Глава 21

Когда Гэвин Верхик прибыл в Новый Орлеан, он был уставшим пожилым

человеком, а после двух ночей беготни по барам он совершенно ослабел и

выдохся. В первый бар он зашел сразу после похорон, просидел там с юнцами

семь часов, потягивая пиво и ведя бесконечные разговоры о гражданских

правонарушениях, контрактах, фирмах с Уолл-Стрит и о других вещах, которые

он презирал. Он знал, что не должен говорить, что является агентом ФБР. Он

не был агентом. У него не было жетона.

В субботу ночью он прочесал пять или шесть баров. Тьюлан снова

проиграл, и после игры бары наполнились шумными фанатами. Дело стало

безнадежным, и в полночь он направился домой.

Он крепко спал, не сняв туфель, когда зазвонил телефон. Он ринулся к

нему:

- Алло! Алло!

- Гэвин? - спросила она.

- Дарби! Это ты?

- Кто же еще?

- Почему же ты до сих пор не позвонила?

- Пожалуйста, не задавай дурацких вопросов. Я звоню из

телефона-автомата, и мне не до шуток.

- Брось, Дарби. Клянусь, ты можешь мне доверять. Ну, что будем делать?

- Он посмотрел на часы и начал развязывать шнурки туфель. - Объясни мне,

Дарби. Что дальше? Сколько ты ещЈ рассчитываешь прятаться в Новом Орлеане?

- Откуда ты знаешь, что я в Новом Орлеане?

Он секунду помолчал.

- Я в Новом Орлеане, - сказала она. - И, как я полагаю, ты хочешь,

чтобы я с тобой встретилась и тесно подружилась, затем прекратила эти

прятки, как ты говоришь, и позволила бы твоим парням защитить меня на веки

вечные.

- Верно. Если ты так не сделаешь, то будешь мертва. Это вопрос

нескольких дней.

- Давай перейдем к делу, если ты не против.

- Давай. Ты ведешь игру и сама не представляешь, что делаешь.

- Кто меня преследует, Гэвин?

- Это могут быть разные люди.

- Кто они такие?

- Я не знаю.

- Теперь ты ведешь игру, Гэвин. Как я могу тебе доверять, если ты не

хочешь мне говорить?

- Хорошо. Я думаю, можно сказать, что твоя история ударила кое-кого по

самому больному месту. Ты попала в самую точку, и кто-то, кому не следовало

знать об этом деле, узнал о нем. Вот почему Томас мертв. И они тебя

немедленно убьют, как только найдут.

- Нам известно, кто убил Розенберга и Дженсена, так, Гэвин?

- Думаю, что да.

- Почему же тогда ФБР ничего не предпринимает?

- Это дело стараются покрыть туманом, и мы можем оказаться в самой

середине.

- Благодарю тебя за то, что ты мне это сказал. Благодарю.

- Я могу потерять работу.

- О чем мы говорим, Гэвин? Кто и что старается покрыть туманом?

- Я не совсем понимаю, что происходит. Мы были s очень заинтересованы в

расследовании этого дела до тех пор, пока из Белого дома не оказали сильного

давления. Сейчас мы все прекратили.

- Это мне понятно. Почему они думают, что если они меня убьют, то все

останется тихо?

- На этот вопрос я не могу ответить. Может быть, они думают, что тебе

известно больше.

- Можно тебе кое-что сказать? Несколько мгновений спустя после взрыва

бомбы, когда Томас находился в горящей машине, а я была в

полубессознательном состоянии, какой-то полицейский по имени Руперт отвел

меня к своей машине и посадил в нее. Другой, в ковбойских ботинках и

джинсах, начал задавать мне вопросы. Меня мутило, и я была в шоке. Они,

Руперт и его друг-ковбой, пропали и больше не появились. Они не были копами,

Гэвин. Они наблюдали, как взорвется бомба, и перешли к плану Б, потому что я

не попала в машину. Я этого не осознавала, но, вероятно, только пара минут

отделяла меня от того, чтобы получить пулю в голову.

Верхик слушал с закрытыми глазами.

- Что с ними произошло?

- Не могу сказать точно. Я думаю, они испугались настоящих полицейских,

когда те появились на месте. Они испарились. Я была в их машине, Гэвин. Они

держали меня в руках.

- Тебе надо кончать с этим, Дарби. Послушай меня.

- Ты помнишь наш разговор утром в четверг, когда я вдруг увидела лицо,

которое казалось мне знакомым и которое я тебе описала?

- Конечно.

- Это лицо было вчера на траурной церемонии, вместе со своими друзьями.

- А ты где была?

- Я наблюдала. Он вошел на несколько минут позже всех, пробыл внутри

десять минут, затем выскользнул и встретился с Коротышкой.

- С Коротышкой?

- Да, с одним из этой банды. Коротышка, Руперт, Ковбой и Худой.

Классные типы. Я уверена, что есть и другие, но я с ними ещЈ не встречалась.

- Следующая встреча будет последней, Дарби. Тебе осталось прожить около

сорока восьми часов.

- Посмотрим. Сколько ты ещЈ будешь в городе?

- Несколько дней. Я планировал остаться до тех пор, пока не найду тебя.

- Вот она я. Может быть, я позвоню тебе завтра.

Верхик учащенно дышал:

- О'кей, Дарби. Как скажешь. Только будь осторожна.

Она повесила трубку. Он швырнул телефон поперек комнаты и выругался.

Двумя кварталами в стороне и пятнадцатью этажами выше находился Хамел.

Он, не отрываясь, смотрел в телевизор и что-то быстро бубнил себе под нос.

Шел фильм о людях в большом городе.

Они говорили по-английски, на его третьем языке, и он повторял каждое

слово, стараясь воспроизвести типичное американское произношение. Он

занимался этим четыре часа. Он впитал в себя английский язык, когда

скрывался в Белфасте, и на протяжении двадцати лет просмотрел тысячи

американских картин. Его любимым фильмом был <Три дня Кондора>. Он

просмотрел его четыре раза, прежде чем понял, кто кого убивает и зачем. Он

бы мог убить Редфорда.

Он громко повторял каждое слово. Ему сказали, что его английский сойдет

для американца, но одна промашка, одна крохотная ошибка, и эта женщина

уйдет.

<Вольво> находился на паркинге за полтора квартала от владельца,

который платил сотню долларов в месяц за место и за то, что, как он думал,

было безопасностью. Они осторожно прошли через ворота, которые, как

считалось, должны были быть заперты.

Это была модель 1986 GL без системы сигнализации, и за несколько секунд

дверца водителя была открыта. Один из двоих сел на багажник и закурил. Было

воскресенье, почти четыре часа утра.

Второй открыл маленький наборчик с инструментами, который был у него в

кармане, и приступил к работе над автомобильным телефоном, из-за которого

Грентэм в свое время влез в долги. Верхнего света в салоне было достаточно,

и он работал быстро. Работа была легкая. Открыв трубку, он установил в

нужное место крошечный передатчик и приклеил его. Минутой позже он

выскользнул из машины и присел на корточки у заднего бампера. Тот, что с

сигаретой, подал ему маленький черный куб, который он приткнул к решетке под

автомобилем, позади бензобака. Это был передатчик с магнитными присосками.

Он будет посылать сигналы в течение шести дней, до тех пор, пока не

разрядится и его потребуется заменить.

Они ушли меньше чем через семь минут. В понедельник, как только

определят, что он входит в здание <Пост> на Пятнадцатой улице, они войдут к

нему в квартиру и поставят на его телефон жучок.