888

ДВА ПИСЬМА

Дорогой мой, я сильно устал. Последние три дня почти не приходилось спать, а кухню из-за сильного обстрела к нам не подвозили уже пять дней. Карандаш валится из рук... Однако не знаю, усну ли... Мне хочется сейчас одного: мстить и еще раз мстить, чтобы спасти от убийства вас, всех наших детей, тебя, мой милый.

Передай привет маме, скажи, что и ей я напишу сегодня же, но чуть позднее. Письма, наверное, придут вместе, хотя... фронт есть фронт.

До свидания!

Будь всегда хорошим, мой родной. 20. 07. 1943 г. Твой папа.

Следующее письмо мать с сыном получили через полмесяца.

Здравствуйте, моя маленькая семья Маша и Вова!

Сегодня затишье. С утра не слышно ни одного выстрела. Вам сообщат по радио, что на нашем участке фронта без перемен. У нас это не часто в последние дни.

Представьте, я имел возможность сегодня даже почитать. У меня есть томик Тургенева. Милый Тургенев! Как прекрасно описывает он нашу природу, как чуток он к красоте, красоте в самом широком смысле слова. Вова, мама писала, что ты поступил на завод. Работаешь. Это хорошо. Но в то же время она писала, что ты стал грубее и даже как будто бравируешь в среде ребят бранными словами. Зачем это тебе? Если тебе нужен мой пример, то знай, что я презираю мат. А ведь ты знаешь, что я не потомственный интеллигент. Я вырос в рабочей семье, трудовую биографию начал с чернорабочего.

Война – очень грубое занятие. Не скрою, мат здесь не редок, но я горжусь тем, что за всю войну я не произнес ни одного нецензурного слова. Мне кажется, что именно это больше всего во мне ценят солдаты.

Вчера у нас было небольшое приключение. В кустах за нашей офицерской землянкой (землянка осталась в наследство от немцев) солдаты нашли раненного «фрица». Он был ранен в ногу и лежал там уже, видимо, долго. Солдаты хотели тут же прикончить его. Я вступился. Не дал. Он плакал, протягивал мне часы, как видно, в благодарность, - это было все, чем он надеялся купить себе жизнь.

С надежным конвоем я отправил его в медсанбат, как военнопленного. Врачи тоже ругали меня. У них некуда класть своих, у них не хватает медикаментов, но, конечно, приняли.

Он офицер, но молодой, глаза голубые - голубые и в них, когда просил, была мольба, мольба почти без надежды. Он не верил нам. Он был затравлен. Затравлен пропагандой и чудовищным преступлением войны, знал, что ему нельзя ждать пощады от нас, но я не могу верить, что в этих глазах война найдет себе оправдание в будущем. Как радостно спасти жизнь человеку!

Ты, Вова, спрашивал меня: отомстил ли я за того мальчика, которого повесили немцы в «Липках»? - Нет. Война еще не кончилась. Ты спрашиваешь: много ли я уничтожил врагов? — Да. Вчера, когда был убит наш пулеметчик, я заменил его. Бой мы выиграли. Враг отступил с большими потерями.

243

Будьте здоровы, мои родные, 8 августа 1943 г. Ваш всегда капитан Дроздов.

Больше писем семья не получала. Через месяц пришла похоронная.

Г. Наугольных.

(За сельскохозяйственные кадры. – 1966. – 14 марта (№ 10))

244

ПЕСНЯ СТРОИТЬ И ЖИТЬ ПОМОГАЕТ

Песни нашей юности, юности тех, кому сейчас сорок-пятьдесят, разве можно забыть вас? Нет, вы незабываемы, как незабываема и сама юность. Когда оглядываешься на нее сейчас, то невольно удивляешься тому, какую огромную роль в воспитании убеждений, взглядов, мировоззрения сыграли они — песни тридцатыхсороковых годов. Они звали и вели за собой. Недаром почти все песни наши были маршами.

Война. Наша молодость прошла в войну. Это было суровое, тяжелое, голодное время. Было много страданий. И именно песня тогда была особенно нужна: «Кто сказал, что надо бросить песни на войне?».

Зима. Конец 1941 года. Птицы замерзали на лету (может быть, это и было не так, но верить этому было приятно). Моряки Балтики вливались в ряды пехоты. Формировались и шли по Невскому, чеканя шаг:

Ленинград мы не сдадим – моряков столицу;

Через море перейдем, встанем на границу...

И перешли. Под снарядами и бомбами среди бесконечных взрывов перешли по льду Ладожского озера. И не только перешли - проложили железную дорогу, которая хоть частично разблокировала Ленинград, связав его, окруженный, голодающий, с Россией, с хлебом, уральскими и сибирскими заводами.

В далеком тылу, где прокатывают броню, точат снаряды и делают танки, где мальчишки и девчонки в четырнадцать-пятнадцать лет заменили отцов у станков и на плугах, формируются части и гордо поют:

Урал, сыны твои клянутся, что будут все героями страны.

Весь народ поднялся единым строем. Руки примерзают к лопатам и топорищам - люди эвакуируют и ставят заводы.

Выковывается победа. Оснащается армия. Трудом всего народа она кормится, одевается, вооружается. Она сильней врага уже не только духом, она лучше оснащена и технически.

Из этой поры мне запомнилась песня, которая нигде не печаталась, которая немногим известна. Песня эта родилась в нашем учебном танковом полку на Урале. Она стала маршем для многих танковых бригад, рожденных здесь. С ней ехали танкисты добивать фашистского зверя в его берлоге.

Эй, танкист, готовься к бою! У панорамы зоркий глаз, Готов связист у телефона, Еще минута - и приказ.

Берлин. Огромна по тем временам наша огневая мощь. На каждые три метра линии фронта орудийный ствол, не считая танков. Забыто время, когда наша трехлинейка шла против автомата, основным оружием против танка была бутылка с горючей жидкостью. По-иному звучат здесь слова песни:

245

И сотни тысяч батарей За слезы наших матерей

За нашу Родину Огонь! Огонь!

Много чужих городов прошли наши солдаты. Война окончена. Запомнилось: 13 июня 1945 года наш Гвардейский Краснознаменный ордена Суворова, Ордена Богдана Хмельницкого, Бобруйский танковый полк вошел в город Ризу. Риза - по-немецки великан. Этот городок с узкими улицами на берегу маленькой для глаза русского человека, привыкшего к широкой водной глади наших рек, европейской реки Эльбы, был совсем не так уж велик. Но он был чист, на редкость цел, его миновали разрушения войны. Этим он был необычен. И люди здесь жили относительно спокойно. Вечером нас повели, в кино, в кинотеатр «Капитоль». Прошел «целый месяц» после войны. Но большое соединение русских здесь проходило, видимо, впервые.

Мы шли строем. Приятно идти в кино, после негорячей, но по-немецки чистой, блестящей баньки, той, которой нас только что угостили старшины. Война кончена. Настроение приподнятое.

Из всех окон смотрят на нас люди. Впечатления, казалось, никакого. Но команда: - Подтянись! Тверже шаг! Запевай!

На лужке, лужке, лужке, На зеленом поле

При знакомом табуне Конь гулял на воле.

И вдруг вздрогнул воздух... Свист, разбойный свист, родившийся где-то в дали веков русской казачьей старины, внезапно прорвался и волнами прошел по рядам строя. Выводит запевала уже во весь голос:

Как споймаю, зауздаю Шелковой уздою…

Подхватывает весь строй. И льется песня. Полк печатает шаг. Дрожит мостовая, содрогаются толстые каменные стены немецкого города, звенят стекла в окнах домов...

Как поймал, поймал коня Зауздал уздою, -

выводит голос запевалы. Свист, и:

Дал я шпоры под бока Конь летит стрелою, -

подхватывают сотни здоровых мужественных глоток. Огонь боев вспоминается каждому. Огонь боев, а за ним Родина с ее необъятными далями. Тучные черноземные степи, степи Дона, Кубани, ковыльная сушь Оренбуржья и Сибирская седая тайга врываются вместе со звуками родной мелодии, и широте ее тесно здесь в узких улочках чужого городишка, в бетонных берегах Эльбы.

Ты лети, лети, мой конь, Лети, веселися.

Возле милкиных ворот Стань, остановися.

246

В страхе прячутся, опуская жалюзи, старые немцы. Тревожным, трепетным любопытством блестят глаза молодых. Широкой рекой разливается песня. Идут русские. Идут победители.

Можно ли после этого забыть песни нашей молодости?

Г. Наугольных.

(За сельскохозяйственные кадры. – 1974. – 11 декабря (№ 31))

247

Приложение 4

СОЛДАТ

Накануне празднования 60-летия Победы к нам в академию был приглашен выпускник сельскохозяйственного института 1940 г., прошедший всю войну,- А.И. Пылков.

Александр Иванович воевал на Волховском фронте. Был артиллеристом.

- В наш 29 полк, - вспоминает А.И. Пылков, отбирали только крепких парней, комсомольцев, потому что снаряд у "Катюши" весил 50 кг.

Гитлер, - рассказывает Александр Иванович, - не учел главное - патриотизм советских людей. Не предполагал он, что буквально в течение нескольких месяцев эвакуированные заводы начнут вновь работать и выдавать продукцию и технику для фронта - снаряды, танки (в том числе знаменитый Т-34),

пушки ("Катюши"), самолеты.

Вспоминаю забавный стих, сочиненный солдатами:

Разметались головы и туши, Немцев бьет дрожь за рекой. Это наши славные «Катюши» Спели им за упокой.

Жили в землянках, шалашах, времянках,- говорит Александр Иванович.- Всю войну - готовность №1.

Раз 5-6 мог погибнуть. Однажды меня достали за торчащую из под земли ногу после разорвавшегося снаряда. Был сильно контужен.

Награжден медалью «За боевые заслуги». 18 января 1943 г. Волховский и Ленинградские фронты соединились. В результате ожесточенных боев образовался прорыв блокады Ленинграда. Едва пришло это сообщение, Государственный Комитет Обороны принял решение строить линию железной дороги по приладожскому коридору и деревянный мост через Неву.

Первой из целой

248

серии стратегических наступательных операций, осуществленных Советскими Вооруженными Силами в 1944 г., - вспоминает Александр Иванович, - была операция под Ленинградом и Новгородом (Новгородско-Лужская операция, которая закончилась отступлением немецких войск).

Ставка Верховного главнокомандования утвердила план наступления силами трех фронтов: Ленинградского, Волховского, 2-го Прибалтийского при поддержке Краснознаменного Балтийского флота, авиации дальнего действия и партизанских частей.

Волховскому фронту предстояло взломать глубоко эшелонированную оборону противника, которую он совершенствовал более двух лет, освободить Новгород и, развивая наступление в направлении Луги, вместе с войсками Ленинградского фронта уничтожить главные силы группы армий «Север», открыть путь нашим войскам в Прибалтику.

Новгородско-Лужская операция являлась для фронта переломной...

Были намечены общие контуры будущего наступления на Новгород: главный удар с севера, вспомогательный - через верховья Ильменя. Далее наступление развивается по сходящимся направлениям на Люболяды. Становится реальным окружение немецкой группировки, которое и заставит засевшего в Новгороде неприятеля отступить. При этом уничтожение вражеского гарнизона произойдет не на улицах и площадях древнего города, а на флангах вражеской группировки.

Ставка - на полную внезапность, на выдержку и отвагу солдат, на их умение действовать смело и дерзко. Главный же удар последует на севере от Новгорода утром, после того, как артиллеристы обрушат на врага тысячи снарядов.

Дивизии были оснащены отличной техникой. В это время уже больше, чем у врага, и пехоты, и артиллерии, и танков, и авиации...

Дни с 14 по 20 января были для советских солдат очень тяжелыми. Утро сливалось с ночью, за каким-нибудь четырехчасовым неспокойным сном следовали 20 часов непрерывной работы. Но силы, казалось, не убывали, их поддерживал успех наступления. События развивались именно так, как было намечено советским командованием.

Взоры всей страны были прикованы к наступлению под Ленинградом и Новгородом.

«Войска Волховского фронта под командованием генерала армии Мерецкова, - сообщало Совинформбюро, - севернее Новгорода за пять дней упорных боев продвинулись вперед на 30 километров, расширив прорыв до 50 километров по фронту и освободив 80 населенных пунктов... Южнее Новгорода наши войска успешно форсировали верховье озера Ильмень…».

Войска с Волхова приближались к Лужским

249

рубежам, тем самым, которые Мерецков советовал строить сразу же после нападения Гитлера на Советский Союз. Эти рубежи - сама история войны. Здесь в сорок первом доблестно сражались и гибли советские воины-герои, сдерживая натиск фашистских орд; здесь более двух лет отсиживался враг, держа Ленинград в блокаде; теперь сюда пришла наша армия и беспощадно громит захватчиков, а гитлеровцы пятятся туда, откуда пришли летом сорок первого...

Наступление ширилось. Площадь освобожденной территории приближалась к 20 тысячам квадратных километров. Враг выбит из Любани, Тосно. Древний Волхов, который дал имя фронту и долгое время был линией огня, стал спокойной, мирной рекой. Полностью очищена от врага железнодорожная магистраль Ленинград - Москва. Венцом совместных действий Волховского и Ленинградского фронтов явилось освобождение Луги.

Одной из особенностей Новгородско-Лужской операции Мерецков считал успешное боевое взаимодействие регулярных армейских частей с партизанскими бригадами. Самая тесная связь была у командования фронта с 11-й Волховской партизанской бригадой, которая получала задания непосредственно от генерала Мерецкова. Выполняя одно из заданий, партизаны нанесли ночной удар по станции Оредеж, к которой приближались наши войска. По своему масштабу это был редкий в партизанской практике бой. Немцам пришлось ввести в действие артиллерию, а затем и танки.

Ровно месяц длилась Новгородско-Лужская операция. Для солдат это был месяц неимоверного напряжения и, вместе с тем, большого душевного подъема. Битва за Ленинград - трудная, долгая, драматическая - выиграна. 27 января 1944 года Ленинград, освещенный огнями победного салюта, ликовал: полное освобождение!

На переформировку наш полк был направлен в Эстонию, так как понес большие потери. Для нас ненадолго началась мирная жизнь. Квартировались под Таллинном, занимались сельским хозяйством (пчеловодством, животноводством), где я, по воле судьбы смог опробовать на практике полученные знания в институте. Завязались теплые отношения с сельчанами: вместе работали, вместе отметили праздник урожая. Местные жители постарались: столы ломились от разнообразия блюд из овощей, была и самогонка, крестьяне обменивались своими агрономическими хитростями.

Окончание войны, Победу, встретил в Праге (Бурно).

***

Забудутся немыслимые беды, Состарится с годами шар земной. И только наша славная Победа Останется навеки молодой.

(Мариинка. – 2005. – апрель)

250

Приложение 5

СТРАНИЦЫ БОЕВОЙ СЛАВЫ

В этой повести мы расскажем вам о простом пареньке с самой уральской фамилией - Черемухин. В 1938 году Леня Черемухин окончил зоофак нашего института. Сейчас это уже пожилой человек. У него двое взрослых детей. Живет он в г. Суксуне. Родился в один год с Советской властью - в 1917 году. Ровесник Октября! Жизнь его проста, но, как и у многих людей его поколения, интересна.

Детство и юность

Леня рано лишился отца. Мать осталась с семерыми детьми. А время тогда было тяжелое, часто голодное. Жизнь не баловала детей. Но Леня рос веселым, озорным. Он был способный мальчишка. Учеба ему давалась легко. Часто приходилось работать на тяжелой физической работе. Нужно было помогать матери кормить малышей.

Он успешно заканчивает десятилетку и поступает в сельхозинститут. Учится и здесь хорошо. Часто помогает товарищам разобраться в сложностях наук. Студенческая юность - прекрасная пора. Вместе с ним учится черноглазая девушка Надя Аристова. Вместе сидят над конспектами, вместе ходят в кино и не замечают, как приходит любовь.

Кончается юность. Окончен институт, Леня с Надей поженились. Может быть, впервые в жизни они ощутили, что такое настоящая радость. Работа в деревне. Общие интересы.

Но вот Леонида Черемухина призывают в армию. Семейное счастье прерывается в самом начале. Однако это мало огорчает их. Служба в армии - священный долг гражданина, и Леня шел отдать долг Родине. Надя гордо провожала его. Она оставалась работать за двоих и ждать любимого. Ждать, как Катюша из известной песни, ждать своего орла. Она не думала тогда, что ждать придется очень долго и очень трудно.

Попадает Леонид в легкоартиллерийский полк. Служит сначала рядовым. Вскоре исполнительный честный боец получает звание сержанта. Это несколько задерживает его в армии. Но время идет. Скоро кончается срок. Скоро и домой. Дома старушка мать и молодая жена.

Время тогда было тревожное. На Западе сгущались тучи фашизма. Шла финская война. Он служит на границе с Турцией. Война пока от него далеко. Но домой попасть не удается. 22 июня фашисты бомбят Киев и переходят нашу границу.

Первый бой

В первые же месяцы войны их стрелковая дивизия была брошена на фронт. Первый бой он встретил вблизи Одессы у села Большая Белозерка, будучи командиром отделения разведки.

Первый бой! Каждый попадает в него при разных обстоятельствах, но впечатления от него бывают одинаковы почти у всех живых. О нем нельзя вспоминать без волнения.

251

Черемухин вспоминает так: «Окраина села. Мое отделение подготовило окоп. Все мы необстрелянные новички. Ждем чего-то непонятного, страшного, но страха пока не испытываем. Он еще непонятен нам. Вдруг со стороны противника послышался гул, затем лязг - пошли танки. Они ползли на нас черными черепахами, изрыгающими огонь. Становилось жутко. Где-то позади окопов слышался трескучий гром взрывов. Непонятно, откуда на бруствер окопа упала мина. Мы не сразу поняли, что произошло: треск, комья земли и... стон раненых. Потом мы стреляли. Где-то работала наша артиллерия. Ежеминутно земляными фонтанами взрывы возникали уже впереди нас.

Танки повернули. А через некоторое время пошли снова. Это шли на Одессу отборные румынские дивизии.

Начало боевых будней

Положение на фронте осложнялось. Силы врага нарастали. Вооруженная новейшей техникой группировка генерала Клейса занимала наши города, опустошая села, деревни. Стрелковая дивизия, в которой служил Леонид Черемухин, отступала с тяжелыми боями, стремясь измотать противника. С 28 сентября по 10 ноября бои почти не прекращались. Уставшие, часто голодные, без сна и отдыха наши солдаты дрались за каждый метр родной земли. И техника врага не могла сломить русского духа.

8 ноября на Донбассе у села Дьяково противник предпринял двенадцать психических атак на позиции дивизии. И только ценой больших потерь немцы заняли село. Но успеха не достигли. Отойдя, наша дивизия заняла оборону и после короткой передышки перешла в наступление. Удар был так силен, что многие части группировки Клейса были разгромлены. Наступление немцев приостановилось. Родная дивизия Леонида Черемухина одной из первых в стране получила звание гвардейской.

Во время этих боев он был на передовой. Возмужал, освоился в боях и, оставаясь в звании сержанта, зиму встретил уже в офицерской должности вначале командиром взвода, а затем и командиром батареи артиллерийского полка.

В феврале 1942 года он попал в госпиталь. Первое ранение в голову он получил

втылу врага, находясь в разведке. Друзья-разведчики вынесли его на свою территорию. Выздоровел. Вернулся в свою часть. Но судьба готовила ему испытание

посерьезнее.

В ожесточенных боях под Харьковом их дивизия отступила сильно потрепанной. Немцы отрезали наблюдательный пункт, на котором находился Леонид, и он с группой в четырнадцать человек остался в тылу врага.

До сих пор не забывается эта трагедия в семье Черемухиных. Незадолго перед тем Надя писала мужу письмо. Боец, который понес его из штаба на передовую, был убит. Местный колхозник семидесятилетний старик похоронил бойца, а когда немцы отступили, переслал письмо по обратному адресу...

Мать лежала больная. Жена плакала.

Такова война. Для них Леонид уже не существовал. Вестей от него, разумеется, не было.

252