2. Национальные интересы и политика России в «ближнем зарубежье»

Российское внешнеполитическое ведомство с полным основанием подчеркивает «приоритетность отношений со странами ближнего зарубежья как непосредственного геополитического окружения России, от характера которого напрямую зависит как судьба внутренних преобразований в нашей стране, так и ее положение на международной арене». МИД отмечает необходимость сочетания формирования новых отношений с этими странами «с наращиванием многосторонних форм взаимодействия», обосновывает «целесообразность «разноскоростного» подхода к формам организации и функционирования CHГ». Выдвигается «стратегическая цель формирования «пояса» добрососедства вокруг России... Перспектива - становление Содружества в качестве влиятельной региональной международной организации» (см. прим.1, с.19).

Возникает вопрос: есть ли реальные основания для постановки столь далеко идущих задач? Вопрос не случайный, если иметь в виду как противоречия и конфликты между бывшими советскими республиками и их претензии к России, так и еще недавнюю пессимистическую оценку СНГ многими экспертами (в том числе и из структур самого МИДа), которые рассматривали его как «мертворожденное дитя», не имеющее перспектив (см., например, Независимая газета, 12.03.92). В этой связи СНГ отводилась роль механизма «цивилизованного развода», регулятора обвального распада связей между частями ранее целостного политического, экономического и социокультурного пространства. К СНГ складывалось отношение как к сугубо временному явлению, призванному обеспечить явно господствовавшим дезинтегра- ционным процессам регулируемый характер. Поэтому попытки сохранения прежних связей считались не меньшим препятствием на пути российских реформ, чем их распад. Выход из подобного парадоксального состояния виделся в создании условий для постепенного перехода России с периферии в центр мирового хозяйства и вхождение в число ведущих государств мира.

Действительно, реальные процессы давали основания считать иллюзорной идею преобразования СНГ в более тесное сообщество государств, идущее по пути интеграции. Явно провалились планы создания эффективного межгосударственного объединения с координирующими органами, единым экономическим пространством, единой валютой, единой стратегией рыночных реформ, скоординированной налоговой и таможенной политикой, объеди- ненными вооруженными силами, прозрачными внутренними границами, совместным контролем внешних рубежей и т.п. После декабря 1991 года бывший СССР вступил в полосу непрерывно обостряющихся противоречий между его распавшимися частями: проблемы вывода войск, дележа имущества и долгов, формирования армии и флота, принадлежности территорий и внутренних трудностей и конфликтов - все становится источником разногласий, питает взаимное недоверие. Особые подозрения вызывает Россия: ее обвиняют в разжигании конфликта между абхазами и грузинами, в поддержке незаконной Приднестровской республики, в провоцировании сырьевого кризиса и т.п. Доходит до абсурда: так, в начале 1992 года Украина отказалась подписывать совместное с другими постсоветскими государствами соглашение по эколо- гическому сотрудничеству, заклеймив его как давление России, заставляющее ее изменять свои законы (4, с.106). Политические элиты, пришедшие к руководству в государствах СНГ, опасаясь потери власти, проявляют склонность придавать идеологическую окраску любому вопросу, связанному с межгосударственными отношениями в рамках постсоветского геополитического пространства. При этом, так же как и Россия, каждое постсоветское государство стремится самостоятельно «войти в цивилизованный мир», создать рыночное общество, добиваясь западных кредитов и привлекая иностранных инвесторов в национальную экономику. Отдельные голоса о губительности поспешного разрыва хозяйственных и иных связей, о необходимости сотрудничества и координирования усилий в проведении экономических реформ не имеют по сути никакого резонанса. Потребовалось время и разрушительные результаты попыток самоизоляции по отношению друг к другу, для того, чтобы наступило некоторое отрезвление.

Определенный перелом возникает в начале 1993 года. Потенциал дезинтеграции близится к концу. Становятся более-менее очевидными два важных момента. Во-первых, слабая историческая легитимность большинства новых государств, особенно в совре- менных границах и с нынешним национальным составом населения. Ситуация требует не взаимных обвинений и поиска внешних врагов, а совместного решения вопросов, связанных с необходимостью реагировать на последствия социально-психологической травмы, по- лученной населением, большинство которого ощущало себя единым народом, с общими историческими традициями и совместным буду- щим. Во-вторых, одновременно с первыми атрибутами новой государственности приходит и постепенное осознание действительных, а не мнимых национальных интересов, что связано с оценкой реаль- ных возможностей ускоренного экономического развития при помощи таможенных барьеров, введения собственной валюты и других атрибутов суверенности. Приведем хронику важнейших событий в этом отношении (цит. по прим.4;7, гл. XIV)

22 января 1993 года происходит встреча лидеров стран СНГ в Минске, предполагающая процесс создания новой легальной структуры содружества и возможность «мягкого» присоединения к новому Уставу (на протяжении года). На встрече к Уставу присоединились семь стран - участниц СНГ (Россия, Белоруссия, Казахстан, Армения, Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан). Не присоединились Украина, Молдова, Туркменистан. Были приняты важнейшие решения о рублевой зоне, учреждении межгосударственного банка, подписан ряд документов.

30 апреля в Минске завершилась встреча глав правительств государств СНГ. Утверждено положение о Координационно-консультативном комитете и об Исполнительном секретариате СНГ. С точки зрения ряда наблюдателей, минская встреча показала возможность создания экономического союза даже для окончательно независимых государств.

14-18 мая в Москве состоялась закрытая встреча глав государств и правительств стран СНГ, посвященная решению вопроса о возможности создания экономического и оборонного союза в рамках Содружества. Встреча закончилась подписанием декларации об образовании Экономического союза (ЭС).

13 июля главы правительств России, Украины и Беларуси подписали совместное заявление о неотложных мерах, направленных на более тесную экономическую интеграцию. Документ подтверждает настоятельную необходимость и твердое намерение создать экономический союз.

19 июля главы правительств Беларуси, России и Украины заявили о необходимости углубления экономической интеграции на основе развития рыночных отношений и более тесного трехстороннего сотрудничества. В последнем абзаце заявления говорится о том, что к договору могут присоединиться государства, «не участвующие в любых других экономических союзах и объединениях». Рад экспертов рассматривает это заявление как реакцию на предпринимаемые действия государств Средней Азии, Казахстана и Азербайджана по более тесному экономическому сотрудничеству с Турцией, Ираном, Пакистаном и Афганистаном.

20 сентября милли меджлис Азербайджана принял решение о вступлении республики в СНГ. В начале октября согласно этому решению руководство Азербайджана подписало Договор об экономическом союзе и присоединении к Договору о коллективной безопасности. Милли меджлис вступает также в Межпарламентскую ассамблею стран - членов СНГ.

В начале октября членом СНГ становится Грузия. Вполне вероятным становится вступление в Содружество Молдовы.

24 декабря - встреча лидеров стран - членов СНГ, высказавших определенный оптимизм относительно его будущего.

Начало 1994 года ознаменовалось подписанием межправи- тельственного соглашения «О порядке объединения системы Бело- руссии с денежной системой Российской Федерации и механизме функционирования общей денежной системы». В апреле 1994 г. Н. Назарбаев выдвигает перед лидерами стран - членов СНГ идею создания Евразийского Союза, предполагающего более тесное экономическое и политическое объединение бывших советских республик, входящих в Содружество.

Развитие событий показывает, таким образом, наличие устойчивой тенденции к реинтеграции постсоветского пространства, основанной не на априорно разработанных подробных проектах создания тех или иных структур, предопределении направлений совместной деятельности, не на уверениях во взаимном уважении и дружеских чувствах между народами, а на все более адекватно осознаваемыми интересами бывших советских республик по мере развития и укрепления их государственности. И можно предположить, что чем больше эти республики будут превращаться в полноценные независимые государства, тем более разнообразными, развитыми и устойчивыми будут формы их многостороннего и двустороннего сотрудничества. В этой связи ряд исследователей приходит к обоснованному выводу о том, что в обозримой перспективе территория бывшего СССР неизбежно станет одной из самостоятельных подсистем международных отношений⁵.

Объективно, в силу своего геополитического положения и ресурсов, Россия выдвигается на роль лидера этой подсистемы. Более того, в последнее время становится все более заметным давление на нее в этом направлении со стороны стран СНГ. Интересы самой России в данном регионе вытекают, во-первых, из необходимости обеспеспечения благоприятных условий для проведения внутренних реформ и выхода из кризиса, а, во-вторых, формирования пояса безопасности и добрососедства по периметру ее границ. На первом этапе своей деятельности руководство российского МИДа, учитывая настроения в политических кругах постсоветских республик, всячески подчеркивало, что РФ не стремится к выполнению «неоимперской роли» на территории бывшего СССР. В этой связи и правительство РФ стремилось демонстрировать, что основные усилия российской внешней политики будут направлены на то, чтобы договариваться, искать компромиссы, защищать свои позиции аргументами. Оно пыталось избегать функций посред- нического звена в отношениях между государствами СНГ Оно также стремилось интернационализировать проблему вооруженных конфликтов в СНГ путем привлечения к их разрешению авторитетных международных организаций.

Однако на пути проведения своей линии Россия сразу же сталкивается с многочисленными проблемами и трудностями. Достаточно назвать, например, такие проблемы, как положение примерно 25 млн. русских в этих республиках, территориальные претензии со стороны балтийских государств, вопрос о ядерном оружии в Украине, спор по поводу Черноморского флота, отсутствие ясной позиции России в Таджикском конфликте, тенденция к образованию субрегиональных группировок на южных границах Российской Федерации, действия исламских экстремистов в Таджикистане, наконец, давление на государства Центральной Азии идеологии панисламизма и формирование зон ее влияния на территории России. Сложность проблем ближнего зарубежья, потенциальная угроза российской безопасности, которую несут в себе многие из них, привела Россию к необходимости более решительной политики.

Действительность показала, что Россия не может уклониться как от активной политики по выполнению роли гаранта стабильности на территории СНГ, так и от использования всего арсенала методов - включая и «жесткие» методы экономического и политического давления - для защиты своих интересов. Так, уже 29 октября 1993 г. Б. Ельцин распорядился приостановить вывод российских войск из стран Балтии до подписания с последними межгосударственных соглашений о порядке эвакуации и мерах социальной защиты военнослужащих. В марте; 1993 г., когда Госсобрание Эстонии приняло дискриминационный закон об иностранцах, в котором к разряду иностранцев отнесены все «неграждане», Б. Ельцин предупредил, что российским правительством «будут предприняты все необходимые меры для защиты своих национальных интересов и ограждения русскоязычного населения от политического, социаль- ного и полицейского произвола». Даже само создание экономи- ческого союза СНГ, с точки зрения некоторых экспертов, стало возможным во многом ввиду опасности резкого снижения Россией доли субсидирования соседних экономик за счет сокращения объемов технических кредитов, которые в 1992 году достигли 10% от российского ВВП.

Что касается региональных конфликтов на территории бывшего СССР, то и в этом вопросе, несмотря на ряд неудач (карабахский конфликт, грузино-абхазская война), России не избежать роли посредника, а в отдельных случаях и прямого участия своих войск. Пространство в границах бывшего Советского Союза, как справедливо подчеркнул А.В. Козырев, «это не «неоимперское», но все же уникальное, единственное в своем роде геополитическое пространство, где никто за Россию мира не сделает» (прим.4 к гл. XIV, 22.09.93). К такому же выводу приходят и эксперты - как в самой России, так и за ее пределами, - учитывающие ограниченные возможности и малоэффективностъ использования войск ООН для поддержания мира в различных регионах планеты (см. прим.7 к гл.XIV, 29.09.93).

Таким образом, даже столь краткое рассмотрение вопросов, связанных с национальными интересами и внешней политикой России в бывшем СССР, убеждает в необходимости понятной (как для внутреннего использования, так и для внешнего мира) концепции государственной линии в ближнем зарубежье вообще, и в зонах конфликтов - в частности. Подчеркивая это обстоятельство, многие эксперты: например, Э. Паин (см. прим.7 к гл. XIV, 29.09.93), С. Кондрашов (см. прим.7 к гл.XIV, 29.09.93), О. Лацис (см. прим.7 к гл.XIV, 29.09.93) с тревогой отмечают отсутствие у российского руководства такой линии и даже единства в подходах к ее содержанию. К данной проблеме добавляется еще одна: российская политика и внутри страны, и в рамках бывшего СССР нуждается если не в поддержке, то хотя бы в адекватном понимании лежащих в ее основе интересов со стороны других участников международных отношений, и прежде всего - развитых стран. Между тем этого часто не хватает.