*** Понятие нормы международного права

 

Международное право (как и внутригосударственное право) со­стоит из юридических норм. Международно-правовая норма — это юридически обязательное правило поведения, создаваемое субъекта­ми международного права и регулирующее отношения между ними, а также отношения с участием лиц, не являющихся таковыми субъек­тами.

Большинство международно-правовых норм создается в два этапа:

1) согласование воль субъектов международного права относи­тельно правила поведения;

2) дача субъектами международного права согласия на юридичес­кую обязательность согласованных правил поведения.

Иногда эти две стадии могут совпадать по времени, скажем, когда международный договор вступает в силу в момент его подписания. В данном случае подписание договора означает окончательное согла­сование текста договора (правила поведения) и одновременно при­дание согласованному тексту силы международной договорной нормы.

Отсутствие в международном правиле поведения юридической обязательности позволяет говорить о наличии лишь первого этапа создания международно-правовой нормы.

Вместе с тем существуют международно-правовые нормы, кото­рые создаются в три этапа. Речь идет о так называемых императивных нормах (нормах jus cogens).

В отличие от внутригосударственного права императивность международно-правовой нормы означает, что она «принимается и признается мировым сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, нося­щей такой же характер» (ст. 53 Венской конвенции о праве междуна­родных договоров 1969 г.). Императивные нормы имеют большую по сравнению с другими международно-правовыми нормами, юриди­ческую силу; все вновь принимаемые международные нормы должны им соответствовать.

Процесс создания императивной нормы выглядит следующим образом:

1) согласование воль субъектов международного права относи­тельно правила поведения;

2) согласование воль этих субъектов относительно придания дан­ному правилу поведения высшей юридической силы в данной право­вой системе;

3) дача субъектами международного права согласия на юридичес­кую обязательность согласованного правила поведения.

Императивные нормы международного права образуют каркас, своего рода «конституцию» в международно-правовой системе и обеспечивают ее внутреннюю согласованность и непротиворечи­вость. Императивными нормами являются основные принципы меж­дународного права, некоторые положения Устава ООН и другие нормы, отступление от которых в международных отношениях недо­пустимо.

*** Состав и структура информационного законодательства.

Определение на конституционном уровне наряду с рыночным также информационного направлений ориентации Российской Федерации детерминируют, во-первых, создание цивилизованной действенной национальной правовой системы как общей юридической основы жизнедеятельности российского общества и государства, во-вторых, формирование и совершенствование в рамках указанной системы новых системно-отраслевых образований в виде отраслей информационного законодательства и информационного права, нормы которых должны быть направлены на регулирование информационных общественных отношений и связанных с ними других отношений, существующих и складывающихся в информационной сфере.

В настоящее время практически во всех отраслях законодательства и права Российской Федерации имеется достаточно большое количество соответственно нормативно-правовых актов, правовых институтов и норм информационного характера и содержания. Например, законодательство о выборах и референдуме, приватизации, науке, культуре, об образовании и т.д. Гражданское право, природоресурсное и экологическое право, административное и уголовное право буквально пронизаны правовыми нормами об информации. Гражданско-процессуальное право, арбитражно-процессуальное право, другие процессуальные отрасли права всецело базируются на информационно-правовых нормах. В подавляющее большинство законов и во многие подзаконные нормативно-правовые акты включены дефинитивные нормы о понятиях, терминах и об определениях, которые фактически несут понятийно-категориальную информацию о явлениях, процессах, событиях, фактах, лицах или другие сведения о реальной действительности[1].

При этом, наибольшее количество правовых норм, предназначенных регулировать отношения информационной сферы, содержатся в уже наработанном и неуклонно увеличивающемся массиве специальных нормативных правовых актов об информации, информационных ресурсах, информатизации, информационных технологиях, информационных технических средствах, информационных сетях, информационных системах, информационном обмене, информационной безопасности и др. При несомненной положительности факта наличия таких актов, общими или схожими их недостатками соответственно являются: низкий уровень юридической техники разработки и принятия этих актов; чрезмерная комплексность; ведомственная принадлежность и нормативно-отраслевая разобщенность; доминирование актов о СМИ и об электронно-вычислительной технике над другими актами, регулирующими информационные и связанные с ними отношения; неоправданное обилие в анализируемых актах естественнонаучных категорий, технико-технологических, иных недостаточно юридизированных или непосредственно неюридических положений и т.д. Например, в широко известном Законе Российской Федерации «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991г.[2], при чрезмерной политизированности его концепции, структуры и содержания, юридически некорректно названная ст. 2 «Средства массовой информации. Основные понятия» определяет СМИ как конституирующую категорию после закрепления ее в ст. 1, положения ряда одних и тех же норм без каких либо оговорок или исключений одновременно распространяются на многие часто не схожие друг с другом отношения, складывающиеся в процессе печатно-издательской и радиотелекоммуникационной деятельности, в то время как между ними имеются существенные различия и т.д.

Исходя из концепции и названия Федерального закона «Об информации, информатизации и защите информации» от 20 февраля 1995г. он фактически должен опосредовать отношения, складывающиеся по поводу информации, информатизации и защиты информации. Однако согласно ст. 1 этот Закон регулирует отношения, возникающие при формировании и использовании информационных ресурсов, создании и использовании информационных технологий и средств их обеспечения, защите информации, прав субъектов, участвующих в информационных процессах и информатизации. Между тем, информация, информационные ресурсы, информатизация, информационные технологии и средства их обеспечения, защита информации, прав субъектов информационных процессов и информатизации представляют собой в разной степени качественно несхожие или даже разнородные явления, по поводу которых складываются соответственно информационные отношения и связанные с ними цивилистические, охранительные или другие отношения.

В свою очередь, Федеральным законом «О связи»[3] наряду с почтовой связью предусмотрены сети электросвязи в качестве технологических систем, обеспечивающих один или несколько видов передач: телефонную, телеграфную, факсимильную, передачу данных и других видов документальных сообщений; включая обмен информацией между ЭВМ, телевизионное, звуковое и иные виды радио и проводного вещания. Следовательно, данный законодательный акт также содержит нормы, регулирующие разные информационные общественные отношения и сопутствующие им другие отношения.

Характерно, что Федеральным законом «Об электронной цифровой подписи» от 13 декабря 2001г. [4]прямо предусмотрено правовое регулирование отношений в области использования указанной подписи настоящим Законом, Гражданским кодексом Российской Федерации, законодательством об информации, о связи, другими законодательными и подзаконными актами, а также соглашением сторон.

Необходимо отметить, что Доктрина информационной безопасности Российской Федерации от 9 сентября 2000г. также содержит ряд предписаний, которыми должны руководствоваться многие государственные органы, должностные лица и организации, т.е. эти предписания имеют юридически значимый для указанных субъектов характер.

Наконец, помимо Договора о Создании Союзного государства России и Беларуси от 9 октября 1999г., предусматривающего формирование единого российско-белорусского информационного пространства, Российская Федерация заключила ряд двусторонних и многосторонних межгосударственных нормативных соглашений по различным вопросам сотрудничества в информационной сфере.

Таким образом, даже общий анализ рассмотренных нормативно-правовых актов, доктринальных положений и межгосударственных соглашений свидетельствует, что в них бессистемно сосредоточены информационно-правовые, иные юридические нормы и предписания о печатной, радио, телевизионной, телеграфной, телефонной и компьютерной информации, информационных ресурсах, технологиях и средствах их обеспечения, об информатизации, информационной безопасности и др. В этой связи имеется настоятельная потребность уяснения принадлежности таких норм и предписаний к конкретным формам их внешнего выражения как источникам информационного права.

Одним из примечательных и, в то же время, негативным явлением современной юриспруденции выступают процессы научного и прикладного исследования правовых проблем извечной и практически всегда новой информационной сферы, регулирования складывающихся в ней общественных отношений. Примечательно то, что данная сфера стала подвергаться научно-правовым исследованиям. Негативными обстоятельствами, на наш взгляд, следует признать: недостаточную общую теоретико-юридическую обеспеченность таких исследований, их оторванность от фундаментальных институтов, принципов, постулатов и дефиниций юриспруденции, тяготение к технико-технологическим и естественно-научным сферам человеческого бытия[5].

В этой связи не случайно, что только в базисном понятийно-категориальном аппарате информационной сферы наблюдается «парад» конституирующих противоречивых, взаимодополняющих или взаимоисключающих терминов, понятий и определений, не способствующих оптимальному развитию и совершенствованию нормативно-правовой основы указанной сферы. К таким терминам и понятиям последней можно отнести: «программное право», «правовая информатика», «право информатики», «компьютерное право», «право знать», «право на доступ к информации», «право на информацию», а также «телекоммуникационное право» и «информационное право». Используются также термины «право массовой информации, «правовая информатизация» и др.

Из всех названных обозначений претендовать на существование в качестве самостоятельных нормативно-правовых образований реально способны только «информационное право» или «право информации». При этом поскольку термин «информационное право» наиболее распространен и признан в юридической литературе, как формирующаяся самостоятельная отрасль права, имеется настоятельная необходимость исследования источников норм данного нормативно-правового образования.

Что качается понятия информационного права, то в юридической литературе предложены ряд его противоречивых и неадекватных определений. Эта противоречивость и неадекватность выражается во включении в такие определения нормативного («совокупность норм») и ненормативного («совокупность отношений») признаков.

Однако все же наиболее удачно определение информационного права как совокупности правовых норм, регулирующих отношения в информационной сфере, связанные с оборотом информации, формированием и использованием информационных ресурсов, созданием и функционированием информационных систем в целях обеспечения безопасного удовлетворения информационных потребностей граждан, их организаций, государства и общества. Базисным в приведенном определении является словосочетание «совокупность норм»: требуется уяснить источники элементов этой совокупности.

В специальной юридической литературе, направленной на исследование вопросов информационной сферы, выработаны понятия источников информационного права. Так, под источниками последнего понимаются внешние формы выражения информационно-правовых норм. В указанной литературе встречаются также общее определение источника права как способов формирования и формы закрепления правовых норм, которое распространено на информационное право, или без выведения понятия источника права указывается, что источники информационного права ничем не отличаются от источников любой другой отрасли права и т.д.

Представляется, что более полным и адекватным может быть понятие источника и информационного права в случае увязки его с общетеоретическим определением источника права и специфики информационной сферы, в которой формируются, закрепляются и реализуются информационно-правовые нормы. С учетом названных признаков источники информационного права следует определить в качестве юридически значимых способов формирования и форм закрепления информационно-правовых норм, с помощью которых реализуются государственная воля в информационной сфере жизнедеятельности общества.

Применительно к видовому составу элементов системы источников информационного права, то, по мнению И.Л. Бачило, они охватывают все существующее разнообразие источников права: обычаи, законодательные акты и нормы, подзаконные правовые акты, акты Конституционного суда, внутригосударственные договоры, акты и нормы, международного права, двусторонние межгосударственные договоры, стандарты, рекомендации. Помимо нежелательного расширения круга источников информационного права, приведенный их перечень не охватывает некоторые общепризнанные источники, включает обособленные друг от друга источники, фактически относящиеся к нормативно-правовым актам или не относимые к источникам права (нормы, стандарты, рекомендации)[6].

Более логична система источников информационного права, в которой выделены обычаи, юридические прецеденты, нормативно-правовые акты, договоры международного и внутригосударственного уровней, однако она представляется не полной.

Думается, что в качестве источников информационного права в нисходящей иерархической последовательности с учетом степени их распространенности и значимости методологически обоснованно и практически оправданно следует отнести: а) нормативно-правовые законодательные и подзаконные акты; б) правовые обычаи, юридические доктрины, нормативно-правовые договоры, судебные прецеденты, естественные право.

Информационные нормы в разных количествах содержатся практически во всех нормативно-правовых актах, подразделяемых, как уже отмечалось, на законы и подзаконные акты, которые для удобства анализа оправдано классифицировать на: конституционные, иные государственно-правовые, политико-идеологические и организационные акты; специальные информационно-правовые акты, гражданско-правовые акты; предпринимательско-коммерческие и кредитно-финансовые акты; природоресурсные и природоохранные акты; социально-демогрофические акты; образовательно-просветительские акты; процессуальные акты; правоохранительные акты.

К конституционным, иным государственно-правовым, политико-идеологическим и организационным актам, включающим нормы информационного характера, относятся Конституция РФ, законы о выборе Президента, Государственной Думы, о Правительстве и других органах Российской Федерации, законодательные акты о выборах, об административно-территориальном устройстве и др.

Специальными информационными нормативно-правовыми актами являются законы РФ «О средствах массовой информации» (1991 г.), «О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных» (1992 г.)[7], федеральные законы «Об информации, информатизации и защите информации» (1995 г.), «О рекламе» (1995 г.)[8], «О библиотечном деле» (1994 г.)[9], «Об участии в международном информационном обмене» (1996 г.)[10], «Об обязательном экземпляре документов» (1994 г.)[11], «О связи», «Основы законодательства Российской Федерации об архивном фонде Российской Федерации» (1993 г.)[12] и т. д.

К гражданско-правовым актам, содержащим информационные нормы, следует отнести Гражданский кодекс РФ, Федеральные законы «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» (2001 г.)[13], «Об акционерных обществах» (1999 г.)[14], Закон РФ «Об авторском праве и смежных правах» (1993 г.)[15], «Патентный закон» (1992 г.)[16].

Предпринимательско-коммерческими нормативно-правовыми актами, в которых имеются информационные нормы, являются федеральные законы «О естественных монополиях» (1995 г.)[17], «О соглашениях о разделе продукции» (1999 г.)[18], «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности» (1995 г.)[19], «О лицензировании отдельных видов деятельности» (2001 г.)[20].

К природоресурсным и природоохранным нормативно-правовым актам, включающим множество информационных норм, следует отнести кодексы и законы об использовании и охране земель, недр, вод, лесов, растительного и животного мира, законы и подзаконные акты об охране окружающей природной среды, о кадастровом учете природных ресурсов, защите территорий и населения. Например, в указанных нормативно-правовых актах имеются нормы об экологической безопасности, экологической информации.

Социально-демографическими актами, содержащими информационные нормы, являются кодексы, законы и подзаконные акты соответственно о занятости, труде, социальном страховании, пенсионном обеспечении, здравоохранении и др.

Образовательно-просветительские акты содержат информационные нормы о начальном, среднем, среднем специальном и высшем образовании, воспитании подрастающего поколения, просвещении населения, развитии культуры и т.д.

В уголовно-процессуальных, административно-процессуальных, гражданско-процессуальных, арбитражно-процессуальных, иных актах процессуального характера доминируют информационно-правовые нормы о сроках, доказательства и других юридически значимых сведениях.

К правоохранительным актам, включающим информационные нормы, следует отнести уголовный, административный и трудовой кодексы, законы и подзаконные акты об органах безопасности и охраны общественного порядка.

Правовой обычай в общем порядке может быть признан источниками информационного права тогда, когда соответсвующее правило вошло в привычку народа, когда оно закрепляет уже давно сложившиеся отношения, одобряемые народом. Применительно к информационной сфере во многих государствах имеются ряд обычаев, которые фактически являются источниками информационного права. Классическими примерами таких обычаев могли и могут служить: древние глашатаи, публично «доводившие до сведения» населению волю правителей; освещение специально уполномоченными лицами, а затем средствами массовой информации жизни царствующих дворов; вручение вновь прибывшими дипломатами верительных грамот и т.д.

Юридической доктриной как источником информационного права может быть признана Доктрина информациологического развития человечества в XXI веке, одобренная и принятая на Всемирном Информациологическом Форуме (ФИФ - 2002), прошедшем в Москве 24 ноября 2000 г. под эгидой Организации Объединенных Наций и Всемирного Информациологического Парламента, в которой отмечены беспрецедентная актуальности информациологизации мирового сообщества, приняты основные решения информациологических проблем глобально-космической цивилизации в XXI веке, фундаментальные решения на уровне глав государств и правительств, ООН и ВИП проблем информациологического развития глобально-космичекой цивилизации в XXI веке.

На национальном уровне юридической доктриной, выступающей источником информационного права, следует признать Доктрину информационной безопасности Российской Федерации, утвержденную Президентом Российской Федерации 9 сентября 2000 г., № Пр – 1995[21]. Доктриной определены национальные интересы РФ в информационной сфере и их обеспечение, виды угроз информационной безопасности, источники угроз информационной безопасности, состояние информационной безопасности РФ и основные задачи по ее обеспечению, методы обеспечения информационной безопасности РФ на разных уровнях, а также ряд других обязательных для субъектов Федерации, государственных органов и должностных лиц положений. Правда, указанная Доктрина направлена в основном на обеспечение информационной безопасности РФ. Однако ее доктринальные положения прямо и косвенно относятся к формированию норм и институтов общей и особенной частей информационного права об информационной безопасности.

Достаточно широкое распространение получают в последнее время внутригосударственные, межгосударственные, международно-региональные и даже международные нормативно-правовые договоры, которые в полной мере могут быть отнесены к источникам информационного права. В частности, внутри РФ, а также непосредственно РФ заключены и продолжают заключаться договоры соответственно между субъектами Федерации, отдельными государствами или группами государств по вопросам информатизации, создания информационных сетей и систем, обмена конкретной информации, обеспечения информационной безопасности и другим проблемам информационной сферы.

Несмотря на то, что судебные прецеденты как источника права в целом несвойственны для российской правовой системы, их появление вполне реальное и даже желательно применительно к информационной сфере. Такая необходимость обусловлена рядом обстоятельств. Во-первых, происходящими процессами формирования информационного права и наличием в связи с этим множества правовых пробелов в регулировании общественных отношений, складывающихся и осуществляемых в информационной сфере. Во-вторых, потенциально высокой социальной ценностью, общественной опасностью и «латентностью» бытия информации и информационных ресурсов, сложностью и запутанностью отношений по их использованию, охране и защите. Исходя из названных и других причин указанные недостатки во многом устранялись бы судебными прецедентами[22].

Реально и весьма актуально существование в российской правовой системе такого источника информационного права, как естественное право. Возрастающие возможности вычислительной техники и других информационных средств собирать и обрабатывать данные, касающиеся личной жизни индивидов и населения в целом, естественных, прирожденных и неотчуждаемых информационных прав и свобод человека вызывают серьезную озабоченность по поводу условий хранения указанных данных и возможностей несанкционированного распространения содержащихся в них сведений. Указанные естественные (прирожденные и неотчуждаемые) права и свободы человека, приобретая посредством конституционного признания позитивно-правовую силу, одновременно продолжают оставаться естественными правами и свободами.

Анализ рассмотренных источников информационного права свидетельствует о том, что нормы об информатизации разобщены и бессистемны. В целях приведения в систему имеющихся, и разработки новых нормативно-правовых актов, необходимы разработка и принятие «Федеральных основ об информационной деятельности», закрепляющих основания, направления, принципы, условия, порядок, формы, методы, цели, задачи сбора, производства, получения, распространения, использования, потребления, защиты и охраны информации, обеспечения информационной безопасности.

*** Конституционное регулирование информационных отношений в Российской Федерации.

Надлежащая постановка вопроса о конституционно-правовом регулировании информационных отношений влечет необходимость предварительного определения его места, значения и особенностей в совокупности проблем информации и права. По этой причине имеет смысл обратиться сначала к освещению ряда моментов общетеоретического свойства. Рассматривая при этом правовое регулирование информационных отношений в целом, мы не претендуем на полноту раскрытия всех его аспектов. Применительно к целям диссертационного исследования данный параграф выполняет служебную задачу - сужение предмета для дальнейшего исследования и подготовки понятийного аппарата к рассмотрению информационных отношений в русле конституционно-правового знания. В связи с этим избранная последовательность и акценты в освещении вопросов подчинены цели выделения таких наиболее общих черт информационных отношений и их правового регулирования, которые оказываются важными для разрешения проблем конституционно-правового регулирования информационных отношений.

Примерно до середины прошлого века термин "информация" употреблялся лишь в обыденном общении и происходил от латинского слова "informatio", означающего разъяснение, изложение, истолкование; представление, понятие; осведомление, просвещение. Обыденное понятие информации принято трактовать как сведения об окружающем мире и протекающих в нем процессах, а также сообщения, осведомляющие о положении дел, о состоянии чего-либо.

Однако область применения термина "информация" была значительно расширена в связи с началом эры научно-технических открытий в сфере передачи информации. Развитие математических знаний в объяснении процессов передачи данных по каналам связи и появление прикладной теории информации, развитие

биологии и генетики, появление кибернетики, теории систем, информатики предопределило становление термина "информация" в качестве общенаучного понятия . В этом смысле понятие "информация" стало включать обмен сведениями между людьми, человеком и автоматом, автоматом и автоматом; обмен сигналами в животном и растительном мире; передачу признаков от клетки к клетке, от организма к организму. В таком определении, как мы видим, обозначается скорее сфера применения знаний об информации, нежели дается определение понятия. В настоящее время встречается более тридцати определений понятия информации, и видимо, выработка единого понятия, которое удовлетворило бы все претензии ученых, является пока делом будущего.

Среди наиболее авторитетных определений, помимо обыденного и общенаучного, называют определение основателя кибернетики Н. Винера, -информация есть обозначение содержания, полученного из внешнего мира в процессе нашего приспособления к нему и приспособления к нему наших чувств; определение основателя теории информации К. Шеннона - информация есть снятая, сокращенная неопределенность; определение, сформированное на основе ленинской гипотезы о присущем материи свойстве отражения, которая в свою очередь является основой материалистической теории познания, - информация есть отраженное разнообразие; и др.

Гуманитарные и социальные науки во многом отвлечены от проблемы поиска сущности информации и опираются, как правило, на обыденное определение понятия информации. Социальные исследования рассматривают проблемы информации в контексте вопросов о мышлении и познании, о языке и культуре, о коммуникационных процессах и эффектах в обществе. Информация и информационные взаимодействия являются объектом рассмотрения в разделах таких базовых гуманитарных наук, как логика, социология, психология, лингвистика. Проблемам информации в обществе посвящается и ряд комплексных областей

научного знания, таких как семиотика, коммуникативистика, теория информационного общества.

Иными словами, объем и многообразие исследований в области информации и информационных процессов весьма велики, а научное определение понятия "информация" окончательно не выявлено. Тем не менее, такое обстоятельство нисколько не мешает в собственно юридических исследованиях разрабатывать вопросы регулирования отношений по поводу информации. Подобно другим социальным отраслям знания принципиальными для правовой науки являются, прежде всего, факты и закономерности в области информационных процессов и эффектов в обществе. По этой причине существующее в российском законодательстве определение информации, которое опирается главным образом на обыденное толкование термина, можно считать приемлемым: информация есть сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их представления8.

Применительно к этому вопросу известно о двух основных позициях среди ученых. "Атрибутивисты" рассматривают информацию как свойство любой материи, объективно существующее в неорганической природе, любая материальная структура содержит информацию вне зависимости от воспринимающего субъекта. "Функционалисты" отрицают наличие информационных процессов в неживой материи, полагая, что информации нет вне управления, регулирования, она присутствует лишь при передаче сигналов в самоуправляемых, функциональных системах. В последнее время приобрела известность информациология, наука, рассматривающая информацию в еще большем ее онтологическом значении, чем у атрибутивистов В этом аспекте изучения информация является "генерализационной фундаментальной основой микро и макродинамических процессов Вселенной

Для того чтобы проиллюстрировать значение и особенности явления информации как объекта общественных отношений кратко остановимся на генезисе информационных процессов. В специальных исследованиях обычно выделяются такие типы информации, как структурная, биологическая и социальная, каждый из которых является принадлежностью соответствующих фаз движения материи: неорганической, органической и социальной материи. Считается, что объективно существующая в неживой природе структурная информация, накапливающаяся по мере эволюции материальных систем, повышает организованность объектов неорганического мира9. Информационные процессы в материальных системах

протекают посредством циклических взаимодействий пространственно-временного континуума мира, т.е. информации в виде изменяющихся во времени тепла, света и т.д.10, и цепи химических реакций, катализа и автокатализа.

В соответствии с эволюционной теорией рост организации неживой материи приводит к зарождению живых функциональных систем. Историческое развитие органических систем отличается от стадии развития информационных процессов в неживой материи возможностью избирательно усваивать структурную информацию и передавать информацию о собственной структуре и опыте в процессе жизнетворчества посредством генетического кода производным организмам. Принципиально важным обстоятельством для дальнейшего генезиса информационных процессов является способность реагировать на изменения внешней среды, т.е. быть реципиентом получаемой извне информации. Усвоение механизмов такого реагирования на известном этапе развития живых существ приводит к их использованию в виде самостоятельного продуцирования информации в системах внешней коммуникации. Таким образом, появляются сигналы (звуковые, химические, цветовые, кинематические и др.), которые распространяются между способными к реагированию на них организмами с целью вызвать должную реакцию.

Развитие живых организмов повышает эффективность управления сигналами. В конечном итоге это выражается в появлении у человека языковой формы общения и письменности. В отличие от сигналов в растительном и животном мире, в естественных языках человеческого общества слова многозначны и с помощью конечного числа слов естественный язык способен описывать бесконечно большое количество событий и ситуаций . Таким образом, язык превращается в универсальную форму хранения и передачи индивидуального и группового опыта, сохранения и развития культуры в целом. На этом основании с появлением общества возникает и социальная информация, социальные информационные процессы .

На протяжении всей истории человеческого общества социальные функции информации значительно не изменялись. Однако прошлый век был отмечен появлением на базе социальных информационных процессов принципиально новых

проблем. С одной стороны, возникновение радио и телевидения как средств массового распространения информации в значительной степени обеспечивало возможность установления антидемократических политических режимов, тотального идеологического контроля14, появлению проблемы массовой культуры и негативного ценностного влияния, а также целого ряда вытекающих отсюда проблем. С другой стороны, открытия в области связи, создание компьютера и его массовое использование, строительство глобальных сетей передачи данных, обнаруживают тенденцию к изменению образа жизни и труда современного человека, становлению информации как важнейшего ресурса производства и потребления в современных развитых обществах15. Приведенные обстоятельства сегодня в основном обусловливают рост интереса к проблеме социальной информации и информационных процессов в обществе.

Итак, циркулирующую в обществе информацию принято называть социальной информацией. "Она представляет собой знания, сообщения, сведения о социальной форме движения материи и о всех других ее формах в той мере, в какой они используются обществом, человеком, вовлеченным в орбиту общественной жизни"16. Среди наиболее общих отличительных признаков социальной информации обычно выделяют в различных вариациях следующие: самостоятельность по отношению к носителю, возможность многократного использования, сохранение передаваемой информации у передающего субъекта, способность к сохранению, агрегированию, интегрированию, накоплению и сжатию, количественная определенность,

системность . В таком наиболее общем виде социальная информация оказывается в пределах рассмотрения правовой науки.

Всякое общественное отношение по существу является информационным, поскольку осуществляется на основе общения людей, обмена информацией. Однако если согласиться с такой постановкой вопроса, проблемы регулирования информационных отношений будут эквивалентны проблемам регулирования общественных отношений в целом. Следовательно, необходимо сузить предмет

рассмотрения. Информационное отношение выступает в качестве особого предмета правового регулирования, отличного от любого другого общественного отношения, если социальная информация будет непосредственным объектом общественного отношения, если отношения будут возникать по поводу именно информации, если информация будет не средством, а целью общественного отношения.

В рассмотрении вопроса о выделении в системе общественных отношений особых информационных отношений, а также о возможности и необходимости их правового регулирования, можно опереться на типологию социальных информационных процессов. Наиболее удачной является типология, которая иллюстрирует особое место и особое значение информационных отношений в системе общественных отношений в целом. Это позволит в дальнейшем наиболее продуктивно подойти к оценке особенностей правового регулирования отношений в области информационного обмена. Одной из таких классификаций социальных информационных процессов выступает классификация, предложенная, в частности, Е.В. Дмитриевым и другими исследователями.

"Информационные процессы в человеческом обществе с его техникой приобретают качественно новый характер. К ним относятся процессы, протекающие в кибернетических устройствах, а также познание, коммуникация и управление. Специфика их содержания определяется социальным характером информации, которая является результатом активного и всестороннего осмысления и осознания человеком явлений окружающей действительности в процессе ее практического освоения"18. В данной типологии выделены настолько фундаментальные срезы человеческой деятельности, что можно обнаружить определенную корреляцию типов социальных информационных процессов и традиционно выделяемых в философском знании типов деятельности познающего субъекта вообще: познавательную, ценностно-ориентационную и практическую деятельность19.

Данная классификация информационных процессов, помимо прочих преимуществ, способствует преодолению существующей под влиянием кибернетики инерции рассмотрения информационных процессов в обществе лишь с точки зрения социального управления.

Какие из приведенных выше социальных информационных процессов могут подлежать правовому регулированию именно как информационные отношения? Познание есть процесс отражения и воспроизведения действительности в

мышлении . Иными словами, в самой процедуре деятельности по идеальному воспроизведению действительности нет общественного отношения. Отношения в области познания существуют между объектом и познающим субъектом, но отношения между двумя субъектами уже будут выступать как процесс обмена результатами познания, т.е. как процесс коммуникации. Поэтому социальное или коллективное познание есть совокупность индивидуального познания и коммуникации. Например, работа исследовательского института над какой-либо научной проблемой сочетает в себе разработку некоторых сторон проблемы отдельными сотрудниками и в то же время обмен сведениями о достигнутых результатах, т.е. и познание, и коммуникацию. Познание регулируется законами мышления, а не права. Правовые нормы способны влиять на адекватность отражения действительности в сознании индивида, только если объектом познания будет правовая реальность. Но правовые нормы при этом будут играть роль не регуляторов процесса познания, а посылок для формирования выводов.

20 См., напр.: Советский энциклопедический словарь. -М , 1981. -С. 1035.21 Алехин А.П., Козлов Ю М. Административное право Российской Федерации. Часть I Сущность и основные

институты административного права. Учебник. -М., 1995. - С. 3.

22 Венгеров А.Б. Право и информация в условиях автоматизации управления (Теоретические вопросы). - М,1978. - С. 47.

Другой тип социальной информации и информационных процессов в обществе объединяется понятием управления. В общем смысле управление является функцией организованных систем различной природы (биологических, технических, социальных), обеспечивающей их целостность, т.е. достижение стоящих перед ними задач, сохранение их структуры, поддержание должного режима их деятельности21. В правовом знании традиционно вопросами управления занимается административно-правовая наука, и именно в рамках проблем государственного управления А.Б. Венгеровым был поставлен вопрос о выделении в системе общественных отношений качественно нового типа отношений. Ученый отмечал следующее: "Предметом (содержанием) информационных отношений выступают различные операции с информацией, а предметом (содержанием) управленческих отношений -принятие и реализация (исполнение) решений" . Иными словами, выделена важная веха в становлении нового вида общественных отношений: отделение производства информации от ее использования в процессе управления. В настоящее время приведенные А.Б. Венгеровым базовые признаки отличия информационных отношений от иных общественных отношений (информация как цель отношения,

отделение производства информации от ее использования в процессе управления)

находят поддержку у большинства ученых, занимающихся этими проблемами .

Еще один тип социальных информационных процессов, стоящий в классификации несколько особняком, - это процессы, протекающие в кибернетических устройствах. К числу социальных информационных процессов они отнесены в связи с тем, что функционирование кибернетического устройства контролируется человеком. Правовое регулирование не может внедряться в систему "автомат-автомат", поскольку оно действенно лишь применительно к общественным отношениям, но не передаче электромагнитных сигналов по каналам связи. Однако функционирование кибернетических устройств, опосредованное общественными отношениями по поводу автоматической обработки информации и передачи сигнала, выражается в более широкой формуле "человек-автомат-человек".

Иными словами, уместно говорить о правовом регулировании отношений по поводу функционирования кибернетических устройств, но не процессов, протекающих в кибернетических устройствах. Поскольку мы уже имеем дело с иным типом социальных информационных процессов, отличным от процессов, протекающих в кибернетических устройствах, он будет принадлежать в качестве подвида какой-либо из иных систем социальных информационных процессов, либо всем вместе. Последний вариант представляется более предпочтительным, поскольку кибернетическое устройство может выступать в познании, коммуникации и управлении в качестве посредника соответственно между субъектом и объектом познания, между людьми в процессе коммуникации и между управляющим и управляемым субъектами.

Таким образом, мы пришли к последнему виду социальных информационных процессов, в котором и получают свое выражение информационные отношения. Процесс социальной коммуникации удовлетворяет всем общим признакам, которые выделяются для разграничения информационных отношений и иных общественных отношений: информация является целью коммуникации, процесс коммуникации отделен от деятельности по использованию информации в управлении или

Например: Дозорцев В.А. Система правового регулирования товарных информационных отношений // Научно-техническая информация Серия 1 - 1997. - № 9 - С 2; Тиновицкая И Д. Информационное право и информационные отношения // Проблемы информатизации - 1999 - № 3. - С. 46; Просвирнин ЮГ Информационное законодательство: современное состояние и пути совершенствования. - Воронеж, 2000. - С. 235; Бачило И.Л., Лопатин В.Н, Федотов М.А. Информационное право: Учебник / Под ред. акад. Б.Н. Топорнина. - СПб., 2001. - С. 97.

непосредственной практической деятельности по преобразованию материальных систем.

Содержание информационных отношений раскрывается в различных операциях с информацией, производимых человеком. А.Б. Венгеров выделял традиционную для исследований проблем информатизации систему таких операций: регистрация, сбор, передача, хранение, обработка24. Современное законодательство знает и другую систему операций с информацией, воплощенную в правомочиях индивида в области информации: поиск, получение, передача, производство и распространение25. Разумеется, нельзя в принципе исключать и других форм работы с информацией, которые имеют место в общественной практике и могут нуждаться в правовой защите. Для рассмотрения вопроса об особенностях правового регулирования информационных отношений можно предложить наиболее простую схему, в которую укладываются, так или иначе, все возможные виды операций с информацией: производство, распределение и потребление информации.

Этап производства информации охватывает все стадии подготовки информационного продукта к его последующему распределению и потреблению. Момент субъективного познания, образующий самостоятельный вид информационного процесса, как было установлено ранее, не включается в модель коммуникации. Но с момента фиксации информации на материальном носителе, позволяющей эту информацию воспринять как таковую, начинается подготовка к циркуляции информации в общественных отношениях, что образует почву для возможного правового регулирования.

Венгеров А.Б, Указ. соч. - С. 27. Ч. 4 ст. 29 Конституции РФ.

На этапе производства информации получают свое выражение такие действия, как формирование материально-технического и организационного базиса, объективация информации на материальном носителе, создание условий для непосредственной передачи информации, поиск адресатов. Таким образом, правовое регулирование может проникать в отношения, связанные с производством информации. Хотя собственно коммуникация при этом не осуществляется, производство как самостоятельный и трудоемкий процесс, без которого сложные

коммуникации оказываются невозможными, нуждается в правовом регулировании и защите именно в контексте информационных отношений26.

Потребление информационной продукции в отличие от ее производства входит в структуру коммуникации, являясь ее конечным этапом. В то же время, в отличие от использования информации, которое является уже принадлежностью социального управления, т.е. иного информационного процесса, нежели коммуникация, потребление означает лишь фактический доступ к информации и ознакомление с ней27. Формирование управленческого решения может происходить в процессе ознакомления с информацией. Однако принятие решения не всегда является обязательным при получении информации. Единственной целью коммуникации может являться информация сама по себе, как, например, при ознакомлении с телевизионными новостями или развлекательной информацией.

Выбор потребляемой продукции является личным делом потребителя. Поэтому правовые нормы, устанавливающие что допустимо и недопустимо потреблять, являются сомнительными: спрос устанавливается общественной культурой потребления, а не властными предписаниями28. Однако распространение и производство продукта, которое ставит себе противоправные цели, либо приводит к соответствующим последствиям в отсутствие умысла, разумеется, должно быть пресечено. Тем более что в случае с информационным продуктом наносимый потребителю вред нередко бывает сложно оценить.

26 Данная идея уже отражена в отечественном законодательстве, например, в Законе РФ "О средствах массовой информации" от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 с послед изм. и доп. в структуру правомочий свободы массовой информации включено правомочие свободного изготовления, приобретения, хранения и эксплуатации технических устройств и оборудования, сырья и материалов, предназначенных для производства и распространения продукции (см. ст. 1).

В этом смысле можно не согласиться с критикой ИД. Тиновицкой идеи В.А. Копылова о включении потребления информации в систему информационных отношений. - См.: Тиновицкая И.Д. Информационное право и информационные отношения // Проблемы информатизации. - 1999. - № 3. - С. 46. 28 Практике известны случаи установления обязанности потреблять определенного рода информацию (в учебном процессе, при повышении квалификации служащих, при функционировании научно-консультативных и аналитических организаций, где характер потребления информации в значительной мере определяет результат выполняемой работы), а также и ответственность за неисполнение этой обязанности, но не существует запретов потреблять информацию.

Таким образом, правовая ответственность за качество информационного продукта ложится на производителя и распространителя информации, поэтому в общем смысле именно они отвечают за отсутствие вредных последствий при потреблении информации. При активном поведении потребителя в процессе поиска информации, если только поиск не осуществляется с целью профессиональной

переработки информации для последующего распространения, ответственность за качество информационного продукта также возлагается на производителя и распространителя информации. Иными словами, потенциал правового регулирования оказывается применимым к предшествующим потреблению стадиям коммуникационного процесса.

Распределение информации выступает в качестве центрального этапа коммуникационного процесса, в котором получает внешнее выражение созданная на предшествующей стадии информация как объект коммуникации и предопределяются последствия потребления информации. Действия субъектов именно по распределению информации в наибольшей степени доступны для эффективного правового регулирования и контроля за исполнением норм. Для определения характерных черт отношений по распределению информации принципиальное значение имеют особенности передаваемой информации и свойства канала коммуникации, т.е. содержание распределяемых сообщений и способ их распределения, которые обусловливают значимость информации для конкретных потребителей и общества в целом. Рассмотрим оба этих момента подробнее.

Среди видов информации по ее содержанию можно выделить научную, художественную, религиозную, развлекательную и другие виды. Однако постановка вопроса об особенностях регулирования информационных отношений в зависимости от общей тематической направленности информации не является продуктивной. Специфика правового регулирования информационных отношений в зависимости от содержания передаваемых сообщений можно вычленить на основе более общего понимания содержания информации. При таком понимании содержание информации выражается не в тематике сообщений, а в способности информации заключать в себе знания и моральные ценности.

На этом основании можно привести следующее суждение. В отличие от социального управления в процессе коммуникации непосредственно не достигается каких-либо практических задач, т.е. не реализуется намерение непосредственного преобразования системы, здесь не принимается решений. Целью установления отношений является сам по себе момент общения, обмен знаниями и ценностями, информация. Как подчеркивалось ранее, это основной критерий отличия информационных и управленческих отношений. В этом смысле введение правовых норм как механизма социального управления в систему коммуникации уже

представляет собой проблему. Между тем ее суть раскрывается именно в вопросе о знаниях и ценностях как содержании коммуникации.

Правовое регулирование коммуникации может свободно проявлять себя лишь в том отношении, в котором не затрагивается сущность знаний и ценностей и обмена ими в обществе. Признание возможности введения методов управления применительно к содержанию информации означает и отрицание коммуникации29. Внедрение правового регулирования в систему знаний и моральных ценностей говорит о подчинении всей социальной коммуникации неким официальным, легально установленным стандартам достоверности, правдивости, правильности идей, концепций и ценностей. Таким образом, недопустимость вмешательства в содержание сообщений является общей предпосылкой для существования социальной коммуникации как таковой.

*** Структурообразующий характер Закона о СМИ.

Важная норма, определяющая структуру законодательства о СМИ содержится в ч. 1 ст. 5 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991 г. Здесь закреплено, что любой акт федерального и республиканского законодательства о средствах массовой информации должен издаваться в соответствии с Законом о СМИ. Тем самым законодатель фактически придал этому нормативному акту характер мини-конституции в данной сфере. Он определил Закону о СМИ роль структурообразующего фактора, интегрирующего различные по своему местоположению в законодательстве правовые нормы в единую систему взаимосвязанных, взаимодополняющих по своему назначению норм, регулирующих относительно обособленную совокупность общественных отношений, возникающих в процессе организации и функционирования СМИ. Аналогичную роль в системе законодательства о выборах играет Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации».

Непосредственно из текста Закона о СМИ вытекает обязанность законодателя принять законы об издательском деле (ч. 1 ст. 21), о телекоммуникационных сетях (ч. 2 CT-J24), о порядке формирования и деятельности Федеральной и территориальных комиссий по телерадиовещанию (ч. 2 ст. 30), о дополнительных основаниях аннулирования лицензии на вещание (ч. 2 ст. 32), о государственной, коммерческой и иной специально охраняемой законом тайне (ч. 1 ст. 40), о случаях, когда журналист не вправе производить записи, в том числе с использованием средств аудио- и видеотехники, кино- и фотосъемки (п. 6 ч. 1 ст. 47), о защите чести, достоинства, здоровья, жизни и имущества журналиста в связи с осуществлением им профессиональной деятельности как лица, выполняющего общественный долг (ч. 4 ст. 49). Кроме того, Закон о СМИ предполагает внесение дополнений в Уголовный кодекс, Уголовно-процессуальный кодекс, Кодекс об административных правонарушениях для конкретизации мер ответственности за ущемление свободы массовой информации (ст. 58), за злоупотребление свободой массовой информации (ст. 59) и за иные нарушения законодательства о СМИ (ст. 60).

Закон о СМИ предусматривает также издание федеральным правительством актов, определяющих размер и порядок уплаты регистрационного сбора (ч. 1 ст. 14), потиражного сбора с продукции рекламных и эротических СМИ (ч. 3 ст. 29), платы за лицензию на вещание (ч. 6 ст. 31) и т.д. Кроме того, Закон о СМИ предполагал издание органами местного самоуправления нормативных актов, касающихся порядка распространения продукции эротических СМИ (ст. 37).

Часть этих правовых норм и актов уже существуют в законодательстве. Так, в начале 90-х годов в действующий тогда КоАП РСФСР были внесены дополнительные статьи, предусматривающие ответственность за нарушение порядка изготовления и распространения продукции СМИ, объявления выходных данных и представления обязательных экземпляров (ст.ст. 1711—1713; ныне — ст.ст. 13.21, 13.22 и 13.23 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 года № 195-ФЗ), а в УК РСФСР — статья «Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста» (ст. 144 УК РФ). Появились и законы, касающиеся правового режима информации («О государственной тайне», «Об информации, информатизации и защите информации», «Об участии в международном информационном обмене»), отдельных видов СМИ и отдельных аспектов их деятельности («О порядке освещения деятельности органов государственной власти в государственных средствах массовой информации», «О порядке освещения органов государственной власти в государственных средствах массовой информации», «О государственной поддержке средств массовой информации и книгоиздания Российской Федерации», «Об экономической поддержке районных (городских) газет», «О связи», «О рекламе», «О таможенном тарифе», «Об обязательном экземпляре документов», «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» и др.)

В некоторых из них, например, в Федеральном законе «О порядке освещения деятельности органов государственной власти в государственных средствах массовой информации» прямо указывается на его принадлежность к законодательству о СМИ, в других же такое упоминание отсутствует. Так, в Законе «О государственной поддержке...», хотя и не указывается, к какой отрасли законодательства он относится, однако все основные термины и понятия взяты из Закона о СМИ.

Изменение и дополнение Закона о СМИ.

Собственно законодательство о СМИ развивается как через изменение Закона о СМИ, так и через издание дополняющих его законов. Те 11 поправок, что были внесены в Закон о СМИ в 1992 — 2000 гг. путем принятия семи федеральных законов, радикально ничего в нем не изменили. Но в некоторых случаях даже казалось бы незначительные, чисто юридико-технические поправки оказывались контрпродуктивными. Так, Федеральный закон от 2 марта 1998 г. № 30-ФЗ исключил из ст. 36 Закона о СМИ максимальные квоты на объемы размещения рекламы в средствах массовой информации, «не зарегистрированных в качестве специализирующихся на сообщениях и материалах рекламного характера». Эти квоты были перенесены в ст.ст. 11 и 12 Федерального закона «О рекламе», а в ст. 36 Закона о СМИ оставлена лишь отсылочная норма: «Распространение рекламы в средствах массовой информации осуществляется в порядке, установленном законодательством Российской Федерации о рекламе».

Однако, законодатель не учел, что в Законе о СМИ, как и в ряде других федеральных законов (в том числе в Законе о рекламе), используется понятие «средство массовой информации, зарегистрированное в качестве специализирующегося на сообщениях и материалах рекламного характера».

Содержание этого понятия определялось ранее через отношение к установленным в ст. 36 квотам (если учредитель намерен отводить под рекламу больше места, чем установлено квотой, то должен в заявлении о регистрации средства массовой информации указать, что оно будет специализированным рекламным). Перенос квот в Закон о рекламе привел к тому, что теперь невозможно обязать учредителя СМИ рекламного характера заявить его на регистрацию именно в таком качестве, поскольку право на учреждение СМИ может быть ограничено только законодательством о СМИ (ст. 1 Закона о СМИ), а Закон о рекламе к этой отрасли не относится.

Существенным изменениям подверглась, пожалуй, лишь ст. 4 «Недопустимость злоупотребления свободой массовой информации». Так, Федеральный закон от 19 июля 1995 г. № Ц4-ФЗ дополнил часть первую данной статьи указанием на недопустимость использования СМИ «для распространения передач, пропагандирующих порнографию, культ насилия и жестокости». Однако в таком дополнении не было и нет никакой необходимости.

Другой пример — дополнение ч. 2 ст. 4 запретом на использование скрытых вставок, воздействующих на подсознание людей, «в художественных фильмах, а также в информационных компьютерных файлах и программах обработки информационных текстов». Как будет показано ниже, данный запрет лишь порождает противоречия в правовой системе.

В 2000 году ст. 4 была дополнена еще одной, третьей частью следующего содержания: «Запрещается распространение в средствах массовой информации, а также в компьютерных сетях сведений о способах, методах разработки, изготовления и использования, местах приобретения наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, пропаганда каких-либо преимуществ использования отдельных наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов и прекурсоров, за исключением рекламы наркотических средств и психотропных веществ, внесенных в списки II и III в соответствии с Федеральным законом «О наркотических средствах и психотропных веществах», в средствах массовой информации, рассчитанных на медицинских и фармацевтических работников, а также распространение иной информации, распространение которой запрещено федеральными законами». Естественно, сразу возникли многочисленные вопросы относительно того, распространяется ли этот запрет, например, на показ сцены вдыхания кокаина в кинокомедии о Крокодиле Данди или на репортаж с общеизвестного места распространения наркотиков?

Чтобы ответить на все эти вопросы, нужно прежде всего принять во внимание тот факт, что данная правовая норма была введена законом, сфера правового регулирования которого имеет не самостоятельный, а производный характер. Это ясно отражено в названии Федерального закона от 20 июня 2000 года № 90-ФЗ — «О внесении дополнения в ст. 4 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» в связи с принятием Федерального закона «О наркотических средствах и психотропных веществах». Отсюда следует, что при применении ч. 3 ст. 4 Закона о СМИ должен в первую очередь учитываться смысл исходной, базовой правовой нормы, содержащейся в ст. 46 Федерального закона «О наркотических средствах и психотропных веществах». Эта статья направлена на запрет пропаганды наркотиков. Вот почему при применении ч. 3 ст. 4 Закона о СМИ необходимо рассматривать как правонарушение исключительно использование СМИ для пропаганды наркотиков. При этом должны быть приняты во внимание особенности субъективной стороны такого правонарушения как запрещенная правовой нормой пропаганда. Данное правонарушение предполагает наличие прямого либо косвенного умысла. Иная форма вины по определению не применима к подобному составу правонарушения.

В конце ч. 3 ст. 4 Закона о СМИ содержится запрет на распространение «иной информации, распространение которой запрещено федеральными законами». Данная норма представляется избыточной, поскольку в российской правовой системе отсутствуют иные федеральные законы, содержащие запрет на распространение информации о наркотиках. Следовательно, данная норма не имеет нового правового содержания и самостоятельно применяться не может1.

Начиная с 1997 г., Государственная Дума ведет работу над коренной реформой Закона о СМИ. 14 января 1998 г. палата приняла в первом чтении проект Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О средствах массовой информации» ». Текст законопроекта ясно высвечивал сверхзадачу: во-первых, создать нормативную базу для передела собственности в сфере массовой информации и, во-вторых, резко ограничить свободу массовой информации путем упрощения механизмов прекращения деятельности СМИ.

На достижение первой цели объективно были направлены нормы, уничтожавшие институт учредителя СМИ путем механического переименования учредителя в издателя. Императивное закрепление за издателем полномочий собственника и учредителя может привести не только к юридической путанице, но и, главное, к установлению абсолютной диктатуры владельцев СМИ. Вторая цель могла быть легко достигнута путем многократного расширения перечня оснований для приостановления и прекращения выпуска СМИ по решению суда.

Правда, в дальнейшем, на пути ко второму чтению законопроект лишился многих наиболее одиозных положений. И, может быть, именно поэтому он был отвергнут во втором чтении 17 февраля 1999 г.

Конечно, потенциал Закона о СМИ далеко не исчерпан. То «золотое сечение», которое удалось получить в результате развития основных идей закона СССР «О печати и других средствах массовой информации» от 12 июня 1990 г. в российском законе «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991 года, на протяжении последнего десятилетия служило опорой не только и даже не столько существования СМИ, сколько демократического развития нашей страны в целом. Однако ни союзный Закон о печати, ни российский Закон о СМИ не смогли обеспечить цивилизованную свободу массовой информации, не дали стопроцентного результата. В отсутствие стойких демократических традиций и нравственных ориентиров даже самые ясные и недвусмысленные правовые установления породили на практике широчайший разброс толкований и применений. В представлениях создателей таблоидов и «околотаблоидов» свобода СМИ вырождается в анархическую «волю» без руля и ветрил, а конфиденциальность источника — в юридическое прикрытие бездоказательного «компромата»... Одновременно в головах недалеких чиновников ответственность СМИ перед обществом трансформируется в цензуру и диктат. Так свобода превращается в пугало, закон — в призрак, а профессиональная этика — в благие пожелания.

*** Соотношение и взаимодействие правовых и других социальных норм в

регулировании общественных отношений

Право регулирует общественные отношения во взаимодействии с иными

нормами, как элемент системы социального нормативного регулирования.

В данном случае система рассматривается как взаимодействие видов

социальных норм, выделенных по основанию их регулятивной специфики. Такой

подход предпочтителен для целей юридических исследований и потребностей

юридической практики. Выявление места и роли правовых норм в системе

социального нормативного регулирования означает в данном случае соотнесение

правовых и иных социальных норм, выделенных по указанному основанию.

3.1. Соотношение норм права и норм морали

Каково же соотношение норм права и норм морали? Под нормой права

понимается общеобязательное, формально-определенное правило поведения,

установленное или санкционированное и охраняемое государством.

Мораль – важнейший социальный институт, одна из форм общественного

сознания. Она представляет собой известную совокупность исторически

складывающихся и развивающихся жизненных принципов, взглядов, оценок,

убеждений и основанных на них норм поведения, определяющих и регулирующих

отношения людей друг к другу, обществу, государству, семье, коллективу,

классу, окружающей действительности.

Еще древние философы (Платон, Демокрит, Цицерон, Аристотель) указывали

на значимость этих двух главных определителей общественного поведения, их

сходство и несовпадение. Отграничив право от морали, мы тем самым покажем

отличие его от других социальных норм, место и роль этого регулятора в

общей системе нормативного регулирования[8].

Взаимодействие права и морали в обществе – сложный, многогранный

процесс. Активно влияя на мораль, право способствует более глубокому ее

укоренению в обществе, в то же время оно само под влиянием морального

фактора постоянно обогащается: расширяется его нравственная основа,

повышается авторитет, возрастает его роль как социального регулятора

общественных отношений. Таким образом, воздействию права на мораль

сопутствует процесс обратного влияния морали на право.

Право и мораль – дополняющие друг друга средства социального

нормативного регулирования. Их взаимодействие носит преимущественно

созидательный, конструктивный характер. В реальной действительности право и

мораль нерасторжимы, они функционируют в единстве, органически переплетаясь

между собой, дополняя и обогащая друг друга.

Юристы по роду своей деятельности изучают, толкуют, применяют прежде

всего правовые нормы – это их специальность. Но они для оценки поведения

субъектов правовых отношений и правильного разрешения возникающих коллизий

постоянно обращаются и к этическим критериям, ибо в основе права лежит

мораль.

Наиболее характерной чертой взаимодействия права и морали является их

сближение, взаимопроникновение, усиление их согласованного воздействия на

общество. В процессе совместного регулирования общественных отношений

возникает качественно новое явление – морально-правовое воздействие. Право

и мораль как составные части этого явления, не растворяясь в нем и не теряя

своих индивидуальных качеств, в совокупности образуют социальную ценность,

реально существующую и активно влияющую на практику.

Характерной чертой права должна быть его моральная обоснованность, ибо

сохранение нравственных отношений есть не только право законодателя, но и

его обязанность.

В чем же конкретно проявляется возрастание морального фактора? Во-

первых, в содержании права, во вновь создаваемых правовых нормах тоньше,

полнее отражены моральные воззрения, в целом моральный элемент становится

составной частью механизма действия правовой нормы, без которой она не

работает. Во-вторых, возрастает значение морали при применении правовых

норм: каналы усиления ее влияния – повышение культурного уровня работников

правоприменительных органов, рост их профессионального мастерства,

накопление опыта реализации моральных требований.

Право и мораль имеют как общие черты, так и особенности. Главные общие

черты права и морали состоят в следующем:

– право и мораль представляют собой разновидности социальных норм,

образующих в совокупности целостную систему нормативного регулирования и в

силу этого обладают некоторыми общими чертами, у них единая нормативная

основа;

– право и мораль преследуют в конечном счете одни и те же цели и задачи –

упорядочение и совершенствование общественной жизни, внесение в нее

организующих начал, развитие и обогащение личности, защиту прав человека,

утверждение идеалов гуманизма, справедливости;

– у права и морали один и тот же объект регулирования – общественные

отношения (только в разном объеме), они адресуются к одним и тем же людям,

слоям, группам, коллективам; их требования во многом совпадают;

– право и мораль в качестве нормативных явлений определяют границы должных

и возможных поступков субъектов. служат средством выражения и гармонизации

личных и общественных интересов;

право и мораль в философском плане представляют собой надстроечные

категории, обусловленные прежде всего экономическими, а также

политическими, культурными и иными детерминирующими факторами, что делает

их социально однотипными в данном обществе или в данной формации;

право и мораль выступают в качестве фундаментальных общеисторических

ценностей, показателей социального и культурного прогресса общества, его

созидательных и дисциплинирующих начал. Цель права – «установить совместную

жизнь людей так, чтобы на столкновения, взаимную борьбу, ожесточенные споры

тратилось как можно меньше душевных сил». Таково же в сущности и назначение

морали. Ведь право – возведенная в закон нравственность.

Однако наряду с общими чертами правой мораль имеют существенные

отличительные черты и свойства, обладают своей спецификой:

1. Если право возникает вместе с государством, то мораль рождается

задолго до появления государственно-организованного общества.

2. Право состоит из норм, установленных и санкционируемых в

определенном порядке компетентными государственными органами и

зафиксированных в юридических актах. Мораль же включает не только нормы, но

и представления, чувства, т.е. является более сложным по своей структуре

явлением.

3. В нормах права выражается и закрепляется воля народа, в морали же

воля выступает в форме общественного мнения. Отдельные принципы и нормы

морали могут быть систематизированы, но в целом нравственные воззрения,

представления, требования выражаются в общественном мнении, передаются им.

4. Содержание норм права характеризуется определенностью,

конкретностью. В них предусмотрены, подчас весьма подробно, права и

обязанности сторон, черты взаимоотношений. Моральные же требования

отличаются более широким содержанием, дают больший простор для толкования.

Например, мораль осуждает все виды обмана и лжи (включая использование

шпаргалок), в праве же осуждение конкретизируется применительно к отдельным

видам неправомерного обмана (например, мошенничество).

5. Отличие норм права и морали проявляется также и в характере гарантий

осуществления этих норм. Требования норм права и норм морали исполняются

большинством наших граждан добровольно в силу понимания долга. Нормы морали

реализуются в силу привычки. внутренних побуждений. Внутренним гарантом

морали выступает совесть человека, а внешним – сила общественного мнения.

Право же опирается на собственный моральный авторитет, но в качестве

специфической гарантии воплощения его норм выступают авторитет и

принудительная власть государства.

6. Право и мораль опираются на меры принуждения, но их характер и

способ осуществления различен. В сфере морали принуждение выступает в форме

общественного мнения, решения коллектива. Общественность в случае

совершения человеком аморального поступка определяет меру осуждения,

соответствующего морального воздействия. Моральные нормы заранее не

регламентируют конкретные формы и меры принуждения. Это могут быть

обсуждение, порицание, предупреждение. В случае же совершения

правонарушения соответствующие государственные органы обязаны принять меры,

предусмотренные законодательством.

7. Различие между нормами права и морали проявляется и в оценке мотивов

поведения человека. Право предписывает необходимость всесторонней оценки

поведения человека, совершившего правонарушение, особенно преступления, но

с правовой точки зрения безразлично, какими мотивами руководствовался

человек в конкретном случае, если его поведение по своим результатам

является правомерным, законным. С моральной же точки зрения важно выявить

мотивы, стимулы человека в выборе определенного варианта поведения, которое

внешне является правомерным и нравственным.

8. Различны и исторические судьбы права и морали. Право отомрёт вместе

с государством, а нормы морали получат свое дальнейшее развитие, обогатятся

новым содержанием, останутся одним из основных видов регулирования

поведения людей в обществе.

Право и мораль находятся в тесном единстве и взаимодействии. С помощью

норм права государство добивается утверждения прогрессивных норм морали,

которые в свою очередь способствуют укреплению морального авторитета права,

воспринимаемого как социальная ценность всего общества. Соблюдение норм

права входит в содержание нравственного долга граждан в обществе. С

развитием морального и правового сознания повышается авторитет норм права,

совершенствуются как нормы морали, так и нормы права.

Для морали и права характерно единство, которое выражается в их

взаимодействии и взаимопроникновении. Взаимопроникновение сказывается в

том, что право основывается на морали и является одной из форм ее

существования. Взаимодействие выражается в единстве действия обоих видов

социальных норм. Оно может состоять в таких основных формах, как:

а) влияние морали на формирование права;

б) влияние права на формирование нравственных норм;

в) охрана правом моральных норм;

г) использование нравственных норм при применении права.

Мораль – необходимая принадлежность всякого общества, ее значение

неуклонно возрастает, причем должно постоянно усиливаться взаимодействие

правовых и моральных факторов в жизни общества, их взаимная поддержка, а не

поглощение права моралью; чем лучше будет налажено это взаимодействие, тем

успешнее будет движение общества по пути прогресса.

Возникающие время от времени противоречия между отдельными правовыми и

нравственными нормами объективно отражают диалектику развития правового и

нравственного регулирования. Эти противоречия преодолеваются как путем

выработки новых нравственных принципов и норм в ходе развития общества, так

и путем внесения корректив в действующее законодательство.

Закономерность развития права и нравственности состоит в том, что

постепенно на базе единства правовых требований и моральных убеждений всего

общества происходит все большее сближение этих важнейших видов социальных

норм.

Однако сближение права и нравственности на современном этапе вовсе не

означает ослабления принудительно-обязательной стороны правовых норм.

Правовые нормы обязательны для всех, независимо от моральных убеждений

каждого отдельного человека.

Каждый класс и даже каждая профессия имеют свою собственную мораль.

Особо следует сказать о моральных нормах профессиональной деятельности

юриста. Социальные нормы, которые регулируют деятельность человека, во

многом зависят от его профессии.

Профессия юриста имеет свои специфические особенности. Его призвание –

осуществлять интересы государства, воспитывать у человека уважение к другим

людям, перевоспитывать граждан, нарушивших закон. Честность, неподкупность,

принципиальность и справедливость – вот его неотъемлемые качества. Он

должен не только хорошо знать право, но, главное, правильно его применять.

Нужно проявлять постоянную заботу об улучшении качественного состава и

воспитании кадров правоохранительных органов, строго следить за тем, чтобы

на работу в суды, прокуратуру, органы внутренних дел и юстиции отбирались

безупречные в нравственном отношении люди, сочетающие в себе высокую

профессиональную подготовку с гражданским мужеством, обостренным чувством

справедливости.

3.2. Соотношение норм права и корпоративных норм

Неотъемлемой частью системы нормативного регулирования общественных

отношений выступают корпоративные нормы (нормы общественных организаций).

Они вырабатываются на основе взаимодействия индивидуальных воль отдельных

членов различных общественных организаций, их слияния.

Нормы общественных организаций являются одним из видов социальных норм.

Для выявления их соотношения и специфики первостепенное значение имеет

классификация, критерием которой в данном случае служат вид регулируемых

общественных отношений и форма обеспечения их реализации. Общепризнанным

является подразделение норм общественных организаций на правовые и

неправовые.

В целях организации своей деятельности, успешного решения внутренних

задач общественные организации создают корпоративные нормы, являющиеся

нормами общественных организаций в буквальном смысле. Специфическая их

особенность состоит в том, что их действие ограничено пределами той или

иной общественной организации и вследствие этого носит локальный характер.

Корпоративные нормы (нормы общественных организаций) – это

установленные правила поведения, выраженные в уставах, положениях, решениях

общественных организаций для реализации и достижения целей их

функционирования.

Корпоративные нормы регулируют только внутренние отношения: задачи и

цели данной общественной организации, компетенцию органов, их права и

обязанности, порядок вступления и выхода из данной организации, гарантии

соблюдения норм (в частности, мерами общественного воздействия).

Нормы общественных организаций правового характера могут содержаться в

совместных актах государственных органов и общественных организаций, но

приобретают при этом в большей степени значение правового акта, так как

исходят главным образом от государства. Все общественные организации могут

принимать участие в правотворчестве, однако осуществляют эту свою функцию в

различных формах и в разном объеме. Формально-юридически право издавать

нормативно-правовые акты закреплено в основном за профсоюзами и отдельными

видами кооперации.

Механизм действия норм общественных организаций сходен с правовым. Они

имеют политическое содержание, обеспечиваются при помощи организационных

мер и санкций и т. д. Однако следует отметить отсутствие непосредственной

связи корпоративных норм с государственной деятельностью. Эти нормы

уступают правовыми по силе, сфере действия, категоричности, однако имеют и

преимущества: выражают активность и инициативу, являются самодеятельными,

распространяют свое влияние за пределы правового регулирования.

Таким образом, общие черты норм права и норм общественных организаций

следующие: они содержат четкие, ярко выраженные правила поведения;

закреплены в специальных актах; представляют собой системы норм. Различие

между ними – в степени обеспечения: если нормы права принимаются

государством и обеспечиваются его принудительной силой, то нормы

общественных организаций принимаются ими и ими же, то есть силой

общественного мнения данной общественной организации, обеспечиваются. Кроме

того, отметим определенный приоритет норм права, признаваемый в нормах

общественных организаций.

3.3. Соотношение норм права и обычаев

Особое положение в системе социальных норм занимают обычаи – это такие

правила поведения, которые складываются в определенной общественной среде,

передаются из поколения в поколение, выступают естественной жизненной

потребностью людей, и в результате постоянного воспроизводства конкретных

образцов поведения и деятельности и в силу длительности своего

существования становятся привычными для них. Они несколько менее связаны с

правом, чем, например, моральные нормы, но тем не менее не являются

нейтральными.

В основе обычаев лежат образцы конкретного поведения, практической

деятельности, а потому они трудноотделимы от самого поведения и

деятельности. Отсюда высокая детализированность их предписаний,

представляющих, по сути дела, достаточно подробное описание самого

поведения.

Поведенческий образец как таковой еще не является правилом поведения,

поскольку субъект всегда сохраняет возможность выбора одного из нескольких

подобных образцов в соответствии со своими интересами, целями, задачами.

Собственно, обычай можно считать сформировавшимся в социальную норму тогда,

когда в силу длительности следования конкретному образцу поведения он

становится поведенческим стереотипом (привычкой) людей, поведенческой

традицией сообществ, т. е. нормой поведения.

Существование обычая в виде привычки означает отсутствие особых

механизмов его обеспечения, отсутствие необходимости в определенном

принуждении, поскольку следование привычке обеспечено самим фактом ее

существования, т. е. естественно.

Нормы права и обычаи обладают рядом общих признаков, присущих всем

социальным нормам: являются общими, обязательными правилами поведения

людей, указывая какими должны или могут быть человеческие поступки по

мнению определенных коллективов.

Вместе с тем обычаи и нормы права отличаются друг от друга по

происхождению, по форме выражения, по способу обеспечения реализации. Если

обычаи появились с возникновением человеческого общества, то нормы права

существуют в государственно-организованном обществе; если обычаи не

закрепляются в специальных актах, а содержатся в сознании людей, то нормы

права существуют в определенных формах; если обычаи обеспечиваются силой

общественного мнения, то нормы права могут реализовываться и с учетом

возможности государственного принуждения.

Сегодня, как правило, говорят о взаимодействии права и обычаев, которое

рассматривается преимущественно как «отношение» юридических норм к

существующим в обществе обычаям. Такое «отношение» сводится к трем основным

вариантам.

1. Юридические нормы поддерживают обычаи, полезные с точки зрения

общества и государства, создают условия для их реализации.

2. Юридические нормы могут служить вытеснению вредных с точки зрения

общества обычаев.

3. Юридические нормы безразличны к действующим обычаям. Таких обычаев

большинство и связаны они главным образом с межличностными отношениями,

бытовым поведением людей.

В обществе неразрывность с поведенческой и деятельностной практикой

обусловливает наличие исключительного многообразия обычаев. Свои обычаи

имеют различные этносы, социальные группы, сообщества. Разнятся обычаи и в

зависимости от регионов, поскольку отражают все своеобразие

жизнедеятельности людей, определяемое спецификой жизни в различных

условиях.

Одни обычаи носят прогрессивный характер, другие являются вредными, и

право ведет с ними борьбу. С этими пережитками следует бороться как

нормативными средствами, так и общественными.

Исторически обычаи относятся к числу самых ранних социальных норм. В

период становления первых цивилизаций, образования древних государств

обычаям начинают придавать общеобязательное значение. Облеченные в

письменную форму, в определенном смысле систематизированные, своды обычаев

возводятся в ранг законов государства (законы Ману, законы Хаммурапи и т.

п.) и становятся первыми источниками права. Нормативные системы современных

обществ такого перехода обычаев в юридические нормы уже фактически не

знают.

От взаимодействия права и обычая надо отличать правовой обычай как

источник (форму) права, сохранивший некоторое значение и в настоящее время.

При взаимодействии права и обычая сама обычная норма юридического

значения не имеет, а значимы действия, совершенные при реализации ее

требований. В правовом обычае юридическое значение придается именно обычной

норме путем ее соответствующего санкционирования. Другими словами, в этом

случае обычай приобретает юридический статус без его текстуальной

формулировки в правовом документе.

***В современной научной литературе существует множественность подходов к определению нормы [1, 2, 8]. Внимание исследователей, как правило, останавливается на различных аспектах содержания и назначения этого феномена, что в конечном итоге приводит к различному пониманию его сущности: среднее как статистический параметр (статистика); некая точка отсчета, эталон, стандарт (медицина, биология); совокупность свойств объекта и форма регуляции поведения (социология, право) и т. д. Виды социальных норм (моральные, нравственные, корпоративные, эстетические, религиозные и др.) представляют собой те основные формы и средства, с помощью которых осуществляется регуляция поведения в общественных отношениях. Они в концентрированном виде выражают объективную потребность любого общества в упорядочении действий и взаимоотношений его членов, в подчинении их поведения социально необходимым правилам.

Вопросы, касающиеся специализации и взаимодействия тех или иных социальных регуляторов, на всех стадиях развития юридической науки и практики являлись недостаточно разработанными [1]. В значительной степени это связано с тем, что социальный организм по своей сути очень изменчив и каждому этапу его развития имманентны различные модели общественных отношений. Данная тенденция с неизбежностью обусловливает эволюционную трансформацию, как самих социальных регуляторов, так и способов, методов и приемов упорядочивающего воздействия последних на указанные модели отношений.

На различных этапах становления общества и государства удельный вес регулирующего воздействия непрерывно смещался от одних регуляторов к другим и обратно, в зависимости от тех или иных экономических, политических или социально-культурных изменений и приоритетов [4].

При первобытнообщинном строе лидирующие позиции принадлежали морали и обычаям, в средние же века главенствующая роль переходит к нормам религии, и наконец, с развитием экономики, индустрии и различного рода коммуникаций на арену выходят право и корпоративные нормы [5].

В конце XX - начале XXI в.в. человеческий социум выходит на новый уровень развития вследствие усложнения инфраструктуры государств, транснационализации предпринимательской деятельности и появления новых информационных технологий. Большинство экономических, политических и социальных процессов начинают активно развиваться с одновременным ослаблением контроля над ними со стороны государства. Это способствует тому, что регулирование отношений, опосредующих эти процессы, плавно переходит в сферу юрисдикции различного рода организаций. На сегодняшний день в мире существуют миллионы корпораций с самыми разнообразными организационно-правовыми формами, сферами деятельности, целями и задачами. В странах с развитой экономикой в рамках указанных структур задействовано подавляющее большинство трудоспособного населения [3]. .

Термин «корпорация» следует интерпретировать с позиции двух подходов философского и юридического. Согласно философскому подходу корпорация понимается как всякое объединение людей, преследующих совместные цели независимо от наличия той или иной организационно-правовой формы или государственной регистрации. С позиции же юридического подхода корпорацию следует понимать как юридическое лицо, существующее в организационно-правовой форме коммерческой организации (хозяйственные общества, в особенности такая их разновидность, как акционерные общества, а также коммерческие формы интеграции этих организаций (холдинги, финансово-промышленные группы) [6].

Корпоративные нормы - одна из разновидностей норм. Они разрабатываются органами управления компании и адресуются ее членам (учредителям, акционерам, рабочим, служащим и т. п.). Среди них можно выделить технические нормы (правила работы с компьютером, правила эксплуатации машин и механизмов и т. п.). Технические нормы основаны на познании законов природы, особенностей технических объектов и представляют собой специфический «язык» общения человека с материальными объектами. Их соблюдение обеспечивается ответной реакцией сил природы на конкретные действия человека [3].

Можно выделить и другие корпоративные нормы: санитарно-гигиенические (правила уборки помещений после окончания работы и пр.); физиологические (инструкция о порядке ношения летней и зимней форменной одежды и т. д.); биологические (например, порядок использования респиратора в период массовой эпидемии гриппа) и др.

Социальные корпоративные нормы - это правила поведения, изданные в организации и регулирующие отношения между людьми (между работниками, сотрудниками компании и кредиторами, работниками организации и клиентами и т. п.). Социальная норма представляет собой стандарт поведения одного человека по отношению к другому. Социальная корпоративная норма - это чаще всего требование организации к своему члену, в котором более или менее точно определены объем, характер, границы возможного и дозволенного в поведении.

Социальные корпоративные нормы могут быть разноплановыми: корпоративные обычаи (например, обычай удостаивать каждого тысячного покупателя (клиента) небольшим подарком); корпоративные традиции (например, публичное поздравление именинников); этические нормы (встреча каждого клиента организации приветствием, минимальной информацией о компании и пр.); эстетические нормы (украшение интерьера помещений организации цветами, ношение работниками форменной одежды и т. п.); деловые обычаи (выдача работникам письменных заданий на день или проведение «планерок», «разборов», «пятиминуток» и т. п.); правовые нормы (например, выплата дивидендов в конце каждого полугодия).

Отправным моментом в понимании корпоративных норм является разделение их на собственно корпоративные нормы и корпоративные правовые нормы. При этом собственно корпоративные нормы выступают самостоятельным элементом системы социального регулирования, а корпоративные правовые нормы являются разновидностью локальных правовых норм, создающихся в организации, отвечающей признакам корпорации. В основу отнесения той или иной нормы к собственно корпоративной или корпоративной правовой норме, помимо организационно-правовых форм принявших их организаций, должен быть положен характер отношений, на регулирование которых они направлены.

Собственно корпоративные нормы - это разновидность социальных норм неправового характера, направленных на обеспечение функционирования и установление определенного порядка в организации, текстуально закрепленных в ее документах, снабженных специфическими конкретными мерами воздействия и обеспеченных принуждением со стороны данной организации.

Нормы, создающиеся в коммерческих организациях, отвечающих признакам корпорации и регулирующие отношения по распределению прибыли и управлению организацией на локальном уровне, являются корпоративными правовыми нормами.

Корпоративные правовые нормы регулируют наиболее важные отношения, складывающиеся в организации, и являются самыми значимыми среди социальных корпоративных норм. В разработке корпоративных норм участвуют различные субъекты. В зависимости от этого корпоративное нормотворчество можно подразделить на три вида: прямое, представительное и опосредованное. Управление предпринимательской структурой осуществляется в соответствии с ее корпоративными актами и законодательством. Она сама определяет структуру управления и затраты на него. Собственник руководит компанией самостоятельно или через специальные органы управления, предусмотренные уставом, который периодически пересматривается и совершенствуется.

Существуют следующие основные формы взаимодействия права и собственно корпоративных норм: а) влияние права на формирование собственно корпоративных норм, б) влияние собственно корпоративных норм на право, трансформация собственно корпоративных норм в нормы права, в) охрана правом собственно корпоративных норм, г) непосредственное взаимодействие права и собственно корпоративных норм в процессе регулирования общественных отношений.

Вся же совокупность норм, посредством которых осуществляется регулирование поведения и деятельности, представляет собой систему нормативного регулирования общественных отношений. Право – уникальный, высокозначимый и авторитетный регулятор, но оно лишь один из компонентов системы нормативного регулирования.

Совокупность правовых норм, регулирующих предпринимательскую деятельность, представляет собой комплекс общественных отношений: собственно предпринимательские отношения, т.е. отношения, возникающие в процессе осуществления предпринимательской деятельности хозяйствующими субъектами; отношения, возникающие в процессе государственного регулирования и организации предпринимательской деятельности.

Правовое регулирование предпринимательской деятельности ведется по четырем основным направлениям, которым корреспондируют четыре крупных блока нормативных актов. Первый блок определяет внутренние отношения в конкретном субъекте предпринимательской деятельности: порядок его учреждения, управления и самоуправления, организации труда. Второй блок регулирует отношения по "вертикали": между субъектами предпринимательской деятельности, с одной стороны, и органами государственной власти и органами местного самоуправления, с другой, в том числе с законодательными (представительными) и исполнительными органами государственной власти субъектов Российской Федерации, с выборными и иными органами местного самоуправления. Третий блок опосредует отношения субъектов предпринимательства по "диагонали", в частности с банками и иными кредитными организациями, органами по валютному регулированию и контролю. Четвертый блок регулирует отношения субъектов предпринимательской деятельности по "горизонтали" — со своими партнерами по экономической деятельности: поставщиками, покупателями, перевозчиками, страховщиками и др.

Объединенные единой нормативной природой, все эти нормы характеризуются следующими общими чертами: – представляют собой определенный стандарт (образец, эталон, норматив) поведения, типичный и нормальный для данного времени и среды; – определяют границы должного и возможного поведения, служат ориентирами в выборе социально одобряемого поведения и одновременно являются средством контроля за этим поведением; – формируются в процессе жизнедеятельности людей и в этом смысле неотделимы от своего носителя; – преследуют достижение единых целей – обеспечение порядка и организованности в общественных отношениях

37. Федеральный закон от 24 июля 1998 г. N 124-ФЗ "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации" (с изменениями от 20 июля 2000 г., 22 августа, 21 декабря 2004 г., 26, 30 июня 2007 г., 23 июля 2008 г., 28 апреля, 3 июня, 17 декабря 2009 г., 21 июля, 3 декабря 2011 г.)

Настоящий Федеральный закон устанавливает основные гарантии прав и законных интересов ребенка, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, в целях создания правовых, социально-экономических условий для реализации прав и законных интересов ребенка.

Государство признает детство важным этапом жизни человека и исходит из принципов приоритетности подготовки детей к полноценной жизни в обществе, развития у них общественно значимой и творческой активности, воспитания в них высоких нравственных качеств, патриотизма и гражданственности.