Цели, задачи и функции экономического правосудия невозможно связать только с ценностями частного права (свобода договора, диспозитивность, неприкосновенность собственности).

Совершенно справедливо отмечено В.Ф. Яковлевым, что "сложность и масштабность предпринимательской деятельности порождают также особую сложность и масштабность экономических споров между участниками экономической деятельности... а для разрешения возникающих в этой сфере споров требуются специальные познания в области экономики", в связи с чем экономическое правосудие имеет "тесную связь с реальной экономической жизнью, практикой предпринимательской деятельности, ее проблемами" <1>. По этим причинам очевидно, что функции экономического правосудия не сводятся к разрешению споров двух частных лиц, а затрагивают интересы неопределенного круга лиц и самого правопорядка, что само по себе предполагает соблюдение баланса частных и публичных интересов при разрешении каждого спора. Соответственно, при отправлении правосудия судьи всех инстанций, сохраняя беспристрастность и независимость, должны не только руководствоваться оценкой представленных спорящими сторонами доказательств, но и ясно осознавать экономические последствия принимаемых судебных актов. Сохраняет актуальность задача правового обеспечения единства правоприменительной практики в аспекте гармонизации не только судебно-правовых позиций ВАС РФ, но уже и позиций, сформированных непосредственно ВС РФ. При этом необходимо двигаться в сторону того, чтобы достижение единообразия практики стало возможным не только на уровне ВС РФ, но и на уровне судов более низкой инстанции.

--------------------------------

<1> Яковлев В.Ф., Семигин Г.Ю. Экономическое правосудие в России. Т. 4 "Арбитражное правосудие в Российской Федерации". М., 2006. С. 10, 11.

В условиях сохранения фундаментальных принципов состязательности и равноправия спорящих сторон на повестке дня оказывается необходимость усиления судебного контроля во избежание злоупотреблений участников хозяйственной деятельности, использующих авторитет судебной власти в заведомо противоправных и недобросовестных целях при осуществлении фиктивной хозяйственной деятельности, в чем видится значение правоохранительной функции правосудия.

Несмотря на то что суд в континентальной системе права непосредственно не наделен нормотворческими функциями, практическое значение судебных решений для установления обязательных правил поведения для субъектов экономической деятельности огромно. По существу, сформировавшаяся единообразная судебная практика по тем или иным категориям дел, доступная для всех хозяйствующих субъектов посредством картотеки арбитражных дел в сети Интернет, играет не меньшую регулятивно-ориентирополагающую роль в поведении участников экономической деятельности, чем законы и иные нормативные правовые акты.

Широко обсуждаемые перспективы становления единого цивилистического процесса и введения стандартов доказывания по отдельным категориям дел в российском арбитражном процессе нисколько не снижают важности решения задач по совершенствованию альтернативных процедур разрешения споров и третейского разбирательства как необходимого условия разгрузки судебной системы и повышения исполнимости судебных решений.

Изложенное показывает актуальность и высокое научно-практическое значение исследований правоприменительной практики, функций правосудия на современном этапе развития социально-экономических отношений и российской правовой системы.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

НОРМАТИВНЫЕ ПРАВОВЫЕ АКТЫ

АПК РФ - Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации

ГК РФ - Гражданский кодекс Российской Федерации

ГПК РФ - Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации

Закон о банкротстве - Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"

Закон о государственном оборонном заказе - Федеральный закон от 29.12.2012 N 275-ФЗ "О государственном оборонном заказе"

Закон о защите конкуренции - Федеральный закон от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции"

Закон об акционерных обществах - Федеральный закон от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах"

ЗК РФ - Земельный кодекс Российской Федерации

КАС РФ - Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации

КоАП РФ - Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях

ЛК РФ - Лесной кодекс Российской Федерации

СК РФ - Семейный кодекс Российской Федерации

ТК РФ - Трудовой кодекс Российской Федерации

УК РФ - Уголовный кодекс Российской Федерации

УПК РФ - Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации

ПРОЧИЕ СОКРАЩЕНИЯ

ВС РФ - Верховный Суд Российской Федерации

ВАС РФ - Высший Арбитражный Суд Российской Федерации

КС РФ - Конституционный Суд Российской Федерации

Правительство РФ - Правительство Российской Федерации

Президент РФ - Президент Российской Федерации

I. ДЕЛА, ВОЗНИКАЮЩИЕ ИЗ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ ОТНОШЕНИЙ

РАССМОТРЕНИЕ СПОРОВ, СВЯЗАННЫХ С ПРИМЕНЕНИЕМ

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОБ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННОМ ПРАВЕ

Г.Г. АСТАХОВ

ВОЗМОЖНОСТЬ РЕСТИТУЦИИ ПО МНИМОЙ СДЕЛКЕ

(комментарий к Постановлению Арбитражного суда

Московского округа от 11.09.2017 N Ф05-15062/2016

по делу N А41-86889/2015 и Постановлению Арбитражного суда

Северо-Западного округа от 25.12.2017 N Ф04-4984/2017

по делу N А45-23066/2016)

Астахов Г.Г., адвокат, соискатель отдела гражданского законодательства и процесса ИЗиСП.

В сентябре - декабре 2017 г. Арбитражный суд Московского округа в Постановлении от 11.09.2017 N Ф05-15062/2016 по делу N А41-86889/2015 <1> (далее - Постановление АС МО) и Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в Постановлении от 25.12.2017 N Ф04-4984/2017 по делу N А45-23066/2016 <2> (далее - Постановление АС ЗСО) продемонстрировали редко встречающийся, хотя, представляется, разумный и правильный подход, основанный на классическом понимании мнимости юридической сделки.

--------------------------------

<1> Определением ВС РФ от 26.12.2017 N 305-ЭС17-17342(3) отказано в передаче дела N А41-86889/2015 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра в порядке кассационного производства рассматриваемого Постановления АС МО.

<2> Определением ВС РФ от 11.04.2018 N 304-ЭС18-3240 по делу N А45-23066/2016 в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ отказано.

Дело в том, что длительное время позиция арбитражных судов сводилась к безапелляционному доводу о принципиальной невозможности реституции при недействительности юридической сделки на основании п. 1 ст. 170 ГК РФ.

Такое понимание было достаточно механичным, сводящимся к следующим посылам: 1) исполнение сделки исключает возможность признания ее мнимой <1>; 2) следовательно, мнимая сделка несовместима с исполнением; 3) п. 2 ст. 167 ГК РФ связывает применение реституции с фактом исполнения сделки; 4) значит, реституция при мнимости невозможна <2>.

--------------------------------

<1> См., например, Определение ВАС РФ от 29.12.2011 N ВАС-17450/11 по делу N А41-35589/2009 ("сделка фактически сторонами исполнена, что свидетельствует о намерении сторон совершить именно сделку купли-продажи и исключает возможность квалифицировать оспариваемую сделку как мнимую"), Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 22.02.2012 по делу N А78-3433/2011 ("исполнение договора исключает возможность признания его мнимой сделкой"), Постановление Арбитражного суда Московского округа от 23.04.2015 N Ф05-4193/2015 по делу N А40-113731/14 ("исполнение сторонами сделки и достижение соответствующего ей результата исключает возможность признания ее мнимой"), Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 12.11.2014 N Ф06-17036/2013 по делу N А49-7876/2013 ("регистрация перехода права аренды уполномоченным органом свидетельствует о фактическом исполнении договора сторонами и исключает возможность признания его мнимой сделкой") и многие-многие другие судебные акты.

<2> См., например, Постановление Президиума ВАС РФ от 18.10.2012 N 7204/12 по делу N А70-5326/2011, Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 28.10.2015 N Ф09-6943/06 по делу N А50-43610/2005 и др.

Это искусственное, лишь только кажущееся логичным построение не учитывало, что мнимость может сопровождаться не только созданием видимости исполнения, но и исполнением.

Задолго до позиции арбитражных судов в юридической литературе как пример мнимой сделки приводились фиктивный раздел, фиктивное дарение или продажа имущества, чтобы незаконно распоряжаться имуществом на случай смерти <1> или чтобы скрыть его от описи, взыскания, конфискации и т.п. <2>, в том числе и с целью причинения вреда кредиторам <3>.

--------------------------------

<1> Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. Л., 1960. С. 25.

<2> Рясенцев В.А. Представительство и сделки в современном гражданском праве. М., 2006. С. 500.

<3> Новицкий И.Б. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. I. М., 2006. С. 322.

Практически все указанные случаи мнимости сопровождались исполнением или как минимум совершением действий, обычно сопровождающих исполнение (подписание актов приема-передачи, нотариальное заверение или регистрация). И тем не менее сделки считались мнимыми.

Не останавливаясь на том, что идея отсутствия мнимости при признаках исполнения фактически нивелировала саму возможность применения ст. 170 ГК РФ, обратим внимание на то, что п. 86 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" наконец-то признано, что стороны мнимой сделки "могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним".

Логическим продолжением данного подхода, допускающего признание сделки мнимой, несмотря на ее исполнение, стало появление комментируемых Постановлений АС МО и АС ЗСО.

Начнем с Постановления АС МО.

В данном деле финансовый управляющий должника - физического лица (В.Е. Дмитриева) обратился в суд с заявлением о признании недействительным заключенного между В.Е. Дмитриевым и Р.В. Дмитриевым договора дарения земельного участка площадью... и 1/2 доли в праве общей собственности на расположенную на земельном участке дачу.

Арбитражный суд Московской области Определением от 17.06.2016, оставленным без изменения Постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 03.08.2016, отказал в удовлетворении заявленных требований.

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 14.11.2016 вышеуказанные судебные акты были отменены, а дело направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Московской области.

Арбитражный суд Московской области при новом рассмотрении дела Определением от 16.03.2017 удовлетворил требования финансового управляющего должника.

Постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 08.06.2017 указанное Определение оставлено без изменения.

Оставляя судебные акты без изменения (в том числе и в части произведенной судами реституции), Арбитражный суд Московского округа указал в комментируемом Постановлении, что согласно п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, т.е. сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна. Данная норма применяется в том случае, если стороны, участвующие в сделке, не имеют намерений ее исполнять или требовать исполнения, при заключении сделки подлинная воля сторон не была направлена на создание тех правовых последствий, которые наступают при ее совершении (постановление). В целях признания сделки недействительной на основании указанной нормы необходимо установить, что на момент совершения сделки стороны не намеревались создать правовые последствия, характерные для сделок данного вида. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий, и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.

Далее суд кассационной инстанции, ссылаясь на п. 86 Постановления Пленума ВС РФ "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", а также на ст. 61.6 Закона о банкротстве, указал, что, совершая оспариваемую сделку, В.Е. Дмитриев и Р.В. Дмитриев хотели создать видимость возникновения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей, которые вытекают из этой сделки, в связи с чем суд первой инстанции правомерно признал договор дарения ничтожным.

Суды обеих инстанций, исследовав и оценив все представленные сторонами доказательства, а также доводы и возражения участвующих в деле лиц, руководствуясь положениями законодательства, правильно определили спорные правоотношения, с достаточной полнотой выяснили имеющие существенное значение для дела обстоятельства, пришли к выводу о том, что должник не мог не знать о наступивших у него как у поручителя указанных юридических лиц обязательствах по погашению кредитов.

Кроме того, судами было установлено, что, располагая сведениями о наступивших обязательствах по договорам поручительства, В.Е. Дмитриев заключил оспариваемую сделку, что свидетельствует о намеренном выводе имущества должника из конкурсной массы, однако документов, свидетельствующих о том, что на момент совершения сделки В.Е. Дмитриев не обладал признаками неплатежеспособности и имел возможность погасить обязательства по договорам поручительства, не представлено.

Учитывая изложенное, суды пришли к выводу о том, что в момент совершения сделок воля сторон не была направлена на возникновение соответствующих дарению гражданских прав и обязанностей, что свидетельствует о мнимом характере сделок.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции правомерно применил последствия недействительности сделки в виде возврата имущества в конкурсную массу.

Аналогичную позицию можно увидеть и в Постановлении АС ЗСО.

В данном деле Сергей Борисович Болотников (далее - С.Б. Болотников, истец), являясь участником общества с ограниченной ответственностью "Строймонтаж-Сибирь" (далее - ООО "Строймонтаж-Сибирь"), действуя от имени ООО "Строймонтаж-Сибирь", обратился в Арбитражный суд Новосибирской области с иском о применении последствий недействительности ничтожной мнимой сделки - договора об оказании услуг от 06.03.2014, заключенного между ООО "Строймонтаж-Сибирь" и индивидуальным предпринимателем Валентином Геннадьевичем Гринченко (далее - ИП Гринченко В.Г., ответчик), в виде взыскания с ИП Гринченко В.Г. в пользу ООО "Строймонтаж-Сибирь" 8 692 874 руб. 47 коп.

Решением Арбитражного суда Новосибирской области от 05.05.2017, оставленным без изменения Постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 17.08.2017, исковые требования удовлетворены.

Оставляя указанные судебные акты без изменения, АС ЗСО обратил внимание на следующее:

Формально выражая волеизъявление на заключение мнимой сделки, фактически ее стороны не желают установления, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей по отношению друг к другу. Таким образом, обращаясь с иском о признании сделки ничтожной по основаниям, предусмотренным п. 1 ст. 170 ГК РФ, истец должен доказать, что при ее совершении стороны не только не намеревались ее исполнять, но и то, что оспариваемая сделка действительно была не исполнена. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон.

Оценив представленные в материалах дела доказательства в порядке ст. 71 АПК РФ, в том числе договор об оказании услуг, календарный план выполнения работ, смету на выполнение работ, платежные поручения, характер сложившихся между ООО "Строймонтаж-Сибирь" и ИП Гринченко В.Г. правоотношений, с учетом данных в судебном заседании суда первой инстанции показаний свидетелей, согласно которым ИП Гринченко В.Г. не оказывал услуги, предусмотренные договором, все действия были совершены самим обществом, денежные средства были перечислены ответчику по устной договоренности для третьего лица, обещавшего оказать содействие в оказании услуг, договор и акты были оформлены и подписаны задним числом после перечисления денежных средств, при отсутствии представленных ответчиком достоверных доказательств исполнения спорного договора (ст. 16, 65 АПК РФ), в том числе доверенности, отчетов о ходе исполнения поручений, документально подтвержденного составленного ответчиком перечня оказанных услуг и выполненных работ, установив отсутствие изначально у общества и ИП Гринченко В.Г. намерения на оказание услуг, предусмотренных договором, оказанных непосредственно самим обществом, принимая во внимание то, что безосновательное перечисление по неисполненному договору, заключенному после перечисления денежных средств по нему, приводит к причинению ущерба обществу, нарушению прав и законных интересов его участников, суды пришли к обоснованному выводу о том, что спорный договор является мнимой сделкой, заключенной при злоупотреблении правом ее сторонами, и констатировали его недействительность по основаниям ст. 166, 170 ГК РФ.

Отклоняя доводы кассационной жалобы о том, что договор не может быть квалифицирован как мнимая сделка, о невозможности применения реституции, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа указал, что норма, изложенная в п. 1 ст. 170 ГК РФ, применяется также в том случае, если стороны, участвующие в сделке, не имеют намерения ее исполнять фактически, а совершают формальные действия, свидетельствующие о порочности воли обеих сторон сделки.

Поскольку судами установлено отсутствие в материалах дела доказательств возврата ответчиком денежных средств в размере 8 692 874 руб. 47 коп., безосновательно перечисленных по неисполненному договору, применены последствия недействительности сделки в виде взыскания денежных средств в пользу истца.

Позиция, отраженная в комментируемых Постановлениях АС МО и АС ЗСО, представляется верной, поскольку указанные суды сумели избежать излишнего и, в общем-то, не основанного на законе (в том числе на ст. 167 ГК РФ) подхода при решении вопроса о реституции в случае признания сделки мнимой.

Ведь так или иначе, но переданное по такой сделке находится у другой стороны при отсутствии, получается, какого-либо законного основания. Отрицание мнимости, сопровождаемой исполнением, не могло не отразиться на интересах основной страдающей от мнимых сделок категории лиц - кредиторов.

И игнорировать это обстоятельство не представляется возможным.

РАССМОТРЕНИЕ СПОРОВ, СВЯЗАННЫХ С ПРИМЕНЕНИЕМ

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ВЕЩНЫХ ПРАВАХ

Е.В. ОБОЛОНКОВА

ВОПРОСЫ ВЫПЛАТЫ ВОЗМЕЩЕНИЯ ПРИ ИЗЪЯТИИ ЗЕМЕЛЬНЫХ УЧАСТКОВ

ДЛЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ (МУНИЦИПАЛЬНЫХ) НУЖД

(Постановление Арбитражного суда Поволжского округа

от 15.01.2018 N Ф06-28011/2017 по делу N А12-70661/2016;

Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа

от 22.03.2018 по делу N А77-28/2017)

Оболонкова Е.В., кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса ИЗиСП.

Достаточно болезненно для собственников изъятие земельных участков для государственных (муниципальных) нужд, которое тем не менее неизбежно при решении вопросов общехозяйственного, социального значения или обеспечения нужд обороны страны и безопасности государства (ст. 49 ЗК РФ). Следовательно, по-прежнему актуально для судебной практики применение норм, связанных с выплатой собственнику равноценного и справедливого возмещения, предусмотренного законом (ч. 3 ст. 35 Конституции РФ; п. 4 ст. 281 ГК РФ).

Одним из частных подвопросов этого вопроса является применение правила, предусмотренного п. 3 ст. 281 ГК РФ, согласно которому при наличии согласия лица, у которого изымается земельный участок, в соглашении об изъятии может быть предусмотрено предоставление этому лицу иного земельного участка и (или) иного недвижимого имущества на условиях и в порядке, которые определены законодательством, с зачетом стоимости такого земельного участка и (или) иного недвижимого имущества или прав на них в размер возмещения за изымаемый земельный участок. Порядок реализации данного правила установлен ст. 56.9 ЗК РФ, согласно которой при наличии согласия лиц, у которых изымаются земельные участки и (или) расположенные на них объекты недвижимого имущества, в соглашении об изъятии недвижимости может быть предусмотрено предоставление им земельных участков и (или) иных объектов недвижимого имущества взамен изымаемых земельных участков и (или) расположенных на них объектов недвижимого имущества в соответствии с п. 4 и 5 этой статьи.

В п. 4 данной статьи закреплены положения, которые должны содержаться в соглашении об изъятии недвижимости при предоставлении взамен изымаемых других земельных участков (или иного недвижимого имущества).

В п. 5 ст. 56.9 установлено, что соглашением об изъятии недвижимости может быть предусмотрена обязанность организации, подавшей ходатайство об изъятии, на основании которого принято решение об изъятии, передать в собственность лицу, чьи земельные участки и (или) расположенные на них объекты недвижимого имущества изымаются для государственных или муниципальных нужд, иные объекты недвижимого имущества взамен изымаемых земельных участков и (или) расположенных на них объектов недвижимого имущества.

В судебной практике оспаривался не столько установленный законом порядок применения данной нормы, сколько условия ее применения, т.е. ее диспозитивность и возможность применения не только с согласия, но и по инициативе лица, у которого земельный участок изымается.

Так, было принято Определение КС РФ от 19.12.2017 N 2963-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Бехтольда Ивана Юрьевича на нарушение его конституционных прав положениями Гражданского кодекса Российской Федерации и Земельного кодекса Российской Федерации".

В своей жалобе в КС РФ И.Ю. Бехтольд оспаривал конституционность п. 2 ст. 279, п. 3 ст. 281 ГК РФ, а также п. 2 ст. 56.8, п. 3 ст. 56.9 и п. 4 ст. 56.10 ЗК РФ.

По мнению заявителя, оспариваемые законоположения не соответствуют Конституции РФ, в том числе ее ст. 8 (ч. 2), 9, 17 (ч. 2), 18 и 36 (ч. 1), поскольку допускают изъятие у граждан земельного участка для государственных и муниципальных нужд без предоставления им взамен другого земельного участка и не содержат необходимых, с точки зрения заявителя, положений, обязывающих предоставлять при этом другой земельный участок.

Конституционный Суд РФ, изучив представленные материалы, не нашел оснований для принятия жалобы к рассмотрению. По мнению суда, оспариваемые заявителем законоположения, обеспечивающие необходимый баланс публичных интересов и интересов собственников изымаемых для государственных (муниципальных) нужд земельных участков, в том числе устанавливающие размер возмещения за земельный участок, а также возможность предоставления взамен изымаемого земельного участка другого земельного участка, реализуемую при условии наличия как соответствующего предложения со стороны уполномоченного органа, так и согласия со стороны собственника изымаемого участка, конкретизируют положения ст. 35 (ч. 3) Конституции РФ о недопустимости произвольного лишения имущества и принудительного его отчуждения для государственных (муниципальных) нужд без предварительного и равноценного возмещения и не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права граждан в аспекте, указанном в жалобе. Внесение же изменений и дополнений в действующее законодательство не входит в компетенцию КС РФ, определенную в ст. 125 Конституции РФ и ст. 3 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Не менее актуальными стали вопросы применения рассматриваемых норм и в судебно-арбитражной практике.

1. Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 15.01.2018 n ф06-28011/2017 по делу n а12-70661/2016.

Департамент муниципального имущества администрации Волгограда (далее - департамент) обратился в Арбитражный суд Волгоградской области к обществу с ограниченной ответственностью "Фирма "Ник" (далее - общество) с заявлением об изъятии земельного участка, кадастровый номер 34:34:040021:7, площадью 298,3 кв. м, здания автомойки с одно- и двухэтажными пристройками площадью 234,7 кв. м, расположенных по адресу: г. Волгоград, ул. им. Михаила Балонина, д. 11в (далее также - спорные объекты), с установлением компенсации в размере 5 045 920 руб.

Определением Арбитражного суда Волгоградской области от 31.05.2017 принят встречный иск общества к департаменту о понуждении взамен изымаемого имущества предоставить на праве собственности равноценный земельный участок с объектом недвижимости на нем в Центральном районе г. Волгограда.

Определением Арбитражного суда Волгоградской области от 31.05.2017 с согласия общества соответчиком по встречному иску привлечена администрация Волгограда (далее - администрация).

Решением Арбитражного суда Волгоградской области от 20.06.2017, оставленным без изменения Постановлением Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.09.2017, требования департамента удовлетворены. У общества изъяты для муниципальных нужд г. Волгограда спорные объекты с предоставлением возмещения в размере 6 104 826 руб. В удовлетворении встречного иска общества отказано.

Общество, обжалуя принятые судебные акты, в кассационной жалобе просило их отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе судей, ссылаясь на неправильное применение судом норм материального права.

Как следовало из материалов дела, на основании Постановлений администрации от 29.05.2015 N 773 "О резервировании земельных участков (учетные N 4-0-259, 4-38-42) для муниципальных нужд в Центральном районе", от 06.04.2015 N 451 "Об утверждении проекта планировки территории" принято Постановление от 24.05.2016 N 728 "Об изъятии земельных участков и объектов недвижимого имущества для муниципальных нужд - строительства объекта местного значения - транспортно-пересадочного узла в Центральном районе г. Волгограда", опубликовано в установленном законом порядке в газете "Городские вести. Царицын - Сталинград - Волгоград" от 28.05.2016 N 53.

На основании п. 1 приложения к Постановлению администрации от 24.05.2016 N 728 в числе прочих объектов у собственника недвижимого имущества общества подлежали изъятию спорные объекты. Право собственности на указанные объекты недвижимости зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

На основании Постановления администрации от 23.08.2016 N 1317 органом, уполномоченным на заключение соглашений об изъятии объектов недвижимости для муниципальных нужд, является департамент. В рамках исполнения указанных полномочий, а также на основании отчета об оценке рыночной стоимости изымаемого имущества МУП "ЦМБТИ" от 08.07.2016 N 189/2016 департаментом был подготовлен проект соглашения об изъятии недвижимого имущества из собственности общества и направлен обществу с сопроводительным письмом от 25.08.2016 N 7555оп. Общество, получив проект соглашения об изъятии недвижимого имущества для муниципальных нужд, от его подписания уклонилось. В связи с чем департамент обратился в арбитражный суд с иском об изъятии для муниципальных нужд у общества земельного участка и находящегося на нем здания.

Суды двух инстанций, удовлетворяя первоначальный иск и отказывая в удовлетворении встречного иска, в частности, исходили из следующего. Процедура, установленная гражданским и земельным законодательством для изъятия для муниципальных нужд земельных участков и расположенных на них объектов недвижимости, департаментом соблюдена надлежащим образом: имеется решение об изъятии, установлена цена выкупа, ответчику направлено соглашение об изъятии, полученное ответчиком. Факт получения ответчиком соглашения об изъятии подтверждается отчетом органа почтовой связи о доставке корреспонденции, а также заявлением руководителя общества от 20.09.2016 N 11911.

В рамках дела была проведена судебная экспертиза, согласно заключению которой на момент рассмотрения спора рыночная стоимость здания автомойки составляла 4 261 000 руб., рыночная стоимость земельного участка составляла 1 320 000 руб.; убытки общества, включая упущенную выгоду, причиненные изъятием указанных объектов недвижимости, составляют 523 826 руб., всего - 6 104 826 руб. В связи с чем суды двух инстанций признали заключение судебной экспертизы допустимым и достоверным доказательством.

Отказ в удовлетворении встречного иска судами двух инстанций был также мотивирован следующим.

По смыслу п. 3 ст. 281, а также положений ст. 282 ГК РФ, касающихся порядка принудительного изъятия земельного участка для государственных или муниципальных нужд по решению суда, законодатель установил право, а не обязанность сторон соглашения об изъятии предусмотреть предоставление равноценного иного недвижимого имущества. Аналогичные нормы содержатся и в ст. 56.9 ЗК РФ. При этом указанное право может быть реализовано только добровольно и на стадии заключения соглашения об изъятии. Поскольку между сторонами в добровольном порядке не было заключено соответствующее соглашение, суд счел возможным рассмотреть данный спор по существу.

После передачи в суд иска о принудительном изъятии объектов недвижимости в судебном порядке подлежал установлению размер равноценной денежной компенсации. При рассмотрении встречного иска судом учтено, что на досудебной стадии заключения соглашения о принудительном изъятии объектов недвижимости обществом указанное предложение органу местного самоуправления апеллянтом не вносилось.

Неуказание в судебном акте срока, в течение которого подлежит изъятие вышеназванных объектов, и срока возмещения денежных средств не может, по мнению суда, в данном случае служить основанием для отмены принятых судебных актов, поскольку решение данных вопросов возможно на стадии исполнения судебного акта, притом что в силу ст. 16 АПК РФ вступившие в законную силу судебные акты арбитражного суда являются обязательными для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежат исполнению на всей территории Российской Федерации, а неисполнение судебных актов, а также невыполнение требований арбитражных судов влечет за собой ответственность, установленную АПК РФ и другими федеральными законами.

На основании изложенного Арбитражный суд Поволжского округа постановил решение Арбитражного суда Волгоградской области от 20.06.2017 и Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.09.2017 по делу N А12-70661/2016 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.