9255

МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА В ФИЛОСОФИИ:

ОНТОГНОСЕОЛОГИЯ

Нижний Новгород

2017

Министерство образования и науки Российской Федерации Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования

«Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет»

МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА В ФИЛОСОФИИ:

ОНТОГНОСЕОЛОГИЯ

Сборник статей

по материалам XIII международной научной конференции

(14 марта 2017 г.)

Нижний Новгород ННГАСУ

2017

ББК 151.1 + 87.3 М64 УДК 140.8

Публикуется в авторской редакции

Мировоззренческая парадигма в философии: онтогносеология [Электронный ресурс]: сборник статей / Нижегород. гос. архитектур.-строит. ун-т; редкол.: М.М. Прохоров, А.Ф. Кудряшев [и др.] – Н. Новгород: ННГАСУ, 2017 – 238 с.1 электрон. опт. диск (CD-R)

ISBN 978-5-528-00211-8

В сборнике представлены материалы XIII международной научной конференции «Мировоззренческая парадигма в философии: онтогносеология», состоявшейся 14 марта 2017г. на базе Нижегородского государственного архитектурно-строительного университета.

Целью конференции являлся анализ взаимовлияния онтологии и гносеологии. Оно трактуется неоднозначно. В исследовании нуждаются варианты онтогносеологии экзистенциализма, постмодернизма и других философских парадигм. Проблема имеет важное практическое и теоретическое значение.

ББК 151.1 + 87.3

Редакционная коллегия:

М.М. Прохоров (отв. редактор) доктор философских наук, профессор А.Ф. Кудряшев (зам. отв. ред.) доктор философских наук, профессор А.Н. Фатенков (зам. отв. ред.) доктор философских наук, профессор Н.Н. Якунь – член редколлегии, методист кафедры ИФПП ННГАСУ

Рецензент – д. филос. н., профессор М.М. Прохоров

Раздел II Круглый стол:

ДОКЛАДЫ И ВЫСТУПЛЕНИЯ

3

Е.М. Солина. Роль и место категории «отчуждение» в современной

4

5

Раздел I

ПЛЕНАРНОЕ ЗАСЕДАНИЕ

М.М. ПРОХОРОВ

Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет, г. Нижний Новгород, Российская Федерация

ОНТОГНОСЕОЛОГИЯ: АКТУАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ОНТОЛОГИИ И ГНОСЕОЛОГИИ

1. Мифология, религия и философия. Начну с анализа возникновения и развития философии с учетом ее взаимоотношений с мифологией и религией, что позволяет обнаружить тренд к единству онтологии и гносеологии, которое становится основополагающим именно в философии. Они основаны на некоем «начале» или принципе, который задает им некоторое общее освещение, что позволяет говорить о наличии у них своей собственной специфики, следовательно, качественных различий между ними как формами мировоззрения.

Исторически исходной является мифологическое мировоззрение (К. Ясперс, концепция «осевого времени»). В нем отсутствует разделение базисных противоположностей (материальное и идеальное, объективное и субъективное,

природное и человеческое, реальное и воображаемое, мысленное и эмоциональное), не говоря уже об их противопоставлении. Его принципом является «суперпозиция» этих противоположностей, и за границы такого «наложения» мифологическое сознание не выступает. Оно не подозревает, что природа существует до, вне и независимо от человека, от его мысли и действия. Логично утверждение о неприменимости по отношению к базисным противоположностям процедур анализа и синтеза. Это подразумевается, когда признается их «синкретичность», нераздельность, что и задает специфику мифологическому сознанию. Наглядно это представлено, например, образами русалки, кентавра или минотавра. Подчеркну синкретичность в них реализма и фантазии. Они – продукты фантазийной реальности или реалистической фантазии, воображения. Эта особенность распространяется на все произведения устного народного творчества: мифы, сказки, легенды, былины и т.д.

Будучи фантастическими, такие образы не лишены реалистичности. В противном случае творец устного народного творчества не смог бы выжить в мире. В сказках «синкретизм» «накладывает» на живое и даже на неживое (например, сказка про пузырь, соломинку и лапоть) способность говорить и действовать как люди, нередко превосходя людей (щука и серый волк), чтобы выполнять человеческие чаяния, выступая, следовательно, символическими орудиями достижения человеческих целей. Как подчеркивал Э.Я. Голосовкер, в мифологическом воображении и при помощи воображения «осуществимо все

6

(непосредственно в трудовой деятельности – М.П.) неосуществимое, дости-

жимо все недостижимое, выполнимо все невыполнимое, ибо миром чудесного управляет абсолютная сила и свобода творческого желания как первое и последнее основание для любого следствия, как первоисточник, порождающий из себя причины всех действий, всех чудес» [2, с. 46-47]. И все они рассматриваются в составе природы. И люди не выделены из природы, они «натурализованы».

В такой духовный «мир» выходит сознание человека в первобытном обществе – в отличие от непосредственно-чувственного психического отражения животных, живущих в своей природно-экологической нише. Реальной базой устного народного творчества является трудовая деятельность человека по преобразованию явлений природы, которые служат «материалом» для воплощения замыслов людей. Труд, создав окультуренный слой на Земле, привел базисные противоположности в синкретичное состояние, где они получили способность светить отраженным светом друг друга. Первоначально окультуренный слой был «исчезающе тонким», но именно на этом базисе родилось мифологическое мировоззрение – в качестве духовного аналога «наложения» базисных противоположностей. Напротив, сегодня этот слой настолько велик, настолько плотно окружает, скажем, ребенка с момента его рождения, что тот долгое время вообще не подозревает о существовании природного мира, «природного освещения». И только в итоге сложного духовного развития и образования, часто уже в школе, ребенок в ходе обучения уяснит факт самостоятельного существования природы и ее «освещения», в котором каждая вещь, высвечивает свою сущность, или получает сущность, в него попадая. Это свидетельствует об узости мифологического. В этой узости мифологического заложена его обреченность, необходимость перехода к мировоззрению, прорывающему сферу «суперпозиции» базисных противоположностей.

Не случайно, что религиозное мировоззрение начинает с удвоения мира, стремления устранить «синкретизм». Расцвет религиозного мировоззрения приходится на эпоху Средневековья. Она ознаменовалась появлением концепции двойственной истины, характеризующей религиозное мировоззрение в интересующей нас плоскости онтогносеологии. Религия есть вероучение о Боге, сверхъестественном существе, или высшем разуме как творце человека и мироздания. Вера не требует доказательств существования потустороннего Творца мироздания. Бог непознаваем силами самого человека. Это ведет к противоречию при попытках обоснования его существования. Религиозное сознание предлагает решить его, утверждая, что Бог сам открывает себя человеку, через Слово самого Бога, Богословие.

Испанский философ Х. Ортега-и-Гассет внес существенные уточнения в концепцию «осевого времени». Он раскрыл суть религиозной веры как сознание «отчаявшегося человека», разуверившегося в своих способностях (которые были чрезмерно преувеличены в мифологическом мировоззрении). «Осознавая ничтожность или неполноту своей жизни самой по себе, человек начинает испытывать потребность опереться на иную – прочную – экзистенцию

7

иреальность. Эта иная жизнь раскрывается диалектически как четкая противоположность нашей жизни, той, которая у нас есть и которую мы ведем. Иная реальность воспринимается через атрибуты, прямо противоположные природной человеческой реальности: у нее нет начала и конца, она вневременна

ивечна, она есть условие самой себя, она всесильна т.п. Одним словом, эта реальность есть Бог» [3, с. 358]. Так появляются представления о Высшем Разуме, господствующем Субъекте, Сверхъестественном, Потустороннем, Трансцендентном Боге (S), и человеке, подчиненном существе, ничто-жном «самом по себе» (s), с надеждой взирающим на Бога как на Спасителя.

Будучи антиподом мифологии, религия не дает адекватного представления о мире и «умаляет» человека и его способности.

Ортега обращает внимание и на вторую сторону средневековой концепции «двойственной истины». В десятой лекции «Вокруг Галилея», анализируя «схему кризисов», Ортега «кинематографически» изображает несколько сцен, демонстрирующих нарастание моментов познания, «параллельных» развитию христианской мысли, вызванных стремлением «хоть как-то сориентироваться в жизни» [3, с. 339]. А ведь все начиналось с полного господства веры над разумом, с экстремистского, по характеристике Ортеги, заявления о посрамлении всех мудрецов, об «отвержении разума разумных», об обращении богом «мудрости мира в безумие» (I. Кор. 1.: 18), когда мир был вывернут наизнанку, требуя «чудес»1. И это предлагалось понять как «премудрость», устраняющую прежде «значащее», знание. Возникла полная «дезориентация», она была выражением кризиса культуры, ее тотальной ревизией. Движение «вперед» происходило путем «оглядывания назад». Через шесть веков после такого начала св. Августин Блаженный все еще говорит «верую, чтобы познавать, понимать», т.е., познание не есть что-то самостоятельное и самодостаточное. И в XI веке св. Ансельм Кентерберийский заявляет: «нужно понимать веру». Значит, для полноты веры требуется разум, который должен работать на основе веры, внутри самой веры, чтобы выявить ее озарение, что предполагает первенство веры. Но параллельно с верой начинается утверждение разума, намечается «развилка».

Еще через два века Фома Аквинский понимает разум как нечто самостоятельное, отличное от веры. По Фоме, существует слепая вера и ясный разум. Разум независим от веры, он живет сам по себе, по своим законам; и человек разумный действует самостоятельно. Намечается сужение территории веры и расширение области разума, сферы и роли науки (первоначально в богопознании). Начинается обсуждение «равновесия» между разумом и верой, между естественным и сверхъестественным, которые в первые века христианства воспринимались бы как гнусное язычество. Ортега обнаруживает в учении Фомы Аквинского рассуждения о «правах рационализма»; бог начинает трактоваться как внутримировое начало, а атрибуты бога, за

исключением некоторых, признаются «доступными разумению», бог

1 В народе говорят, что когда бог хочет наказать человека, то он лишает его разума. Получается, что господство религиозного в сознании человека есть наказание человечества, от которого оно освободилось только вместе с ослаблением засилья религиозного мировоззрения, характерным для эпохи Средневековья.

8

становится частью космоса. Бог есть интеллект, логика, человек может слиться с богом. Бога в мире не стало меньше, но в нем стало больше человека. Человек

подготавливается вновь стать уверенным в себе, обновляется вера человека в самого себя. Спустя два века Дунс Скотт собирается разрушить веру – в

пользу знания (Оккам утверждает, что в мире нет универсалий, человеку предстоит сориентироваться в мире единичных субстанций, в мире вещей).

Итак, в своих «кинематографических сценах» Ортега показывает последовательность нарастающего дополнения исследования «первой и последней реальности» вопросом и ответом о познаваемости подлинной реальности. Ортега дал картину количественных изменений, приведших в конечном счете к коренному, качественному преобразованию религиозного философским, в котором уже эксплицитно ставится и решается вопрос о познаваемости мира, следовательно, обнаруживается взаимная связь и взаимовлияние онтологии и гносеологии – через постановку и решение основного вопроса философии. В результате изображенные в «сценах» «шаги» взорвали религиозное мировоззрение как вероучение в пользу онтогносеологической специфики философии. Не случайно этот вопрос, напишет Ф. Энгельс, не переставая быть основным вопросом «всей» философии, «в особенности характерен» для «новейшей философии», поскольку «он мог быть поставлен со всей резкостью, мог приобрести свое значение лишь после <…> христианского средневековья», когда «вопреки церкви принял более острую форму: создан ли мир богом или он существует от века» [4, c. 296], – вновь все более уверенным в своих познавательных способностях человеком.

Можно утверждать, что основной вопрос философии есть пространство взаимоопределения онтологии и гносеологии, поскольку ни гносеология, ни онтология невозможны, если они разрабатываются отдельно друг от друга. Это было продемонстрировано Ф. Энгельсом, который предложил анализ и решение основного вопроса философии, представив две его стороны, онтологическую и гносеологическую. Современные исследователи идут дальше, когда пишут, что вместе они образуют в философии «динамическую круговую структуру, которая прерывается и вновь восстанавливается в том или ином звене, в зависимости от цели и задач исследования» [5, с. 48]. Это оправдывает использование для обозначения такой структуры в составе философского познания предлагаемого термина «онтогносеологии». Подчеркнем, что Х. Ортега, уточняя концепцию мировоззренческого развития, выявляет основной тренд на усиление момента познания, характеризующего специфику философского знания, постигающего объективную. реальность мироздания. Очевидно, что это уточнение работает на понятие онтогносеологии как взаимной связи, взаимовлияния онтологии и гносеологии. Религия предстает как поле борьбы двух концепций истины с приматом религиозной веры и «призраком» познания.

Кроме того, нужно помнить, что в религиозных представлениях сохраняются элементы мифологии – в ядре, в представлениях о Боге. С одной стороны, Бог изображается как потусторонний миру Высший разум,

9