Преступления, имеющие честь и достоинство личности в качестве основного объекта уголовно-правовой охраны Клевета

Клевета с объективной стороны выражается в распространении заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица, либо подрывающих его репутацию. Таким образом, исходя из диспозиции ст. 129 УК, необходимы три условия чтобы сведения были порочащими, ложными и были распространены.

Современное законодательство России не содержит перечня порочащих сведений, предоставляя право определить их круг суду Суд при оценке распространенных сведений должен исходить из моральных принципов, сложившихся в данном обществе. В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 3 от 24 февраля 2005 г. «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» разъясняется что «порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица.»

Сведения, порочащие честь и достоинство потерпевшего, могут затрагивать как деловую репутацию человека, так и его частную жизнь. В судебной практике порочащими признавались заявления о том, что лицо злоупотребляет спиртными напитками, берет взятки, использует должностные полномочия в своих целях, занимается проституцией и т п.

Порочащие потерпевшего сведения должны быть распространены. Под распространением сведений понимается сообщение их какому-то третьему лицу, нескольким лицам или неопределенному кругу лиц. Если сведения передаются только самому лицу, которого они касаются, то это не считается распространением, так как другие лица не знают об этом и, следовательно, на общественное мнение разговор «один на один» не может оказать какого-либо влияния Способы распространения сведений могут быть разные. В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации сюда следует относить опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и теле-, видеопрограммам, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в иной, в том числе устной форме нескольким или хотя бы одному лицу.

Распространяемые сведения должны носить ложный характер, т.е. не соответствовать действительности. Если же сведения, отрицательно характеризующие гражданина, его поведение, поступки, соответствуют действительности, то умаления чести и достоинства этого гражданина со стороны других лиц нет, имеет место критика, основанная на достоверных фактах. Достоверность или недостоверность сведений устанавливается при рассмотрении дела в судебном заседании.

Состав клеветы считается оконченным с момента сообщения заведомо ложных сведений хотя бы одному постороннему лицу. Клевета, как правило, не проходит бесследно для потерпевшего. В результате совершения этого преступления страдают не только честь и достоинство лица, но и травмируется его психика, что нередко влечет за собой причинение реального вреда его здоровью (сердечный приступ, расстройство психики и т. п.).

Кроме того, клевета может вызвать наступление и других тяжких последствий неприятности по службе (увольнение, понижение в должности), самоубийство потерпевшего или его близких и т. п. Сегодня эти последствия находятся за пределами состава клеветы и не влияют на квалификацию содеянного. Между тем наступление тяжких последствий в результате клеветы существенным образом повышает степень общественной опасности совершенного деяния, и законодатель, на наш взгляд, должен дать этому соответствующую оценку в диспозиции и санкции настоящей статьи. С этой целью мы предлагаем дополнить ч. 3 ст. 129 УК РФ новым квалифицирующим обстоятельством «клевета, повлекшая за собой тяжкие последствия, - наказывается». Такая практика была знакома уголовному законодательству некоторых бывших союзных республик. Так, ч. 3 ст. 140 УК Туркменской ССР устанавливала ответственность за клевету, повлекшую особо тяжкие последствия. Это подтверждает пример из опубликованной судебной практики (дело в отношении Бяшимова А.). Он признан виновным в том, что подстрекнул своего брата Бяшимова В к совершению умышленного убийства жены и ее родственников Суть дела состояла в следующем Бяшимов А. написал несколько клеветнических писем командиру воинской части, в которой проходил службу его брат Бяшимов В. о том, что жена брата, Карлиева А., ведет себя непристойно, встречается с другими мужчинами. Такие же письма, оскорбляющие достоинство Карлиевой А., были направлены родственникам потерпевшей Бяшимов А. при встрече со своим братом подтвердил клеветнические измышления о Карлиевой А. Возвратившись по демобилизации из Советской Армии к месту постоянного жительства, Бяшимов В решил отомстить жене за измену Ночью, вооружившись ножом и молотком, в нетрезвом состоянии пришел в дом родителей жены, где и совершил убийство жены. Суд первой инстанции квалифицировал действия Бяшимова А. как подстрекательство к умышленном убийству по тем лишь основаниям, что он распространил о Карлиевой А. сведения, позорящие ее честь и достоинство. Между тем одна лишь клевета в отношении того или иного лица, если при этом не установлено умысла, направленного на желание таким образом лишить потерпевшего жизни, не может быть квалифицирована как соучастие в умышленном убийстве в форме подстрекательства. В деле такие доказательства отсутствовали. Кроме того, сам осужденный отрицал, что брат подстрекал его к совершению убийства. При таких обстоятельствах действия Бяшимова А необоснованно были квалифицированы судом как подстрекательство к убийству. Вместе с тем по делу установлено, что Бяшимов А как в письменной, так и устной форме распространял заведомо ложные, позорящие Карлиеву А. измышления. вследствие чего Бяшимов В., поверив этим ложным сведениям, совершил умышленное убийство. Исходя из этого, вышестоящий суд приговор в отношении Бяшимова А. изменил, квалифицировав совершенное им преступление по ч. 3 ст. 140 УК Туркменской ССР (клевета, повлекшая за собой тяжкие последствия).

По такому же пути идет уголовное законодательство ряда зарубежных стран. Так, согласно ст. 148 УК Республики Болгария «за клевету, повлекшую тяжкие последствия, наказание предусматривается в виде штрафа от 5 до 15 тысяч левов и общественное порицание». Аналогичным образом вопрос решается и в УК КНР (ст. 243), а также УК Республики Узбекистан (п. «б» ч 3 ст. 139), с той лишь разницей, что за это преступление здесь предусмотрено более суровое наказание по УК Республики Узбекистан — лишение свободы на срок от 3 до 5 лет, а по УК КНР - от 3 до 10 лет.

Клевета весьма тесно соприкасается с институтом диффамации. В переводе с латинского диффамация означает «разглашать, лишать доброго имени, порочить» Согласно большому иллюстрированному словарю иностранных слов, диффамация - публичное распространение сведений (действительных или мнимых), позорящих кого-либо. Институт диффамации в большей степени известен уголовному законодательству зарубежных стран.

Уголовному законодательству советского периода диффамация не была знакома. Однако этот институт знало уголовное законодательство царской России. Согласно Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. лицо подвергалось уголовной ответственности за побои факт распространения в печати в отношении другого лица сведений, причиняющих вред его чести, достоинству или добром) имени (ч. 1 ст. 1039). Доказывание истинности распространяемых сведений и как следствие - освобождение от наказания допускалось лишь в случаях, если распространяемые сведения касались обстоятельств, связанных со служебной или общественной деятельностью лица, занимающего должность по определению от правительства или по выборам (ч. 2 ст. 1039). Если же распространяемые в печати сведения, позорящие другое лицо (как частное, так и должностное), касались его личной жизни, то содеянное полностью охватывалось ч. 1 ст. 1039 Уложения и влекло за собой уголовное наказание. При этом истинность распространяемых сведений значения не имела.

Таким образом, уже в то время уголовное законодательство России стояло на страже интересов частной жизни человека, запрещая всякое вмешательство в его личную жизнь. И хотя прямо в законе об этом не говорилось, однако это вытекало из смысла ст. 1039 Уложения.

Суть диффамации заключается в лишении доброго имени другого человека, в опорочивании его путем распространения о нем действительных сведений. Следовательно, это понятие следует отличать от клеветы, где речь идет о распространении заведомо ложных сведений о потерпевшем. Внести ясность в этот вопрос попытался А. Н. Красиков. С его точки зрения, клевету от диффамации следует различать по следующим признакам 1) клевета посягает на честь и достоинство личности, а при диффамации виновный противоправно нарушает неприкосновенность частной жизни человека, 2) предметом клеветы является информация, сведения, составляющие заведомо ложные выдуманные измышления, порочащие честь и достоинство личности, а предметом диффамации являются действительные сведения, составляющие личную или семейную тайну. С позицией А. Н. Красикова можно согласиться лишь частично Действительно, клевета и диффамация весьма тесно связаны между собой. Основное различие между ними следует проводить в зависимости от характера распространяемых в отношении потерпевшего сведений. Если эти сведения носят ложный характер - это клевета. Если же распространяемые сведения истинны по своему характеру и касаются определенных сфер личной и семейной жизни потерпевшего - это диффамация. Однако А. Н. Красиков связывает ответственность за диффамацию со ст. 137 УК РФ - нарушение неприкосновенности частной жизни. Между тем в этом составе институт диффамации нашел свое отражение лишь частично, причем эту попытку, на наш взгляд, нельзя признать удачной. Понятием диффамации охватывается лишь часть объективной стороны данного состава преступления, а именно - распространение сведений о частной жизни лица, составляющих, его личную или семейную тайну, без его согласия. Другая же часть объективной стороны этого состава преступления - незаконное собирание сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия - не охватывается понятием диффамации, хотя и подпадает под нарушение неприкосновенности частной жизни. Следовательно, нарушение неприкосновенности частной жизни более широкое понятие по отношению к диффамации. Представляется, что норму о диффамации целесообразно выделить в качестве самостоятельной и поместить в главу о преступлениях против чести и достоинства. При диффамации происходит не просто нарушение неприкосновенности частной жизни человека, а в первую очередь страдают его честь, достоинство и репутация, поскольку распространяемые сведения о частной жизни лица становятся достоянием других помимо его воли. Кроме того, как уже ранее говорилось, диффамация тесно связана с клеветой по объективной стороне (характеру совершаемых действий). Не случайно многие зарубежные уголовные кодексы рассматривают диффамацию в разделе преступлений, посягающих на честь и достоинство личности. Причем чаще всего четкой границы между этими понятиями там не проводится.

Субъектом клеветы может быть любое физическое вменяемое лицо, достигшее 16 лет. Если заведомо ложные сведения распространяются в средствах массовой информации, то субъектом данного преступления является лицо, персонально выступившее в средствах массовой информации, например автор журнальной статьи. В отличие от гражданского процесса, редакция журнала не является соответчиком автора клеветнической статьи.

Кроме того, не секрет, что доказать умысел на распространение заведомо ложных сведений по делам о клевете довольно сложно. Поэтому малейшие сомнения в пользу правдивости распространяемых сведений или добросовестного заблуждения виновного исключают уголовную ответственность. Получается, что за клевету - преступление более общественно опасное, чем оскорбление, чаще всего наступает гражданско-правовая ответственность. Введение в уголовный закон нормы о диффамации позволит определенным образом решить эту проблему.

Субъективная сторона клеветы характеризуется виной в форме прямого умысла. Виновный заведомо сознает ложность сообщаемых им сведений, а также то, что распространяемые им сведения порочат честь, достоинство и репутацию другого лица, и желает предать их огласке. Добросовестное заблуждение лица относительно подлинности распространяемых им сведений исключает ответственность по ст. 129 УК. Мотивы могут быть самые разнообразные (месть, зависть, карьеризм, ревность и т.п.), но на квалификацию деяния они влияния не имеют.

Принципиальное значение для привлечения к уголовной ответственности за клевету имеет вина, которая выражена в форме прямого умысла. Это значит, что лицо осознает, что распространяет заведомо ложные сведения, порочащие другое лицо, и желает этого. Употребляемый законодателем термин «заведомость» означает, что виновному достоверно известно о том, что сведения, распространяемые им, не соответствуют действительности. Если лицо добросовестно заблуждается относительно истинности таких сведений, то оно не может быть привлечено к уголовной ответственности за клевету. На этих позициях стоит и судебная практика Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своем постановлении «О практике рассмотрения судами жалоб и дел о преступлениях, предусмотренных ст. 112, ч. 1 ст. 130 и ст. 131 УК РСФСР» от 25 сентября 1979 г (в ред. от 21декабря 1993 г. и 25 октября 1996 г.) указал, что «если лицо, распространяющее ложные измышления, добросовестно заблуждалось относительно соответствия действительности распространяемых им сведений, однако высказывания его носили оскорбительный характер, оно может быть привлечено к уголовной ответственности за оскорбление, а не за клевету».

Особый интерес при рассмотрении интеллектуального момента вины в форме прямого умысла в составе клеветы вызывает категория «заведомо». В уголовном праве понятие заведомой лжи встречается довольно часто. Так, в соответствии со ст. 129 УК РФ клеветой признается распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию.

Понятие «заведомость» соотносится не только с ложью, оно применимо также к другим понятиям, например к достоверности, к знанию. Именно в этом смысле употребляется «заведомость» в ст. 63 УК РФ, признающей обстоятельством, отягчающим наказание, совершение преступления в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности.

Несмотря на то, что заведомость на протяжении нескольких столетий выполняет важную роль в уголовном судопроизводстве по отграничению преступного поведения от непреступного, до настоящего времени данный признак состава преступления является одним из наименее исследованных. Некоторые криминалисты пытались приподнять завесу таинственности, покрывающую заведомость, но делали это попутно, наряду с решением других задач, только вскользь касаясь понятия заведомости. Так, исследователи субъективной стороны преступления заняли диаметрально противоположные позиции относительно места и значения заведомости в составе преступления. По мнению одних, заведомость «едва ли правильно» относить к субъективной стороне преступления, ибо субъективная сторона полностью исчерпывается тремя признаками - виной, мотивом и целью, которые включают в себя все остальные, в том числе аффект, эмоции, заведомость и т.д. Данная точка зрения представляется спорной, хотя, по выражению Н.И. Ветрова, и она «имеет право на существование».

Для наглядности можно привести пример из опубликованной судебной практики.

Так, Белорецким городским судом Республики Башкортостан Копьева осуждена по ч. 3 ст. 129 УК РФ. Она признана виновной в том, что 13 мая 1996 г у школы в г Белорецке из неприязни, заведомо сознавая ложность сообщаемых сведений, с целью опозорить малолетнего А., ложно обвинила его в присутствии малолетних К. и М. в умышленном убийстве ее сына Юрия и в том, что А. может совершить убийство других малолетних, с которыми он дружит.

Она признана судом виновной в распространении в отношении малолетнего. А. заведомо ложных сведений о совершении им тяжкого преступления. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Республики Башкортостан приговор отменила, и производство по делу прекратила за отсутствием в действиях Копьевой состава преступления Президиум того же суда не согласился с таким решением. В конечном итоге Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации постановление Президиума Верховного Суда Республики Башкортостан отменила, оставив без изменения определение. Судебной коллегии того же суда. При этом было отмечено следующее данных о том, что Копьева умышленно распространяла заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство А. в деле нет. Как видно из материалов дела, по факту смерти сына Копьевой было вынесено несколько постановлений о прекращении дела, которые впоследствии отменялись по заявлению Копьевой. Последнее решение по данному делу было принято лишь 20 марта 1997 г. Таким образом, в течение всего времени, пока велось следствие по данному делу, ни Копьевой, ни органам следствия не были известны истинные причины гибели сына. Поэтому Копьева, высказывая свои мысли об убийстве сына, добросовестно заблуждалась, поскольку не знала о ложности распространяемых ею сведений в отношении А. При таких обстоятельствах вывод кассационной инстанции об отсутствии в действиях Копьевой состава преступления, предусмотренного ч 3 ст. 129 УК РФ, является обоснованным.

В соответствии с господствующим в юридической литературе взглядом, заведомость является самостоятельным признаком субъективной стороны преступления. Как считает один из приверженцев этой позиции А.В. Наумов, «помимо вины субъективную сторону преступления характеризует мотив, цель, аффект, заведомость...».

В теории уголовного права не разработано четких юридических критериев определения заведомости, отсутствует даже ее понятийное толкование. Детально рассматривая мотив, цель, эмоции, аффект - ближайших соседей заведомости по положению в составе преступления, - самой заведомости исследователи касаются весьма скромно, если не вообще обходят ее стороной.

Обделенная вниманием теории уголовного права, заведомость «напоминает о себе» на практике, вызывая массу ошибок при квалификации связанных с ней общественно опасных деяний.

Заведомость относится к внутренним психологическим характеристикам преступного поведения и потому крайне сложна для доказывания. Положение усугубляется тем, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, пытается замаскировать заведомость ошибкой или добросовестным заблуждением.

Исследуя вопросы привлечения к уголовной ответственности за преступления против чести и достоинства, диссертант непосредственно столкнулся с некоторыми проблемами заведомости и, в частности, с проблемами квалификации заведомой ложности при клевете. Исследуем эту проблему подробнее.

По определению С.И. Ожегова, заведомая ложность - это хорошо известная, несомненная для клеветника ложь. Под ложью С.И. Ожегов понимает искажение истины, обман.

Применительно к клевете юридическое толкование заведомой ложности распространяемых сведений заключается в том, что клеветник на момент распространения порочащих честь и достоинство другого лица сведений должен быть осведомлен об их несоответствии действительности.

Понимая заведомую ложность как осведомленность распространителя клеветнических сведений об их недостоверности (ложности), многие авторы отмечают, что заведомость предполагает прямой умысел, то есть осознание виновным ложности распространяемых им сведений и желание их распространить.

Из этого следует, что любая другая форма вины или невиновное распространение таких сведений исключают заведомость. Действительно, практически во всех юридических источниках подчеркнуто, что ошибка и добросовестное заблуждение относительно подлинности сведений уголовную ответственность за клевету не влекут.

Если субъект полагает, что порочит честь и достоинство другого лица, распространяя о нем правдивые сведения, а они в действительности являются ложными, то данное деяние не может считаться клеветой, так как отсутствует ее обязательный признак - заведомая ложность. Подобная ошибка в характере распространяемых сведений может быть неосторожной или случайной. Неосторожная ошибка имеет место, когда распространитель сведений по легкомыслию или небрежности считает их правдивыми. Под добросовестным заблуждением, скорее всего, понимают невиновное (случайное) распространение ложных сведений, то есть когда распространитель не осознает и по обстоятельствам дела не может и не должен осознавать ложный характер сообщаемых им сведений.

Сложность установления заведомой ложности клеветнических сведений отнюдь не устраняется после определения содержания ошибки и добросовестного заблуждения.

Ответственность за клевету дифференцирована. В ч. 2 предусмотрено усиление наказуемости за клевету, содержащуюся:

а) в публичном выступлении (на собрании, митинге и т.д.);

б) в публично демонстрирующемся произведении (книге, брошюре, листовке и т.д.);

в) в средствах массовой информации (телевидении, радио, журналах и т.д.).

Особо квалифицированным видом признается клевета, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления (например, в совершении изнасилования, убийства). Понятие тяжкого и особо тяжкого преступления содержится в ст. 15.

Клевета, ответственность за которую предусмотрена в ч. 1 и 2, относится к категории преступлений небольшой тяжести, а в ч. 3 - средней тяжести.

Таким образом особых проблем при квалификации клеветы не возникает, правоприменителем накоплен достаточный опыт при разрешении вопросов квалификации данного преступления.

Оскорбление

Согласно Уголовному кодексу РФ, объектами оскорбления, как и в случае клеветы, являются честь и достоинство личности. Однако клевета, помимо этого, покушается и на репутацию личности, а оскорблении это отсутствует.

В законе при определении объекта данного преступления, по мнению Ю.М. Ткачевского, допущена неточность. Честь является объектом клеветы, но не оскорбления, ибо честь - это оценка лучших качеств человека, сложившаяся в обществе, в среде знающих оклеветанного людей. Ее можно опорочить, а оскорбить нельзя.

Следовательно, при простом оскорблении можно говорить об одном объекте - достоинстве личности. Тако подход на наш взгляд является наиболее верным.

Иначе обстоит дело в случае публичного оскорбления в широко демонстрируемых произведениях или в средствах массовой информации. Тут возникает дополнительный объект преступления - честь лица, при этом необходимый для клеветы признак - распространение заведомо ложных сведений, порочащих другое лицо, отсутствует, а опорочивание пострадавшего осуществляется путем его оскорбления.

Не исключена возможность публичного оскорбления с использованием в неприличной форме заведомо ложных, позорящих лицо измышлений. В подобном случае рассматривается идеальная совокупность оскорбления и клеветы.

Однако в юридической литературе объектами простого оскорбления нередко признаются и честь, и достоинство личности.

Напомним, что в ст.130 УК РФ репутация личности в качестве объекта оскорбления не упоминается. Репутация - это приобретаемая субъектом общественная оценка, общее мнение о его личных качествах, достоинствах. Очевидно, что оскорбить можно человека, но не его репутацию.

35. ЖУРНАЛИСТСКАЯ ИНФОРМАЦИЯ КАК ТОВАР

История возникновения и развитая журналистики и средств массовой информации – каналов ее доставки потребителям – показывает, что сильнейшее воздействие на нее всегда оказывал экономический фактор. Он влиял на определение ее целей и задач, формирование связанных с нею структур. Значение этого влияния становится ясным при рассмотрении места и роли журналистики в системе экономики.

В самом деле, ее роль как элемента этой системы определяется уже тем, что журналистика представляет собой одну из разновидностей производства. Характеризуя ее с этой точки зрения, мы обнаруживаем все элементы процесса производства. У него есть осознанная цель, к которой стремится производитель; последний пользуется своими средствами производства для обработки объекта производства. В результате этого процесса происходит выпуск продукции, востребованной потребителем.

Все дело в специфике этого производства. Прежде всего, это разновидность духовного производства. Оно многим отличается от материального производства. Эти отличия проявляются и в сфере журналистики. И производитель здесь – журналист – пользуется своими специфическими средствами производства, орудиями журналистского труда и применяет особые, характерные лишь для этой области деятельности, методы, способы и приемы. И объект, на который он воздействует, специфичен. Это социальная информация –все, что касается жизни людей, что интересует человека, – получаемая из разных источников. Тем более специфична продукция этого производства – журналистская информация.Она представляет собой социальную информацию, обработанную особым образом – с целью быстрейшего ее поступления к потребителю, облегчения ее восприятия и сильнейшего воздействия на него. Эта обработка производится в редакциях СМИ, откуда ее направляют читателям, телезрителям и радиослушателям.

Журналистская информация имеет двойственную природу. С одной стороны, это продукт духовного производства, создаваемый с целью воздействия на сознание человека, побуждения его к определенной деятельности, изменения его представлений о мире или просто для лучшей его ориентации в тех жизненных ситуациях, в которых он находится. Но с другой стороны, эта информация поступает на рынок и становится товаром. Как всякий товар, она обладает потребительской стоимостью и просто стоимостью. Первая означает способность этого товара удовлетворять информационную потребность его покупателя. Вторая означает цену затрат труда, необходимого для производства этого товара.

Различные СМИ поставляют на рынок разновидности этого товара. Телевидение и радио непрерывно производят новостную информацию. Газеты, оказываясь не в состоянии соревноваться с ними в оперативности и непрерывности сообщений, дают читателям комментированную информацию. Журналы производят свою, особую продукцию –специализированную аналитическую информацию и представляют читателям результаты художественно-публицистического, образного отображения действительности.

Информационные потребности, возникающие у людей, заставляют их искать нужную им информацию и покупать ее носители. Так возникают рыночные отношения между производителями журналистской информации и ее потребителями. Начинается процесс обмена между ними, в ходе которого обе стороны удовлетворяют свои потребности. Потребитель информации, покупая ее, получает сведения, знания и оценки, помогающие ему ориентироваться в действительности. Производитель информации – журналист – также удовлетворяет свои потребности. Продавая свой товар, он получает не только деньги, но и компенсацию в другой форме – возможность духовного, идеологического воздействия, влияния на читателя, телезрителя, радиослушателя. Возможна и иная форма компенсации труда журналиста в результате этого рыночного обмена – приобретение им известности как автора, признание его профессионального мастерства. Вместе с журналистом денежную компенсацию получает учредитель и владелец средства массовой информации, опубликовавшего произведение автора. Одновременно и он приобретает возможность оказывать воздействие на покупателей информации, сосредоточенной в его издании. Влияние, связанное с журналистской информацией, также оказывается товаром, имеющим огромную ценность для представителей некоторых общественных групп – политиков, властных структур и др.

Как любой товар, журналистская информация выходит на рынок в виде определенной товарной единицы. Чаще всего ею становится номер газеты или журнала, приобретаемый читателем. Иногда товарной единицей может быть полуфабрикат будущей публикации, которая войдет в один из номеров, – текст заметки, репортажа, статьи или оригинал фотоснимка, которые может купить газетная редакция. На телевидении и радио товарной единицей выступает программа в целом или отдельный сюжет. А информационное агентство предлагает свою продукцию на рынке в форме других товарных единиц – бюллетеня, вестника, новостной ленты. Но в любом случае это должно быть законченное цельное произведение – продукция, имеющая свою потребительную стоимость.

*** ЗАКОНОМЕРНОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ И РАЗВИТИЯ ИНФОРМАЦИОННОГО РЫНКА

 

Рынок – это пространство, в котором происходит обмен между производителями товара – его продавцами и его потребителями – покупателями. Иначе рынок можно определить как совокупность продавцов и покупателей, осуществляющих обмен в форме продажи товара и его покупки. Продавец – субъект рынка получает компенсацию в денежной форме в соответствии с потребительской стоимостью своего товара.

Основным товаром на информационном рынке, как нам известно, является журналистская информация в различных ее видах и состояниях – полуфабриката или законченного произведения. Продавец и покупатель на информационном рынке могут в любой момент поменяться ролями. Редакция газеты, продающая ее номер читателю, узнав, что он владеет интересной информацией, попытается купить ее у него. Читатель же, став продавцом своей информации, будет искать на рынке более выгодных ее покупателей.

Информационный рынок возникает тогда, когда у людей рождаются информационные потребности и удовлетворяющая их информация становится ценным товаром. С развитием экономики в крупнейших странах Европы – Англии, Франции, Италии и Германии, с укреплением национальных и международных рынков – как торговых, финансовых, так и промышленных – формируется и информационный рынок. Он развивается и функционирует под воздействием нескольких факторов.

Это, прежде всего закон соответствия спроса и предложения. Развитие средств массовой информации регулируется спросом на журналистскую информацию. С усилением информационных потребностей определенных общественных групп возрастает и спрос на продукцию СМИ. Он вызывает соответствующее предложение – появляются новые газеты и журналы, предлагающие читателям разнообразную информацию. Это особенно характерно для кризисных – предреволюционных и революционных периодов истории общества. Обычно в это время средства массовой информации, прежде всего пресса, активно вовлекаются в происходящие события – не только как их участник, но и как их катализатор, и даже инициатор. В подобные кризисные годы резко возрастает количество периодических изданий, усиливается их дифференциация, происходит быстрая политизация. Яркий пример того– ошеломляюще быстрый рост количества газет и журналов в последние годы существования Советского Союза, в период перестройки и после развала СССР – в России.

Но снижение спроса на журналистскую информацию в силу самых разных причин – экономических, политических и других – немедленно приводит к ослаблению предложения: многие газеты и журналы исчезают с информационного рынка, замедляется процесс появления новых изданий, уменьшаются тиражи оставшихся и т.п.

Столь же важную роль на информационном рынке играет и закон стоимости. Он во многом определяет финансовую политику редакций и компаний СМИ, регулирует цены на журналистскую информацию, о чем будет рассказано в одной из последующих глав.

Развитие информационного рынка, отношения на нем между производителями товара и его потребителями регулируются и закономерностями так называемоговоспроизводительного потребления. Суть и особенности этого процесса и соответствующего ему понятия были раскрыты известными экономистами, прежде всего К. Марксом. Потребление, по их мнению, создает потребность в новом производстве, побуждает к его развитию. Без потребности в каком-либо продукте нет его производства. Но именно потребление продукта воспроизводит потребность в нем.

Отношения между производством и потреблением приобретают диалектический характер. Производство в свою очередь приводит к возникновению потребления, создавая побуждение к нему. Эти отношения определяют особенности ситуации, возникающей и на информационном рынке.

Дело в том, что журналистика как разновидность производства духовного продукта создает не только предмет потребления – газеты, журналы, телевизионные и радиопрограммы, несущие информацию ее получателям, но и потребителя этой информации – аудиторию. Рост аудитории приводит к усилению потребности в информации, потребности, которая становится стимулом развития журналистики, средств массовой информации. Растущее производство информации в свою очередь вызывает усиление потребности в ней, обусловливая наряду с другими факторами – идеологическими, политическими и иными – рост читательской, зрительской, слушательской аудитории. Чем быстрее развивается журналистика и ее средства, тем более массовой становится их аудитория.

Более того, рост производства журналистской информации определяет и способ ее потребления: сама журналистика воспитывает у читателей газеты, телезрителей, радиослушателей все более разносторонние интересы, «вкус» к информации, а также все большее умение, все более тонкие способности использовать ее в самых различных целях, связанных с жизнью, практической деятельностью, познавательными и эстетическими потребностями.

Так рост потребностей в информации ее производства и потребления формирует и регулирует информационный рынок