1.8. Каковы основные идеи культурологической концепции э. Гуссерля?

Фигура Гуссерля занимает в культурологичес­кой мысли XX в. значительное место, хотя он не был культурологом. Развитие его философских идей шло по пути непосредственного соприкосновения с культурологической проблематикой, что внесло зна­чительный вклад в укрепление теории культуры. Развивая идеи феноменологии, главной темой ко­торой является проблема сознания, утверждение его бытийственной самоценности, нередуцируемости его многообразных проявлений, Гуссерль прихо­дит к развитию проблематики европейского рацио­нализма, который он рассматривает как основу европейской духовности, европейской культуры.

Гуссерль рассматривает культурологическую проблематику с точки зрения раскрывающегося в историческом развитии европейской культуры ее «телоса», внутренне присущей истории разумной цели. Причем важную роль в судьбе европейской культуры, «европейского человечества» он отво­дит науке, в том числе и философии, подвергшим­ся определенной трансформации. При этом фило­соф ставит задачу рассмотреть европейскую куль­туру не с точки зрения натурализма, который ут­верждает причинную обусловленность проявлений духа в телесном, а с точки зрения универсальной, чистой «науки о духе». Возможность обоснования чистой, замкнутой в себе «науки о духе», каковой и является, по мнению Гуссерля, феноменология, рассматривается как задача, выполнение которой обеспечит в полной мере научность объяснений. И именно на этом пути, ведущем через рассмотре­ние темы европейского духа как истории духа, как живой проблемы «наук о духе» и должна, по за­мыслу философа, обнаружиться присущая лишь Европе врожденная «телеология», причем внутрен­не связанная с исторической судьбой философии и ее ответвлений — наук в древнегреческом духе.

Рассматривая историческую судьбу европейс­кого духа, Гуссерль не использует понятие «куль­тура», он обращается к «духовному образу Евро­пы». И это не случайно. Культура как понятие, вмещающее в себя не только духовный, но и мате­риальный элемент, не интересует Гуссерля. Его задача — построить чистую «науку о духе», его истории, и поэтому философ постоянно обращает­ся к понятию «духовного образа», не соотносяще­гося ни с чем материальным, а черпающим свое содержание в стихии чистого духа. Духовный об­раз Европы — это нечто иное, как «философская идея» или имманентная истории Европы, «теле­ология», которая рассматривается как «прорыв» и начало новой эпохи человечества, которое стро­ит свою жизнь «согласно идеям разума».

Философикоцентричность в культорологической концепции Гуссерля очевидна. Европейский дух определяется лежащей в его основе «философс­кой идеей», которая носит телеологический харак­тер и по своей сущности сопрягается с идеей ра­циональности. Имманентная духовному образу те­леология является той нитью, которая связывает «европейское человечество», соединяет его духов­ными узами. В отличие от Шпенглера Гуссерль не отказывается от идеи единства исторического раз­вития. Множество типов культур оказываются со­единенными духовными узами, которые объединя­ют жизнь людей и народов в рамках одной куль­туры. Народы могут обладать национальными различиями, но эти различия преодолеваются всепроникающим духовным сродством, которое объе­диняет дух каждой нации, народа в единый ду­ховный образ. Общий духовный образ, «телос» складывающейся европейской сверхнации содер­жит особый «телос» каждой европейской нации, каждого отдельного человека, и представляет со­бой «бесконечную идею», к которой устремлено все духовное развитие. Оставаясь на позициях европоцентризма, уже преодоленного Данилевским, Тойнби, Шпенглером, Гуссерль отводит особое место в мировом историческом развитии именно Европе. Только «европейское человечество» он рассматривает как обладающее «врожденной эн­телехией», которая и придает смысл развития ев­ропейскому духу.

Обращаясь к истокам европейского духа, Гус­серль видит их в «теоретической установке», воз­никшей в Древней Греции в VII - VI вв. до н. э. Эта установка, по мнению философа, вызвала к жизни совершенно новое культурное образование — философию — которое обозначало науку о единстве всего сущего, науку универсальную, сконцентрировавшую свое внимание на мировом целом. Являясь целиком и полностью непрактич­ной, «теоретическая установка» подразумевает от­ношение индивида к миру, основанное на воле­вом «эпохе», на преднамеренном воздержании от любой естественной практики. Этой установке, связанной с возникновением философии в древ­негреческом смысле, Гуссерль противопоставля­ет «мифо-практическую», которая была свойствен­на человечеству до возникновения греческой фи­лософии и которой присуще практическое отно­шение к миру. В отличие от нее «теоретическую установку», основанную на «удивлении» и свя­занную Гуссерлем с именами Платона и Аристотеля, характеризует стремление к созерцанию и познанию универсума, главной ее целью являет­ся чистая теория. Греческое «удивление» было любопытством, отстраняющимся от практических интересов. Человек превращается в философа, созерцая мир с точки зрения незаинтересованно­го наблюдателя.

Таким образом, Гуссерль рисует картину ста­новления философии как новой формы культуры, основывающейся на чисто теоретическом интере­се к миру. Распространяясь все шире, филосо­фия выдвигает требование подчинения действи­тельности идеальным нормам, нормам безуслов­ной истины, производя перемены во всей практи­ке человеческого существования, во всей куль­турной жизни. Традиции, опыт повседневности теперь отвергаются в пользу норм объективной истины. И эти перемены происходят не только в рамках существующего знания, они порождают новую культуру, параллельно которой, с точки зрения Гуссерля, идет возникновение «особого человечества» и «особого жизненного призвания». Постепенно возникает новое сообщество — сооб­щество людей, живущих чисто идеальными инте­ресами, философией.

Однако европейский рационализм, берущий свои корни в древнегреческой философии и со­ставляющий ядро не только европейской науки, но и всей европейской культуры, подвергся иска­жению, что и привело к кризису европейского духа. Причина затруднений рациональной куль­туры видится Гуссерлем не в сущности самого рационализма, а в его «овнешнении», в его извращении «натурализмом» и «объективизмом», которые, начиная с Ренессанса, характеризуют науку и философию Нового времени. Натурали­зация научного разума привела к тому, что все человеческое, субъективное вытесняется из сфе­ры науки, все сильнее становится стремление рассматривать факты духовной жизни как при­чинно закрепленные в телесной природе. Отсюда возник скептицизм, недоверие к рациональной науке и философии, иррационализм, забвение традиционных ценностей, цинизм в философии и искусстве. Преодоление кризиса европейской на­уки и рациональности, который осмысливается Гуссерлем как общекультурный кризис Европы, возможно только на пути возврата к истокам ев­ропейской духовности — рационализму. Причем, возврат к подлинному рационализму сопряжен для Гуссерля с необходимостью соотнесения на­уки, в частности естествознания, с «жизненным миром» человека. Философ подчеркивает необхо­димость восстановить утраченную связь науки с человеком, которая заключается в человеческой потребности осмысления мира и своего места в нем. Основой, фундаментом естественных наук должен стать «жизненный мир» — мир, в кото­ром нам даны вещи, люди, в который мы включе­ны, соприкасаясь друг с другом. «Жизненный мир» — это некоторая дорефлективная данность, он дан непосредственно, до всякой особой уста­новки сознания (научной или философской). Это мир, где соотносятся наша субъективность и объективный мир, — мир, в котором, с точки зре­ния феноменологии, предметы конституируются сознанием. Главное отличие «жизненного мира» от конструкций естествознания — его соотнесен­ность с субъектом, поскольку это есть его соб­ственный окружающий мир. Гуссерль отмечает, что естественные науки невозможны без их соот­несения с «жизненным миром». Естественнона­учная рациональность, в основу которой легло замещение реального, опытно-воспринимаемого мира миром идеальных сущностей, абстрагиро­вание от всего человеческого, духовного, свела непосредственно созерцаемый мир к математи­ческому идеалу, что неизбежно привело к выхо-лащиванию подлинного значения рационализма.

Благодаря науке о «жизненном мире» Гуссерль считает возможным преодолеть отвлеченность на­учных абстракций от реальной человеческой жиз­недеятельности, от субъектов как личностей, от всего духовного, человеческого, что и послужит преодолению «объективизма», проявляющегося в натурализации духа.

Культурологическая концепция Гуссерля, бу­дучи по своей сути идеалистической, утверждаю­щая принципы европоцентризма и философикоцентризма, заслуживает тем не менее глубокого вни­мания. В условиях глобального кризиса, охватив­шего все сферы жизнедеятельности европейского общества, в обстановке духовной растерянности, крушения традиционных идеалов, нарастания иррационалистических и пессимистических настрое­ний прозвучал героический призыв к вере в ра­зум, к необходимости восстановления традицион­ных ценностей старой Европы — рационализма, философии, теоретического знания.