3. Небюрократические концепции

ПОЛИКЛАССОВЫЕ ТРАКТОВКИ

А.Кочетов придерживается распределенческого подхода к анализу классогенеза, выделяя по источнику и размерам доходов в криминальной части экономики СССР такие классы, как правящий, управляющие специалисты в сфере услуг и работники сферы услуг. При этом последние два (это 5-6 млн. человек) имели доходы в 10 раз больше средних, а главари из числа хозяйственной номенклатуры – в 100 (Кочетов А. Истоки "новой" социальной структуры//Свободная мысль.1993.№9).

От Сен-Симона идет традиция творческо-инновационной трактовки ранга интеллектуального класса. В 1802 г. Сен-Симон выделил три класса с разными идеологическими установками: класс творческих людей (ученых, художников, писателей, артистов), объединенных либеральными идеями и стремлением к прогрессу; класс собственников-консерваторов, противодействующих любым нововведениям; низший класс народа, не имеющий собственности и сконцентрированный вокруг идеи равенства. Первый социально активен, остальные инертны. В.Вернадский в 1916 г. называл три фактора создания ценностей (капитал, труд и творчество) и трех их равноценных носителей: капиталистов, рабочих и интеллигенцию. Первые два действуют по формам, созданным творчеством, и если бы исчезло творчество, накопление капитала и использование труда продолжалось бы лишь рутинно. Г.Аксенов осуждает марксизм за игнорирование творчества и интеллигенции, что привело к третированию интеллигенции в СССР. Но критерий собственности не главный, ибо материальное производство основано на духовной силе, точнее, на трех "китах": капитале, труде и творчестве. Аксенов выделяет те же три класса, отмечая, что везде, кроме СССР, выйти из необразованного класса в образованный очень трудно и дорого, зато человек сразу попадает в не бедствующий средний класс. Тем самым мы видим попытку синтеза концепций Рикардо, среднего класса и Зеленого.

Бесклассовое общество

Популярны трактовки советского общества как бесклассового. Тезис о скором отмирании классов был артикулирован в 80-е гг. советской идеологией, решившей возродить идею Маркса о бесклассовости низшей фазы коммунизма. Съезды КПСС выделяли тезис о сближении колхозных крестьян и рабочих по всем социальным параметрам. Такое "стирание" социальных различий было основанием игнорирования реальной социальной дифференциации и антагонизмов.

Иной трактовки придерживаются В.Ильин, Н.Ахмадуллин и Л.Беляева, описывающая это общество как сословно иерархическое, где субъектом развития являлась власть, а остальные члены общества составляли аморфную, зависимую массу. Ильин, вслед за М.Вебером, считает, что классы свойственны лишь обществу с рынком труда и капиталов и потому в СССР были лишь теневые классоподобные слои: рабочие-крестьяне, служащие-рабочие из ЛПХ, подпитываемых колхозом/совхозом, бюрократия, теневики (цеховики, торговцы, продававшие прилипшее через теневой рынок и существовавшие из-за срастания с партгосструктурами, т.е. наличия мафии; расхитители, занимавшиеся явочной народной приватизацией (перепродажей машин, бензина, стройматериалов); "частные извозчики"). В 80-х гг. 1/2 организованных преступных групп была связана с чиновниками. Теневой статус зависел от официального (разные возможности приватизации были у министра и грузчика), потому теневая экономика была номенклатурной, только в ней царил не коллективный интерес чиновников, а их же частный интерес.

ЭТАКРАТИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО

Близка к этому этакратическая концепция. О.Шкаратан считает социальные членения в СССР иерархически слоевыми, с размытыми границами, обширными зонами трансгрессии между слоями, а общество – сословно-слоевым этакратическим. В.Радаев пишет, что система стратификации была бесклассовой, этакратической, ранговой, корпоративной, партиномиальной, патерналистской, основным критерием стратификации было распределение власти, т.е. ресурсов через систему рангов. При этом автор сводит управление лишь к координации. Радаев выделяет такие страты: правящие слои (политическое руководство; высшие функционеры и управленцы); передаточные слои (руководители и функционеры среднего и низшего уровня); исполнительские слои (специалисты без руководящих должностей; квалифицированные рабочие; низшие служащие; рабочие не высокой квалификации); иждивенцы (учащиеся, пенсионеры); "парии" (люмпены, безработные; заключенные, рядовые срочной службы). Тем самым, деля интеллигенцию между тремя стратами, основную ее часть он объединяет в один слой с рабочими. Остальные критерии стратификации вторичны, ибо причастность к власти обеспечивает иные блага (материальные выгоды, элитарное образование, благоприятные условия труда, высокий социальный престиж), поступающие к партфункционеру через системы привилегий (выдававшихся всем, но в разной степени) и корпораций (когда главным стал вопрос "Где ты работаешь?"), в которых (как и в обществе в целом) были серьезные социальные различия между тремя слоями: управляющий слой (директор, АУП, "треугольник" общественных организаций), имевший власть и привилегии, лучшие условия труда и жизни; слой полноправных исполнителей (большинство работников), получавших льготы, но не власть, имевших стаж в корпорации; лояльных к руководству корпорации и страны; слой депривилегированных исполнителей (ученики, временные работники и совместители, деклассированные, деквалифицированные, без паспорта или прописки; нелояльные). Реальная стратификация на Вождей, Партаппарат, Народ и Антинародные элементы противоречила пропаганде социальной однородности. Правящие слои опирались на психологию низов против средних слоев, продвинутых специалистов и рабочих, дискриминированных патернализмом и торговлей ресурсами.

Эти оценки вызвали научную полемику. Так, М.Комаров подчеркивает, что советское общество не было закрытым, в нем были достаточно сильны тенденции к мобильности, а статусные позиции не приписывались жестко. Он считает, что дистрибутивная и этакратическая модель не учитывают ряд факторов социальной дифференциации: престиж; функции, образование, материальное стимулирование. Сомнение Шкаратана в их действенности дезавуируется фактом реальных различий в уровне, качестве и стиле жизни рабочих, с одной стороны, и инженеров, ученых и преподавателей в сталинско-хрущевские времена.