10215

РАБОТА ВЫПОЛНЕНА В ФГБОУ ВО «САМАРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ» НА КАФЕДРЕ «ИННОВАЦИОННОЕ ПРОЕКТИРОВАНИЕ»

Официальные оппоненты:

Холодова Людмила Петровна

доктор архитектуры, профессор, ФГБОУ ВО «Уральский государственный архитектурно-художественный

университет», заведующая кафедрой теории архитектуры и профессиональных коммуникаций,

Кармазин Юрий Иванович

доктор архитектуры, профессор ФГБОУ ВО «Воронежский государственный технический университет»,

кафедра теории и практики архитектурного проектирования, профессор,

Кияненко Константин Васильевич

доктор архитектуры, профессор, ФГБОУ ВО «Вологодский государственный университет»,

кафедра архитектуры и градостроительства, профессор

Ведущая организация:

Филиал ФГБУ «ЦНИИП Минстроя России» Научно-исследовательский институт теории и истории архитектуры и градостроительства

(НИИТИАГ)

Защита состоится «17» декабря 2018 г. в 09-00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.162.07 при ФГБОУ ВО «Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет» по адресу: 603950, Нижний Новгород, ул. Ильинская, 65, корпус 5, аудитория 202.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВО «Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет» и на сайте www.nngasu.ru.

1

Общая характеристика исследования

Разработка концепции композиционного метода, заявленная настоящим исследованием, представляется актуальной для современной архитектурной деятельности как методология, направленная на решение одной из важнейших профессиональных задач, связанных с гармонизацией формы урболандшафта. Урболандшафт, в свою очередь, может быть охарактеризован в качестве одной из ключевых средовых подсистем. настоящее исследование предпринято в русле современных отечественных и зарубежных теоретических разработок, концепций формообразования, педагогической практики высшей архитектурной школы, базовой идеологии ОПК (дисциплины «Объемнопространственная композиция», основанной во ВХУТЕМАСе ) и актуализации архитек- турно-проектного и средообразующего дискурса композиции1.

В диссертационном исследовании выдвигается концепция метода, в онтологическом смысле ориентированного на архитектурную деятельность на основе критериев гармоничной формы нашего окружения, – задачи, в целом определяемой лидерами отечественного архитектурно-педагогического цеха и архитектурной науки (Д.О. Швидковский, Г.В. Есаулов, И.А. Бондаренко, М.В. Шубенков, А.В. Степанов, Ю.И. Кармазин, Н.А. Сапрыкина, Д.Л. Мелодинский, Л.П. Холодова, А.Л. Гельфонд, А.В. Крашенинников, С.В. Норенков, К.В. Кияненко, А.В. Ефимов, Е.А. Ахмедова, В.А. Нефедов, Ю.С. Янковская, М.В. Дуцев, С.М. Михайлов, Г.Н. Айдарова, О.В. Орельская, С.М. Шумилкин, Ю.И. Курбатов, И.А. Азизян, И.А. Добрицина, В.Л. Глазычев, А.П. Ермолаев, Н.А. Рочегова, Е.А. Репина, П.В. Капустин, А.Г. Раппапорт, Н.Ф. Метленков, С.В. Семенцов, С.П. Заварихин, С.Б. Поморов, А.Г. Вайтенс и др.). Поэтому первой отсылкой к обозначенным критериям служит понятие и термин «композиционный», так как композиция в классическом еѐ понимании «отвечает» за гармонию и целостность архитектурной формы.

Развитию теории композиции в современных архитектурных школах, прежде всего, способствовали достижения теоретиков и практиков авангарда, а также ВХУТЕМАСа и БАУХАУСА, заложивших основу композиции как самостоятельной дисциплины, ориентированной на мастерство формообразования. Так определяли задачи композиции в пропедевтическом курсе «Объемно-пространственная композиция», основанном Николаем Ладовским и Владимиром Кринским в 1920-х годах и возобновленном в МАРХИ во второй половине ХХ века.2.

1Из четырех выявленных Г.В. Есауловым «сфер бытия архитектуры», определяющих ее современное состояние, в данном исследовании актуализируются две: «сфера взаимодействия архитектуры и природы» и «сфера саморазвития архитектуры в процессах формо- и стилеобразования» (Есаулов Г.В. Архитектура в поисках гармонии // Academia. Архитектура и строительство. 2010. № 1. С. 10-13.)

2Анализ содержания и истории архитектурной пропедевтики осуществлен Д.Л. Мелодинским, в результате которого становятся ясными два ключевых компонента архитектурной пропедевтики: общая эстетическая теория формообразования, во многом воплощенная в ОПК, и система моделей отвлеченной формы, напрямую связывающая ОПК с дискурсом архитектурной формы (Мелодинский Д.Л. Архитектурная пропедевтика. История. Теория. Практика. М.: Либроком, 2010. 312 с.)

2

Исходная проблематика диссертации базируется на критической оценке следующих взаимосвязанных явлений: кризисе эстетических характеристик урболандшафта; недостаточном внимании задачам средового проектирования; доминировании компьютерного моделирования и происходящем снижении роли чувственного опыта, сокращении доли ручных, тактильных моделей; необходимости дальнейшего развития концепции пропедевтики композиционно-художественного формообразования Ладов- ского-Кринского; необходимости корректировки понятия «архитектурный объект в аспекте взаимодействия архитектора, проектной модели и среды .

Кризис эстетических характеристик урболандшафта характеризуется следующим: ухудшающимся состоянием формы урболандшафта; игнорированием целостности средовых фрагментов; утратой пластического образа; отсутствием идентичности, интриги, чувства места и его выраженной структуры; неоправданной амбициозностью архитектурного языка; грубым вторжением в природу3.

Возрастающее влияние техногенных процессов и деятельности застройщиков, ориентирующихся на приоритет прагматических целей, приводит повсеместно к разрушению целостной соразмерной человеку среды, утрате ее привлекательности и идентичных характеристик. Оценивая сложившуюся ситуацию¸ Ю. Палласмаа определяет еѐ как кризисное состояние «архитектурного ландшафта», объединяющего физические и культурные субстанциональности4. Урболандшафт современных городов и окрестностей все больше характеризуется раздробленной противоречивой формой и безразличием к специфике территорий и ее природному генотипу5. Недостаточность внимания к целостной форме урболандшафта, к искусству и чувственному опыту моделирования следует рассматривать как следствие снижающейся востребованности в деятельности архитектора, ориентированной на решение средообразующих задач архитектуры. Сложившаяся ситуация проявляется в высшем образовании, где студента все чаще ориентируют на проектирование единичных объектов. Кризисные проявления в учебном процессе характеризуются следующими явлениями: преимущественной ориентацией на объектное (штучное) проектирование; распространенной практикой форсированного перехода к компьютерному проектированию и игнорированием процесса ручного тактильного моделирования; чрезмерно прагматической оценкой реальности и неприятием идеалов; сохранением дистанции между двумя типами деятельности и моделей – ком-

3При взаимодействии с природным ландшафтом, считает Г.В. Есаулов, архитекторы должны воспринимать проектный процесс как деятельность, направленную «на воссоздание и сохранение ландшафта, его органичное включение в архитектурно-градостроительные объекты и, наоборот, их непротиворечивое встраивание в природу» (Есаулов Г.В. Архитектура в поисках гармонии // Academia. Архитектура и строительство. 2010. № 1. С. 10-13.)

4Юхани Палласмаа. Мыслящая рука: архитектура и экзистенциальная мудрость бытия. М.: Классика XXI, 2013. пер. с англ. М. Химанен.

5 «Проблема усугублялась тем, – констатирует С.М. Михайлов, – что процессы урбанизации и технизации все более и более проникая вглубь окружающей человека предметно-пространственной среды, нарушили экологическое равновесие природного и антропогенного» (Михайлов С.М. Новые формы архитектурного синтеза // Дизайн-ревю. 2008. № 1-2. С. 69-73.)

3

позиционными и проектными. Именно по этой причине задачу образовательного процесса в МАРХИ Д.О. Швидковский видит в профессиональном противостоянии системе, опирающейся, прежде всего, на интересы «строительного комплекса»6. Необходимость дальнейшего развития концепции Ладовского-Кринского обосновывается «задачами приведения обучающего процесса к соответствию с реальным смыслом современного проектного творчества и продуктивным методам его освоения». «Перспективы развития архитектурной пропедевтики будут во многом зависимы от успехов методологических исследований». Г.В. Есауловым отмечается необходимость дальнейшего развития методологической концепции ВХУТЕМАСа7. Необходимость корректировки понятия архитектурного объекта напрямую связана с кризисом средообразующей роли архитектурной профессии и рядом противоречий теоретического характера. Несмотря на значительный объем научных разработок, посвященных архитектурному методу в целом и решению задач гуманизации среды, остается неразработанным раздел теории, раскрывающий связь понятия «архитектурный объект» с генезисом непосредственного опыта архитектурного моделирования. Вывод понятия «архитектурный объект» из сферы непосредственного опыта создания модели лишает его важного деятельностного основания, а именно – индивидуальной ответственности архитектора за создание авторских моделей архитектурной формы, то есть моделей, в которых максимально проявляется опыт композиции, художественной интуиции, способности к синтезу противоречивых факторов проектной задачи в среде. Не концентрированность архитектурной теории на объективированных процедурах и принципах создания моделей архитектурной формы придает архитектурной теории отвлеченный характер – то, что по Ю.И. Кармазину определяется, как «декларационная теоретическая реконструкция проектирования»8.

К числу проблемных аспектов, актуальных для средообразующей деятельности, могут быть отнесены следующие: вытеснение на второй план мифологических, феноменологических и художественных способов деятельности в общем дискурсе архитектурного метода; чрезмерная абстрактность теоретической дискуссии на дистанции от непосредственной деятельности по созданию архитектурных моделей; истолкование концепции синтеза и единства «формы, функции и конструкции» (или как в триаде Вит-

6 «Наше образование, констатирует Д.О. Швидковский, по сути своей направлено на сопротивление потере индивидуального облика у зданий, территорий и городов» (из интервью 29.08.2017 в рамках

проекта Москомархитектуры «Открытый город – Архсовет»)

7«Начатые в 1920-е годы во ВХУТЕМАСе и БАУХАУЗе исследования проблем восприятия архитектуры как единства пространства и формы, отмечает Г.В. Есаулов, ещѐ не получили должного развития» (Есаулов Г.В. Архитектурная наука и образование: векторы развития // Academia. Архитектура и строительство. 2016. № 2. С. 5-13.

8«Разработки в области педагогического воспроизводства творческого метода архитектора показали необходимость построения интегральной модели метода, включающего в себя методы работы художника, ученого, инженера, философа и др., так и практически полное отсутствие соответствующих операциональных методик» (Кармазин Ю.И., Капустин П.В. Проблема целостности творческого метода архитектора (на материале анализа «классических» теорий проектирования) // Архитектурные исследования. 2016. № 1 (5). С. 4-13).

4

рувия: «пользы, прочности и красоты»), прежде всего, в пользу функционального подхода к формообразованию; игнорирование роли тактильного, телесного начала в мыслительной концептуальной деятельности архитектора; чрезмерная ориентация теории на прогрессистскую, технократическую модель развития среды; недостаточное внимание парадигме диалога и бинарности как новой этической и формообразующей основе метода; сужение понятия архитектурного объекта (и архитектуры как предмета) до представлений о самодостаточной ценности возводимых сооружений, без актуализации проблемы целостности среды и понятия «духа места»9.

Проблемное поле настоящего исследования в целом формируется дискурсом гуманитарного кризиса, спроецированным в профессиональный процесс на уровне ар- хитектурно-градостроительной практики, теории и архитектурного образования. Актуальность настоящего исследования объясняется тем фактом, что в большинстве ранее проделанных исследований и экспериментов разных авторов недостаточно представлена картина взаимосвязи эстетической проблематики урболандшафта, аксиологических критериев среды10 и непосредственного процесса индивидуального моделирования средового объекта; не образуется ясной картины интеграции опыта двух дисциплин – композиции и проектирования, а в целом – процессов интуитивных и аналитических.

Основным содержанием проблемного поля диссертационного исследования определяется, поэтому – процесс методологического обоснования задач и способов архитектурной гармонизации формы урболандшафта, как важнейшей подсистемы среды; корректировки понятия архитектурного объекта, исходя из идеи его взаимодействия с окружением; взаимосвязи дисциплин композиции и проектирования; генезиса индивидуального опыта автора архитектурных моделей и определения принципов нового метода, инспирирующего и генерирующего этот опыт. Во взаимосвязи этих сюжетов доминирует концепт генезиса индивидуального опыта автора конкретной архитектурной модели; именно подобный опыт рассматривается в исследовании как область его профессиональной ответственности и берется за основу настоящей работы и выдвигаемого композиционного метода.

9 Критике «слепой веры в прогресс» и пониманию урболандшафта как «сложной природно-космической системы» посвящаются исследования и публикации И.А. Бондаренко (см. «Теория в истории архитектуры и градостроительства». СПб, 2017).

10 «Сегодня и изобразительное искусство, и архитектура в равной степени находятся на перепутье. – считает Д.О. Швидковский. - Это рождает болезненное чувство неуверенности в том, как должна выглядеть жизненная среда современного человека. Мы, вероятно, можем рассчитать еѐ технические параметры с точки зрения многих наук. И, возможно, способны найти экологическую модель, которую хотелось бы или необходимо использовать. Как же быть с эстетическими свойствами жизненной среды? Мне кажется, что и в художественной области также нужен строгий расчет параметров мира, который будет создавать человек, и этот расчет должен основываться на самой современной и смелой, пусть даже утопической, картине мира. Сохранение и воспроизводство утраченной красоты во многом жизненной среды человечества – именно та задача, где специалисты наук о человеке и точных наук могут сотрудничать с мастерами пространственных искусств, художниками и архитекторами» (Швидковский Д.О. Искусство и наука в формировании жизненной среды человечества // Пространство и время. 2012. №1. С. 141-153).

5

Необходимость нового метода, развивающего концепцию Ладовского-Кринского

идополняющего существующие архитектурные методы гуманитарной направленности, обусловлена, таким образом, наличием вышеназванных аспектов кризиса эстетических характеристик урболандшафта, теоретических противоречий и педагогических установок в сфере создания средообразующих компетенций и соответствующих этой проблематике теоретически обоснованных принципов деятельности.

Вкачестве научной гипотезы в работе выдвигается концепция композиционного метода проектирования, который будет способствовать: профессиональному решению архитектурных задач средообразующей направленности; преодолению дистанции, проявляющейся во взаимоотношениях между дисциплинами «Композиция» и «Проектирование», между отвлеченной формой и проектной; усилению роли архитектурной формы

итактильных моделей; обоснованию генезиса моделей отвлеченной формы в единстве с аксиологическими критериями среды, предопределяющими концептами архитектурного, аксиологического и общекультурного происхождения; формированию соответствующих профессиональных компетенций архитектора – мастера средовой формы урболандшафта и, соответственно, – решению задач по гармонизации средовых характери-

стик урболандшафта, гармоничной интеграции входящих объектов в искусственное и природное окружение11.

Предлагаемый метод выдвигается и разрабатывается на фундаменте идей, заложенных в дисциплине «Объемно-пространственная композиция», предназначение которой, как определяет профессор МАРХИ А.В. Степанов, заключается в «знакомстве с основными свойствами и закономерностями организации объемно-пространственных форм» [310]. Суть архитектурной пропедевтики, наследующей концепцию ЛадовскогоКринского,– отмечает Д. Л. Мелодинский, – заключается в «сочетании трех исходных положений»: 1) формализации композиционных средств; 2) ориентации на творчество; 3) переносе акцента на «пространственный фактор» и обращение к макетной форме моделирования» [254]. Предлагаемый метод существенно обновляет спектр задач и методологических установок ОПК.

Выдвигаемая гипотеза композиционного метода предполагает более эффективное решение задачи по воссоединению опыта двух типов архитектурного моделирования объекта: композиционного и проектного с одновременной корректировкой аксиологической (этической) подоплеки творческого процесса. Проектные задачи в композиционном методе в значительной мере ориентированы на средовую форму. При этом критериями средовой формы могут выступать идеи органической архитектуры, одним из родоначальников которой является Фрэнк Ллойд Райт, и современные произведения архитекторов, развивающих средовой подход.

11Г.В. Есаулов следующим образом определяет этический императив профессионального метода: «В основе поисков новых форм архитектуры лежит изменение этических принципов в отношении человека к природе» (Есаулов Г.В. Архитектура в поисках гармонии // Academia. Архитектура и строительство. 2010. № 1. С. 10-13).

6

Опыт создателей концепции отвлеченной формы – В. Кандинского, Н. Ладовского и В. Кринского, будучи соединенным с идеями органической архитектуры, становится краеугольным императивом нового метода.

Автор также полагает, что выдвигаемый композиционный метод архитектурного проектирования должен позиционировать себя как метод искусства. Идея сближения архитектуры с искусством и понимания ее как особого вида искусства не является абсолютно новой, но этот факт лишь подтверждает необходимость актуализации средств и методологии искусства в структуре архитектурного метода.

Выдвинутая гипотеза обуславливает цель, задачи, объект, предмет, границы и методы исследования.

Цель исследования заключается в создании и обосновании теории композиционного метода архитектурного проектирования, основанного на приоритете формы, телес- но-чувственного и концептуального моделирования архитектурного объекта во взаимосвязи с физическим и культурным пространством.

Для достижения этой цели в диссертации необходимо решить следующие задачи:

1.Исследовать теоретическую базу и выявить предпосылки построения теории композиционного метода (КМ). Определить основные направления развития композиционного метода, исходя из его преемственного положения в системе концепции пропедевтики Ладовского-Кринского и самостоятельного практического и теоретического дискурса как средообразующей методологии формообразования.

2.Выявить оппозицию методологических парадигм архитектурной формы в процессе преобразования отвлеченной формы в модель протообъекта, связывающей дисциплины композиции и проектирования.

3.Определить структурно-содержательные элементы архитектурного объекта как поисковой модели средовой формы урболандшафта. Обосновать значение урболандшафта как цели и прототипа средовой архитектурной формы, и концепции «Дом-Город» как базового содержательного компонента КМ.

4.Раскрыть содержание идеи взаимодействия модели протообъекта и универсальных функциональных кодов (объектов-инвариантов в разных культурных системах). Определить основные принципы композиционного метода.

5.Обосновать разделение архитектурной деятельности на два типа опыта: мастера средовой формы и автора креативных концепций. Выявить методологические условия перехода от опыта мастера средовой формы к опыту архитектора, автора концепций.

Вкачестве объекта исследования в диссертации определяется архитектурная деятельность, ориентированная на создание тактильно осмысленных моделей гармоничной

ицелостной формы урболандшафта во взаимосвязи с входящими объектами, включая собственный опыт проектно-концептуальной деятельности автора, а также деятельность, связанная с разработкой методологии выполнения соответствующих учебных заданий по композиции и проектированию.

Предметом исследования являются принципы композиционного метода архитектурного проектирования, структура и содержание этапов генезиса композиционного

7

метода в опыте индивидуального моделирования архитектурных объектов; определение понятия «средовая архитектурная форма» в системе ценностей средо-ориентированной методологии деятельности и во взаимосвязи с понятием «средовой архитектурный объект».

Границы исследования обуславливаются предполагаемой спецификой композиционного метода, ориентированного на приоритет формы и телесно-чувственного опыта, во многом – это границы, продиктованные областью архитектуры, понимаемой как искусство. В диссертации не рассматриваются аналитические подходы к формообразованию. Границы исследования определяются предполагаемым местом композиционного метода в общем пространстве теории архитектурной деятельности, где композиционный метод может выступать в системе с другими проектными методами: аналитическим, контекстуальным, параметрическим, средовым и др.

Таким образом, границы обуславливаются спецификой исследуемых процессов тактильно-чувственного моделирования архитектурной формы урболандшафта и входящих в его систему объектов, а также проецируемыми в форму культурными и аксиологическими кодами и критериями.

Поставленная в диссертации цель определяет выбор методологии исследования.

Феноменологический и экспериментальный методы позволили представить архитектур-

ную теорию как конкретный чувственный, практический опыт, опирающийся, в том числе, на визуализированные культурно-исторические коды. Методы искусства раскрывают художественные и этические императивы как интуитивно и логически осознаваемую цель, транслируемую в опыт архитектурного моделирования. Деятельностный подход в психологии, основанный Выготским, Гальпериным, и получивший развитие в исследованиях Нечаева и его учеников, определяет прерогативу опыта и цели деятельностного эксперимента. Историко-генетический анализ позволил проследить историю возникновения универсальных проектных кодов, без которых не могла бы быть разработана представленная в диссертации концепция трех ордеров, и, соответственно, не возникли бы основания для разработки необходимых для композиционного метода «оговоренных процедур» в действиях «думающей руки». Семиотический подход вкупе со структурно-аналитическим методом обусловил понимание роли универсальной бинарной формулы «Дом-Город», соединяющей, в свою очередь, метасодержание архитектурного объекта с его символической и структурной репрезентацией в моделях.

Опыт основоположников и апологетов художественного, телесно-чувственного и целостного подхода к архитектурным задачам, эксперименты в области отвлеченной формы основателей композиции как пропедевтической дисциплины, современные критические оценки и размышления на тему профессиональной гуманистической ориентации в архитектуре – все это создает специфическую научно-методологическую основу работы. В диссертационном исследовании использованы экспериментальные и теоретические методы познания, сопровождаемые активным применением графоаналитического метода, позволяющего провести визуальную систематизацию и объяснение всех ос-

8

новных элементов теории композиционного метода и этапов его генезиса в деятельности.

Теоретическая база исследования базируется на анализе научных работ и экспериментов, осуществленных в современной архитектуре, архитектурной педагогике, дизайне, урбанистике, искусствознании, философии, психологии, рассмотренных в аспекте гуманитарного подхода к среде. Специально построенная «диаграмма источников» демонстрирует пространственный алгоритм «полемического пространства композиционного метода», визуализируя сложившуюся научную картину, обуславливающую формируемый в работе «вектор КМ».

Проблема творческого метода и гуманитарного подхода к среде в текущем периоде современной истории глубоко и всесторонне рассматривалась такими авторами, как: Д. Швидковский, В. Глазычев, И. Бондаренко, А. Раппапорт, Б. Бархин, В. Кринский, Ю. Кармазин, А. Колкьюхаун, К. Фремптон, Ч. Дженкс, П. Аурели, Г. Есаулов, А. Гельфонд, А. Крашенинников, С. Норенков, И. Добрицина, М. Бархин, Л. Холодова, Ю. Курбатов, М. Дуцев, А. Де Ботон, Г. Башляр; Е. Ахмедова, А. Коротковский, З. Гидеон, С. Хан-Магомедов, Э. Панофский, А. Габричевский, А. Иконников, Д. Мелодинский, А. Гозак, Г. Айдарова, А.Ефимов, А.Степанов, Н. Нечаев, О. Орельская, С. Михайлов, Е. Кириченко, Н. Сапрыкина, Ю. Янковская, И. Бондаренко, Д. Швидковский, С. Шумилкин, Е. Овсянникова, Н. Метленков, М. Шубенков, К. Кияненко, П. Капустин, Е. Репина, Р. Бэнем, Р. Вестон, К. Линч, Э. Бэкон, Р. Вентури, Ч. Дженкс, И. Араухо, А. Дембич, Н. Рочегова, А. Ермолаев, Р. Уилсон, Ж. Бодрийяр, Р. Барт, М. Фуко, Р. Сеннет, П. Голдербергер, С. Анвин.

Отдельный теоретический пласт представляют авторы, соединяющие научные концепции и авторские рефлексии: К. Малевич, Ф.Л. Райт, Ш.-Э. Ле Корбюзье, Т. Мэйн, А.К. Буров, К. Мельников, А. Веснин, Л. Кан, С. Калатрава, А. Боков, П. Айзенман, В. Гропиус, Н. Ладовский, В. Кринский, М. Гинзбург, А. Росси, Х. Херцбергер, Р. Крие, И. Лежава, Б. Чуми, Ч. Мур, С. Фуджимото, Х. Бальдевег.

Особое значение в дискурсе рассматриваемой концепции приобретают книги, написанные легендарными историками зодчества и искусства: М. Витрувием, Альберти, У. Хогартом, О. Шуази, А. Бринкманом, Э. Месселем, Ф. Шеллингом, О. Уайльдом, Э. Панофским, Э. Гомбрихом, Б. Виппером, Ю. Лотманом, А. Буниным, У. Эко, А. Иконниковым.

Активизация исследований в области теории архитектурного метода становится все более ощутимым вкладом в процесс гуманизации среды, повышения смысловых параметров деятельности во взаимосвязи с историческим, культурным, междисциплинарным и экологическим контекстом, о чем ярко свидетельствуют исследования Г. Есаулова, И. Бондаренко, А. Крашенинникова, А. Ефимова, С. Михайлова, О. Орельской, А. Дембича, Г. Айдаровой, М. Дуцева, Н. Рочеговой, Ю. Кармазина, Г. Горшковой, а также работы современных отечественных и зарубежных научных школ – БАУХАУСа, Дельфтского университета, «АА» в Лондоне, Университета Лос Анджелеса и др.