10654

Примером целенаправленной работы в этом направлении со стороны школы является проведение педагогических практикумов с педагогами и родителями социальным педагогом начальной школы на темы: «Каково на дому, таково и самому», «Учимся понимать себя и окружающих», «Воспитание без насилия», которые получили живой отклик родителей.

-активизация родителей, привлечение к участию в жизни образовательных учреждений, включение членов семьи в совместную общественно-культурную программу – так звучит второе направление работы с родителями будущих первоклашек.

Нами активно использовались информационные брошюры для родителей, в которых преподносилась информация о проводимой деятельности с детьми. Мы старались активизировать мам и пап на участие, полноценное включение в воспитательную и досуговую работу.

Основными принципами взаимодействия с семьёй являлись:

 Партнерство, то есть совместная ответственность за образование и воспитание детей – главный принцип взаимодействия.

 Родители и педагоги – единомышленники в постановке целей и задач воспитания и обучения детей. Преемственность и взаимодополняемость образования дома, в детском саду и в школе достигается через сотрудничество и объединение усилий.

 Уважение, сопереживание и искренность между всеми участниками образовательных отношений.

 Знание педагогами семейного уклада доверенных им детей для передачи дополнительного опыта и максимальное использование

воспитательных возможностей коллектива для эффективности решения образовательных задач.

 Постоянный анализ процесса взаимодействия семьи и образовательных учреждений, его промежуточных и конечных результатов.

При реализации плана работы с семьями ребят отрабатывались формы включения субъектов образования в социально-личностно- преобразующую культурную деятельность, построенную на принципах гуманизма. Среди них:

-организация совместных трудовых дел (оформление образовательной организации, озеленение, ремонт кабинетов, посадка деревьев, благоустройство двора, создание спортивной площадки и т.д.);

-создание фотовыставок, фотоальбомов «7я», «Семейное древо», «Любимый город», «Тайный уголок Нижнего Новгорода», «Природа – место для уединенья» и т.д.

-участие родителей в организации и работе кружков и клубов по интересам детей;

-организация и проведение экскурсий в музеи, культурные центры;

70

-проведение профилактической работы по проблемам сохранения здоровья (Дни здоровья, спортивные конкурсы «В здоровом теле – здоровый дух», встречи с медицинскими работниками, выходной в парке и т.д.);

-реализация совместных праздников, конкурсов, мероприятий и т.д. Интересной педагогической находкой, на наш взгляд, стало

проведение интегрированных конкурсов с участием родителей и детей из ДОУ и школы (интегрируются двигательные и интеллектуальные игры, познавательные и трудовые действия и т.д.). Зарекомендовал себя «Праздник интеллекта и таланта», проводимый в апреле и предполагающий решение творческих, проблемных заданий, ответы на каверзные вопросы, защиту семейных проектов по различным краеведческим и социальным темам.

Практическое применение данной модели имеет пока короткий срок реализации – 1 год, но за такой достаточно непродолжительный промежуток времени она успела себя зарекомендовать. Наша задача минимум - вовлечения родителей в образовательную и воспитательную жизнь ребёнка была решена. Принимая участие в деятельности образовательного учреждения, родители тем самым помогли дальнейшей позитивной социокультурной адаптации детей к школе.

Планы на перспективу:

продолжать реализацию социокультурной модели взаимодействия образовательных организаций с родителями учеников в рамках реализации плана преемственности детского сада и школы;

расширять количество участников площадки взаимодействия ДОУ и школы (включение в план преемственности, ещё 1 начальной школы и детской библиотеки; привлечение не активных родителей);

насыщать родительскую общественность наглядными материалами (брошюры, видео и фото материалы и т.д.) по теме;

находить наиболее острые, интересные проблемы для рассмотрения на консультативных встречах;

создать страницу с методическими рекомендациями на сайте ДОУ «Растим самостоятельную, саморазвивающуюся личность».

71

Прозорова А.Д.

(ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского»)

ТРУДОЛЮБИВЫЙ ЧЕЛОВЕК В ЯЗЫКОВОМ СОЗНАНИИ НИЖЕГОРОДСКИХ ДИАЛЕКТОНОСИТЕЛЕЙ

Диалектная языковая картина мира – это территориальный вариант национального образа мира, она уникальна тем, что даёт возможность рассмотреть традиционно-народное восприятие окружающего мира, сохраняет уникальные черты мировидения народа. Можно с уверенностью сказать, что труд занимает важное место в жизни сельского жителя, является одной из доминант традиционного уклада жизни, поэтому важен факт языковой экспликации отношения к трудолюбивому человеку как феномену не только физической, но и социальной жизни. Именно социальная атрибуция работающего человека оценивается прежде всего.

Источником данного исследования послужили материалы картотеки «Диалектного словаря Нижегородской области» (далее – ДСНО) в ее электронном варианте. Основу ДСНО составляют материалы, собранные методом непосредственного наблюдения над живой речью носителей диалектов во время ежегодных диалектологических экспедиций и/или диалектологической практики студентов ННГУ. В исследовании применялись дескриптивный метод и элементы метода компонентного анализа.

В нижегородских говорах зафиксировано 224 лексемы, которые репрезентируют трудолюбивого/нетрудолюбивого человека. В работах по рассматриваемой теме у многих лингвистов сложилось мнение о том, что «наиболее часто носитель языка оценивает человека в труде на основании его желания работать и уровня квалификации в деле» [1, с. 11].

Лексико-семантическая подгруппа «Человек трудолюбивый» является частью лексико-семантической группы «Человек по отношению к труду», которая в свою очередь входит в обширную тематическую группу «Человек».

Человек рассматривается с точки зрения языка как объект воздействия и одновременно как носитель качеств, в числе которых есть и необходимые для включения человека в социум. Отношение человека к труду является важным для определения его места в диалектном социуме, «само нахождение человека в такой системе, погруженность, включенность в связи внутри общины, подчинение привычному образу

72

жизни, обычаю также представляет собой скрытый механизм социализации человека» [2, с. 9].

Трудолюбие, как приобретенное качество, которое может быть сформировано только в коллективе, человеческим коллективом в свою очередь и оценивается. Отдельно стоит говорить о диалектной личности, поскольку «традиционное сознание имеет более высокую степень “социализации”, чем сознание современного носителя книжной культуры»

[3, с. 27].

Подгруппа «Человек трудолюбивый» не детализирована, в отличие от подгруппы, называющей ленивого человека. Таким образом, желание работать в диалектном сознании оценивается, прежде всего, как признак, качество, присущее человеку, как члену социума, следовательно, являющееся социальной нормой для сельского общества. Тогда как человека, склонного к лености, сознательно уклоняющегося от данной нормы, порицают.

Вподгруппе «Человек трудолюбивый» преобладают имена прилагательные, поскольку именно эта часть речи является выразителем непроцессуального отличительного признака, что делает прилагательное одним из самых продуктивных и выразительных актуализаторов оценочного значения: радельный, трудолюбимый, деловый, дельный, лютый, старательный, дохматистый, зарывистый, огнянный, срушный, туроватая, услужливый.

Между подгруппами «трудолюбивый человек» и «хороший работник» существует пересечение (досужий ‘ловкий, любящий работу’; незряшный ‘работящий с умелыми руками’; рьянкий ‘трудолюбивый, ловкий’; прыткий ‘быстрый, работящий’). Эта особенность указывает на то, что наличие трудолюбия позволяет человеку успешно справляться с работой.

Воснову номинации человека трудолюбивого сознанием диалектоносителей частные диалектных микросистем кладутся разные смысловые компоненты, входящие в семантическую структуру понятия «трудолюбие». Словари литературного языка определяют «трудолюбие» как «любовь к труду, усердие». Денотат одинаков во всех случаях, однако семантика усердия передается разными корнями: трудовик ‘трудолюбивый, работящий человек’ (производное от «труд»), старатель ‘трудолюбивый, усердный человек’ (производное от «стараться»), гораздейка ‘работящая, трудолюбивая’ (производное от «гораздый»)

Исходя из вышесказанного, можно заключить, что слова рассматриваемой тематической подгруппы в большинстве своём выполняют не столько номинативную функцию, сколько экспрессивную, связанную с выражением отношения субъекта к предмету речи, прежде всего позитивной оценки усердия, готовности трудиться.

73

Литература

1.Еремина, М. А. Лексико-семантическое поле "Отношение человека к труду" в русских народных говорах: этнолингвистический аспект: автореферат дисс. … канд. филолог. наук: 10.02.01. – Екатеринбург, 2003. - 22 с.

2.Леонтьева, Т. В. Лексика социальной регуляции в русских

народных говорах: монография / Т. В. Леонтьева; науч. ред. Е. Л. Березович. – Екатеринбург: Изд-во Рос. гос. проф.-пед. ун-та, 2013. – 219 с.

3. Березович Е. Л. Язык и традиционная культура: этнолингвистические исследования / Е. Л. Березович. Москва: Индрик, 2007. 600 с.

Пропадеева Е.Н.

(ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского»)

ИЗУЧЕНИЕ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ КОНЦЕПТОВ В РАССКАЗАХ И.А.БУНИНА

Следует признать, что в настоящее время концепт является ключевым понятием когнитивной лингвистики. Однако, несмотря на то, что понятие концепт можно считать утвердившимся для современной когнитивистики, содержание этого понятия варьируется в концепциях отдельных ученых и научных школ.

На протяжении всей своей истории термин и понятие «концепт» претерпевали изменения, и до настоящего времени они не имеют однозначных интерпретаций ни в лингвистике, ни в логике, ни в философии, ни в культурологи. Концепт представляет собой многоаспектную ментальную единицу. Связь с психической деятельностью человека, многообразие содержания концепта обусловливает трудности его интерпретации и влечет за собой множественность толкований.

Несмотря на разнообразие существующих определений концепта, можно выделить в них общую черту: в них всегда подчеркивается актуальная для современной лингвистики идея комплексного изучения языка, сознания и культуры.

74

Концепты в произведениях И. А. Бунина имеют мощный текстообразующий потенциал, который недостаточно широко реализуется в современных школьных учебниках и на уроках литературы. Развернутая система заданий, предлагаемая учащимся, актуализирует различные сферы читательского восприятия, вызывая эмоциональный отклик на художественный текст в целом, способствуя развитию воображения, формируя аналитические навыки, которые помогают подросткам постичь авторскую позицию и осознать способы ее воплощения.

Рассмотрим изучение концептов на примере рассказов И. Бунина. Очевидно, что работа с концептами не может быть сведена к

традиционной работе с символическими образами, хотя и включает её в своё когнитивное поле, в связи с чем представляются неизбежными выходы на межпредметные связи (литература как предмет в её отношении к таким предметам, как русский язык, искусство, история, обществознание).

Но выход на межпредметные связи таит в себе и серьёзную опасность: соотнесение художественных смыслов, которые выражает образ-концепт в литературном произведении, с теми смыслами, которые обнаруживаются в других текстах (художественных и нехудожественных), с лексическими значениями, закреплёнными в самом языке, соотнесение, без которого немыслима серьёзная, системная работа с концептами, может разрушить представление школьников об этом произведении как художественной целостности. Следовательно, необходимо создать такую методику, в которой центростремительный вектор движения будет определяющим, первичным (постижение художественного мира изучаемого литературного произведения), а центробежный (выход за пределы изучаемого литературного произведения) – производным, хотя и чрезвычайно важным. Выдержать этот принцип на практике, как показывают отдельные исследования по методике, очень непросто, но необходимо. Иначе границы литературы как предмета будут размыты. На наш взгляд, усиление и расширение межпредметных связей не должно приводить к таким печальным последствиям. [5]

Прежде всего необходимо выделить те задания, которые предполагают погружение в художественный текст, осмысление его реалий.

После того как ученики осмыслили реалии текста, целесообразным представляется выход за его рамки, позволяющий интерпретировать символический образ как концепт.

Рассмотрение художественного концепта обязательным образом включает в себя анализ его ассоциативных связей, выявление наполнения ассоциативно-семантического поля содержания концепта и особенностей его репрезентации в произведении, так как в художественном тексте «диалог автора и адресата происходит на ассоциативной основе»

75

Содержание и результаты анализа рассказов И. Бунина приводят к следующему выводу: изучение концептов должно проводиться в трёх основных направлениях: 1) в ходе анализа и интерпретации литературного произведения как относительно имманентной структуры; 2) на основе приёмов контекстного подхода к его изучению; 3) через актуализацию механизмов художественного мышления (создание творческих работ в жанре рассказа, стихотворения в прозе и т.п.); 4) через приёмы, способствующие «философизации» обобщающего высказывания.

При этом те или новые смыслы, передаваемые текстами, должны рассматриваться на фоне языковых значений. Иначе говоря, вне координации языковой и речевой семантики трудно представить серьёзный разговор о концептах. [5]

Литература

1.Бунин И. А. Собрание сочинений. В 6-ти т. Т.4. / Редкол.: Ю.Бондарев, О.Михайлов, В.Рынкевич. – М.: Худ.лит.,1988. - 702 с.

2.Зусман В. Г. Диалог и концепт в литературе / В.Г.Зусман. Н. Новгород. 2001. - 167 с.

3.Зусман В. Г. Концепт в системе гуманитарного знания / В.Г.Зусман // Вопросы литературы. 2003 . №2. С. 15-18.

4.Колесов В. В. Концепт культуры: образ – понятие – символ // Вестник СПбГУ. Сер.2. СПбГУ., 1992. Вып. 3., №16. С.16-25.

5.Пропадеева Е. Н. Работа с концептами на уроках литературы в рамках констатирующего эксперимента // Нижегородское образование.2013. №3. С. 198-203.

6.Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования / Ю.С. Степанов. М., 1997. - 824 с.

7.Шутан М. И. Моделирование как учебная деятельность на уроке литературы / М. И. Шутан. Н.Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 2007. - 181 с.

76

Романова М.А.

(ФГБОУ ВО «Нижегородский государственный педагогический университет им. К. Минина»)

ПРОБЛЕМА ШАБАША В ДЕМОНОЛОГИИ ДЖАНФРАНЧЕСКО ПОНЦИНИБИО

Тема «охота на ведьм» вызывает оправданный интерес исследователей. В отечественной историографии в постсоветский период появилось значительное количество публикаций по этой теме. Однако ряд аспектов остается малоизученным. К ним относится и тема шабаша. Отличительной чертой ренессансного ведовства является представление о ведьмах как служительницах церкви сатаны. В соответствии с ренессансной демонологией ведьмы совершали полеты на шабаш. Но это тема мало изучена, так как мало источников, и поэтому заслуживает отдельного внимания.

Образ шабаша всегда привлекал к себе внимание. Как пишет С. Пшибышевский: «Шабаш, бесспорно – величайшая культурноисторическая загадка в истории мира». [3] Понятие «шабаш» означает «ночные сборища ведьм и колдунов, которые слетаются из разных мест для прославления дьявола». [2] Следует отметить, что во многих странах ведовские собрания назывались по-разному: в Германии «rat», в Италии «ludus», во Франции «factum». [4] Даже слово «синагога» в ранних работах использовалось в значении шабаша.

Идея шабаша была разработана только в конце XV века, преимущественно инквизиторами, духовными и светскими демонологами. К. Гинзбург в статье «Образ шабаша ведьм и его истоки» отмечает, что стереотип шабаша образуется в результате слияния двух абсолютно разных образов. Первый образ выработан ученой культурой и «исходит из веры в существование враждебной секты», а второй – «уходит корнями в фольклорную среду». [2]

Образ шабаш стал быстро распространяться. Но его распространение было неравномерным по Европе как с географической, так и с временной точки зрения. Например, в Англии образ шабаша не получил своего распространения. [2]

Все подробности о шабашах ведьм были взяты как признания, которые сделаны во время суда, чаще всего под пыткой. [5] И со временем стало считаться неполным признание ведьмы, если не было рассказа о шабаше.

77

Существовало несколько способов, чтобы попасть на шабаш. Первый способ – участники шабаша шли туда пешком. Второй способ – присутствие на шабаше во время сна. Третий способ – на шабаш ведьмы прилетали, преодолевая огромные расстояния.

Таким образом, мы подходим к вопросу, который волновал многих и вызывал большое количество споров. Могут ли ведьмы летать реально, то есть переносится телесно на шабаш, или все это лишь дьявольская иллюзия.

Джанфранческо Понцинибио – флорентийский светский адвокат из Северной Италии в сочинении «De lamiis» склоняется к последнему взгляду. Его трактат прежде всего посвящен полетам ведьм на шабаш, чтобы доказать, что существование шабаша ведьм – иллюзия. Понцинибио в трактате приводит аргументы pro et contra по поводу полетов ведьм. В пользу полетов ведьм он указывает 10 причин, по которым следует верить, что ведьмы способны летать.

Впервом и втором пунктах указывается, что из «исповеди самих ведьм» и «сообщений свидетелей», даются показания о том, что ведьмы способны летать. [1] Если ведьма признавалась в том, что она посещает шабаш, и видела там кого-либо, то этого было вполне достаточно, чтобы осудить не только ее, но и тех, кого она там якобы видела. [5]

Третий, четвертый, восьмой и девятый пункты гласят, что ведьмы на шабаш переносятся с помощью дьявола. Здесь Понцинибио ссылается на главу 4 Евангелия от Матвея и пишет о том, что «полет не является невозможным для дьявола, потому что он перенес творца на кровлю храма

инаверх горы…». [1] И как он отмечает в преамбуле: «Отсюда многие утверждают и признают, что эти самые женщины на шабаш демона и сами демоном отнесены…». [1]

Впятом и шестом пунктах говорится о том, что полет совершается с божьего попущения. Здесь имеется в виду, что все дьявольские напасти, которые происходят в мире, в том числе и полеты женщин, совершаются только с божьего попущения. Авторы «Молота ведьм» указывают, что «все чародеяния, которым подвержен человек, происходят с божьего попущения». [7] Поэтому многие теологи утверждают, что только с божьего попущения дьявол способнее переносить ведьм.

Седьмой пункт гласит, что «его [полет] заранее воспринимали скорее за правду, чем за вымысел». [1] Как утверждает Пауль Гриландус в трактате «О еретиках и ведьмах» («The Tractatus de Hereticis et Sortilegiis»): «В полеты на шабаш верят почти все теологи». [5]

Вдесятом пункте говорится о том, что если удалить из текста канона «Episcopi» пункт, в котором указывается, что вера в ночные полеты ведьм является ересью, так как он содержит противоречие и свидетельствует об иной точке зрения, то можно говорить о полетах ведьм. [1]

78

Сам Понцинибио склоняется к противоположной точке зрения и не верит в полеты ведьм. Но его пять доводов скорее являются мнениями, а не аргументами.

1.Мнение о том, что ведьмы могут летать не правда, так как нет доказательств;

2.Существующие доказательства вызывают сомнение;

3.Вызывает сомнение мнение о том, что ведьмы могут за одну ночь перенестись на огромные расстояния, а затем вернуться обратно;

4.Все что связано с искусством демона, магией, некромантией, херомантией и других аналогичных вещах, является фантастичным и нереальным;

5.Здесь он ссылается на текст канона «Episcopi», где вера в ночные полеты ведьм осуждается.

Затем Понцинибио делает выводы, что ведьмы не могут летать и что шабаш не существует, а является иллюзией. И он говорит о том, что «инквизиторы должны отречься от известного мнения, что касается самого шабаша или способности людей переносится с места на место в теле…». [1]

Из всего выше сказанного следует сделать вывод, что трактат Понцинибио «De lamiis» является для нас очень ценным, так как несмотря на то, что в это время мания на ведьм имело всеобщий характер, но время от времени раздавались голоса и протесты против этой мании. И Понцинибио как раз является одним из первых, кто выступил с опровержением колдовства, отрицанием того, что ведьмы способны летать.

Поэтому, формирование образа шабаша заслуживает отдельного исследования, но мы можем отметить, что очень многое при описании действий на шабаше заимствовалось из литературы, направленной на обвинение всевозможных еретических сект, не в последнюю очередь катаров и вальденсов. Также при конструировании идеи шабаша использовалась модель народных праздников и обрядов.

Литература

1.Ponzinibius J.F. De lamiis // Hansen J. Quellen und Untersuchunqen zur Geschichte des Hexenverfolgung im Mittelalter. – Рипол Классик, 2010. – P. 313-316.

2.Гинзбург К. Образ шабаша ведьм и его истоки // Одиссей.

1990. – С. 132-146.

3.Пшибышевский С. Синагога сатаны // Демонология эпохи возрождения (XVI – XVII вв.) / Общая ред. и сост. М.А. Тимофеева. – М.,

1995. – С. 243-315.

4.Рассел Дж.Б. Колдовство и ведьмы в Средние века. – СПб.,

2001. – 480 с.

79