Поместное и вотчинное землевладение

Уложение, с одной стороны, санкционировало различные способы развития и расширения поместного землевладения (гл. XVI), включая поддержку освоения помещиками запущенных земель, расширение культурного клина внутри поместий и другие формы помещичьего предпринимательства. С другой стороны, Уложение подытожило и восполнило законодательные нормы прошлого, направленные на сближение поместья с вотчиной, что получило выражение в основательно разработанном институте прожиточного поместья (гл. XVI, ст. 8–14, 16–22, 30–33, 55–57, 61, 62). Поместье из средства обеспечения государевой службы становилось средством обеспечения помещиков как служилого сословия. Принципиально важным было разрешение обмена поместных земель на вотчинные и в особенности — продажи поместья в вотчину (гл. XVI, ст. 2–7, 39, 41–45).

Юридическим основанием прав на поместье и вотчину были писцовые или переписные книги. Как объект материальных взысканий при уголовных преступлениях и гражданских правонарушениях поместья и вотчины выступали на равных основаниях. Уложение закрепило принцип: “не по службе — поместье, а по поместью — служба”.

В то же время поместное землевладение в сравнении с вотчинным подвергалось определенному ограничению в праве распоряжения им. Уложение подводило итог и намечало новые перспективы еще далеко не завершенного к тому времени процесса превращения поместных земель (верховным собственником которых было феодальное государство) в монопольную собственность клана феодалов.

Представляет интерес правовое положение вотчинного землевладения. Это была исконная форма землевладения в структуре производительных сил и производственных отношений феодального общества. Дворцовые вотчины формировались из еще не освоенных никем земель или частных земельных фондов князей. Последние чаще всего складывались как результат приобретений, осуществлявшихся в ходе и в результате различных сделок: купли, получения в дар или по завещанию. При этом законодатель и практика различали правовой статус частновладельческих земель князя и земель государственных (“казны”). Когда в лице верховного субъекта собственности слились государство и князь (как персона), на смену старому разделению пришло новое: государственные, “черные” и дворцовые земли.

Коллизия публично-правового (государственные, “черные”, дворцовые земли) и частноправового (частновладельческие земли) элементов прослеживается на всем протяжении XVI–XVII веков. Она была внутренне присуща всей системе феодальной иерархии с ее “расщепленной” собственностью, с привязанностью имущественного объекта одновременно к нескольким собственникам, запутанностью правомочий, отношениями сюзеренитета-вассалитета. Коллизия усложнялась вмешательством корпоративных начал (семейного, родового, профессионально-корпоративного, общинного), вступавших в конфликт с частным началом и правовым индивидуализмом наряду с публичными элементами.

В Уложении 1649 года правовые нормы, относящиеся к вотчинам, не исчерпываются только главой XVII, а в той или иной мере представлены в ряде других его глав. Более половины из них являются общими для поместий и вотчин. В Уложении найдется еще несколько десятков статей (особенно в главе X), в которых объектом правовой защиты служат различные хозяйственные комплексы (нивы, лесные угодья, рыболовные тони, борты и т. п.), в равной мере присущие поместьям и вотчинам. В этом факте находят отражение два обстоятельства: развивающееся поземельное феодальное право брало под защиту собственность на землю в целом и то, что во времена Уложения значительно продвинулся процесс слияния поместий и вотчин. Подавляющее большинство землевладельцев всех рангов (бояре, дворяне) совмещали в своих руках и вотчины, и поместья. Этим вызвано, что глава XVI (о поместьях) и глава XVII (о вотчинах) Уложения тесно взаимодействуют, дополняя друг друга; и основной источник у них общий — Указная книга Поместного приказа.

Правовой статус церковных вотчин был, естественно, обусловлен особым характером субъекта собственности. Субъект здесь не был достаточно консолидирован, так как церковным имуществом (в том числе землей) в XVI–XVII веках пользовались и распоряжались отдельные церковные учреждения: монастыри, епископаты, приходские церкви.

К числу источников, порождавших церковное владение, кроме пожалований и захвата пустошей, относились дарение и завещание со стороны частных лиц. Государство предприняло ряд мер по ограничению церковного землевладения. Статья 37 главы XVII Соборного Уложения оставила право владения купленными вотчинами и покупку вотчин только за урожденными детьми боярскими. Другие же слуги крупных церковных чинов получали право владеть купленными вотчинами при условии перехода на государеву службу с распределением по городам. В противном случае вотчина отбиралась для раздачи служилым людям. Статья 42–44 главы XVII также имеют антицерковную направленность. В статье 42 высшим духовным чинам и монастырям запрещается покупать и брать в качестве вклада все виды вотчин. Вклад по душе допускался только в денежной форме.

В Соборном Уложении по-новому излагался запрет передавать вотчины в монастыри или самим владеть ими после пострижения в монахи. В таком случае допускалась передача вотчин родичам при условии давать в монастыри средства на содержание родственников-монахов. При нарушении этого условия постригшиеся в монахи могли, с разрешения царя, продать свои родовые и выслуженные вотчины родным или на сторону. В отношении купленных вотчин они обладали большей свободой, но передача их в монастыри исключалась (гл. XVII, ст. 43).