Дипломатия пустыни

Джефф достал из-под сидения наши паспорта и подал их ему за исключением документов немцев, которые оставили их в Фольксвагене. Сержант уставился на документы и потребо­вал громким голосом:

«Где остальные паспорта, я хочу их видеть!» «Остальные - в сломанной машине в 10 км отсюда», попытал­ся объяснить я. «Мы нуждаемся в воде и защите от солнца до

216

БОРДЖИ-ПЕРЕЗ

вечера. Затем мы сможем принести вам остальные паспорта.»

Солнце теперь било по нашим неприкрытым головам пря­мым попаданием, и с каждой минутой наша жажда усилива­лась; наши рты слишком пересохли, чтобы разлепить потрес­кавшиеся губы.

А этот идиот, казалось, вообразил себя неким сортом бо­жества.

«Кто немец?» - требовательно спросил он, махая паспор­том Германа. «Я знаю немцев с войны. Я хорошо говорю по-немецки. Кто немец?»

Герман выступил вперед и заговорил с ним, снова пытаясь объяснить, что случилось, и то, что нам нужна вода. Было оче­видно, что человек полагающий, что он хорошо говорит по-не­мецки, едва его понимал. Как бы там ни было, но когда Герман переключился на французский, человек-разгневанно замолчал и потребовал продолжать на немецком, дерзко глядя через плечо на остальных. Наконец, казалось, до них дошел смысл сказанно­го, и он показал головой с самодовольной ухмылкой, свидетель­ствующей о том, что он выслушивал ворох лжи.

«Дьявол, позвольте нам пройти, через эти ворота и дайте что-нибудь попить,» - оборвал Джефф. «Я умираю от черто­вой жажды.»

Мы были напряжены от гнева и изнурения, пока шли об­ратно к Лендроверу. Гельмут и Джефф направились сквозь ворота, предпочитая их короткой езде, но были остановлены ружьем. Они должны были тоже ехать в машине. Все должны делать одно и то же.

Я начал подъезжать к водным воротам, кипя от злости на невероятную тупость всей ситуации. Но мощный голодный солдат начал кричать и махать снова.

Я быстро остановил Ровер.

«Вы не можете ехать прямо через эти ворота», - выдал он раздраженно. «Вы должны вернуться назад через те же воро­та, через какие вы въехали и затем подъехать и затем подъе­хать к водным воротам с обратной стороны.»

Это было невероятно нелепо. Мы были в 10 ярдах от ворот, а следующие были 200 ярдами позади нас. Безмолвно, стиснув зубы, чтобы не начать с ними ругаться, я развернул Ровер кругом и направился назад туда, откуда мы въехали, огибая периметр колючей проволоки по направлению к цент­ральному плацу форта, а затем назад к водным воротам; потре­бовалось проехать почти четверть мили вместо десяти ярдов. И фарс еще не был закончен.

217

ПРОЙДЯ МНОГО МИЛЬ

Упражняясь в раздражении

Крикливый солдат надел грязную рубаху и ожидал нас с восемью своими солдатами. Он снова начал кричать и прика­зал нам выйти из машины. Нас нужно было обыскать прежде, чем мы получили бы воду.

Эти люди не могли бы выглядеть глупее или вести себя в более идиотской манере, если бы даже заранее это отрепети­ровали. Машина, за исключением спальных мешков, еды и ка­нистр, была абсолютно пустой. И все же, каждый солдат в свою очередь обходил ее, вращая во все стороны головой и тыча всюду винтовкой.

Между тем, болтливый солдат в белье объявил, что оста­вит у себя наши документы до тех пор, пока не получит не только все остальные паспорта, но также и не убедится, что мы не продали кому-либо в пустыне нашу поломанную маши-

ну-

«Хорошо, хорошо», - согласились мы. «А теперь мы можем получить немного воды и, ради Бога, хотя бы тень, чтобы спря­таться от солнца?».

Но нет, в этом нам было также отказано. Мы не могли приблизиться к форту, чтобы разместиться в тени. Вместо этого нам было предложено отправиться в каменный барак в четверти мили отсюда, где мы должны были прятаться от жары. Что касалось воды, мы должны были по двое подходить к цен­тральным воротам и просить дежурного позволить нам напол­нить канистры. С тем он и удалился в форпост как задира петух, тиская наши паспорта своей грязной рукой.