3. Крестьянская война в Поволжье.

Восставшие в Но так только казалось. Весной 1774 г. началась вто- Башкирииина рая часть пугачевской драмы. Пугачев двигался на Урале восток: в Башкирию и на горнозаводской Урал. Когда

он подошел к Троицкой крепости, самой восточной точке продвижения повстанцев, в его армии насчитывалось 10 тыс. человек. Восстание захле­стывала разбойная стихия. Пугачевцы жгли заводы, отнимали у припис­ных крестьян и работных людей скот и другое имущество, чиновников, приказчиков, пленных «господ» уничтожали без жалости, иногда самым изуверским способом. Часть простолюдинов пополняла отряды пугачев­ских полковников, другие сбивались в отряды вокруг заводовладельцев, раздавших своим людям оружие, чтобы защитить их и свою жизнь и соб­ственность.

302

Пугачев в Поволжье Войско Пугачева росло за счет отрядов поволжских народов — удмуртов, марийцев, чувашей. С ноября 1773 г. манифесты «Петра III» призывали крепостных расправляться с по­мещиками — «возмутителями империи и разорителями крестьян», а дво­рянские «дома и все их имение брать себе в награждение».

12 июля 1774 г. «амператор» с 20-тысячным войском взял Казань. Но в казанском кремле заперся правительственный гарнизон. К нему на по­мощь подоспели царские войска во главе с Мехельсоном и 17 июля разби­ли пугачевцев.

Царь Петр Федорович» бежал на правый берег Волги, и там крестьян­ская война развернулась вновь с большим размахом. Пугачевский мани­фест 31 июля 1774 г. «даровал крепостным волю» и «освободил» крестьян от всех повинностей. Везде возникли повстанческие отряды, которые дей­ствовали на свой страх и риск, часто вне связи друг с другом. Интересно, что обычно восставшие громили усадьбы не своих хозяев, а соседних по­мещиков. Пугачев с главными силами двигался к Нижней Волге. Он с лег­костью брал маленькие города. К нему пристали отряды бурлаков, по­волжских, донских и запорожских казаков. На пути восставших стояла мощная крепость Царицын, но под ее стенами в августе 1774 г. пугачевцы терпят поражение.

Поредевшие отряды мятежников начинали отступать туда, откуда при­шли, — на Южный Урал. Сам Пугачев с группой яицких казаков переплыл на левый берег Волги. Здесь бывшие соратники предали своего предводи­теля. «Царь Петр Федорович» превратился в беглого бунтовщика Пугача. Не действовали уже гневные окрики Емельяна Ивановича: «Кого вы вя­жете? Ведь если я вам ничего не сделаю, то сын мой, Павел Петрович, ни одного человека из вас живым не оставит!» Связанного «царя» верхом и отвезли к Яицкому городку и там сдали офицеру.

Главнокомандующего Бибикова уже не было в живых. Он умер в разгар подавления бунта. Новый главнокомандующий Петр Панин (младший брат воспитателя цесаревича Павла) имел ставку в Симбирске. Туда и от­правили Пугачева. Причем конвоировал его отозванный с турецкой вой­ны прославленный екатерининский полководец А.В.Суворов. Пугачева везли в деревянной клетке на двухколесной телеге. А.С.Пушкин писал в «Истории Пугачева»:

«Суворов от него не отлучался. В деревне Мостах (во ста сорока верстах от Самары) случился пожар близ избы, где ночевал Пугачев. Его высадили из клет­ки, привязали к телеге вместе с сыном, резвым и смелым мальчиком, и во всю ночь Суворов сам их караулил. В Коспорье, против Самары, ночью, в волновую пого­ду, Суворов переправился через Волгу и пришел в Симбирск в начале октября.

Пугачева привезли прямо на двор к графу Панину, который встретил его на крыльце... «Кто ты таков?» — спросил он у самозванца. «Емельян Иванов Пуга­чев», — отвечал тот. «Как же смел ты, вор, назваться государем?» — продолжал Панин. — «Я не ворон (возразил Пугачев, играя словами и изъясняясь, по своему обыкновению, иносказательно), я вороненок, а ворон-то еще летает»... Панин, заметя, что дерзость Пугачева поразила народ, столпившийся около двора, уда­рил самозванца по лицу до крови и вырвал у него клок бороды...»