9253

Коллективная монография

МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА В ФИЛОСОФИИ:

ИСТИНА И ИМИТАЦИЯ

Нижний Новгород

2020

3

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА

Предлагаемая читателям монография подготовлена в русле научной школы «Мировоззренческая парадигма в философии», которой руководит доктор философских наук, профессор М.М. Прохоров. Книга является четырнадцатым выпуском (номером) серии, которая издается с 2003 года. Она продолжает разработку философской проблематики в ключе мировоззренческой парадигмы, с которой читатель может ознакомиться по ранее опубликованной серии книг.

метафилософии: история и современность: Монография/Под ред. Проф. Прохорова М.М. – Нижний Новгород: ВГИПА, 2003; 2) Мировоззренческая парадигма в философии: Метафизика и процесс: Монография/Под ред. Проф. Прохорова М.М. – Нижний Новгород: ВГИПА, 2004; 3) Мировоззренческая парадигма в философии: Категориальный анализ: Монография/Под ред. Проф. Прохорова М.М. – Нижний Новгород: ВГИПА, 2005; 4) Мировоззренческая парадигма в философии: Экзистенциальный аспект: Монография/Под ред. Проф. Прохорова М.М. – Нижний Новгород: ВГИПУ, 2006; 5) Мировоззренческая парадигма в философии: Бытие, его генеалогия и обновление: Монография/Под ред. Проф. Прохорова М.М. – Нижний Новгород: ВГИПУ, 2007; 6) Мировоззренческая парадигма в философии: Парадоксы гуманизма: Монография/Под ред. Проф. Прохорова М.М. – Нижний Новгород: ВГИПУ, 2008: 7) Мировоззренческая парадигма в философии: религия, pro et contra: В 2 ч.: Монография/Под ред. Проф. М.М. Прохорова. – Нижний Новгород: ВГИПУ, 2010; 8) Мировоззренческая парадигма в философии: Бытие и мышление (подлинное, мнимое и реальное): Монография/Под ред. Проф. М.М. Прохорова. – Нижний Новгород: ВГИПУ, 2011; 9) Мировоззренческая парадигма в философии: взаимодействие философии и науки (История и современность): Монография/Под ред. Проф. М.М. Прохорова. – Нижний Новгород: НГПУ, 2011; 10) Мировоззренческая парадигма в философии: Современность и история: Монография/Под ред. Проф. М.М. Прохорова. – Нижний Новгород: НГПУ, 2012; 11) Мировоззренческая парадигма в философии: Модусы и модальности теоретические и практические: Монография/Под ред. Проф. М.М. Прохорова. – Нижний Новгород: НФ МЭСИ, 2014; 12) Мировоззренческая парадигма в философии: Бытие и сущее, культура определения: Монография/Под ред. Проф. М.М. Прохорова. – Нижний Новгород: НФ МЭСИ, 2015; 13) Мировоззренческая парадигма в философии: Основоположения онтогносеологии: [Электронный ресурс]: монография: / Рук, авторского колл. и отв. редактор – проф. М.М. Прохоров; Нижегородский государственный архитект-строит, ун-т – Нижний Новгород: ННГАСУ, 2018.

269 с.

4

Члены авторского коллектива, как и в предыдущих монографиях, нередко стоят на разных позициях. Порой различия весьма существенны. Покажу это путем анализа одной из глав. Так, в шестой главе ее автор предлагает «растянуть» анализ истины между субстанциональным и реляционным подходами, фактически отказываясь от единства онтологии и гносеологии, от понимания философии как знания онтогносеологического, устраняя базисность принципа единства онтологии и гносеологии в философской системе, вставая на позиции апологии, оправдания теистического, гилозоистического и пантеистического мировоззрения. На стр. 85 говорится: «В рамках субстанционального подхода содержательно истина вплотную приближается к понятию бытия, наиболее достоверной и ценной реальности, и к понятию субстанции, реальности самопричинной, а в более сильной версии – реальности, имеющей основание в самой себе. Подобный взгляд в той или иной степени характерен для разных типов мировоззрения: а) теистического, б) пантеистического, в) гилозоистического. В их оптике подлинная реальность – либо Бог а) самодостаточный, б) растворяющий в себе Природу и растворенный в ней, либо в) сама одушевлённая Природа, не нуждающаяся в божественном вспоможении, – и есть Истина. Причем абсолютная, с большой буквы.

Не по плечу подобная роль материи, – продолжает наш автор шестой главы монографии – содержательно обеднённой заместительнице полноценного природно-космического бытия, лишь акцидентально включающей в себя сферу идеального. Хотя потребность в полновесной истине, открывающейся людям в их уникальном опыте, материалисты несомненно испытывают» (Очевидно, что здесь автор отказывается от материализма, приписывая ему некую ущербную ограниченность – М.П.).

Зеркальной – в плане истинностной недостачи – оказывается ситуация с объективно-идеалистически представляемым мировым разумом, лишённым материальной фактуры. И даже гегелевская абсолютная идея, в снятом виде вбирающая в себя природный мир, может быть заподозрена в потере значимого конкретно-истинного материала (того, что остался в «косной» природе). (Здесь автор аналогичную ограниченность приписывает уже идеализму – М.П.).

Фактически автор считает, что материализм и идеализм базируются на представлении об абсолютной, самовозрастающей противоположности между духом и материей, человеком и природой, душой и телом, доводимой до разрыва отношений между ними, что было характерно для средневековья и христианства. Такое представление действительно распространилось в Европе, по словам Ф. Энгельса, со времени упадка классической древности. Но разве на этом основано понимание противоположности материализма и идеализма, на чем настаивает автор в шестой главе? Уместно отметить, что в работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека», Ф. Энгельс возражает против стремления человека к господству над природой, когда человек, мыслящее существо предстает как «кто-либо находящийся вне природы». Он пишет, что мы нашей плотью, кровью и мозгом принадлежим природе и находимся внутри нее. Чтобы научиться регулировать эти процессы требуется

5

нечто большее, чем простое познание, требуется полный переворот в нашем существующем до сих пор способе производства и вместе с ним во всем нашем общественном строе [Маркс К., Энгельс Ф., Сочинения. Изд. второе. М.: Госполитиздат, 1961 с. 496-497], чтобы освободить его от слепой игры неконтролируемых сил. Здесь Ф. Энгельс воспроизводит основные идеи совместной с К. Марксом работы «Немецкая идеология», которая непосредственно примыкает к «Тезисам о Фейербахе» К. Маркса, что свидетельствует о сущностных расхождениях нашего автора с марксизмом.

На мой взгляд, нужно восстановить в правах и диалектику и материализм, соединив их вместе. Как это можно сделать? Во-первых, диалектика требует исходить из того, что «философская теория о любых проявлениях материи всегда должна покоиться на адекватном отражении общих свойств движения» (Свидерский В.И. Некоторые вопросы диалектики изменения и развития. М.: «Мысль», 1965. С. 5.). Ими являются материальность (объективность), абсолютность, относительность и противоречивость. Во-вторых, нужно восстановить связь диалектики с материализмом. В целом мир есть движущаяся материя или материальное движение, отдельные состояния которых есть результат движения материи, или материального движения.

Иначе говоря, принципиально важно учитывать взаимообусловленность материи и движения, их неразрывность как моментов действительности, в которой движение есть всеобщий способ существования материи, материальной субстанции, внутренне присущий ей атрибут, который, как писал Ф. Энгельс, «обнимает собой все происходящие… изменения и процессы, начиная от простого перемещения и кончая мышлением». Подход диалектического материалиста Ф. Энгельса явно опровергает утверждение автора, будто «Не по плечу подобная роль материи – содержательно обеднённой заместительнице полноценного природно-космического бытия, лишь акцидентально включающей в себя сферу идеального» (с. 85). Учтите также специальные разъяснения Ф. Энгельса о роли сознания в изменении общественных процессов при объяснении им сути исторического материализма в известных письмах об историческом материализме, критиковавшего упрощенные его версии, которые полностью игнорирует наш автор. Зачем же понижать материализм Маркса, Энгельса и Ленина до этих устаревших версий?

Вы, уважаемый автор, лучше исправьте Ваши представления о марксизме, о материализме, соединенном с диалектикой, о диалектике, воссоединенной с материализмом. Искажение марксистских взглядов опаснее их простого неприятия. И нужно ли пытаться выйти в какую-то систему философских взглядов за пределы противоположности материализма и идеализма? Вот как описывает этот «выход» в мировоззрение мифологического типа сам автор: «Обыденными и сверхобыденными (в частности, метафизическими) усилиями мы воспринимаем определённый срез природы и культуры, которые ожидаемо – в согласии с нашими интуициями и убеждениями – представляются либо умалённо-объективированно (материализмом и идеализмом), либо жизненно-конкретно (реализмом

6

экзистенциально-гилозоистического толка). Последняя точка зрения сопрягает подлинность человеческого бытия с подлинностью природно-культурного мира. Гилозоизм – философия близости человека и природы. Экзистенциализм, часто упрекаемый за склонность к индивидуализму, на деле обращается к нам с иным: если нет близости, нет ничего, разве что только абсурд. В экзистенциально-гилозоистической смысловой конфигурации сугубо объективная истина – не истина вовсе». Все, с материализмом вроде покончено (путем возрождения мировоззрения мифологического типа с его «синкретизмом», обозначаемом нашим автором другим термином – М.П.). В самом деле: 1) «если характер бытия лжив – что, вообще говоря, возможно [в монологе Ф. Ницше легко уловим картезианский мотив. – А.Ф.] – чем была бы тогда истина, вся наша истина? Бессовестной фальсификацией фальшивого? Высшей потенцией лживости?..» (стр. 87), 2) А вот еще один пассаж, возвращающий нас в русло мировоззрения мифологического типа: «Когда женщина с излучающими счастье глазами говорит мне о географии, я поверю и в то, что Земля – плоский диск, покоящийся на трех китах: глаза эти убедительнее и консенсуса научного сообщества, и результатов общественной практики» (стр. 90).

Иной является философская позиция Редактора монографии, которую я предлагаю учесть читателю монографии: онтологически движущаяся материя или материальное движение есть всеобщая основа, общее содержание всех состояний изменения, гносеологически – объективная реальность, отражающаяся в ощущениях, представлениях и понятиях субъекта познания.

Из этого принципа взаимообусловленности материи и движения следует

абсолютность движения. Абсолютная природа движения реализуется всегда и только в конкретных, качественно и количественно определенных, локально и исторически ограниченных, зависимых от конкретных условий, преходящих и в этом смысле относительных формах движения. Относительность заключается в признании преходящего характера всех его конкретных форм. Как писал Ф. Энгельс, «ничто не вечно, кроме вечно изменяющейся, вечно движущейся материи, законов ее движения и изменения». На любое состояние материи следует смотреть как на состояние ее движения и всегда нужно ожидать ее изменения и перехода в иное состояние движения. Противоречивость движения выступает в форме единства устойчивости и изменчивости: любое изменение состояния сопровождается сохранением, устойчивостью, покоем основы данного изменения; само движение, изменение, развитие предполагает относительную устойчивость того, что изменяется; без устойчивости объектов изменения невозможно само изменение, как таковое. Движение, изменение, развитие связаны с устойчивостью, сохранением, и без них не существуют, наоборот, всякий покой, устойчивость есть лишь выражение состояния движения и развития материи. Движение и развитие устойчивы, а устойчивость есть устойчивость самого движения и развития материи. Каждая противоположность противоречива сама по себе, утверждает и отрицает другую противоположность, значит, утверждает и отрицает саму себя. Их

7

соотносительность раскрывает природу процессов: «мир состоит не из готовых, законченных предметов, а представляет собой совокупность процессов, в которой предметы, кажущиеся неизменными, равно как и делаемые головой мысленные их снимки, понятия, находятся в беспрерывном изменении» (Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2- ое. Т. 20. М.: Политиздат, 1961. С. 302, 363, 391, 554). Ведущей выступает изменчивость, вторичной – устойчивость, покой: все новое в состоянии материи, в мире привносится движением и развитием, устойчивость фиксирует результат изменчивости.

Из принципа взаимообусловленности материи и движения следует смысл противоречивости движения как общего свойства мира, вытекает его связь с основным вопросом философии о первичности или вторичности материи по отношению к сознанию, которое является вторичным, производным, подчиненным по отношению к материи в целом (Свидерский В.И. О некоторых принципах и направлениях современного исследования проблем диалектики // Современные проблемы материалистической диалектики. М.: Мысль, 1971. 5-

12 с.).

Разумеется, я как Редактор ограничиваюсь раскрытием различия позиций между разными авторами монографии лишь на примере только указанной главы, и читателю придется самостоятельно разбираться с ними при чтении данной монографии во всех других случаях.

Учитывая подобные «разночтения» содержательность коллективной монографии заключается не только в отдельно взятых и написанных разными авторами главах, но в эффекте дополнительности, эффекте взаимообогащения и «просвечивания» глав при их совместном прочтении, которое требует активной умственной проработки со стороны читателя. При таком прочтении книги возникает целостная по содержанию система положений книги, большая (и по содержанию!), чем совокупность отдельных глав монографии, возникает «большее содержание» книги, чем простая «сумма» глав. К этому «большему содержанию» и должно быть приковано внимание читателя.

В пространстве книжного текста царит атмосфера диалога, а ее результатом должна быть модальность кооперативного эффекта: из мозаики отдельных частей или глав появляется целое, содержательно большее, чем совокупность или сумма глав. Чтобы понять этот «кооперативный эффект» книги читатель должен пойти на сложный труд «совместного прочтения» всех глав. Тогда только возникнет эффект «умножения содержания», проистекающий из того, что данный труд предлагается читателю не как сборник статей, но в качестве монографического исследования.

Коллектив авторов надеется на умного, вдумчивого, внимательного читателя, на его способность самому оценить позицию того или иного отдельно взятого автора, главы, как и всей совместной работы. В каждой главе авторы стремятся оказаться на «переднем крае» исследований, значит, в пространстве споров, как и в пространстве толерантности. Но, как полагает Редактор, все же последняя имеет свои грани и границы. При чтении отдельных

8