10936

Но зачастую, при анализе графических источников основное внимание исследователей всё-таки уделялось чертежам. Например, эскизы и архитектурные рисунки, изучение которых не менее важно с точки зрения проблемы развития архитектурной графики и использования её возможностей в решении творческих задач, рассматривались лишь в той мере, в какой они отражали изменения в системе архитектурностроительного документирования в целом [2]. Таким образом, можно говорить о том, что информационный потенциал графических источников до сих пор не реализуется в полной мере по причине недостаточной разработанности теоретико-методологических основ их источниковедческого изучения и довольно ограниченного применения в архитектурной практике.

С целью частичного решения этой проблемы предлагается, прежде чем рассмотреть типологическое разнообразие графических источников, в первую очередь разобраться, что, собственно, представляют собой графические источники. И разграничить такие близкие, зачастую использующиеся как тождественные понятия или равнозначные синонимы: графический, визуальный и изобразительный источник.

При анализе нормативно-правовых документов РФ можно обнаружить применение всех трех характеристик: "графическая" [4], "визуальная" [5] и "изобразительная" [6]. Но непосредственно в области градостроительной деятельности (включающей в себя, согласно статьи 1 Градостроительного кодекса РФ, и планировку территории, и архитектурностроительное проектирование, и реконструкцию, и благоустройство территорий) применяются термины: "графическая форма", "графическая информация" или "графическая часть" [4].

Вместе с тем, ГОСТ Р 7.0.8-2013 СИБИД. Делопроизводство и архивное дело. Термины и определения определяет понятие "графический документ", как изобразительный документ, в котором изображение объекта получено посредством линий, штрихов, светотени, точек, цвета [7]. Из этого можно заключить, что даже на законодательном уровне рассматриваемые термины "изобразительный" и "графический" слабо разграничены.

Для более тонкого выявления взаимоотношений между изобразительными и графическими документами можно рассмотреть существующие классификации, принятые в источниковедении. В 1970-е гг. Л. М. Пушкаревым и А. П. Пронштейном была предложена классификация источников по способу фиксирования (кодировки) информации. В соответствии с ней все источники делились на: письменные, вещественные, этнографические, устные (фольклорные), лингвистические типы, фонодокументы и фотокинодокументы. Существенным недостатком предложенной классификации с точки зрения градостроительной деятельности и архитектурной практики можно назвать, как минимум, то,

520

что графические (картографические) источники вообще не попадали ни в один из названных типов.

Впоследние годы большой интерес вызывала типологическая классификация источников, предложенная С.О. Шмидтом [8]. В соответствии с ней, выделялись следующие типы и подтипы: вещественные источники во всем их многообразии (от предметов археологии до современных машин и бытовых предметов), словесные источники, конвенциональные источники (от латинского conventionalis - условный), поведенческие источники, звуковые и аудиальные источники. В отдельную категорию были обособлены изобразительные источники, включающие в себя: а) художественно-изобразительные (произведения изобразительного искусства, искусство кино и фотографии); б) изобразительно-графические (источники, которые содержат информацию, переданную при помощи графических изображений); в) изобразительно-натуральные (фотографии, документальные кинокадры).

Условность классификации С. О. Шмидта связана с тем, что отдельные виды источников нельзя отнести только к одному из заявленных типов. Кроме того, практические потребности отдельных дисциплин (археологии, реконструкции или архитектурного проектирования) определяют появление более узких и специализированных классификаций, удобных в работе.

Вотличие от графических и изобразительных источников термин "визуальный" - гораздо обширнее. В статье В.В. Алексеева "Феномен изобразительных источников / визуальных источников: к вопросу о терминологии и классификации" приводится утверждение о том, что понятие "визуальный источник" шире по смысловому и вещественному воплощению, нежели источник изобразительный. ... визуальное объемлет собой все видимое, доступное человеческому взору в результате непосредственного раздражения зрительных рецепторов. При этом неважно, зафиксировано изображение на материальном носителе (предмете, доске, бумаге, холсте, фотобумаге, кинопленке и т.д.) или же ... существует

ввиртуальной форме [9]. Соответственно, эта категория понятий представляется слишком широкой и обобщенной для детального исследования, посвященного архитектурной практике и требует отдельного полномасштабного исследования.

Врамках данной статьи скорее сделан акцент на необходимости создания классификации и типологии графических источников, применяемых непосредственно в архитектурной практике. Именно они, как показано выше, имеют непосредственную связь с организацией и методикой историко-архитектурных исследований, а также с определением их объектной сферы, формированием их информационной базы и выбором методологических установок, которыми архитектор будет руководствоваться в своей практической деятельности. Поэтому при

521

обращении к различным видам изображений, отличающимся жанровым и тематическим разнообразием, неизменно должна ставиться задача определения их потенциала для раскрытия конкретной архитектурной проблематики.

В отличие от теоретического источниковедения, методические аспекты типологии графических источников в архитектуре имеют четко выраженный практический характер. Исходя из него, графические источники можно ранжировать не только по способу фиксирования или характеру отображаемых объектов, но и по степени достоверности и, соответственно, их применимости в реальной архитектурной практике (в частности, реконструкции или воссоздании объектов культурного наследия). В этом ключе все изобразительные источники информации можно подразделить на следующие типы: хроникальные произведения, создаваемые для максимально точного, аутентичного отражения исторической и окружающей действительности. К следующей группе относятся документальные произведения, предполагающие систематизацию первоисточников визуальной информации на основе сценарно-драматургического замысла. Третью, наиболее значительную, группу, составляют художественные изображения, представляющие образ реальности, частично или полностью определяемый художественным замыслом [10].

Применение графических источников в проектной и реставрационной практике на основании подобной типологии может привести к более системному и аргументированному выбору материалов, повысить качество выполняемых предпроектных исследований и обоснованно расширить спектр применяемых изобразительных данных. Поэтому дальнейшая работа над классификацией графических источников должна проводиться системно на уровне архитектурной науки.

Литература

1.Evans R. The Projective Cast: Architecture and Its Three Geometries. The MIT Press. Cambridge, Massachusetts. London, England. 413 p.

2.Баранова, Алевтина Анатольевна. Развитие архитектурностроительной документации в дореволюционной России (XIX - начало XX вв.) : диссертация ... кандидата исторических наук : 05.25.02. - Москва, 1984.

-260 c.

3.Сингаевская, Александра Ивановна. Градостроительная графика в комплексе проектно-планировочных работ с использованием средств прикладной информатики : автореферат дис. ... кандидата архитектура :

18.00.01. - Киев, 1996. - 22 c.

4.Градостроительный кодекс Российской Федерации : ГК РФ : Федеральный закон Российской Федерации от 29 декабря 2004 года № 190ФЗ : от 29.12.2004 N 190-ФЗ (ред. от 31.07.2020) (с изм. и доп., вступ. в силу

522

с 28.08.2020). – URL: http://www.consultant.ru (дата обращения: 01.10.2020).

–Текст : электронный.

5.Национальный стандарт РФ ГОСТ Р 52870-2007 "Средства отображения информации коллективного пользования. Требования к визуальному отображению информации и способы измерения" (утв. приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 27 декабря 2007 г. N 530-ст). – URL: http://www. base.garant.ru

(дата обращения: 01.10.2020). – Текст : электронный.

6.ОСТ 29.40-2003. Стандарт отрасли. Технология и оборудование допечатных процессов в полиграфии. Термины и определения (утв. и введен в действие Приказом МПТР России от 03.07.2003 N 155). – URL: http://www.consultant.ru (дата обращения: 01.10.2020). – Текст :

электронный.

7.Национальный стандарт РФ ГОСТ Р 7.0.8-2013. Система стандартов по информации, библиотечному и издательскому делу. Делопроизводство и архивное дело. Термины и определения (утв. Приказом Росстандарта от

17.10.2013 N 1185-ст). – URL: http://www.consultant.ru (дата обращения:

01.10.2020). – Текст : электронный.

8.Шмидт, С.О. Путь историка : Избранные труды по источниковедению и историографии / С. О. Шмидт. М. : РГГУ. 1997.

9.Алексеев В.В. Феномен изобразительных источников / визуальных источников: к вопросу о терминологии и классификации // Роль изобразительных источников в информационном обеспечении исторической науки: Сборник статей / автор-составитель Е.А. Воронцова; ответственный редактор А.Г. Голиков. – Москва: Институт научной информации по общественным наукам РАН, 2019. – С. 90–101.

10.Ланской Г.Н. Теоретические и методические аспекты классификации изобразительных источников в исторических исследованиях // Роль изобразительных источников в информационном обеспечении исторической науки: Сборник статей / автор-составитель Е.А. Воронцова; ответственный редактор А.Г. Голиков. – Москва: Институт научной информации по общественным наукам РАН, 2019. – С. 101–109.

523

А.С. Лавренова, А.А. Качемцева

ФГБОУ ВО «Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет»

УСАДЕБНЫЕ КОМПЛЕКСЫ НИЖЕГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ: ПЕРСПЕКТИВЫ СОХРАНЕНИЯ

Несмотря на очевидную актуальность, теме провинциальных усадебных комплексов, в частности – проблемам их сохранения и использования, до сих пор уделяется недостаточно внимания. Традиционно интерес исследователей прикован, прежде всего, к крупным дворцовопарковым ансамблям и историческим памятникам, сосредоточенным в пределах городской застройки – постепенно разрушающиеся объекты, находящиеся в городской черте, чаще всего вызывают неравнодушное отношение к ним жителей и оставляют негативные впечатления у гостей города.

В совершенно иной ситуации оказываются объекты культурного наследия, отдалённые от крупных населенных пунктов, популярных маршрутов и не представляющие интереса для туристического показа в своём современном виде. Так, за рамками исследований, оказывается большое количество провинциальных загородных усадеб. Их изучение как феномена культурно-исторического ландшафта сравнительно новое, но активно развивающееся направление исследований, находящееся на стыке архитектурной реконструкции, ландшафтоведения, культурологии и искусствознания. Благодаря своему уединенному положению, усадебнопарковые комплексы в русской провинции в наибольшей степени позволяют судить о самобытности и стилистической специфике отечественного архитектурного и садово-паркового искусства, а их сохранение и изучение представляет колоссальный интерес.

Долгое время наиболее перспективным способом сохранения усадебного наследия считалась «историческая реконструкция». Но на современном этапе этот путь в научных кругах вызывает неоднозначную реакцию. Большинство исследователей, критически относясь к широко распространенной ныне практике воссоздания объектов культурного наследия, пишут об огромных рисках – о постепенной утрате понятия «аутентичность» в общем процессе сохранения культурного наследия [1].

Современная практика реконструкции недвижимого усадебного наследия, прежде всего, связана с воссозданием целостности архитектурных ансамблей: возведением утраченных усадебных домов и различных построек. Этот процесс, охвативший сферу сохранения культурного наследия во всём мире, с каждым годом набирает силу. Болгарский ученый, международный эксперт Т. Крестев, касаясь последствий всё

524

расширяющейся практики реконструкции, писал о «постепенной “туристификации” болгарского наследия, /…/ клонировании культурных “аттракционов” в среде, лишенной памяти» [1].

Вместе с тем, совершенно очевидно, что проблема сохранения наследия тесно связана с его использованием. В частности, в Нижегородской области расположено около ста усадебных комплексов, обладающих статусом объекта культурного наследия, десять из которых, по открытым данным министерства культуры, имеют федеральное значение. Основными регионами размещения усадеб являются Богородский, Воскресенский, Ветлужский, Городецкий районы и город Нижний Новгород. Но лишь единичные случаи загородных нижегородских усадеб – полностью отреставрированные объекты культурного наследия и связаны они, в первую очередь, с музейной деятельностью. От их облика и степени достоверности напрямую зависит интерес туристов и, как следствие, получаемая прибыль. Многие музеи-усадьбы стремятся избежать нерентабельности и неактуальности и самостоятельно принимают участие в хозяйственно-экономической жизни регионов – развивают туризм, восстанавливают исторические производства, при этом активно привлекая местное население [2]. Так музеи-усадьбы становятся популярными, однако трудно дать однозначный прогноз этой тенденции. "Доходы от туризма могут помочь остановить физическую эрозию, но даже самый жесткий надзор может всего лишь смягчить ту вульгарность и разрушение среды, которые влечёт за собой популярность" – отмечает Д. Лоуэнталь [3].

Кроме того, приходится констатировать, что некоторые объекты культурного наследия на территории Нижегородской области разрушены настолько, что от существовавшего прежде усадебного комплекса сохранились лишь фрагменты их ландшафта: парки, плодовые сады, аллеи или пруды. Для подобных объектов не подойдет вариант музеефикации, но восстановление территории методами ландшафтной архитектуры, без воссоздания домов и флигелей, могло бы стать альтернативным и перспективным путём сохранения усадебного наследия. Их композиционно-пространственное построение, архитектурнохудожественное решение и воплощение делают значительную часть этих насаждений настоящими произведениями искусства и отражают как уровень развития садово-паркового искусства в России, так и талант их создателей. Многие из них представляют собой удивительные образцы сочетания искусственных сооружений с естественной природой и включают уникальные элементы природного ландшафта, также требующие сохранения. Часть парков сохранила первоначальные насаждения деревьевдолгожителей [4].

Безусловно, большинство усадебных парков к настоящему времени утратило подавляющую часть своих насаждений, в значительной степени изменило свою пространственно-композиционную организацию и форму

525

использования, но всё же воссоздание утраченного ландшафтного наследия в современных условиях представляет существенную альтернативу архитектурной реконструкции.

Проведение ландшафтных реставрационных работ обосновывается целым рядом объективных факторов: художественно-исторической ценностью объекта, его уникальностью; существованием объекта по его историческому адресу; возможностью выполнения научно обоснованных реставрационных работ; отсутствием кардинальных ландшафтных, визуальных и территориальных изменений; степенью урбанизации и загрязнения окружающей среды и др.

Для объектов с сохранившимся или частично сохранившимся главным домом важно оценить его историческую ценность, для парковых объектов – насколько благоприятны там экологические условия.

По данным проведенных обследований в Нижегородской области перспективными для ландшафтного восстановления являются 16 объектов, при этом на 7 объектах возможно восстановить только парк.

На первом этапе важно проанализировать возможность восстановления парков, наличие графических источников: планов, обмерных чертежей, картин, фотографий и т.д. Оценить состояние посадок и проанализировать ассортимент, проверить возможность выращивания исторически предусмотренных растений, и изучить существующие экологические условия. Только после проведения ретроспективного и ландшафтного анализа можно делать выводы о возможности восстановления парковых комплексов.

Основательное изучение материалов по усадебным комплексам могло бы, в свою очередь, подтолкнуть местные органы власти к восстановительным работам. Сегодня, когда перед обществом остро стоят проблемы возрождения духовной культуры, когда наблюдается интерес к историческому прошлому и исконным традициям русского народа, когда охрана окружающей среды становится основополагающим принципом жизни человека, изучение и сохранение национального культурного наследия выдвинуты в число важнейших государственных задач [5]. А усадебно-парковые комплексы – памятники истории и культуры – обладают несомненным потенциалом для развития самосознания и сохранения исторической памяти всей страны и Нижегородской области.

Литература 1. Полякова М.А. Изобразительные источники в исторической

реконструкции утраченных усадебных музейных собраний // Роль изобразительных источников в информационном обеспечении исторической науки: Сборник статей / автор-составитель Е.А. Воронцова; ответственный редактор А.Г. Голиков. – Москва: Институт научной информации по общественным наукам РАН, 2019. – С. 162–170.

526

2.Краснобаев, И.В. Сохранение и использование сельских дворянских усадеб в современной России: проблемы и перспективы /И.В. Краснобаев // Вестник ТГАСУ.- 2007.- №2.-С.25-36.

3.Лоуэнталь, Д. Прошлое – чужая страна / Д. Лоуэнталь; пер. с англ. А.В. Говорунова. – СПб.: Владимир Даль [и др.], 2004. –606 с.

4.Озеленение населенных мест [Текст]: справочник / В. И. Ерохина, Г. П. Жеребцова, Т. И. Вольфтруб и др.; под ред. В. И. Ерохиной. - Москва: Стройиздат, 1987. – 480 с.

5.Ковешников, А.И. Усадебно-парковые комплексы Орловской области: тенденции и перспективы изучения/ А.И. Ковешников, Н.А. Ковешникова// Вестник ОрелГАУ 2016. – №2(59). – С.16-20.

М.М. Масанов

ФГБОУ ВО «Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет»

ЧКАЛОВСКАЯ ЛЕСТНИЦА: ОСОБЕННОСТИ СТРОИТЕЛЬСТВА И РЕКОНСТРУКЦИИ

Чкаловская лестница – это интересная, а также мемориальная нижегородская достопримечательность, которая видна даже на космических снимках. Она соединяет между собой Нижневолжскую, Верхневолжскую набережные и главную городскую площадь – площадь Минина и Пожарского.

Величественное сооружение, включающее в себя 680 ступенек, начинается от памятника Валерию Чкалову и спускается к мемориалу катер «Герой», который стоит на правом берегу Волги.

Одним из главных факторов, отличающих Чкаловскую лестницу от остальных лестниц Нижнего Новгорода – её длина – наклон спуска лестницы 150 м. Она входит в список самых длинных лестниц России, а вплоть до 2014 года и вовсе возглавляла его.

Первые задумки о постройке Сталинградской лестницы (первоначальное название) были ещё в 1939 у Александра Шульпина – председателя Горьковского горисполкома. Ещё тогда он хотел сделать эту лестницу особенной – она должна была превзойти Потёмкинскую лестницу в Одессе. Проект включал в себя фонтаны, каскады, скульптуры, вазы и цветники – в духе сталинского ампира. Лестница заканчивалась выходом на мраморные и гранитные ступени, которые вели прямо к воде. Венчать невероятный ансамбль должен был высеченный из мрамора на холме тридцатиметровый орден Ленина, который должен был быть виден с реки

527

на расстоянии в десятки километров. Строительству помешала война, поэтому проект не был реализован и остался лишь на бумагах.

Рис. 1. Проект лестницы.

В итоге строительство начали лишь 27 мая 1944 года. Шульпин добивается того, чтобы Москва выделила деньги на строительство в честь победы советских войск в Сталинградской битве. Главным архитектором и инженером тогда стал Александр Яковлев. Помощниками были его коллеги Лев Руднев и Владимир Мунц. При проектировании лестницы Александр использовал свой опыт специалиста по возведению бомбоубежищ и других военных объектов. Именно благодаря этим знаниям он придал лестнице ещё одну особенность - её двойное назначение. Помимо того, что сооружение являлось кратчайшим путём между набережными, оно строилось в качестве зашиты и опоры Волжского откоса, который в 1940 годах почти разрушился от оползней. В жизнь был воплощён более скромный вариант проекта, нежели задумывался ранее, но благодаря своему убранству лестница всё равно выглядела беспроигрышно.

Нельзя не заметить форму лестницы: сверху она является правильной восьмёркой, а дальше ковровой дорожкой спускается вниз к реке. Такую форму лестнице придали не для красоты и отрады глаз, а с определённым умыслом. Кольца (правильная восьмёрка) символизируют немецкие войска, взявшие в осаду Сталинград. Прямой марш ступенек внизу у Волги – символ освобождения из немецких тисков защитников Сталинграда. У подошвы лестницы имеется арка, служащая для проезда автомобилей – интересная задумка и отличная реализация, имеющая актуальность и в наши дни.

Помимо строительных особенностей, Чкаловская лестница имеет весьма интересную историю её названия. Говорят, что задолго до строительства данного сооружения по Волжскому откосу прогуливался Валерий Чкалов. Полюбовавшись городом, он сказал, что хочет воздвигнуть памятник Максиму Горькому прямо на вершине откоса. После смерти лётчика памятник возвели, но не Горькому, а Чкалову. Благодаря памятнику у вершины закрепилось и название лестницы - Чкаловская.

528

Рис. 2. Строительство лестницы.

В возведении величавого сооружения принимали участие не только местные жители города, но и большое количество пленных немцев. Основную часть земляных и строительных работ выполнили именно пленные немецкие солдаты. Далеко не каждый город может гордиться столь необычной историей создания своей «визитной карточки».

Для строительства такого массивного и красивого памятника архитектуры, состоящего из множества ступенек, имеющего богатую историю строительства не похожую на историю иных лестниц в этом мире, ушло около 5 лет и порядка 7 миллионов. Советское правительство не поверило в такие затраты и обвинило Шульпина в растрате государственных денег.

Долгожданное торжественное открытие Чкаловской лестницы произошло в 1949 году.

Рис. 3. Торжественное открытие Чкаловской лестницы.

С тех лет она служила верой и правдой своему народу вплоть до 1996 года. К этому времени Волжская лестница (ещё один вариант названия) обветшала и нуждалась в капитальном ремонте. Были отреставрированы барельефы, обелиски и балюстрады, которые находились в местах пересечения полукруглых лестничных пролётах – смотровых площадках. Также были установлены фонари по периметру всей постройки для более

529